Николай Леонов, Алексей Макеев

Дом на крови

Глава 1

— Брат! Можно сядем к тебе?

В летнем кафе недалеко от Курского вокзала были заняты почти все столики. Русоволосый молодой человек, только что заказавший пиво, не успел опуститься на стул, как у него тотчас же появились соседи: двое горячих южных парней, оживленно переговариваясь между собой, отошли от стойки и, поискав глазами свободные места, направились к столику, за которым сидел русоволосый.

На обращенный к нему вежливый вопрос молодой человек с пивом слегка пожал плечами и жестом указал на свободные стулья, как бы приглашая занять их.

— Вот спасибо, дорогой, — присаживаясь за стол, говорил один из кавказцев. — Сразу видно — хороший человек. Только что приехал?

— Да, недавно.

— Москва — город веселый. — Кавказец улыбнулся и многозначительно глянул на своего спутника. — А у тебя что, родственники здесь? Или, может, работу ищешь? В Москве хорошо можно заработать.

— Нет, я…

Русоволосый молодой человек не договорил фразу. Взгляд его помутился, сделался странным и бессмысленным, тело обмякло. Стакан с пивом, который он держал в руках, уже готов был выскользнуть и, если бы один из соседей вовремя не подхватил его, наверняка разбился бы.

— Вай! Совсем пьяный! — улыбались кавказцы. — Наверное, водку в поезде пил. А после водки — пиво. Ай-вай! Разве можно так, дорогой?

Но молодой человек уже не воспринимал обращенные к нему вопросы. Его окончательно развезло, он опустил голову на стол. Казалось, еще минута, и он просто упадет на пол.

От стойки за всем происходящим обеспокоенно наблюдала девушка, разливавшая пиво. Перехватив ее взгляд, один из кавказцев озабоченно проговорил:

— Ай-вай! Как нехорошо! Зачем так пить, дорогой? Если не умеешь, пить не надо. Что люди скажут? Смотри-ка — всех напугал. Пойдем-ка, мы тебя до такси проводим. Айда, айда!

Кавказцы подхватили молодого человека под руки и повели, а точнее, понесли безвольно обвисшее тело к выходу из кафе.

Тем временем девушка, разливавшая пиво, воспользовавшись свободной минутой, когда никого у стойки не было, вышла в зал. Не дожидаясь официантку, забрала стаканы с остатками пива со столика, где сидели кавказцы, и, быстро вернувшись за стойку, выплеснула эти остатки прямо себе под ноги на тротуарную плитку.

— Нина, — обратилась она к женщине средних лет, вышедшей из внутреннего помещения, — возьми-ка вот эти, сполосни.

Не задавая лишних вопросов, Нина поставила стаканы к себе на поднос и, лавируя между столиков, стала собирать прочую пустую тару, оставленную удалившимися клиентами.

В конце очередного рабочего дня, как всегда напряженного и хлопотного, в кабинет полковника Гурова зашел старый друг и коллега Стас Крячко.

— Здорово, Иваныч, — устало выдохнул он, садясь на стул. — Давненько не виделись.

— Да, аж целый день. Ты что, стометровку, что ли, бежал, притомился так?

— Хуже. Свидетелей опрашивал. Свидетелей миллион, и все в одной конторе работают. А в конторе этой четыре этажа и ни одного лифта. За день так набегался, что ни с какой стометровкой не сравнить.

— Что поделаешь, волка ноги кормят.

— Спасибо. Кто еще так подбодрит, кроме старого друга. Но я вообще-то не только за моральной поддержкой к тебе пришел.

— Я подаю только по субботам.

— Буду знать. Но я серьезно. У тебя, случайно, нет каких-нибудь контактов на Курском вокзале? Рабочих, например, а еще лучше, личных. У них там недавно случай произошел, мне нужно справки навести. Неофициально.

— Да нет, на Курском, кажется, никого нет, — немного подумав, ответил Гуров. — А что за случай?

— Человек пропал. Ездил к родственникам в Нижний, вернулся, позвонил с вокзала, сообщил, что приехал. И все. С тех пор — ни слуху ни духу. Дома так и не появился, телефон не отвечает.

— И давно? Сколько времени прошло с этого звонка?

— Три дня.

— Не так уж и много. Завернул к приятелю, отметили возвращение. Отойдут — объявится.

— Не знаю. Там контингент вроде не из таких. Примерный мальчик, спортом занимается, институт заканчивает. Соседей моих с первого этажа сын, Леня Векшин. Волнуются, просят помочь. В полицию, говорят, заявили, но на них надежда плохая, а ты ведь свой, посодействуй, мол. А чем я тут посодействую? Я — та же полиция. И методы у меня те же, что у всех, — ходи, спрашивай. Им все кажется, что, если я «свой», у меня за пазухой волшебная палочка приготовлена. Специально для них. А тут, видишь, как. Даже лучший друг ничем помочь не может. Так, значит, нет, говоришь, контактов?

