Однако, несмотря на свои рыбацкие успехи, говорили опера не о них, а о недавно услышанном от Линкса. Их крепко озадачило рассказанное и стариком, и Пикассо-Игорем. Получалось так, что если поверить обоим этим собеседникам, то нужно было безоговорочно согласиться с тем, что воззрения мистиков — объективны и реалистичны. А не поверить художникам оснований не было никаких — и Линкс, и Игорь смотрелись людьми серьезными и ответственными, не склонными к мистификациям.

— Знаешь, Стас, мне кажется, во всей этой истории нам стоило бы как следует разобраться… — неспешно резюмировал Лев, удачно выудив крупного жереха. — У меня есть вопросы к тому, насколько ненасильственной была смерть Лунного. Да и мистические свойства его картин вызывают вопросы.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Крячко, в очередной раз забрасывая удочку.

— Хочу разобраться, насколько картина Лунного оказывает на людей влияние своим сюжетом, своей цветовой гаммой. Не кроется ли за этим что-нибудь другое?

— Например? — насторожился Станислав.

— Что, если этот Виталий для усиления эффекта, произведенного его картинами, использовал некие дополнительные средства? Например, он мог подмешать в краски какие-то эфирные масла, вызывающие определенный психологический эффект. Человек подходит к картине посмотреть на то, что на ней изображено, и невольно вдыхает испарения эфирных масел. Даже не подозревая об этом, он переживает некие необычные ощущения, впечатления…

— Это чисто твои умозаключения или уже случалось что-то похожее? — не отрывая взгляда от поплавков, поинтересовался Крячко.

— Ну, вообще-то да, что-то похожее уже было… — взмахом спиннинга отправив блесну далеко на простор озера, утвердительно кивнул Лев.

По его словам, как-то уже давно на Западе случайно «спалился» один известный художник. Причем в буквальном смысле. Он писал свои картины в особой, одноцветной манере — одной лишь черной краской. При этом никто не мог догадаться, каким образом ему удается добиться необычных полутонов темного и светлого серого цвета. Все открылось совершенно неожиданным образом. Один близорукий посетитель, разглядывая на выставке его работы, не выпускал изо рта дымящуюся сигару. Пожелав рассмотреть одно из полотен поближе, он случайно ткнул в него тлеющим концом сигары, и картина тут же полыхнула, обратившись в облако дыма. Как оказалось, в качестве красящего пигмента своей краски живописец использовал дымный охотничий порох.

— Слава богу, пока никто из художников не додумался писать свои картины тротилом, замешанным на нитроглицерине, — смеясь, прокомментировал Стас. — А то пришлось бы того посетителя собирать по частям в разных углах картинной галереи…

— Ага! А саму картинную галерею по частям собирать в разных углах города! — мрачновато пошутил Гуров.

— Лева, — уже вполне серьезно спросил Стас, — ты собираешься провести полномасштабное расследование причин смерти Виталия Лунного?

— Нет, не совсем так. Скорее я хотел бы лично убедиться в том, что художник ушел из жизни по причинам не насильственным. Ну а потом уже решать, как быть дальше. Заодно интересно взглянуть, что там за картина такая загадочная. Понимаешь, дед меня основательно заинтриговал, и я решил лично убедиться в том, насколько она сильно действует на человеческую психику. Как говорится, лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать.

Изобразив задумчивую мину, Стас обронил:

— Это резонно… Я бы тоже взглянул, что там за «чудо-юдо». То есть завтра ты собираешься ехать в Проклово и Савиновку?

— Да, думаю сгонять туда. Но ты, я так понял, тоже подумываешь об этом же? — вопросительно взглянул на приятеля Лев.

— Да вот пока окончательно не решил — съездить, не съездить?.. — неопределенно пожал плечами Крячко.

— Понимаю… — с трудом сдерживал улыбку Гуров. — Случившееся с неким Саней Тубениным по прозвищу Тюбик наводит тебя на некоторые подозрения: не грозит ли что-то похожее и тебе? Не потянет ли и тебя в монастырь?

Станислав пренебрежительно поморщился и изобразил возмущенный жест рукой.

— Лева! С чего ты это взял?! Да было бы чего бояться! Меня если и потянет в монастырь, то только в женский! Лады! Едем завтра вместе. Чур, на моем «мерине»! — добавил он, вскинув указательный палец.

— Ну, ла-а-а-дно… — великодушно согласился Гуров, изо всех сил сохраняя видимую серьезность. — Хотя… Постой! Ты же говорил, что у тебя начал постукивать передний левый амортизатор?

— Чего?!! — не на шутку рассердился Стас. — Это было две недели назад! Я его давно уже поменял! Ну, Лева… Ты в каком мире обитаешь? — Негромко присвистнув, он пощелкал пальцами, как это делают психиатры при обследовании пациента.

