— Комплимент от самого Дона. Я дожила до этого дня, — пытается смеяться Айна, но выходит фальшиво.

Бальтазар молчит. Опускает глаза ниже к губам, к линии подбородка, шее, подолгу разглядывает каждый сантиметр. Айне бы начать возмущаться, но ее словно оплели паутиной, впрыснули яд, она не в силах даже двинуться, как завороженная, следит за чужими глазами. Бало не понимает пока почему, но прямо сейчас он хочет к ней прикоснуться, на долю секунды ощупать ее кожу, проверить, вправду ли она такая нежная и гладкая. Как у нее может быть такая кожа, да вообще у человека?

Бальтазар своим мыслям усмехается.

— Раз уж… — прокашливается Айна. — Ну, мы так мило общаемся, не дадите ли вы мне интервью? — очаровательно хлопает ресницами девушка.

— Ты опять за своё, — Бальтазар не хочет разговаривать, он хочет любоваться.

Он хочет снять это сотканное из тончайшей ткани платье, просто проверить, кожа под ней такая же, как на горле, на этих острых ключицах. Интересно, чем она пахнет, когда не залита Диор? Какой вкус у этих вишнёвых, магнитом его притягивающих губ? Что за мысли, Дьявол? Бало пытается стряхнуть эти странные желания, выходит не очень.

— Тогда только один вопрос, — Айна не знает, зачем спрашивает, язык срабатывает раньше мозгов. — Что по-вашему счастье?

Бало сщуривает глаза, долго смотрит, будто сквозь, а потом говорит:

— Мне кажется, оно должно быть собрано в одном слове, а не в перечислении материальных благ.

Умолкает.

— Так какое оно, это слово? — не сдаётся Айна.

— Я не знаю.

Он не лжёт. Айна это по его глазам видит. Она теряется на секунду, потому что и сама не знает этого слова. Она солгала Майклу.

— Так что насчёт интервью? — решает разрядить наэлектризованную обстановку Айна.

— Мой ответ — нет.

— Тогда я поищу того, кто не откажет, — пожимает плечами девушка, думая больше не об интервью, а о любом поводе вырваться из этого давящего кокона. — Вот же, там сидит глава русской мафи… — театрально кашляет Айна. — Я хотела сказать директор автомобильного завода. Пойду-ка я к нему, авось, что расскажет, — она облизывает сухие губы, Бало свои до крови кусает.

Бальтазар, вроде, и не пил особо, но точно не в себе. С утра будет бодрячком, мысли в порядок приведёт, и идея разложить какую-то журналюгу испарится. Не какую-то.

«Что за бред?» — злится Демон. Почему на ее ресницах взгляд зависает, тянет так, будто через нее невидимое глазу копьё прошло и Бальтазара проткнуло, будто они прибиты, и самое страшное — Бало это нравится. Хочется только ближе, вплотную, хочется почувствовать. Она такая хрупкая — Бало уверен, он ее в пыль одним прикосновением превратит. Она такая нежная, как лепестки чайной розы у них в саду каждым летом. Она такая желанная, что слово «желание» обретает новый смысл. В качестве кого, зачем, как — Бальтазар не знает. Бальтазар хочет эту куклу. И пусть её не купить. Он всё равно хочет.

Айна делает шаг в сторону, чтобы обойти Бальтазара, но последний хватает ее под локоть и, удерживая на месте, поворачивается к ней лицом. Не убирает пальцев, раскалёнными спицами чужой локоть плавящих, взгляд, в самую душу смотрящий.

— Ты достаточно поработала сегодня, тебе этот старый извращенец не нужен. Отдохни, развлекись.

— Ревнуешь? — почему Айну угораздило пойти напролом, почему она внезапно включила кокетку, когда вообще не стоило, она не знает. Это потом у себя в ванной она сама себе по лбу за это несколько раз шлёпнет.

Бало ещё ближе, ещё одно движение, и они коснутся губами — у Айны ноги подкашиваются от этой близости, у мужчины красный полыхающий огонь в глазах чёрным космосом сменяется.

— Молись всем своим богам, чтобы тебе не пришлось познакомиться с моей ревностью, — говорит медленно, растягивает слова, а Айна с каждой паузой часть себя теряет, на усыпанную лепестками белых ромашек траву кусками оседает. — Тебе не надо вызывать мой интерес. Не стоит.

— Я и не пыталась, — оправдывается Айна, то ли оскорблённая, то ли всё ещё напуганная.

— Значит, не повезло, куколка, — Бальтазар разжимает пальцы и делает шаг назад.

Айна покидает свадьбу сразу же.

Если перед войной в воздухе уже пахнет порохом, то сейчас он отчётливо пропитан запахом крови. Айна уверена, что знает, чьей именно.

* * *

Всю дорогу до квартиры в такси ее трясёт. Только просидев в тёплой ванне двадцать минут и немного поболтав по телефону с Майклом, Айна успокаивается.

