Она метнулась через весь зал, расталкивая наемников. Браниган решил, что ее замутило при мысли о том, что циклоп сейчас насмерть затопчет друина. Честно говоря, Тэм и сама не знала, что делает, но решила предпринять хоть что-нибудь, пусть даже и бесполезное.

Извиняться перед хозяином лука придется позже.

Тэм скинула с плеча материнскую лютню, схватила полупустой колчан, проскочила мимо стражников у входа в оружейную и со всех ног понеслась на арену.

Невероятно громкий рев толпы обрушился на Тэм, как удар. Колчан больно колотил в бок, поэтому она выхватила из него стрелу и, отшвырнув колчан в сторону, помчалась по арене, словно гончие Отступника неслись за ней по пятам.

Она задыхалась. Сердце едва не выскакивало из груди. В глазах мутилось. Все виделось какими-то обрывками: удивленный взгляд Кьюры, медвежонок, теребивший ухо Вольному Облаку, который одурманенно шевелился…

Тэм подняла взгляд вверх, и вверх, и вверх — и наконец уставилась прямо в зловещий черный глаз циклопа.

Колени у нее задрожали и едва не подогнулись. Каждая жилка в теле вопила: «Беги!» Монстр заблеял, как обезумевшая овца, но Тэм почти не слышала его за ревом беснующихся зрителей и хрипом своего дыхания.

Вполне разумно рассудив, что ни бард, ни лук ему ничем не грозят, циклоп шагнул к друину. Еще шаг — и Вольное Облако погибнет.

«Давай!» — велел внутренний голос.

Тэм остановилась и приложила стрелу к тетиве. С первой попытки натянуть тетиву не удалось — лук был тугой и гораздо больше того, который был у Теры. Сцепив зубы, Тэм натянула тетиву вровень со скулой.

Солнце светило прямо в глаза, и Тэм сощурилась. У нее была одна-единственная возможная цель: когда перед тобой громадный глаз посреди лба, целиться больше некуда.

Краем глаза она заметила, как Роза, вскарабкавшись на плечо циклопа, вытянула руку; наруч сверкнул синими рунами, в ладонь легла рукоять скимитара.

Тэм вдохнула полной грудью, стараясь унять дрожь в руках. Мышцы горели от напряжения. Оперение стрелы трепетало под пальцами, будто сокол, ждущий приказа сокольничего.

Тэм выпустила стрелу.

Глава 7. Вид с холма

Тэм очнулась. В ушах стоял рев толпы. Голова раскалывалась, челюсть болела, как от удара. Накатили воспоминания, жуткие картины всплывали, как трупы под ледяной коркой замерзшего озера. Вот циклоп упал, голова ударилась о землю и раскололась, будто тыква. Хлынула кровь — реки крови, — и Тэм упала в обморок на виду у пятидесяти тысяч зрителей.

«И где я?» — подумала она.

На миг она испугалась, что ей все привиделось, что все, от циклопа до прощания с отцом, было всего лишь бредовым мороком. Она боялась, что вот-вот услышит отцовский голос за дверью или что Тренодия пушистым хвостом защекочет ей нос.

Но нет, она была не дома. Она лежала в темноте на жесткой койке. Сквозь оконные ставни доносились далекие звуки музыки и сочился прерывистый оранжевый свет. А, значит, она все-таки в ковчеге. В «Бастионе бунтарей». А снаружи…

Бойцовский табор.

Еще в «Залоге успеха» Тэм наслушалась рассказов о Бойцовском таборе. Обычно его устраивали после больших выступлений в «Яре», и туда собирались сотни наемников, знать, богатые торговцы и все, кому удавалось проникнуть за кордон ковчегов и полусонных стражников. После долгих уговоров подвыпивший Бран и Тиамакс готовы были поведать Тэм о попойках, плясках и о разнузданных оргиях, обычно происходивших только на верхнем этаже борделя «Белый хохолок».

В общем, Бойцовский табор был самой большой гулянкой в Ардбурге.

А Тэм валялась в ковчеге.

Она села, постанывая от головной боли, и всмотрелась в темноту. Ковчег «Сказа» впечатлял не только снаружи, но и изнутри. Сзади располагалась кухня, некое подобие гостиной с баром, удобными диванами и даже — ох, милосердная Глифа! — с настоящим камином и все такое.

Чуть дальше были койки Брюна, Кьюры, Родерика, а теперь и Тэм. Постелью шаману служила груда мехов, а Чернильная чародейка спала на черных атласных простынях среди мягких пуховых подушек. Койка посредника, напротив кровати Тэм, была завалена грязной соломой, дырявыми носками и пустыми бутылками.

Ну почти пустыми. У койки стояла бутылка с какой-то мутной янтарной жидкостью — Тэм хотелось верить, что это виски.

В передней части ковчега располагалась просторная спальня, которую занимали Роза с Вольным Облаком. Дверь в спальню была приоткрыта, оттуда сочился свет. Тэм хотела было заглянуть в щелку, но передумала и решила присоединиться к гулянке.

Она встала, поморщилась, когда половицы скрипнули под ногой, и осторожно двинулась к выходу, но случайно задела полупустую бутылку у койки Родерика. Стеклянная бутылка загрохотала по коридору, проливая содержимое на пол.

