Сначала Петр Николаевич выслушал доклад Крячко, а когда тот закончил, просто развел руками.

— Значит, Соня утверждает, что в день смерти Мальцев мог быть не один, — подвел он итог.

— Но это не точно, — напомнил Стас. — Видеонаблюдения на территории базы отдыха нет, об этом упоминали владельцы. Но проверить все же сто́ит. Поеду туда и поговорю с ними лично. Осмотрюсь, как говорится. Опять же — что-то, глядишь, и вспомнят. Может, видели кого-то. Может, кто-то из персонала каждое утро прогуливается по территории, это бы нам тоже помогло.

— Решил — делай. Больше эту версию проверить никак нельзя?

Пришла очередь Стаса разводить руками.

— Только если восстановить картину событий того дня, — пришел на помощь другу Гуров. — Найти всех, кто там был. Я бы помог, так быстрее дело пойдет. А то, глядишь, снег выпадет, и все — опустеет база.

— Ну а что там наша теледива? — прищурился Орлов.

— Сегодня вечером поедем к ней на работу, — доложил Гуров.

— Сама пригласила, — похвастался Крячко.

— Зачем? Не наговорилась с вами утром? — удивился Орлов.

— Наоборот, наговорила слишком много, — ответил Гуров. — И про сына рассказала. Про то, что он действительно ушел из дома, когда она привела нового друга, Юрия Таирова. Гнедова призналась, что так «заливала» горе после смерти мужа. Познакомились в стоматологической клинике, куда Гнедова пришла к нему на прием. Таиров проявил участие, а потом все пошло по классике. Сама Гнедова не стала долго думать и привела стоматолога в свой особняк, где и без него царило страшное «веселье». Саша Мальцев не мог видеть мать счастливой и ушел, благо было куда — в общежитие к своей девушке. Прожили они там недолго, всего-то сутки: Гнедова прочухалась и решила вернуть его домой. Сын заупрямился, и мать не стала давить на него, а просто сняла ему квартиру. Туда-то он и переехал со своей Соней. Примерно в то время он отказался от приема антидепрессантов. А сейчас будет маленький экскурс в… к… Ладно. Я тут на ночь почитал кое-что из области психологии и психиатрии. Причиной самоубийства Мальцева могло быть обострение его психического состояния, тем более все говорит о том, что чувствовал он себя не очень хорошо. После смерти отца и романа матери он пошел к врачу, стал принимать антидепрессанты и делал это в течение трех месяцев. А потом взял и резко бросил, после чего у него начался синдром отмены. Об этом рассказала его девушка, она как раз наблюдала изменения в его поведении в то время. Синдром отмены в очень редких случаях может пройти с минимальными негативными последствиями для человека, но таких счастливчиков крайне мало, да и то, как правило, без помощи врачей им не обойтись. Обычно после резкого отказа от препаратов человек начинает заново страдать — как физически, так и психологически, но в гораздо более серьезной степени, чем было до начала лечения. Мальцеву в чем-то повезло — его молодой организм справился без головных болей, тошноты и дрожи в руках, но вот в сознании у парня что-то сломалось. Полагаю, он снова впал в депрессию, а там уже и до петли под потолком недалеко. Способ умереть, который он выбрал, конечно, странный, но не исключено, что это было следствием молниеносного порыва, а дальше все просто — у него это получилось. Никого рядом не было, никто не остановил, не отвлек. Так сложились обстоятельства. Так что самоубийство я бы не стал исключать. На данный момент считаю это основной версией, потому что у нас других попросту нет.

Второй момент. Нам нужно точно установить, с кем мог разговаривать Мальцев утром в день своей смерти. Это то, о чем говорила девушка Мальцева. Вероятно, она не была последней, кто с ним общался.

Далее. Ищем другие причины, подтолкнувшие Мальцева к суициду. Он не был наркоманом, редко употреблял спиртное. Но мог вести тайную жизнь. Например, толкал ту же наркоту, но никто об этом не знал. Ну а что? Звездный мальчик, знакомств полно, связей тоже. Мог и подрабатывать на стороне. С кем-то схлестнулся, что-то утаил, не то сделал или сказал — и ему решили отомстить. Запугали, а он и не выдержал давления. Его мать вспомнила, что он звонил ей накануне отъезда на базу отдыха. Сказал, что хочет с ней серьезно поговорить. Подробности не озвучил. Мы бы со Стасом, Петр Николаевич, занялись друзьями Мальцева. Ну, с которыми он отдыхал. Возможно, расскажут что-то о его окружении. И тогда уже будет ясно: либо все-таки суицид, либо убийство.

— Либо несчастный случай, — добавил Крячко. — Чего так смотрите? В этой жизни все возможно. Споткнулся, потерял сознание, а тут и водичка подоспела. Синдром отмены же, верно?

