Стоит Ласло скрыться за дверью, Дэмиан снова идет к бару и теперь уже наливает виски на два пальца. Альфа не понимает, почему после ухода беты осталось такое тяжелое послевкусие. Дэмиан не хочет отказывать ему, будто внутри альфы идет борьба, где одна сторона требует пойти на уступки и вызвать у Ласло хоть улыбку, а вторая, которая сильнее и больше, требует не сходить с ума и сохранять хладнокровие. Алерамо залпом допивает виски и, схватив пиджак, выходит из кабинета.

* * *

Омари перестали накачивать лекарствами и наркотиками только после прибытия в страну. Он проснулся к вечеру и долго не мог понять, где он, и какой вообще сегодня день. Благо, оказалось, что в комнате он не один. Омега пересохшими губами попросил у охраняющего его беты воды и жадно опустошил стакан с помощью самого же беты. Сам омега недееспособен — Омари лежит на постели со связанными за спиной руками. Запястья ноют от вонзившейся в плоть веревки, а голова трещит.

* * *

Киран приезжает в свой офис только к десяти вечера. Припарковав свой любимый авентадор внизу, он отпускает охрану и идет к лифту. У альфы отличное настроение: несмотря на большие потери с так пока и не отвоеванного канала, Киран с утра заключил отличную сделку и собирается завалить весь рынок новым товаром. Вдобавок к этому, еще вчера ему доложили, что свидетель пойман, но вчера у альфы времени не было, сегодня же вечером Киран с удовольствием отыграется на пареньке и заставит его сполна заплатить за ту сумму, которую он потерял и продолжает терять по его вине. Но это не самое главное. Главное, что Каан поставит Совет на колени. Покажет всем в этом городе, что Совет пора упразднить — они не способны держать свое слово, они даже должную защиту обеспечить не могут. Киран избавится от этой гнусной шайки стариков, которые постоянно вставляют палки в колеса, и станет главным Домом страны. И пусть Совет считает, что парню из трущоб не место на верхах — осталось пара шагов, и он своего добьется.

Омега-свидетель будет не первым, но самым запоминающимся шагом в этой борьбе. Страна должна знать, что будет с теми, кто пойдет против Дома Каан и поверит Совету. Их мощь и сила в прошлом, сегодня здесь один Бог, и имя ему Киран Каан.

* * *

Royal Group — это не просто тридцатиэтажная высотка с собственным парком в центре города. Все махинации и основные сделки Киран проводит именно в этом здании, в своем огромном кабинете. Только приближенные к альфе люди знают, что помимо нескольких офисных этажей, роскошной квартиры на последнем этаже и сигарного клуба, тут же находится личная тюрьма Каана и помещение, где глава Дома казнит провинившихся. Именно поэтому, подниматься выше девятнадцатого этажа простым смертным запрещено.

Киран проходит в просторный кабинет на двадцать пятом этаже, стягивает с себя пиджак и расстегивает белоснежную рубашку на три пуговицы на груди. Потом он закатывает рукава рубашки до локтей, наполняет бокал любимым Гленливет 25-летней выдержки и проходит к дивану. Киран ждет. Он уже распорядился, чтобы к нему привели паренька. Альфа, словно выжидающий добычу зверь, медленно попивает виски, смакует вкус на языке и предвкушает веселую ночь.

Омари тащат двое альф куда-то по узким коридорам. Омегу буквально волочат по полу и пихают в лифт. Из того, что успел разглядеть Омари в окнах в коридоре — они находятся где-то наверху, потому что кроме черного неба омега так ничего и не увидел. Лифт останавливается на нужном этаже, и альфы, минуя небольшую комнатку, похожую на приемную, подводят омегу к дубовой двери. Один из альф стучится и, видимо, получив разрешение, подталкивает парня вперед. Из-за приглушенного света в коридорах Омари несколько секунд пытается привыкнуть к яркому освещению в комнате. Лучше бы не пытался. То, что предстало перед взором омеги, заставляет в узлы скручиваться внутренние органы. Легкие с противным звуком схлопываются, отказываясь принимать кислород, и Омари кажется, еще пара секунд, и если он не глотнет воздуха, то точно рухнет на пол без сознания. Его больно толкают в лопатки, заставляя остановиться в пяти шагах от прожигающего его взглядом главы второго Дома.

Киран вертит в руке бокал, на дне которого янтарного цвета жидкости всего на глоток, не скрывая усмешки на дне зрачков, скользит по омеге взглядом и взмахом руки отпускает охрану. В огромном кабинете альфы их двое. Один — хозяин положения, сильный и уверенный в себе альфа с черными, как смоль, волосами и не уступающими им по цвету глазами. Он продолжает нагло рассматривать парня перед собой и усмехается, когда омега неосознанно делает шаг назад. Второй — потерянный, едва ли дышащий и уже уверенный в том, что из этого кабинета живым не выйдет, омега. У него такие же оранжево-красные волосы, тонкие запястья и испуганные глаза. Киран помнит это тело на ощупь. Альфа его одной рукой может обхватить. Омега нереальный, будто совсем прозрачный, спасибо последним суткам в заточении. Но даже эти темные круги под глазами и вымотанный вид его внешность не портят.

