10

Слова Астаповой заставили Льва Ивановича задуматься. Когда женщину унесли, а все вопросы с ее сестрой были решены по телефону, Разумовский и Гуров собрались уходить. Передав ключи соседям — пожилой паре, что выступала понятыми, — и пояснив им, что ключи от квартиры Шишковских будут пока находиться у них, сыщики стали спускаться по лестнице.

— Погоди, Евгений Северьянович, мне нужно один вопрос решить. — Гуров остановился на четвертом этаже и позвонил в квартиру, номер которой ему назвал Долгих. Дверь открыла симпатичная, стройная, улыбчивая блондинка. Увидев на пороге двух незнакомцев, она перестала улыбаться и настороженно поинтересовалась:

— Вам кого?

— Игорь Филиппович дома? — спросил Гуров. — Мы с ним сегодня разговаривали по поводу ваших соседей с верхнего этажа.

— Вы из уголовного розыска. — Женщина все так же настороженно смотрела на сыщиков. — Да, он мне рассказал, что случилось. Игорь! — позвала она, сделав полуоборот в сторону гостиной. — Иди сюда, тебя тут спрашивают!

Появился Долгих и, узнав Гурова, кивнул.

— Что-то случилось? — спросил он, с любопытством глядя на Разумовского.

— Нет, ничего нового, — успокоил его Лев Иванович. — Просто я хотел предупредить, что завтра к вам поговорить с дочкой приду не я, а мой коллега. Нет, не этот, — ответил он на взгляд мужчины. — Но он скажет, что от меня. Его фамилия Крячко. Станислав Васильевич Крячко.

— Хорошо, — пожал плечами Долгих и спросил: — Пока что никаких зацепок, кто бы это мог сделать, не обнаружили?

Гуров едва заметно улыбнулся, потом достал фотографию, на которой был запечатлен похожий на Елизара Шишковского молодой мужчина, и показал ее Долгих.

— Вы его знаете? — спросил он и внимательно стал следить за реакцией Игоря Филипповича.

Тот взял фотографию в руки и, близоруко прищурившись, некоторое время изучал ее.

— Можно, я схожу за очками? — спросил он и, не дожидаясь ответа, удалился. Вернувшись через полминуты, он еще раз внимательно изучил фото и уверенно кивнул:

— Очень похож на Елизара Шишковского, — заявил он. — Если бы я не знал, что парень был убит шесть лет назад, то сказал бы со стопроцентной уверенностью, что это он и есть. Да, очень уж похож. Только на фото он выглядит уже повзрослевшим и, так сказать, заматеревшим. А погиб ведь совсем молодым парнем. Не в курсе, кто это на самом деле?

— Хм, что ж, спасибо. Очень помогли, — не отвечая на вопрос Долгих, сказал Гуров и стал прощаться: — Не забудьте, завтра в одиннадцать к вам придет мой коллега.

— Да, помню, — рассеянно снял очки и почесал висок Долгих.

Он в задумчивости постоял еще немного на пороге, глядя, как оперативники спускаются по лестнице, а потом закрыл дверь.

— Странная это история, — заметил Евгений Северьянович, когда они с Гуровым вышли на улицу.

Гуров не стал спрашивать Разумовского, что он имел в виду под этими словами. Было и так ясно, что он подразумевал историю с фотографией, сделанной из записи на видео. Гурову тоже было странно, что на ней все узнают покойного Елизара Шишковского.

— Мне вот что интересно, — задумчиво проговорил Гуров. — Елизар Шишковский, по утверждению Жанны Валентиновны, умер шесть лет назад. Интересно отчего? Долгих упомянул слово «убит». Надо бы получше расспросить домработницу об этом. Завтра же этим и займусь.

— Так воскресенье же завтра, — напомнил ему коллега.

— Да, точно. — Лев Иванович провел пятерней по волосам и взъерошил их. — Но все равно попробую. Схожу к Астаповой в больницу и поговорю с ней об этом, — упрямо заявил он и добавил: — Чем быстрее я выясню все подробности, тем скорее сегодняшнее расследование у нас стронется с мертвой точки. Что-то мне подсказывает, что тут что-то не так с этими опознаниями. Возможно, если я буду знать обстоятельства гибели молодого парня, то это как-то ускорит ход расследования убийства Шишковских. Иногда прошлое настолько бывает связано с настоящим, что приводит к неприятным последствиям и через много лет.

— Да, такое бывает, — согласился с ним Разумовский. — А мне что делать? — поинтересовался он.

— А вы, Евгений Северьянович, будете отвечать за улики, и чтобы у меня вовремя были отчеты по всем экспертизам. Вы привезли отчеты судмедэксперта? Я за всей этой суетой забыл вас спросить об этом. Новак сразу вам все написал?

— Да, я просил его об этом и стоял над душой, пока он мне все не сделал как надо. Вот они, в этом файле. Тут и фотографии с видео, — протянул Гурову небольшую папку Разумовский.