Гуров сложил бумаги в стопку и постучал краешком об стол, чтобы листы легли ровно. Орлов протянул руку к папке:

— Дайте сюда. Почитаю. Так зачем Гнедова пригласила вас к себе на телеканал?

— Я попросил разрешения осмотреть кабинет ее покойного мужа, — сказал Гуров. — Тот, в котором он скончался. Иногда отец и сын могут быть очень близки, но по каким-то причинам либо тщательно скрывают это от остальных, либо ближайшее окружение в упор не видит того, что творится у них под носом. Полистать записные книжки Мальцева-старшего считаю делом нелишним. Сама Гнедова легко согласилась в этом помочь. Кабинет сейчас занимает другой человек, поэтому нам нужно будет как-то с ним договориться. Кроме того, у Мальцева есть старший брат. Он работает на телеканале «Манго». Очень хочется поговорить и с ним. Дел много, Петр Николаевич. Могу сказать только одно: в этой истории все не так однозначно, как кажется.

— Согласен, — сказал Стас и постучал пальцем по циферблату наручных часов. — Гуров, время. На телевидении нас вечно ждать не будут.

— Подождут, не переломятся.

Генерал-майор внимательно посмотрел на Крячко, потом перевел взгляд на Гурова.

— Причина смерти Мальцева — утопление. Так указано в заключении судмедэкспертизы.

Гуров непонимающе взглянул на генерал-майора.

— Так точно, — неуверенно проговорил он. — А что не так?

— Я отдал его нашим экспертам. Они нашли там кучу неточностей.

— Ат, скоты, что делают! — Стас хлопнул ладонью по столу. — Мало того, что расследование запороли, так еще и тут поднасрали.

— Где сейчас находится тело Мальцева? — спросил Гуров.

— Кремировали, — помрачнел Орлов. — Придется нам работать с тем заключением, что есть — правильное оно или нет.

— Хреново, — пробормотал Гуров. — Ой, как мне все это не нравится.

Стас встал, задвинул стул и загремел связкой ключей.

— Можно, конечно, и дальше ковыряться в чужих ошибках, но если мы немедленно не отправимся на телевидение, то упустим шанс докопаться до правды. Могу поехать я один. Дружище мой Лев Иванович, ты не против?

— Нет, Стас, — сказал генерал-майор. — На телевидение поедет Гуров. А ты поболтай-ка с друзьями Мальцева. Его девчонка, скорее всего, далеко не все знала о своем парне. Кто там с ними отдыхал? Еще одна парочка? Вот с ними и поговори, а особенно с молодым человеком. Как там его зовут, уже не помню.

— Андрей и Катя, — напомнил Крячко.

— Во-во. Андрею удели особое внимание.

— Ну а я сегодня свяжусь с Онегиными и договорюсь о встрече, — решил Гуров. — Стас, а от тебя передам Гнедовой огромный привет.

* * *

Получив пропуск, Гуров остался ждать в холле. Улыбчивая девушка-администратор сняла трубку телефона, сказала в нее пару слов и сообщила, что за ними сейчас спустятся.

Ждать пришлось долго, и Гуров от нечего делать принялся разглядывать других посетителей. Вместе с ним в холле находились люди, явно попавшие сюда впервые. Немолодая пара внимательно следила за каждым, кто проходил через электронный турникет. В основном это были молодые люди, очевидно, сотрудники. Гуров и сам чувствовал себя не слишком уверенно, как было всегда, когда он оказывался в незнакомом месте. Наконец к парочке подошел мужчина и назвал их фамилию, после чего проводил семью к соседней двери. Гуров подождал еще немного и уже хотел снова напомнить о себе, как в холле появилась худенькая смуглая девушка в брючном костюме. Она подошла и дружелюбно улыбнулась.

— Вы к Алле Тимофеевне? — поинтересовалась она.

— К ней, — ответил Гуров.

— Я вас провожу.

Они долго шли длинными бежевыми коридорами, мягко ступая по бежевому же ковролину, мимо бежевых дверей, ничем не обозначенных. Поднялись по лестнице на второй этаж и сразу от двери в лицо плеснуло разноцветье красок. Все стены были разрисованы изображениями веселеньких цветочков, рыбок, динозавров, танцующих зверушек, каких-то фантастических планет. Присмотревшись, между всеми этими объектами можно было увидеть детские фигурки, выполненные в более мелком масштабе. Настроение у нарисованных ребятишек было прекрасным, и они, не испытывая никакого страха, обнимали львов и гладили по спинкам крокодилов.

— Сюда, пожалуйста.

Девушка привела Гурова в абсолютно пустую приемную.

— Минуту.

Она сняла трубку стационарного телефона и набрала номер.

— Алла Тимофеевна, мы на месте.

— Это ее кабинет? — Гуров указал на широкую дубовую дверь.

— Нет, — просто ответила девушка. — Может быть, кофе?