— Тэм? — окликнула Роза. — Зайди к нам.

Тэм подошла к двери и осторожно приоткрыла ее.

Вольное Облако лежал на широкой кровати, до пояса укрытый простыней. Тэм едва не охнула, увидев синяки, темнеющие на бледно-золотистой коже. Правое плечо друина было ободрано в кровь, пол-лица покрывали мелкие порезы, грудь медленно вздымалась, как у глубоко спящего человека.

Роза слабо улыбнулась Тэм из кресла у кровати:

— Как ты себя чувствуешь?

— Хорошо, спасибо. — Тэм кивнула на друина. — А он как? С ним все в порядке?

— Да. Но в этом не моя заслуга. — Влажным лоскутом Роза утерла пот со лба спящего. — Послушай… сегодня ты поступила очень…

— Глупо, я знаю.

— Да, глупо, — кивнула Роза.

— И безответственно, — добавила Тэм.

— Верно, — согласилась Роза.

— Я дура.

Наемница ухмыльнулась:

— В таком случае мы сработаемся. — Она протестующе подняла руку, предупреждая дальнейшие возражения Тэм. — Нет, правда, сегодня ты совершила очень храбрый поступок. Спасибо.

От похвалы лицо Тэм разгорячилось, как вскипевший чайник. Она сглотнула, боясь, что из ушей повалит пар.

— Главное — чтобы отец не узнал, не то он меня убьет.

— Узнает, конечно, — сказала Роза. — Сегодня весь Ардбург только и говорит что о барде-лучнице.

Невидящим взглядом уставившись в пламя свечи на комоде у двери, Тэм спросила:

— А я правда его убила?

Роза смочила лоскут в миске воды у ног.

— Циклопа? Нет, не ты. Это я перерезала ему горло.

Тэм не знала, радоваться этому или огорчаться.

— Значит, я промазала?

— Ну, смотря куда ты целилась, — сказала Роза, указывая на полоску бинта, обматывающую правое бедро.

До Тэм дошло не сразу.

— Но… Не может быть!

— Может.

— Я подстрелила тебя?

— Ты подстрелила меня, — кивнула Роза. — Хреновый из тебя стрелок. Пустяковая царапина, даже от занозы кровит больше.

— Я подстрелила тебя… — тупо повторила Тэм. От стыда у нее даже головная боль прошла.

Роза выжала лоскут.

— В это все равно никто не поверит. Пятьдесят тысяч свидетелей подтвердят, что ты одной стрелой завалила циклопа.

Воцарилось молчание. За окном какие-то пьянчужки затянули песню. Один помочился на колесо «Бастиона бунтарей» и поспешил вслед за приятелем. Тэм направилась к выходу, но тут Роза сказала:

— Я его сегодня чуть не убила. — Она снова приложила лоскут ко лбу Вольного Облака. — Как с цепи сорвалась. Рисковала. Вместо того чтобы вдвоем сражаться с монстром, решила, что одна справлюсь. Подставила под удар товарищей по банде, чудом не погубила нового барда… — Она горько усмехнулась. — Да уж, отцу есть чем гордиться.

— Ты бесстрашная, — сказала Тэм.

— Бесстрашная? — резко повторила Роза, глядя из-под насупленных бровей. — Нет, Тэм, мне было очень страшно.

Вольное Облако шевельнулся и пробормотал что-то на неведомом свистящем языке — наверное, по-друински.

Загрубелой рукой Роза погладила мягкий пушок его уха.

— Ступай уже, — сказала она. — Найди Брюна и Кьюру, они за тобой приглядят. Все-таки первый Бойцовский табор — такое не забывается.

Тэм кивнула и собралась уходить.

— Кстати, поздравляю с честно заслуженным прозвищем.

Тэм остановилась, заложила прядь волос за ухо, недоуменно обернулась, посмотрела на женщину, склоненную над Вольным Облаком, и поразилась, какой слабой и хрупкой выглядела сейчас эта легендарная воительница, известная всему миру как Кровавая Роза.

— С каким? — спросила Тэм.

— Скоро узнаешь.

— Ух ты, да это же Бард!

Тэм перевела дух после подъема в гору, протянула Брану жестяную кружку кофе, обхватила свою обеими ладонями и взмолилась:

— Ну хватит уже! Хоть ты не начинай. И вообще, что ты здесь делаешь? Я тебя обыскалась.

— Вышел ноги размять, — ответил дядя. — Мозги проветрить. Попрощаться.

— С кем? С городом, что ли?

Серая каменная громада Ардбурга темнела на востоке, полускрытая клубами дыма.

— И с ним тоже.

На вершине холма ветер усилился, и Тэм обрадовалась, что проснулась под чьим-то плащом — к слову сказать, дорогим, с кожаным подбоем и вышивкой серебряной нитью по вороту. Она плотнее закуталась в плащ и окинула взглядом раскинувшийся внизу Бойцовский табор, пытаясь вспомнить, что случилось прошлой ночью. Воспоминаний осталось мало (что, в общем-то, к лучшему), а то, что приходило на ум (к примеру, как она вылила полбутылки агрийского самогона в пустую глазницу Алкейна Тора), казалось совершенно невероятным. Зато Тэм точно знала, что нарушила все отцовские правила, даже те, которые он еще не придумал.