* * *

Омари приходит в себя на четвертый день после операции. Он лежит на больничной койке, обмотанный проводами, и первое время не может понять, где он, и что вообще здесь делает. Сознание возвращается обрывками, по чуть-чуть собирается в цельную картинку последних событий, после которых наступила темнота. Стоит вспомнить все, что произошло в казино, как Омари дергается. Приборы начинают отвратительно пищать, и он вновь проваливается в темноту.

Когда, спустя пару часов он снова медленно раскрывает веки, оказывается, что он в палате не один. Напротив койки прислонившись к окну, стоит симпатичный мужчина, кажется, бета, хотя выглядит он как очень красивый омега. Рядом с ним стоит взрослый альфа.

— Что за люди в черном? — с трудом двигая высохшими губами, шепчет Омари и ужасается своего голоса, который доносится словно со дна колодца. Будто это не его голос вообще.

— Я рад, что ты пришел в себя, — красивый мужчина подходит к кровати и опускается на стул рядом. — Меня зовут Ласло Гройс. Я представляю Совет, курирующий Дома нашей страны.

Омари откидывается на подушку, морщится от тянущей боли справа, выше живота и пытается улыбнуться. Не выходит.

— Я думал, это выдумки. Совет — это же сказка, — привыкая к своему голосу, говорит парень.

— Совет существует, и на сегодня это единственная сила, удерживающая Дома, — улыбается Ласло.

— Плохо удерживаете, судя по беспределу, который творится на улицах, — не сдерживается Омари.

— Согласен, но если бы не мы, все было бы хуже. Ты уж поверь на слово.

— Чего вы хотите от меня? Что это за больница, и кто меня сюда привез? — Омари, наконец-то, переходит к наиболее интересующим его вопросам.

— Мы привезли, и мы переживали, что ты не выживешь. Но ты крепкий орешек. Ты, считай, с того света выкарабкался, — мягко говорит Ласло.

— Кончай читать мне оды, переходи к делу, — Омари теряет терпение. Голова снова налита свинцом, даже веки открытыми удерживать тяжело, хочется снова отключиться.

— Ты был в казино той ночью и пулю словил не просто так, — начинает Ласло. — Мы с другим представителем совета, господином Менсу, очень хотим послушать тебя, как свидетеля, что же там произошло.

— Я сейчас улыбаюсь, — тихо говорит Омари. — Просто вы не видите этого, так как я не могу — все болит. Я похож на идиота?

— Я уже понял, что ты не глуп и понимаю, чего ты боишься, но позволь тебе кое-что объяснить, — Ласло приближает лицо к омеге и всматривается в глаза. — Если ты выйдешь из больницы, а ты рано или поздно выйдешь — ты погибнешь сразу же. Тот, кто так опрометчиво поступил и не убил тебя, второй раз не ошибется.

— Если я скажу вам, кто это был — я снова погибну. Какая мне разница? — недоумевает Омари.

— Если ты скажешь, то есть шанс, что выживешь, — говорит Ласло. — Совет даст тебе полную защиту. Ты сменишь имя, покинешь страну, и более того, мы выделим тебе средства на безбедное существование.

— Вы сами верите в то, что говорите? — грустно спрашивает Омари.

— Послушай, это может не сработать, ты прав. Но ты можешь помочь нам наказать того, кто так поступил, того, кто убил восемнадцать человек и даже тебя, во всяком случае мы надеемся, что он так думает. А мы дадим тебе шанс выжить. Иначе, ты идешь на поправку, выписываешься и ловишь пулю прямо на ступеньках больницы — потому что больше он не промахнется. Ты, считай, труп уже. Воспользуйся нашим предложением, помоги нам, и мы его накажем, — не сдается Гройс.

— Вы же не можете его убить, — бурчит Омари. — А все остальное — это не наказание. Он в меня пулю пустил. Лично. Приставил дуло к животу и спустил курок. Меня не удовлетворит ничто, кроме его смерти, а вы мне о наказании говорите.

— Всему свое время, — усмехается Ласло. — Назови имя, и Менсу, доложив информацию Совету, начнет делать тебе документы. Он должен ответить за это, чтобы такое больше не повторялось. Он убил главу Дома. Убил твоего альфу, — переходит к тяжелой артиллерии Гройс.

— Откуда… — Омари не успевает договорить.

— Я же сказал — мы из Совета. Совет знает все, — Ласло смотрит на парня и терпеливо ждет его решения.