Не может человек одним своим видом доводить второго до тряски. Айне бы пора нервную систему проверить. Она и проверит. Но сперва она докажет себе, что не струсила, что не поддалась очарованию этого дьявола, не изменила своим принципам и сделает задуманное. С утра она переговорит с теми, кто обещал стоять за ней до последнего, а потом опубликует то, что лишит семью Росси и дохода, и засадит Бало Росси за решетку. Даже властям перед этой бомбой не устоять. Бальтазар сядет. И может тогда Айна наконец-то выдохнет. Потому что третьей встречи с ним она не выдержит. Бальтазар должен находиться за толстыми бетонными стенами, обмотанными колючей проволокой и самой современной сигнализацией.

Потому что Айна боится. Впервые в жизни.

========== Blood on your walls ==========

— Я не буду тебе лгать, я решила, что не перестану писать про Бало Росси, — Айна ставит бокал с вином на кухонную стойку и, обойдя её, подходит к сидящему в кресле Майклу.

— Я думал, ты мне что-то хорошее хочешь рассказать, поэтому и прибежала ко мне среди ночи, а ты опять со своим Бало, — недовольно говорит Амато и приглашающе хлопает по своему бедру.

Айна опускается на колени мужчины и, обвив руками его шею, продолжает:

— Я знаю, кто он и что он. Знаю, что ему ничего не стоит меня убрать, но, а если я успею обнародовать данные раньше? Если я смогу раскрыть его досье до того, как он вышлет на меня своих палачей?

— Я не понимаю, куда ты ведёшь, — хмурится Майкл.

— У меня есть кое-что очень важное, кое-что, чему я посвятила почти все годы работы в СМИ и что собирала по крупицам. У меня есть доказательства.

— О чём ты говоришь? — внимательно смотрит на нее мужчина.

— Я даже тебе об этом никогда не говорила, но ты ведь знаешь, у меня большие связи в правительстве, и да, как бы мне это не нравилось, большей частью из-за моего отца, — дует губы Айна. — Так вот, у меня есть два файла на вес золота. В одном из них доказательства перевода огромных сумм денег в офшоры. И я, как минимум, могу засадить Бальтазара за решетку за уклонение от налогов. Оба файла хранятся в секретном хранилище и к ним ни у кого нет доступа, кроме меня. Я думаю, я готова и можно начинать «охоту на Демона».

— Откуда? Что за файлы? — снимает ее с колен Майкл и поднимается на ноги. — Что ещё ты от меня скрываешь? Я, вообще-то, без пяти минут капитан полиции, но даже у меня нет доказательств его деятельности! И если они у тебя всё это время были, какого чёрта я о них не знаю?!

— Послушай, не нервничай только, — хватает его за руку Айна. — Я не говорила, потому что работала над ними, потому что чем меньше людей о них знают, тем лучше. Я не хотела подвергать риску твою жизнь…

— Какая самоотверженность! — восклицает Амато. — Ты первым делом должна была прийти с ними ко мне! Мы бы сделали всё путём закона, мы бы арестовали этого сукиного…

— Нет! — перебивает его Айна. — Тебе важна твоя карьера, а мне — моя. Мы взрослые люди, и ты должен понимать, насколько сильно я хочу, чтобы под всеми новостями и очерками о крахе семьи Росси стояла моя фамилия! Я не просто так пошла в журналистику, может, мною и движет тщеславие, но оно поделено на два. Я хочу избавить город от этого чудовища, и я хочу стать лучшим журналистом страны. Даже ты мне не помешаешь.

— Ты играешь с огнём, — криво усмехается Амато.

— Секунду назад ты сам хотел с ним играть, притом отобрав у меня, — парирует девушка.

— Не коверкай мои слова! — рычит на нее Майкл. — Я, прежде всего, думаю о твоей безопасности, ты одна из-под этого не выберешься.

— Я и не одна, — мягко улыбается ему Айна. — У меня есть ты, значит, вся полиция Нью-Йорка. Есть пара людей в конгрессе и госдепартаменте, некоторых из них ты знаешь. И даже есть человек в службе безопасности. Тебе не о чём переживать. За мной стена.

— Ты ведь лучше всех знаешь методы мафии. Когда их останавливала хоть какая-то стена?

— В этой стране останавливала, вспомни Аль Капоне, Франчеззе, главу семьи Сяо… Все они сидели, некоторые до сих пор сидят, притом все вышеперечисленные были куда могущественнее Росси. Их смогли засадить в тюрьму и надолго, и я смогу, — победно смотрит на мужчину Айна.

— Да, но их по пальцам сосчитать, сколько даже до суда не дошли! — спорит с ней Майкл. — Отдай файлы мне, позволь закону заняться этим, а сама тешь своё самолюбие тем, что вообще смогла их собрать, — серьёзно просит он.

— Ты с ума сошёл! — негодует Айна. — Никому! Даже матери, если она с того света вернётся! Никому. Я посажу Росси.

— Ладно, — выдыхает Майкл и пытается успокоиться. — Ты права. Я не могу отобрать твой труд. Но я должен буду тогда заняться твоей безопасностью. Без того, чтобы меня предупредить, не смей запускать первый файл. Сперва я возьму тебя под полную защиту.