«Нужно придумать и разыграть свою партию, но так, чтобы противник до самого финала считал, будто все идет по его плану. Знать бы еще, как это сделать, ведь права на ошибку у меня нет, на кону слишком высокие ставки».
Александр в который раз сопоставлял все имевшиеся данные по похищению, пытался отыскать какие-то неучтенные детали…
Костяной монстр в прошлом, а ныне — питомец Еремеева, Жучка, смогла отыскать ход, через который выкрали Зарину. Правда, поиски это не облегчило, похитители обвалили подземный коридор. След оборвался, и найти его теперь можно было лишь с наступлением ночи.
«Жучка пообещала подключить свою стаю. В темноте зверюги обязательно отыщут след похищенной за городом. Правда, за день девушку смогут вывезти даже за пределы республики… Одна надежда, что ночью негодяям придется остановиться и моя собачка сумеет их нагнать».
Мир, куда попал Александр, напоминал западные окраины России семнадцатого века с разницей в том, что здесь в лесах и болотах можно было наткнуться на волколака и русалку, лешего и кикимору… Впрочем, и люди тут попадались не совсем обычные: встретить волшебника или ведьму большого труда не составляло. Но главное — в темное время суток за пределы города или деревни лучше было не выходить. По ночам здесь беспредельно властвовали так называемые зверюги. После захода солнца они возникали из ничего, нападали на людей и домашний скот. Спасались от этой нечисти только за прочными стенами или под защитой алтарных камней, секрет устройства которых хранили гномы.
«Гномы, эльфы, зверюги… Мало своей нечисти, так еще и чужая под ногами путается. Хорошо, мне с одной удалось поладить. Это надо же: была костяным монстром, но каким-то чудом нарастила себе мышцы, шерсть, а теперь служит помощником. Что удивительно — и в темноте, и под лучами солнца остается собой, да еще и мыслеречью владеет».
С появившимся у него питомцем, которого Еремеев назвал Жучкой, была связана еще одна тайна этого мира. И, похоже, пока никто из местных ее не раскрыл. Так называемые зверюги с рассветом обращались в едва различимые зернышки, хотя считалось, будто днем они чуть ли не в свой мир возвращаются. Александр не спешил делиться этим открытием. Слишком много у него имелось врагов, а потому любое секретное знание могло пригодиться.
«У Жучки хороший нюх, ей не страшны бывшие собратья. Только бы след взяла!» — шагая за лешим, размышлял Еремеев.
И гномы, и эльфы свалились в этот мир вместе со зверюгами в момент, когда какой-то чернокнижник сотворил заклинание против чумы. Тогда за короткий срок почти одновременно умерло несколько миллионов человек, высвободившаяся энергия смерти победила страшную хворобу, но втащила в этот мир переселенцев из чужого.
— Считай, пришли, порученец, — наконец заговорил леший. — Умаялся, поди?
Еремеев остановился, осмотрелся. Страшные видения исчезли вместе с холодом.
— Все в порядке. А где дуб? Почему не вижу? — спросил молодой человек.
— На то оно и священное дерево. Негоже ему свой лик издали показывать. Подойдем ближе, тогда и узрим.
Сейчас путешественникам открылся участок леса перед болотом — тем самым, где утонул стагаз.
— Леший, я спросить хотел… — Александр продолжал искать способы борьбы с похитителями, — у тебя на хозяйстве слуги с обостренным нюхом имеются?
— Как не быть. А тебе на кой?
— Они солнечного света не боятся?
— Всякие имеются.
— Много?
— Да говори уже, зачем надобны! Чего темнишь?
— У меня девушку украли, знаешь?
— О том ведаю.
— Ее под землей из дома вынесли, ход тайный завалили, а потому, где след искать, неизвестно. Повозки с утра за стены не выезжали, люди через ворота не выходили, видать, тайный лаз у супостата имеется.
— Дай собакам одежонку девицы да прогони их вдоль городской стены. Должны почуять, где она вышла, — посоветовал леший.
— Думаешь, самый умный? Сие проделано сразу. Похоже, враг и стену под землей миновал. Потому надо немало земли вокруг города обнюхать, да при этом людей не всполошить.
Об одном подземном ходе из Крашена Еремеев и сам знал, однажды даже пришлось им воспользоваться. А там, где есть один, почему не быть второму?
— Будут тебе нюхачи, — пообещал леший.
Только подойдя к краю топей, они заметили холм и золотолистый дуб на нем.
— Чудеса! — отдышавшись, воскликнул Александр.
Он действительно устал. Девушка хоть и казалась пушинкой, но после двухчасового перехода, который в реальном времени занял не более пятнадцати минут, ее вес для носильщика утроился. Еремеев приложился к фляжке с бодрящим напитком.