Омари знает, что все кончено — альфа доделает то, что начал еще в казино. И, вроде, пора бы принять эту мысль и смириться, но умирать совсем не хочется. Омари даже до двадцати не дожил, и ему обидно. Может, именно эта обида на судьбу и на высшие силы и придает ему смелости, потому что больше ее объяснить нечем.

— Поздравляю, твои шавки хорошо потрудились, — Омари вкладывает все свои усилия, чтобы голос не дрожал. Пусть он и умрет сегодня ночью — лицо терять не станет.

Ядовитая улыбка трогает губы альфы, он ставит бокал на столик рядом и медленно поднимается на ноги. Омари отшатывается назад, неосознанно смотрит на дверь и даже делает к ней шаг.

— Знаешь, сколько проблем ты мне доставил? — у омеги кожу стягивает от этого голоса. Кажется, еще немного, и он будет слышать, как она трескается и расходится по швам.

Киран подходит ближе и замирает в двух шагах.

— Может, ты бы сперва стрелять научился, — Омари уже плевать, он слетел с тормозов. Он приговорен к смерти, и терять больше нечего. Вот оно значит, как бывает, когда предел, когда ты стоишь у линии — один шаг и все закончится. Это вставляет покруче «ангельской пыли».

— Я смотрю, у тебя длинный язык, — хищно скалится Киран. Альфа в душе искренне наслаждается смелостью омеги. Хочется, чтобы он еще говорил. Его голос бархатный, будто идет из самой груди, а еще омега немного шепелявит, что даже мило. Киран ловит себя на мысли, что его голос ласкает слух. — Не боишься, что я тебе его отрежу?

Киран, как гепард, загнавший в угол добычу, стоит напротив, следит за каждым движением и чуть ли не облизывается в предвкушении того, как польется в горло теплая кровь, стоит прокусить эту тонкую шею.

— Уже не боюсь, — Омари взгляда не отводит, но не позволяет черной бездне в глазах напротив утянуть за собой. — Я прекрасно знаю, зачем я здесь. Можешь не тянуть.

Омари вообще начинает казаться, что его язык зажил отдельной жизнью. Что бы сейчас ни говорил омега — это ложь. Он боится до сгибающихся коленей, до дрожащих пальцев. Но если умирать, то с высоко поднятой головой. Омари ловит себя на мысли, что его даже сейчас, стоя напротив своего палача, греет мысль, что убытки были, что Каану пришлось что-то потерять. Значит, жертва была не совсем напрасной. Альфа на его слова только усмехается, идет к столу и достает с полки пистолет. Омари, как завороженный, следит за парнем, и стоит черному корпусу блеснуть в его руках, то плюнув на гордость и на все свои принципы, срывается к двери. Киран ловит омегу прямо у неё, сильно бьет лбом о дубовое покрытие и разворачивает к себе. Омари с трудом фокусирует взгляд на лице альфы, снова пытается вырваться, но у Кирана железная хватка, омега уверен — его тело уже наливается синяками под стальными тисками.

Киран приближает лицо, ловит рваное дыхание парня и, не удержавшись, проводит языком по его губам. Потом еще раз. Омари с широко распахнутыми глазами смотрит на альфу, пытается увернуться от странной ласки, но Киран фиксирует его голову и не позволяет ею двигать.

— Что, опять в поцелуе стрелять будешь? — хрипит Омари и зажимает губы, не позволяя альфе их раскрыть.

— Какой дикий лисенок, — издевательски тянет Киран и просовывает руку в джинсы парня. Он сильно сжимает его ягодицы, оставляет на них полумесяцы от ногтей и наслаждается попытками омеги уйти от грубых ласк.

— Я люблю укрощать дикарей, особое удовольствие доставляет, — продолжает Киран и легонько кусает жилку на шее парня. Омари чувствует, как пальцы альфы скользят в ложбинку между ягодиц и касаются кольца мышц. Омега в ужасе дергается назад, но снова бесполезно. Киран грубо давит на вход, без смазки, без подготовки просовывает в парня сразу два пальца, и наслаждается гримасой боли на чужом красивом лице.

— Смерть — это не самое страшное, — шепчет Каан в ухо парню и больно кусает мочку. — Смерть — это избавление. Мне кажется, ты его не заслужил.

Альфа резко разворачивает парня спиной к себе, вдавливает лицом в дверь и рывком сдирает с него джинсы.

— Пусти, — шипит омега и пытается соскочить с таранящих его уже, кажется, четырех пальцев. Больно до искр перед глазами, альфа нарочно двигается грубо, нарочно доставляет мучения.