— Сабли эти — фамильная ценность. На них еще мой батюшка покойный на дуэлях бился. А я, ты понимаешь, Микола, поляков не люблю. И рыжих. Рыжих особенно. И вот напасть какая! Ты понимаешь, друже, именно в этом ресторане рыжих и поляков особенно много! — с жаром говорил граф.

Миколе хекнул, оценивая шутку.

— Понимаю, чего ж не понять. Полно рыжих, как же без них, — подтвердил казак, хотя в ресторане ни одного не увидел.

— Вот! — Суздалев тряхнул друга за плечо. — Знал, что поймешь! Мало ли что. И вот теперь как нельзя лучше пригодились. В общем, предвидел я такой момент.

— Провидец, — хмыкнул Микола.

Все это Суздалев произнес скороговоркой. И шутка немного расслабила друзей. Полумрак белой ночи накрыл парк легким туманом и поглотил двух отчаянных односумов.

— А мы уже сомневаться стали, придете ли, — ехидно процедил сквозь зубы барон, когда Суздалев с Билым подошли к назначенному месту. Парк, где было решено разрешить конфликт, был густо засажен деревьями, что давало прекрасную защиту от посторонних глаз.

— Может, оставите свои клоунские замашки, барон! — парировал граф, одновременно освобождая содержимое мешка. — Или для вас роль паяца в цирке более приемлема?!

Суздалев бросил одну саблю Миколе, тот ловким движением поймал ее и рывком вытащил из ножен. Отточенная сталь блеснула в полумраке серебряным лучом.

— Вы ответите за свои насмешки, граф! — срывающимся на фальцет голосом крикнул барон, доставая саблю из ножен.

— К вашим услугам, — Суздалев оголив свой клинок.

— Оставь его мне! — крикнул Микола.

— Это за что тебе такой подарок? — шутливо отозвался граф. Задор и волнение в предвкушении дуэли овладели им.

— Так господин барон обещал кобылу отдать, если я жив останусь! — с задором не меньшим отозвался казак. — А слово дворянину следует держать! Не так ли, господин барон?!

Барон без предупреждения сделал несколько быстрых шагов вперед и занес саблю над головой Миколы. Тот ступил влево, уходя от удара, и сабля барона со свистом разрезала ночной воздух.

— Неплохо, любезный, — с усмешкой произнес казак — Но недостаточно хорошо.

Билый, разворачивая корпус, выкинул прямую руку вперед и концом сабли распорол костюм на противнике, слегка задев кожу. Из небольшой ранки засочилась кровь. Барон машинально прижал левую руку к ране, оценивая глубину. Убедившись, что это всего лишь царапина, вновь занес саблю вверх и резко опустил на клинок Миколы. Сил у казака было достаточно, чтобы сдержать удар. Барон пытался продавить защиту Билого, но тот держал натиск противника.

Суздалев засмотрелся на дуэль своего друга, что чуть не стоило ему достаточно серьезного ранения. Кузен барона, также наблюдавший до сего момента за схваткой, заметив, что граф отвлекся, решил воспользоваться моментом и напасть первым. Сделав выпад правой ногой вперед, он попытался дотянуться саблей до горла ничего не подозревающего противника, но не рассчитал расстояния, и конец сабли застыл в его вытянутой руке в сантиметре от шеи графа.

Суздалев, опомнившись, повернул корпус вправо, нанося сильный ответный удар по плечу кузена. Сабля в умелых руках издала характерный звук разрезаемого воздуха и глубоко вошла в плечо нападавшего, застревая в плечевой кости. Кузен выпустил свою саблю из повисшей в один миг руки, голова его закружилась, ноги обмякли, и он медленно стал сползать на землю. Граф рванул клинок на себя, и из глубокой раны брызнула пульсирующей струей алая кровь.

Билый с бароном все еще стояли, сцепившись клинками, стараясь оттолкнуть друг друга. Барон хоть и не обладал большой силой, но смог оказать достойное сопротивление казаку. Но все же военный опыт взял свое. В планах Миколы не было убивать этого шулера. Он слегка ослабил давление, тем самым выведя противника из равновесия. Перехватив левой рукой эфес сабли, Билый одновременно повернул ее и со всей силы опустил обух клинка на предплечье барона. Послышался звук ломаемой кости. Барон завопил от боли, левой рукой он обхватил правое предплечье, изогнутое почти под прямым углом. Его сабля, лязгая, стукнулась о землю. Барон присел вслед за ней, громко постанывая.