— Истину говоришь, Данила. Чудеса и есть! — Леший с благоговением смотрел на могучее дерево. — Дуб-ведун — царь леса, ему все обитатели от мельчайшей травинки до столетнего ясеня покорность хранят. Звери на поклон ходят, раны залечивать спешат…
— Так, может, он и отраву из девушки изгонит? — с надеждой спросил Александр.
— Была бы гадость обычной, так и я бы справился, но к этой чужаки, видать, руку приложили.
«Ну да, алхимию в здешний мир вроде гномы притащили», — мысленно согласился Еремеев.
Путники добрались до раскидистого дерева. Александр бережно положил девушку у подножия дуба.
— Ее прямо тут и оставить? А как же она без воды?
В этот момент Еремееву откуда-то извне пришло понимание, что здесь состояние девушки заметно улучшится: она не будет испытывать ни голода, ни жажды, вот только покинуть холм не сможет, поскольку лишится чувств, стоит ей спуститься вниз.
«Что значит — лишится? А сейчас она?..»
— Ой, а где это я? — Голос Лады стал ответом на невысказанный вопрос. Она вскочила на ноги.
— Лада! Ты очнулась? Умничка! Слушай меня внимательно. Тебя отравили, но рядом с этим деревом яд не действует. — Поток чужих мыслей плавно вошел в сознание Александра. Дуб-ведун продолжал давать разъяснения без слов, они просто возникали в голове, как собственные мысли. — Все необходимое тебе принесут звери лесные. Я постараюсь поскорее добыть противоядие. Уходить от дуба дальше полусотни шагов нельзя, потеряешь сознание.
Лада осмотрелась, выслушивая наставления командира, заметила лешего и кивнула тому в знак приветствия.
— Меня отравили? Когда? Почему я ничего не помню? — Она принялась чесать шею за ухом.
— Отрава была в той записке.
— Где Зарина? — спросила Лада и снова стала тереть пальцами шею.
— Ее похитили. Поиски мы начали, но времени очень мало. Поэтому оставляю тебя на попечение священного дерева.
«Что-то я не припомню у нее привычки шею растирать. Неужели действие яда сказывается?» — подумал Еремеев.
— Извини, командир, то моя вина. Не сумела я врагов выследить…
— Брось сокрушаться, — перебил девушку Александр. — Ошибок не совершает только тот, кто ничего не делает. Твоя лишь в том, что помощников хороших ты себе не нашла. Когда здоровье поправишь, займешься.
— Обязательно, командир.
— Все. Нам пора возвращаться. Как отыщу противоядие, либо сам принесу, либо Радим доставит.
— Хорошо. — Лада поняла, что сейчас вопросы лучше не задавать.
Еремеев уже собрался в обратную дорогу, но леший его остановил:
— Данила, ты запамятовал кое-что важное.
— Точно, забыл! — Еремеев стукнул ладонью по лбу. — Мне ведь нужна веточка с тремя листочками.
Тут же появилось осознание, что за этим нужно лезть по стволу вверх. Александр сделал несколько упражнений, разгоняя кровь в руках, и начал карабкаться.
Пока поднимался, почувствовал прилив сил и получил предупреждение о том, что еще двое суток к магии лучше не обращаться. Вскоре оказался в самом центре кроны священного дерева. Здесь из ствола прямо на глазах выросли два прутика: один с тремя зелеными, другой — с тремя золотыми листиками.
В голове не успел еще сформироваться вопрос, как пришло понимание, что взять надо оба и никому о них не рассказывать, хранить при непременном контакте со своим телом, поскольку стоит отлучить — и через три минуты прутики свою силу потеряют. О том, как применять, не сообщили, но дали намек: всему свое время. Еремеев спрятал подарки под рубахой.
— А где?.. — удивленно встретил спустившегося леший.
— Со мной, — ответил Александр.
Он заметил, что Лада, удобно устроившись в шелковистой траве возле могучего ствола, уже спала.
«А ведь пять минут назад травы этой здесь не было, — подумал Еремеев. Дуб — настоящее чудо! Хорошо, что он девушку сразу принял. А ей, пожалуй, так будет лучше. Теперь пора уходить».
— Налегке еще быстрее пойдем, — сказал Еремеев.
— Не торопись. Сперва почтение исполину оказать надобно. — Леший прислонился ладонью и лбом к коре священного дерева.
То же самое сделал и Александр, мысленно передав благодарность за Ладу. Только после этого они покинули холм.
— Не покажешь веточку? — решился спросить леший, когда они отошли далеко от дерева.
— Не велено. Почему, не знаю. А ты мне лучше объясни, как дуб Ладу на ноги поднял, ты же говорил…
— Священное дерево имеет столько тайн и загадок, что не счесть. И нет во всем мире того, кто их все разгадать способен, — пафосно ответил леший.
— Да уж, куда ни ткни — кругом тайны.