— Вчера я попросила Зулу отправить отсканированное завещание Ричарда нашему семейному адвокату в Айове, — заявила она. — Он, может, и адвокат в маленьком городишке, но, скажу я вам, составил множество завещаний. Это значительная часть его практики, и он нашел три ляпа на первой же странице. Новичковые ошибки, так он выразился.
Она снова покачала головой.
Стэн отложил телефон и сидел красный как рак. Маркус обратился в слух.
— Знаете, как, на мой взгляд, это выглядит? — продолжала Элис. — Додж позвонил вашему Крису, что хочет составить завещание, и тот сказал себе: «Я не хочу упускать моего миллиардера, я уж как-нибудь справлюсь сам. Хитрое ли дело — составить завещание?» И он написал первый и последний такой документ в своей карьере. Не сомневаюсь, что намерения у него были самые лучшие, но он напортачил.
— Элис… — начал Стэн.
— Кое-кто назвал бы это преступной халатностью, — сказала Элис.
Эта женщина — кобра, мысленно отметил Корваллис.
Больше всего ему хотелось оказаться сейчас где-нибудь в другом месте. Он покосился на Зулу. Та глянула в ответ с непроницаемым видом. Добро пожаловать в семью, Си-плюс.
— Ладно, что было, то сплыло, — вздохнула Элис. — Завещание составили абы как, а Додж подписал, потому что ему недосуг было вникать, и тут мы ничего поделать не можем. Тот, кто это сделал, уже не с нами, и нет смысла терзать его угрозами и попреками. Я не Додж. Я всегда внимательна и буду требовать от «Ардженбрайт-Вейл» более высоких стандартов в том, что касается компетенции и оплаты.
— Да, мэм, — выдавил Стэн.
Однако тут зазвонил телефон. У Корваллиса. Стэн, чувствуя, что звонок его спас, вздохнул и глянул на Си-плюса.
— Извините, — сказал тот, вынимая телефон из кармана рубашки.
Он глянул на высветившееся имя, глянул снова, затем развернул телефон так, чтобы все могли прочесть: Эл Шепард.
— Я бы посоветовал не принимать звонок прямо сейчас, — быстро произнес Стэн. Потом глянул на Элис, словно ища ее одобрения. Она смиренно отвела взгляд, что вроде бы его успокоило. — Ты уже говорил с мистером Шепардом?
— Нет, — ответил Корваллис. — Только с его подчиненными.
— И каков общий тон? — спросил Стэн.
— Повышенное внимание к ситуации. Не то чтобы особо благожелательный разговор. Ощущение, что адвокаты напротив говорящего безмолвно подают знаки.
— Что ж, — начал Стэн, — теперь, когда мы познакомились немного поближе, этот звонок позволяет нам плавно перейти к делу. Если позволите.
— Прошу, — сказала Элис.
— Но первый вопрос: что говорят врачи?
— Без изменений, — ответила Зула. — Мы должны принять, что наступила смерть мозга и она необратима.
При последних словах она быстро посмотрела на Джейка. Тот заметил ее взгляд и вскинул руку.
— Я уже изложил свои взгляды по этому поводу, — сказал он. — Только Бог может забирать жизнь. Для Него все возможно — в том числе и полное выздоровление Доджа. Покуда душа остается в теле, Ричард жив не меньше, чем любой за этим столом.
Стэн, выдержав уважительную паузу, кивнул и пророкотал лучшим своим адвокатским баритоном:
— Спасибо, Джейкоб. Зула говорила мне, что вы можете занять такую позицию. Я хотел бы продолжить со всем уважением к вашим религиозным воззрениям.
— Очень признателен, сэр, — сказал Джейк.
— Я — юрист, — продолжал Стэн, — и, как я уверен, адвокат Элис в Айове первым бы вам подтвердил: распоряжение о медицинском уходе, или, как его иногда называют, завещание о жизни, не обязательно учитывает религиозные взгляды и мнения членов семьи.
— Это мне известно, — ответил Джейк. — И в любом случае я тут в меньшинстве.
Он посмотрел через стол на Элис и Зулу, которые твердо встретили его взгляд.
— По условиям распоряжения о медицинском уходе, подписанного вашим братом, аппараты искусственного поддержания жизни следует отключить без дальнейшего промедления. Однако сделать это следует с соблюдением определенного технического протокола, направленного на сохранение мозга. А благодаря дополнительным оговоркам, которые Крис Вейл очень тщательно предусмотрел, — при этих словах Стэн наградил Элис выразительным взглядом, который та не соблаговолила заметить, — если «Эфрата крионикс» финансово несостоятельна либо появилась лучшая технология, у нас есть выход.
Элис кивнула:
— И, по словам моего адвоката, один из главных недостатков документа — этот выход никак не уточняется.