— Конкретно на этом вокзале нет. Ты в моргах узнавал?

— А как же.

— Пусто?

— Само собой. Если бы был труп, давно бы уж знали.

— А сколько лет парню?

— Двадцать пять.

— И спортом занимается?

— Ну да. Ты это к чему?

— Да так, ничего особенного. Просто подумал, что в критическом случае, наверное, должен суметь за себя постоять, если спортом занимается.

— В общем, да. Тем непонятнее. Что могло произойти? Криминальных знакомств он не имел, в дурных компаниях не замечен. А если бы кто, как говорится, «со стороны» подошел, то, как ты верно заметил, вполне мог за себя постоять.

— Конфликтов с родителями не было, девушка ему не изменяла, следовательно, причин для того, чтобы неожиданно начать сводить счеты с жизнью или ни с того ни с сего бежать куда глаза глядят у парня тоже не имелось, — закончил список Гуров.

— Вот именно! — эмоционально воскликнул Стас. — Ума не приложу, что могло с ним произойти.

— Да, странно, — согласился Гуров. — Пожалуй, действительно знакомства среди дежурных на этом вокзале не помешали бы. Но с этим, к сожалению, помочь тебе не смогу. Попробуй сам наладить личные контакты. Съезди, объясни, в чем дело. Скажи, что ты и сам не совсем уж с улицы зашел. Авось согласятся поговорить с тобой. Неофициально. Как знать, может, и им когда-нибудь что-нибудь от нас понадобится. Мир тесен.

— Да, похоже, других вариантов не остается.

Стас вышел из кабинета, и Гуров вновь погрузился в текущие дела. Перед тем как уйти домой, ему хотелось подытожить то, что было сделано за день, разложить по полочкам добытую информацию и определиться с планами на завтра.

Текущих дел у полковника набралось как никогда много. Занятый сразу несколькими расследованиями одновременно, он вскоре позабыл о разговоре со Стасом.

Но две недели спустя обстоятельства неожиданно вновь вывели его на ту же тему.

Однажды утром, еще до начала традиционного совещания, ему позвонил Орлов.

— Послушай, Лева, — озабоченно сказал он. — На планерку сегодня можешь не приходить. Вместо этого будет тебе экстренное задание.

— Еще одно дело? — сразу поняв, к чему клонит генерал, встал на дыбы Гуров. — Вы издеваетесь?

— Да, еще одно, — тоном, не допускающим возражений, ответил Орлов. — Оно, возможно, поважнее окажется тех, что у тебя сейчас в разработке, вместе взятых. Или ты думаешь, я тебе по квартирной краже звоню?

— Дождешься от вас, — с досадой проговорил Лев. — Ладно, что там опять стряслось?

— Убийство на Дмитровском шоссе, недалеко от Ермолино. Найден труп, машина не найдена. Хотя пешком пришел навряд ли. Подозрение на угон.

— Убийство с целью кражи машины?

— Да. Это как рабочая версия. Труп обнаружили сегодня утром, опергруппа должна быть еще там. Съезди, осмотрись. А когда вернешься, зайдешь ко мне. Я тебе остальные версии изложу.

Из слов генерала было понятно, что рабочая версия с основной не совпадает и что с этим убийством на дороге не все так просто. Предчувствуя, что к уже имеющимся в наличии головоломкам вскоре добавится еще одна, Гуров запер кабинет и спустился к машине, из которой вышел не более двадцати минут назад.

Подъезжая к месту происшествия, он отметил, что пейзаж вокруг довольно живописен. По обеим сторонам дороги тянулся смешанный лес, и лучи нежаркого сентябрьского солнца, пробивавшиеся сквозь поблекшую желтовато-зеленую листву и темную хвою, напоминали об уходящем лете и будили в душе ностальгические чувства.

На фоне этой романтической картины распростертое на земле тело выглядело как резкий и неуместный диссонанс.

Высокого роста и крепкого сложения мужчина лежал на обочине лицом вниз, раскинув руки и ноги. Следов крови ни рядом, ни на его теле не было.

— Когда его обнаружили, он лежал так, как сейчас? — обратился Гуров к одному из оперативников, работавших возле трупа.

— Да, мы ничего не трогали. Начальство приказало сохранить все так, как было, до вашего приезда. Крови нет, голова целая. Скорее всего, выстрел в сердце. Если он был в машине, попасть в эту область не так-то просто. Нужно либо сидеть рядом, либо сначала заставить остановиться, а потом уже стрелять. «С улицы», да еще на ходу осуществить такой выстрел почти нереально.

— А если порассуждать теоретически? — стремясь отработать все варианты, произнес Гуров. — Например — меткий снайпер, ехавший во встречной машине?

— Маловероятно, — немного подумав, ответил его собеседник, темноволосый парень с очень серьезными карими глазами. — Если цель была в том, чтобы завладеть машиной, какой смысл портить ее, стреляя через лобовое стекло? А если хотели именно убить, зачем тогда угонять машину? Бросили бы здесь.