— Они все еще спят? — спросил я.
Дана покачала головой.
— Нет, мама уже не спит. Она сказала, что эти игрушки для нас. Что их принес нам папа.
Какое-то время я удивленно смотрел на нее, не в силах поверить.
— Она так сказала?
— Да.
— И мы можем играть ими?
— Видимо, да.
— Ты уверена, Дана?
— Мама так сказала, — настойчиво повторила сестра.
Наши взгляды метнулись к столу, дрожащие руки потянулись к игрушкам. Меч оказался легким. Абсолютно новым. И я получил его просто так, без причины.
Дана взяла корону и осторожно надела ее. Мика взял второй меч, взмахнул им и улыбнулся.
— Пойдем играть на улицу! — воскликнул он.
— Во что будем играть? — спросила Дана.
— Ты будешь принцессой, а мы рыцарями. Мы будем защищать тебя!
— От чего?
— От драконов и плохих людей. Идем, поищем крепость!
— Может, сначала оденемся? Мы же до сих пор в пижамах!
— Потом оденемся! — нетерпеливо отмахнулся Мика. — Давайте сначала поиграем! И раз уж ты спросила маму и папу, то будешь отдавать нам приказы. А мы станем защищать тебя!
И мы пошли играть. Мы играли несколько часов, защищая сестру от зла. Мика и я убили бессчетное количество воображаемых чудовищ. Дана звала нас сэр Мика и сэр Ники, а мы спасли ее жизнь не меньше сотни раз. Однажды она уже чуть не умерла по-настоящему, и мы никогда больше этого не допустим.
Когда мы возвращались домой, сестра держала нас за руки.
— С моими рыцарями я всегда буду в безопасности. Я так люблю вас обоих! — говорила она.
Даже недели спустя она продолжала называть нас придуманными именами — и мы с Микой ощутили, что должны оберегать Дану так же, как наши родители. Спокойная и милая, она, в отличие от нас, жила в ладу с миром. Дана была нашей принцессой, и мы решили всегда заботиться о ней.
Шло время, и родители ссорились все чаще. Обычно это происходило по ночам, когда мы крепко спали. Их громкие голоса будили нас, и мы друг за другом — сначала Мика, потом Дана, а после них и я — садились в кроватях и слушали. Мы вздрагивали от каждого громкого возгласа и переглядывались, желая, чтобы это прекратилось, и родители снова были счастливы. Обычно ссора длилась час или больше. Мы время от времени смотрели на Мику, но эта сфера жизни была вне даже его понимания.
— Почему они ругаются? — удивлялась Дана.
— Не знаю, — отвечал Мика.
— Кто начал первым? — спрашивал я.
— Вряд ли взрослые ругаются таким образом. Наверное, они начинают вместе.
— Почему бы им не поцеловаться и перестать беситься? — спрашивала Дана.
— Не знаю.
— Может, помолимся?
Мика кивал, и мы молились и слушали, пытаясь понять, помогают ли наши молитвы. Иногда они помогали, иногда нет, но в конце концов мы снова ложились. Уставившись в потолок, мы разглядывали тени, ощущая страх гораздо более сильный, чем при просмотре отцовских ужастиков.
Глава 5
22–23 января,
г. Форт-Лодердейл, штат Флорида
Близился день отъезда, и мы с женой принялись покупать вещи, которые могут понадобиться в путешествии. По требованию ТСС, вещи следовало упаковать в один чемодан, и среди них обязательно должна быть одежда для разных сезонов. Легче сказать, чем сделать: сначала мы побываем в южном полушарии в разгар лета, и температура в Австралии будет выше сорока градусов, а завершим путешествие зимой, в Норвегии, в трехстах милях от Северного полярного круга.
Я взял предметы личной гигиены — большинство из них можно легко купить в США, но не в Камбодже или Эфиопии, где средний годовой доход не превышает пятьсот долларов. Я положил в чемодан три пары брюк, три футболки и шесть рубашек в придачу к нижнему белью и прочим мелочам, которые, как мне казалось, могли понадобиться. Также прихватил пару крепких кроссовок из кожи и гортекса.
Еще я взял напрокат спутниковый телефон, хотя меня предупредили, что связь не всегда будет стабильной — из-за удаленности, перепадов ландшафта и постоянного передвижения спутника. Я смогу звонить Кэти, однако из-за регулярной смены часовых поясов и перелетов связь вряд ли будет надежной. В чемодане и ручной сумке даже осталось немного свободного места — для сувениров.
Работы не стало меньше: роман, который я уже должен был дописать, едва подошел к середине, и я не знал, как его продолжить. Я так много думал об этом, что не мог спать, и пообещал Кэт на время его отложить. Однако все же положил в сумку ноутбук — на случай, если передумаю.
Оставшуюся до поездки неделю я старался как можно больше времени проводить с детьми. Вечером перед отъездом Кэт и я на прощание поужинали в ресторане, и на следующий день она проводила меня в аэропорт. Хотя путешествие должно было начаться двадцать четвертого января, в пятницу, мы с братом вылетали в Форт-Лодердейл двумя днями раньше и собирались встретиться в местном аэропорту.