Омари прикрывает веки и задумывается. Патовая ситуация. Попробуй сделать выбор, когда выбирать фактически не из чего. Когда куда бы ты ни двинулся — дуло оружия снова упрется в плоть. Но есть пусть и мизерный, но шанс, что Омари сможет спастись. Откажись он от сотрудничества — то даже этого шанса не будет. Омари раскрывает веки, долго смотрит на Гройса и говорит ровно два слова:

— Киран Каан

* * *

Риз работает правой рукой Кирана с самого становления Дома. Альфа познакомился с Кааном еще пятнадцать лет назад, когда десятилетний мальчишка, вооруженный куском арматуры, отогнал от него избивающих его пацанов. Избивали Риза за отказ поделиться украденным в местной булочной хлебом. «Если они хотят хлеб, пусть добудут его», — сказал еще тогда не по годам взрослый парень Ризу и одним четким ударом рассек одному из нападающих лицо. С тех пор Риз и увязался за Кираном. Именно тогда, лежа в луже своей крови на асфальте и наблюдая за тем, как мальчишка расправляется с бросившимися врассыпную детьми, Риз решил, что вырастет и будет защищать Кирана, даже ценой собственной жизни, если придется. А сейчас альфа направляется к своему боссу с конвертом в левом кармане пиджака, который противно обжигает грудь. Риз чувствует, что в воздухе витает запах крови, конверт на груди его в этом только убеждает.

Киран сидит перед низким столиком на полу своей огромной гостиной, и, глубоко вдохнув полоску белого порошка, в удовольствии прикрывает веки и откидывается головой на сиденье дивана, стоящего позади. На альфу сразу взбирается один из нескольких обнаженных омег и самостоятельно насаживается на его член. Риз брезгливо морщится и, обойдя целующихся на полу девушек, идет к столику, на котором Киран уже разложил красивого омегу. В комнате пахнет виски, сексом и потными телами. Ризу не привыкать к оргиям босса, который снимает напряжение только так, но каждый раз ему все сложнее контролировать эмоции. Пусть Киран обвиняет Риза в пуританстве, но лучше так, чем беспорядочные половые связи и кокаин вместо ужина.

— Босс, — прокашливается альфа, привлекая внимание Каана.

— Не сейчас, — хрипит Киран и максимально глубоко насаживает на свой член омегу. Паренек на его коленях стонет в голос, извивается и бьется словно в агонии.

— Это очень важно, — настаивает Риз. Киран не реагирует, продолжает размашисто трахать омегу и позволяет тому вылизать свою шею. Риз обходит столик и, достав мучающий его конверт, кладет на пустой бокал виски. Киран цепляет взглядом герб на конверте, моментально снимает с себя уже обиженного парня и тянется к бумаге.

— Сука, весь настрой убил, — выругивается Киран и распечатывает конверт.

Омега не отползает, продолжает покрывать короткими поцелуями выбитые на спине и плечах Кирана узоры. Альфа пробегается по словам, грубо отталкивает от себя паренька и встает на ноги.

— Я в душ, пусть мне подготовят машину. Эти пропахшие нафталином педофилы зовут меня в Совет, — усмехается альфа и идет к лестницам.

— Я поеду с вами, — скорее утверждает, чем спрашивает Риз.

— Нет. Поезжай в «крепость», хочу, чтобы ты проследил за моим братцем. Мне доложили, Диди снова нарушает комендантский час, если это правда, то после Совета я лично отшлепаю этого непослушного омегу, — бросает ему Киран и поднимается по ступенькам.

* * *

Совет оштрафовал Дом Каан на полтора миллиона долларов и временно отобрал у Кирана один из самых главных каналов сбыта наркотиков. Вся набранная Кааном клиентура была поделена между другими тремя лидерами Домов. Ласло настаивал на более жестком наказании, но Дэмиан со своим влиянием на Совет добился того, чтобы наказание Каану сменили. Гройс добавил Алерамо в свой личный черный список. Как бы этот альфа одним своим взглядом ни будил, казалось бы, давно забытые инстинкты и чувства — отныне Дэмиан Алерамо в немилости у Ласло Гройса. Во всяком случае омега так решает.

Ласло в душе радуется достаточно ощутимой финансовой потере второго Дома. Он с удовольствием наблюдал за закипанием Каана, пока Совет выносил приговор. Пусть и временно, но Киран посажен на поводок.

* * *

Если все первые дни Киран метался по своему офису и крушил все вокруг, то потом альфа начал понемногу успокаиваться. Он знает, кого он не добил той ночью. Он уверен в том, что омега не погиб. Киран сам не понял, почему и как так вышло, что ни разу не дрогнувшая рука — дрогнула той ночью в казино, но сейчас, сидя в своем кабинете, он решает исправить ошибку.

— Найти эту суку! Я разорву его в клочья и скормлю своим псам, — приказывает стоящим напротив двум альфам Киран.

— Мы не вернем так деньги и канал, — пытается вставить Риз.

— Риз, захлопнись, — прерывает альфу Каан. — Похуй, я не обеднел от штрафа. Но те деньги, которые я теряю из-за канала, скоро перейдут отметку в миллион! И так ежемесячно! Найти! Землю переверните, задействуйте наших людей в Совете, узнайте, где они прячут крысу и приведите его ко мне живым. Я напьюсь его крови, иначе я нахуй спалю этот город. И позабочусь, чтобы вы сгорели в нем же! А теперь пошли вон! — Киран откидывается на спинку кресла и начинает обдумывать вопрос того, как ему вернуть канал.