Дежурка представляла собой небольшое помещение без окон. Вся она была уставлена экранами, на которых отображалась ограда поместья, а также его различные уголки: парк с его дорожками, бассейн, теннисный корт. За столом перед пультом сидел Костя Потапов. Гуров представился, сел рядом с охранником и принялся задавать вопросы.

— Когда ты заступил? — спросил он.

— В шесть утра, — отвечал охранник. — И буду дежурить до шести вечера, в шесть меня Марат сменит.

— То есть смена длится двенадцать часов?

— Да, ровно двенадцать.

— И что входит в твои обязанности?

— Прежде всего я слежу за воротами. Смотрю, кто подъехал. Если это свои, открываю ворота. Если машина чужая, спрашиваю, кто приехал.

— На воротах есть микрофон и динамик, так?

— Да.

— А если подъедет машина не Вершинина, но постоянного посетителя — например, молоко привезут или еще какие продукты?

— Такой постоянный поставщик здесь только один, и его я знаю — это Руслан Качурин из поселка. Он все привозит, что каждый день требуется: и молоко, и хлеб, и питьевую воду, и овощи.

— А за остальным Леонидов ездит?

— Да, за остальными продуктами, а также за прочими вещами — туалетной бумагой, мылом, всем необходимым — ездят или Аркадий Борисович, или горничная Аня.

— А остальную часть ограды, за пределами ворот, ты контролируешь?

— Конечно! Вот, можете сами убедиться, на экранах все видно.

Гуров не поленился проверить слова охранника. Он встал и прошелся вдоль стен, внимательно вглядываясь в каждый экран. Перед одним из них он остановился, ткнул в экран пальцем и сказал:

— Ну-ка, глянь сюда.

Охранник подошел и поглядел в то место, куда указывал сыщик.

— Видишь — вот здесь кусты загораживают часть ограды. Примерно четыре метра забора ты не видишь. Тебе не кажется, что это неправильно?

— Конечно, кажется! — воскликнул Потапов. — Я уже сколько раз говорил Егору, чтобы он этот куст подстриг или вообще пересадил. Но он говорит, что этот бересклет очень нравится Ирине Васильевне и она не разрешает ничего с ним делать.

— Егор — это садовник?

— Ну да.

— А с самой хозяйкой ты говорил?

— Нет еще. Наверно, надо сказать. Может, вы сами ей скажете?

— Да, наверно, скажу. Потому что ограда должна вся находиться под наблюдением. Теперь скажи: а в доме камеры есть?

— Нет, в доме ни одной нет. Петр Никитич не разрешает. Говорит, что домашняя жизнь должна быть свободна от наблюдения. И я его, в общем, понимаю.

— Я тоже понимаю. Хотя пару камер я бы все же повесил. Скажем, в холле, на кухне и в столовой. Тогда ты мог бы видеть, как готовят еду, кто входит в дом и кто выходит. Ведь сейчас ты этого не видишь, верно?

— Нет, не вижу, тут вы правы. А в столовой зачем? Чтобы мыши сахар из буфета не тащили?

— А ты, я вижу, парень с юмором. Нет, тут речь не о мышах, а о том, что кладут в тарелки и наливают в бокалы. Понимаешь?

— Нет, признаться, я не очень…

— Ладно, потом поймешь. Скажи, а как ты попал в охрану? Раньше где работал?

— После школы я немного в автомастерской поработал. Потом меня призвали, год отслужил. А после службы устроился в один ЧОП. А уже оттуда меня Аркадий Борисович пригласил сюда.

— Значит, тебя Леонидов пригласил?

— Ну да.

— А Марат откуда пришел?

— Вот Марат — совсем другое дело. Во-первых, он старше меня на девять лет. А во-вторых, он успел в полиции потрудиться.

— А почему ушел?

— Это вы у него самого спросите. Мне он не сказал.

— Хорошо, спрошу, — сказал сыщик. — Теперь слушай меня внимательно, Костя. На время, пока я живу здесь, вы с Маратом поступаете в мое распоряжение. Сейчас я отвечаю за безопасность Вершинина и всех остальных, живущих в этом доме. Это понятно?

— Понятно, — кивнул охранник.

— Хорошо. А где сейчас Марат?

— Спит, наверно. Ведь он только четыре часа назад сменился. Он еще часа два-три будет спать, потом встанет и на спортплощадку пойдет. Он спортом много занимается: бегает, штангу поднимает, в бассейне плавает.

— А ты что?

— Я тоже… плаваю немного. Но вообще я не такой фанат спорта, как Марат.