— Хорошо, спасибо, отдыхайте до понедельника. А потом начинайте требовать от экспертов отчеты и поторапливать их с экспертизой. Вы хотели еще проверить другие видео с улицы. Это важно. Нам нужно знать, откуда пришел этот молодой человек. Вас отвезти домой или…

— Или. Я хотел еще в управление заскочить и кое-какие отчеты написать. Но у меня машина. — Евгений Северьянович кивнул на припаркованную неподалеку старенькую «Ладу».

— Тогда до понедельника, — протянул ему руку Гуров.

Едва Лев Иванович отъехал от парковки возле дома Шишковских, как его телефон снова зазвонил. Номер был незнакомым. Гуров быстро нажал прием вызова и торопливо спросил:

— Кто это?

— Здравствуйте, Лев Иванович, — раздался приятный женский голос. — Это следователь по особо важным делам Чернова Оксана Романовна. Мне поручили вести дело Шишковских. Я только что об этом узнала. Вы могли бы ввести меня в курс дела?

— Если вы не возражаете, то давайте встретимся через час. Я хотя бы поем в какой-нибудь забегаловке. С раннего утра ничего не ел, а уже четыре часа. Куда мне подъехать потом?

— Приезжайте в Следственный комитет. Номер кабинета, в котором я буду, узнаете у дежурного. Я сама еще в пути. Так что пока доберусь…

Следователь по особо важным делам Оксана Романовна оказалась тридцатипятилетней пухленькой, среднего роста брюнеткой с ярко накрашенными губами и сильно подведенными глазами. Одета она была отнюдь не в форму, как это полагалось следователям такого ранга, а в обычные джинсы и пуловер домашней вязки.

— Прошу прощения за ненадлежащий вид, — улыбнулась она, отвечая на немного растерянный взгляд Гурова, — но я не из дома. Звонок начальства застал меня за городом. Поэтому пришлось ехать на работу в том, что оказалось под рукой. Сегодня выходной день, поэтому мне простительно. Рассказывайте, что там у нас приключилось.

Она села и жестом пригласила Гурова последовать ее примеру. Лев Иванович рассказал Черновой все, что знал о Шишковских и о том, что произошло вчера вечером в их доме. Закончил он доклад словами:

— Весьма странным выглядит то, что и домработница, и сосед по подъезду, который давно знал семью, признали в мужчине, входящем в подъезд, умершего сына Шишковских.

Следователь помолчала, потом спросила:

— А что вы сами думаете по этому поводу?

— Пока что ничего, — честно признался Лев Иванович. — Не люблю делать поспешных выводов, когда на руках у меня слишком много вопросов и нет ни одного ответа на них.

— Тоже правильно, — согласилась с ним Чернова, рассматривая фотографии с изображением человека, похожего на Елизара Шишковского. — И как вы собираетесь искать ответы на свои вопросы? — Она сложила фотографии стопкой и протянула их Льву Ивановичу.

Гуров убрал снимки в папку и ответил:

— Попробую завтра пройти в палату к домработнице и поговорить с ней. Надо узнать, как умер Елизар. Покажу фотографии кое-кому из своих агентов, пусть поспрашивают в своем окружении о нем. Вдруг кто-то знает этого субъекта и подскажет нам, где его найти. Ну а уже после буду действовать в зависимости от полученных результатов.

— Мне кажется, что не мешало бы еще выяснить, где учился этот Елизар, и показать фото тем, кто с ним учился. — Оксана Романовна указала красивым наманикюренным пальчиком на папку. — Например, его преподавателям и однокурсникам.

— Да, я уже тоже думал на эту тему, — мысленно улыбнулся Лев Иванович.

Его всегда занимала манера некоторых следователей давать оперативникам советы, которые особой ценности не имели, а были обычными серобудничными рабочими моментами, которые все опытные опера и без подсказок должны выполнять, проводя следствие.

— Что ж, Лев Иванович. — Чернова деловито посмотрела на Гурова и, словно бы угадав его мысли, сказала: — Вы человек опытный, и не мне вас учить, как проводить следствие. Но надеюсь, что в понедельник вы принесете мне все имеющиеся у вас на данный момент материалы и отчеты для подробного изучения. — Оксана Романовна встала и протянула руку, прощаясь. — До понедельника.

Гуров вышел из кабинета Черновой в некотором замешательстве.

«Для чего надо было приезжать сюда сегодня?» — задался он вопросом, но потом просто махнул на него рукой, решив, что пути мыслей и логики начальства неисповедимы для простого оперативника, а поэтому нечего об этом и размышлять.

Не успел он додумать эту мысль до конца, как ему позвонил Петр Николаевич Орлов — его непосредственный начальник.

— Ну и как? — задал он вопрос.

— Что — как? — с ехидцей в голосе осведомился Гуров.

— Ты мне не придуривайся, — хмыкнул генерал. — Сам знаешь, о чем я спрашиваю. Как продвигается следствие?