— Затруднительно, — мягко произнес Стэн, — точно указать альтернативную методику сохранения мозга, до которой еще никто не додумался. Единственный способ составить подобный документ — сделать явным намерение подписавшего лица, то есть Ричарда. А оно, очевидно, состояло в том, что если на момент его смерти будет существовать технология, способная обеспечить будущее возвращение к жизни, то эту технологию следует применить. Если же технологий будет несколько, он вполне разумно хотел лучшую — а не то, что в этот конкретный день постарается всучить «Эфрата крионикс».
— Но кто решает, какая технология лучше? — спросила Зула.
— В конечном счете решение принимаете вы — ближайшие родственники. Никто не может его оспорить. Не предусмотрено наказаний за неверный выбор.
Джейк подался вперед:
— Минуту назад вы сказали, что завещание о жизни не учитывает религиозные взгляды родных.
— Вы не можете поступить вопреки завещанию, — сказал Стэн, — но в той мере, в какой вы добросовестно стремитесь выполнить желание Ричарда, у вас есть некоторая свобода.
— Я хочу сказать, что мы не специалисты в нейробиологии, — заметила Зула.
— Так найдите специалиста, — ответил Стэн. — В Сиэтле полно авторитетных…
— Готово, — перебил Корваллис.
Все посмотрели на него.
— Вернее, в процессе, — объяснил Корваллис. — Дело в том, что года два назад несколько лучших программистов Корпорации-9592 ушли в Уотерхаузовский институт мозга. С одним из них, Беном Комптоном, я по-прежнему в дружеских отношениях и взял на себя смелость к нему обратиться.
— Это Уотерхауз из заумного кибербанка? — спросила Элис. — Тот самый Уотерхауз?
Она имела в виду одного из местных ИТ-филантропов, предпринимателя, участвовавшего в одной из первых криптовалютных авантюр, которая каким-то образом переросла в серьезное финансовое учреждение.
— Тот самый.
— Извините, если задаю глупый вопрос, но зачем институту мозга программисты, делавшие компьютерную игру?
— Геймификация, — сказала Зула.
— Да, — подтвердил Корваллис. — История долгая, и я с удовольствием объясню. Суть в том, что в науке возникают задачи, очень трудные для компьютеров, но легкие для людей. Если превратить эти задачи в увлекательную игру, в интернете найдется много желающих решать их бесплатно. Сотрудники Уотерхаузовского института мозга уперлись в такую задачу и решили ее геймифицировать — для чего переманили наших самых классных программеров.
Элис завела глаза к потолку:
— Ладно. У вас есть друзья в авторитетном институте мозга. В этом городе, если я правильно поняла.
Корваллис кивнул:
— Меньше чем в миле отсюда. Я связался с ними и рассказал о Ричарде, которого они все, к слову, любят. И спросил, знают ли они что-нибудь на эту тему. Упомянул, что в ЭЛШ несколько лет назад отсканировали одиннадцать замороженных мозгов. И они — люди из Уотерхаузовского института — ответили, что это точно не самая передовая на сегодня методика. Каждый день появляются куда более совершенные.
— Тогда почему ЭЛШ их не применяет? — спросила Элис.
— Я могу просто нажать кнопку «перезвонить» и поинтересоваться у самого Эла Шепарда, — сказал Корваллис. — Но, похоже, тот ответит, что эти технологии никогда не проверялись на людях. Только на мышах.
— На мышах, — повторила Элис.
Фортрасты отреагировали на слова Корваллиса по-разному. Элис — скептически; возможно, она недоумевала, зачем он вообще упомянул технологию, не имеющую к ним никакого отношения. Джейк покачал головой, возмущаясь глупыми занятиями ученых: мышиные мозги они сканируют! А вот Зула сообразила сразу.
— Сколько лет? — спросила она.
— Что? — не поняла Элис.
— Сколько лет до того, как они сделают такую аппаратуру для человеческого мозга?
— Вот это, — сказал Корваллис, — я и пытаюсь выяснить. Мне надо позвонить…
— Лет? Какой нам от этого прок? — возмутилась Элис. — Решение надо принимать сейчас. Ричард лежит на аппаратах через улицу от нас.
— Мы можем сейчас его заморозить, — сказал Корваллис.
— Кто «мы»? — строго спросил Джейк.
— Виноват, — сказал Корваллис. — Да, конечно. Вы, родные, можете сейчас его заморозить.
— Я в этом участвовать не буду, — напомнил Джейк.
— Джейк, хватит перебивать, — сказала Элис. — Продолжайте, пожалуйста, Си-плюс.
— Если заморозить его сейчас по последней версии эвтропийского протокола, которая вроде бы сохраняет коннектом — связи между нейронами, и продержать замороженным несколько лет, то можно будет отсканировать мозг по новой технологии, как только она станет доступна.
— Но мне сказали, что фирма по заморозке людей закрылась, — сказала Элис.
— Состояние Ричарда — около трех миллиардов долларов, — напомнил Корваллис.