— А напрасно, Костя, — сказал Гуров. — В этом деле фанатизм совсем не мешает. Значит, твой сменщик поднимется около двух? Если увидишь его раньше, чем я, скажи, чтобы он меня нашел. Надо нам с ним тоже познакомиться.

Выйдя из дежурки, Гуров решил сразу решить вопрос с кустом бересклета, из-за которого не было видно часть ограды. Он вышел в парк, чтобы отыскать этот участок. И первым, кого он увидел, вновь оказался друг Вершинина Виктор Селиверстов: он опять занимался своей восточной гимнастикой на лужайке перед домом. Бросив взгляд на поклонника айкидо и кунг-фу, сыщик двинулся дальше, и тут из дома выбежал Петр Вершинин. Но теперь миллионер был не похож сам на себя. Лицо его было искажено, он словно обезумел. В руке он при этом сжимал телефон. Увидев Селиверстова, он кинулся к нему.

— Виктор, ты моих детей не видел? — крикнул он.

— Нет, после перекуса не видел, — отвечал тот. — Так ведь они собирались в Сочи ехать. Уже уехали, наверно. А что случилось?

— Мне сейчас позвонили из городской ГИБДД. Говорят, что на шестом километре сочинского шоссе авария со смертельным исходом. У «Ленд Крузера» на повороте отказали тормоза, и он врезался в отбойник, а затем его вынесло на встречную полосу. И они продиктовали номер машины. Это наш номер! Я сейчас еду туда!

И Вершинин повернулся, чтобы бежать назад в дом — видимо, чтобы переодеться и взять ключи от второй машины. Но в это время из-за дома вышли Настя и Иван, оба в купальных костюмах. Они были раскрасневшиеся, очень довольные и о чем-то оживленно разговаривали.

Увидев своих детей, живых и здоровых, Вершинин застыл на месте.

— Так вы здесь?! — воскликнул он. — Какая удача! Вы здесь!

— А в чем дело? — удивилась Настя. — Почему это удача, что мы здесь? И почему у тебя такое лицо, словно ты привидение увидел?

— Потому что мне только что сказали, что вы разбились! — объяснил им отец. — Поехали в Сочи и разбились. А вы, оказывается, никуда не поехали! Какое счастье! Да, но в таком случае — кто же поехал в Сочи?

— Аркадий Борисович поехал, — объяснил Иван. — Понимаешь, папа, мы в последний момент передумали. Настя вспомнила, что хорошее вино в городе продают всего в двух местах. И сказала, что ей совсем не улыбается колесить по городу, а потом бродить по магазинам. И что по-настоящему ей хочется одного — купаться. Тут я сказал, что купаться можно и здесь, в бассейне. И мы отправились в бассейн, раз уж мы переоделись для моря. А Аркадий Борисович с сыном взялись съездить за вином.

— Значит, Сергей тоже с отцом поехал? — произнес Вершинин. — Какое несчастье! Надо срочно узнать, что с ними случилось…

И он стал названивать знакомым в городскую ГИБДД. Спустя несколько минут переговоров картина прояснилась. Оказалось, что отец и сын Леонидовы оба живы — система безопасности джипа сделала свое дело и защитила их. У старшего Леонидова переломы ребер, у младшего сломана рука. Оба доставлены в городскую больницу, управляющему сейчас делают операцию. Искореженная машина доставлена на стоянку в ГИБДД, там эксперты будут искать причину, приведшую к аварии.

— Так или иначе, все равно мне надо ехать в город, — решил Вершинин. — Надо побывать в больнице, навестить Аркадия и его сына. А еще придется заехать в салон, купить какой-нибудь автомобиль взамен джипа. С одной машиной нам здесь будет неудобно. Так что я сейчас возьму Илью, водителя, и мы поедем.

— Да, хорошо, что ты поедешь с водителем, папа, — сказал Иван. — На тебе до сих пор, как говорят, лица нет. В таком состоянии не стоит садиться за руль.

Все втроем Вершинины скрылись в доме. А Гуров остался стоять на лужайке в глубокой задумчивости. Но думал он недолго — он привык быстро принимать решения. И когда Вершинин в сопровождении водителя Ильи вышел из дома и направился к гаражу, сыщик подошел к нему.

— Вы не станете возражать, если я поеду вместе с вами? — спросил он.

— Нет, конечно, — отвечал Вершинин. — Вам что-то понадобилось в Сочи? Или хотите просто погулять по городу?

— Нет, я еду не гулять, — отвечал Гуров. — Я хочу побывать в ГИБДД, поприсутствовать при осмотре пострадавшей машины, поговорить с экспертами. Ведь сейчас я отвечаю за безопасность вашей семьи. И мне надо точно знать, что случилось.

— В таком случае едем, — решил миллионер.