— Ну вот и все, — сказал я, пытаясь ощутить воодушевление от предстоящего путешествия. Я осознавал необходимость этой поездки, но уезжать все равно не хотел. Эта двойственность даже успела стать привычной.
— Ты все взял? — волновалась Кэти. — Паспорт, телефон, деньги…
— Все.
Она кивнула.
— Отдохни хорошенько.
— Я постараюсь.
— Нет, ты просто расслабься и хорошо проведи время.
Я обнял ее.
— Я люблю тебя, Кэт.
— Я тоже тебя люблю.
— Целуй детей за меня каждую ночь.
— Обязательно.
— Постарайся не перенапрягаться.
Кэт засмеялась — видимо, собиралась сказать мне то же самое.
— С тебя причитается. Ты не представляешь, сколько будешь мне за это должен!
— Знаю. Чувствую, несколько месяцев мне придется закрывать глаза на расходы с кредитной карты.
— Не месяцев, а лет. Или даже десятилетий.
Мы поцеловались на прощание. Во время полета я думал о том, как мне повезло с женой. О путешествии я не думал вообще.
Два часа спустя самолет сел в солнечном Форт-Лодердейле. Я получил чемодан, позвонил Кэт и опустился на скамью в багажном терминале аэропорта, дожидаться брата.
Он появился через полчаса. Высокий и светловолосый, брат выделялся в толпе. Заметив меня, Мика замахал обеими руками над головой. Я знал, что сейчас будет, и поежился.
— Брат мой Ники! Я наконец прибыл, праздник можно начинать! — прогремел голос брата.
Прохожие принялись удивленно озираться. Их взгляды остановились на мне.
— Мой брат нечасто выбирается из дома, — пробормотал я.
И вот мы уже обнимаемся с ним посреди образовавшегося в толпе пустого пятачка.
— Смотрю, ты в хорошем настроении, Мика.
— Выпил пару коктейлей в самолете, чтобы создать подходящий настрой. Не верится, что мы все-таки едем. Через два дня начнется наше приключение. — Он положил руку мне на плечо. — Ну как, ты уже предвкушаешь его?
— Конечно.
— Ничего подобного. Предвкушение выглядит так. — Он указал на себя. — А ты не выглядишь взволнованным.
— Я не демонстрирую.
Мика закатил глаза и сменил тему.
— Как долетел?
— Нормально. А ты?
— Потрясающе! Сидел рядом с милой парой, рассказывал им о путешествии. Они не поверили. Ты уже звонил Кэт?
Я кивнул.
— Да, несколько минут назад. Не хочешь позвонить Кристине?
— Чуть позже. Сейчас я хочу немного пройтись, размяться после полета. Нужно быть в форме, следующие несколько недель мне предстоит много ходить.
— Да неужели?
— Разве я не говорил? — Он повысил голос и почти прокричал: — Я собираюсь в кругосветное путешествие со своим братом!
Люди отодвинулась еще дальше, некоторые смотрели на нас с опаской.
— Есть хочешь? — спросил Мика.
— Немного.
— А я умираю с голоду. Может, перекусим после того, как забросим багаж в гостиницу?
— Давай.
Багажная карусель наконец пришла в движение, и я принялся высматривать чемодан брата.
— Вон тот, красный, — подсказал Мика.
Такой громадины я еще не видел. Чемодан был прямо-таки гигантским — раза в два больше моего, он едва ли не трещал по швам. Мика вцепился в него обеими руками, поднял, крякнув от натуги, и опустил на пол. Чемодан будто бы стал еще шире.
— Все, я готов. Идем.
— Ты точно ничего не забыл дома?
— Я взял все, что мне нужно.
Я посмотрел на чемодан.
— Он выглядит так, будто ты сунул туда козу или овцу.
— Видишь ли, сколько ни возьми вещей в путешествие — все будет мало.
— Мне всегда казалось, что верно обратное.
— Нет, это всего лишь выдумка авиакомпаний. — Мика подмигнул мне. — Не верь в нее. А если тебе чего-нибудь вдруг не хватит во время путешествия — не беспокойся, я с тобой поделюсь.
Мы выбрали ресторанчик в центре Форт-Лодердейла и пообедали снаружи, наблюдая за прохожими. Вдруг во время веселой болтовни Мика замолчал. Откинувшись на спинку стула, он искоса посмотрел на меня и спросил:
— Ты что, до сих пор еще не настроился на нужный лад?
— Почти настроился.
— А ты не думал, что у тебя может быть депрессия?
— У меня нет депрессии. Я просто занят.
— В нашем роду это не редкость. Кое-кто из наших родственников страдает от депрессии.
— Я не страдаю от депрессии.
— Они лечатся. Тебе бы тоже не мешало.
— Мне не нужно лечение.