— Охолонь! — иронично урезонил его Гуров. — Вон, лучше туда глянь, — указал на пляшущие поплавки, — рыба уже заждалась, а ты «ля-ля» разводишь!

— Эх, блин! — вскинулся Крячко, хватаясь за ближайшее к себе удилище.

Издав ликующее междометие, он подсек крупного окуня.

— О, какой зверюга полосатый! На кило с гаком потянет… А ты чего стоишь, задумался?

— Да мне, наверное, уже хватит… — Лев поднял увесистый садок с рыбой и добавил: — Эту-то куда девать? И так без конца соседям раздаю.

— Ну, тогда поехали домой! — кинув окуня в свой садок, торжествующе улыбнулся Крячко. — Хорош! С меня на сегодня хватит. Тем более что нынешним вечерочком свидание одно намечается… Такая дива! Кстати, можешь поехать со мной — у нее классная подруга. А? — Заранее зная ответ приятеля, он ернически подмигнул.

— Я вот Марии расскажу, как ты пытался меня совратить! — с интонациями школьного ябеды пригрозил Гуров. — Ох, она тебе и зада-а-а-ст!..

Спутницу жизни Льва, ведущую актрису крупнейшего столичного театра Марию Строеву, Крячко уважал и в глубине души немного побаивался. Будучи обаятельной, очень красивой женщиной, она обладала почти мужским характером. Не случайно одним из ее театральных прозвищ было «Кремень». Мария всего одним своим колким замечанием могла сразить наповал любого брутала.

Смеясь и пикируясь, приятели направились к машине, наблюдая за двумя горе-рыболовами, которые уже больше часа сидели в отдалении без единой поклевки. Увидев, что «рыбное место» освободилось, парни опрометью помчались туда.

Вернувшись уже к вечеру домой, Лев долго возился с рыбой — надо было и почистить, и что-то из нее приготовить, пока Мария в театре. Да, вчера на рыбу ушло часа три, не меньше. Зато благодаря вчерашнему улову сегодняшний завтрак получился супер-пупер.

На следующий день, покончив со всеми утренними делами, Гуров начал собираться в дорогу.

— На работу? — выходя из спальни, поинтересовалась Мария.

— Нет, радость моя, мы сегодня снова выходные! — многозначительно улыбнувшись, известил Лев, снимая с вешалки ветровку.

— А, со Стасом опять на рыбалку… — понимающе покачала головой Мария.

— Опять не угадала! У нас сегодня намечается поездка в одно, как мне кажется, чрезвычайно интересное место. Понимаешь, вчера мы со Стасом познакомились с весьма необычным человеком…

И Лев вкратце рассказал про Линкса, про услышанное от него о Виталии Лунном, о странной трансформации порноживописца Тюбика в инока, а не имеющего никаких дарований мазюкалки Мосла-Игоря — в весьма талантливого художника.

— То есть вы сегодня решили съездить в деревню Савиновку и уездный город Проклово? — глядя куда-то в окно, риторически произнесла Мария.

— Да, в Проклово, — подтвердил Гуров, и тут его осенило: — Слушай! А поехали с нами! А что? На провинцию посмотришь, на прокловский краеведческий музей…

— А поехали! — с какой-то бесшабашной улыбкой махнула рукой Мария. — У меня сегодня как раз день свободный, считай, до самого вечера. Пару минут можешь подождать, пока я соберусь?

Несколько обалдев от неожиданности, Гуров быстро взял себя в руки и торопливо кивнул:

— Да хоть пару часов! Собирайся, не спеши. Стас пока еще не приехал, времени у нас достаточно.

— А мы едем на его машине? — из глубины спальни спросила Маша.

— Видишь ли, вчера на рыбалку мы ездили на моем «Пежо». Поэтому он решил взять реванш и настоял, чтобы в Проклово мы поехали на его «мерине».

— Ну, на «мерине» так на «мерине»! — пробегая мимо него в ванную, хмыкнула она.

Быстро позавтракав и надев дорожный, спортивного типа костюм, Строева объявила:

— Я готова! Кстати, как выгляжу? Ничего?

— Ты — само очарование! — заверил Лев, ни на йоту не покривив душой.

Она и в самом деле смотрелась на «ять» с большущим плюсом. В этот момент зазвонил телефон Гурова. Это был Стас.

— Не разбудил? — с подначкой поинтересовался он.

— Мы с Марией Леонидовной дожидаемся тебя уже с полчаса! — с той же долей иронии официозным тоном проговорил Лев.

На мгновение в трубке воцарилось молчание. Потом, как видно, взяв себя в руки, Крячко откашлялся и ошарашенно спросил:

— Л-Лева, ты ей что, все рассказал?!! Я так понимаю, она решила ехать с нами, чтобы тебя проконтролировать? Представляю, что от нее сейчас услышу… Е-мое-о-о-о-о!!!

— Да нет! Она просто решила поехать посмотреть Подмосковье, побывать в новых местах, где еще не бывала… Чего ты переполошился?