С обоими противниками было покончено. Урок был дан на всю жизнь. Билый обернулся посмотреть, чем занят его друг. Суздалев склонился над своим раненым противником. Оторвав от его костюма рукав, граф крепко перевязал нанесенную им же рану. Кузен почти терял сознание. Микола подошел и присел рядом. Большими пальцами обеих рук он крепко надавил на лоб кузена, затем нащупал какие-то точки по краям его носа, на подбородке. Суздалев со вниманием смотрел на это действо.

— Точки, которые энергию организму дают, — пояснил казак. — Знахарка наша станичная так бесчувственных в чувство приводит.

— А, — понимающе протянул граф. И действительно помогло. Кузен открыл глаза, взгляд стал более осознанным.

— Тебе к лекарю нужно, — заботливо сказал Микола. — Отвезти?

— Не стоит! — произнес барон. — У меня в имении ветеринар имеется. Если лошадей лечит, то и людей сможет.

— Да, Микола, — согласился граф. — Лучше сейчас к доктору не соваться. Сразу будет понятно, что подобная рана заработана не от неосторожного обращения с кухонным ножом.

— Тогда, может, экипаж поймать? — вновь спросил Билый.

— Оставьте, — снова отозвался барон, поднимаясь на ноги. — Мой экипаж стоит у ресторана.

— Тогда разрешите откланяться, было приятно пообщаться, — шутливым голосом произнес Суздалев.

— И вам не хворать. Не могу разделить вашу восторженность, — барон склонился над своим кузеном. — Идти сможешь?

Тот кивнул в ответ. Микола помог раненому подняться на ноги.

— Благодарю, сударю, — процедил тот сквозь зубы.

— Хмм, — хмыкнул казак. — Да не за что.

Опираясь друг на друга, барон и его кузен медленно направились в сторону ресторана, где стоял запряженный экипаж.

— Господин барон! Так как же ваше слово?! — спросил вдогонку Микола.

Оба кузена приостановились.

— Черт с вами! Забирайте! Кобыла ваша! — дерзко ответил барон.

— Если не затруднит, извольте доставить ее ко мне в имение, — вмешался Суздалев. — По причине того, что моему другу негде пока ее держать.

— Ждите завтра к полудню, — отозвался барон.

— К полудню, боюсь, лично застать меня не сможете, — негромко крикнул граф. — Передадите моему слуге.

— Мне-то что, — огрызнулся барон. — Я сам к вам пошлю своего слугу.

— Вот и порешили! — радостно произнес Микола. Ему уже было невтерпеж увидеть свой выигрыш.

Оба кузена исчезли в неясном тумане парка. Лишь отдаленно слышались стоны раненого. Но и те через минуту стихли.

— Как мы их, друже! Мой-то — заметил? Рыжим был! — хлопнув друга по плечу, сказал граф.

— Да не может такого быть! — искренне удивился казак, останавливаясь.

— Точно тебе говорю! — выпалил граф, увлекая друга. — А твой-то хорош. Знатный боец! Умелый!

Они оба направились к противоположному выходу из парка, где в это время можно было еще поймать извозчика.

— И не с такими справлялись, — ответил казак. — Хотя надо отдать должное, оба были полны решимости.

— Эх, Микола! Одной решимости мало, сам знаешь! Теперь будет им урок, — голос Ивана звучал монотонно.

— Может, снова в ресторан? Гроши имеются, — показывая на мешок с выигрышем, сказал Микола.

— Нет, дорогой, — ответил Суздалев. — Завтра вставать рано, да и день сулит быть не из легких. Давай-ка по домам.

— По домам так по домам! — согласился Микола. — А это, — он потряс мешком, — еще пригодится.

На противоположной стороне улицы стоял запряженный двойкой лошадей экипаж. Извозчик дремал, сидя на козлах.

— Любезный, — слегка толкнув его, произнес граф. Извозчик встрепенулся, приходя в себя.

— Любезный, — вновь произнес Суздалев. — Отвези меня на Литейный проспект.

— Отчего ж не отвезти, — кряхтя отозвался мужик. — Домчим мигом, барин.

— Тебя подвезти? — спросил Иван Миколу.

— Нет. Спасибо. Я прогуляюсь еще, — парировал казак. — Мыслями нужно собраться.

— Ну, тогда до завтра, односум, — попрощался Суздалев и, слегка толкнув извозчика в спину, сказал: — Трогай.

— Стой, — опомнился Билый, протягивая мешок. — На вот, возьми. У тебя целее будет.

— Хорошо! Нам это ой как понадобится! — Суздалев принял мешок с выигрышем и положил его рядом с собой.

Извозчик хлестнул полусонных лошадей, и, цокая копытами, те помчались по мостовой.

Через полчаса Микола входил в парадную гостиницы. Портье, дремавший здесь же, на диване, проводил его сонным взглядом и вновь окунулся в свой сон.