Лулу попыталась покачать головой, но не смогла из-за крепких объятий Кайла.

— Нет, не из-за тебя. Ты всегда прямо заявлял, что как можно скорее хочешь вернуться в Непал. Тебе важна та работа, в тебе нуждаются. — Она опустила голову. — Я всегда это знала. И все же надеялась, что ты передумаешь, Кайл. Мое поведение глупо. — Сняв руку Кайла со своих плеч, Лулу повернулась к нему. Обхватив ладонями его лицо, она пристально взглянула в зеленоватые озера его глаз. — Мне нравится работать и жить в этой деревне. Я хочу прожить свою жизнь с особенным человеком. Но этот человек должен согласиться остаться здесь. Совершенно несправедливо требовать этого от тебя. Я знаю, что эгоистична. Я желаю просыпаться с одним и тем же мужчиной каждое утро в одной постели. Вот почему я хотела, чтобы ты уехал, Кайл. До того…

— До того?..

Она улыбнулась:

— До того, как мы обменяемся обещаниями и обязательствами, которые не сможем выполнить.

Глубоко вздохнув, он коснулся губами ее виска.

— Хорошенькой женщине дарована мудрость. Неужели это последствия размеренной жизни? В Непале тебя называли бы шаманом — джанкри, колдун-знахарь. Такой человек не боится признать правду, даже если она ему неприятна. Однако колдуны-знахари умеют лечить только других людей, Лулу, но не себя. — Кайл обхватил ладонью ее подбородок, глядя в лицо. — Не многим я открылся так, как тебе. Не открывался даже своей семье. У тебя редкий дар.

Она опустила голову:

— Ты не можешь не нравиться. Итак, фото мы выбрали. Я хочу показать тебе картину, которую можно подарить твоей матери.

Она встала с пола, подошла к столу и осторожно приподняла пальцами за края акварельный рисунок, весенние цветы на котором были изображены так правдоподобно, что Кайлу показалось, будто он ощущает сладкий аромат, исходящий от плотной кремовой бумаги.

Проведя пальцем по краю рисунка, Лулу заговорила тихо и печально:

— Папе никогда не нравилось, что я рисую цветы. Он считал, что такие картины — не искусство и годятся только на продажу. Именно поэтому он хотел, чтобы я занималась в Университете искусств. Там я смогу научиться настоящему ремеслу художника, а не быть любителем.

— Ты действительно так думаешь? — Кайл изумленно покачал головой. — Ты очень талантлива и определенно любишь то, чем занимаешься. Это отличный рисунок. Я знаю, что моя мать будет очень дорожить таким рисунком. Ты необыкновенный человек, Лулу Гамильтон. — Он коснулся лбом ее лба. — Ты особенная и очень красивая.

— Кайл, о том, что обсуждали ранее…

В прихожей зазвонил телефон.

— Не обращай внимания. Включится автоответчик.

— Что ты хотела сказать? — тихо спросил Кайл, целуя ее лицо, шею, приоткрывая ворот ее блузки.

В прихожей включился автоответчик, и раздался голос Эммы:

«Привет, Лулу. Звоню напомнить, что благочестивый люд придет к тебе на вечеринку через полчаса. До скорого!»

— Полчаса! — ужаснулась Лулу, стараясь высвободиться из объятий Кайла.

— Успокойся, милая. Ты удивишься, сколько всего мы успеем сделать за полчаса.

— Ты назвал меня милой? — Лулу широко раскрыла глаза. — В самом деле?

— Я буду называть тебя милой столько, сколько захочешь, если это делает тебя счастливой. Ты действительно кажешься счастливой. Надеюсь, я хотя бы чуть-чуть к этому причастен.

— Идиот. Ты показал мне, что такое счастье, но я могу привыкнуть к тебе. У тебя есть лекарство против этого, доктор Манроу?

В ответ он снова поцеловал ее в лоб и шею, наслаждаясь прикосновениями к нежной коже:

— А ты не задумывалась, что и я привыкну к тебе? Двое рабов привычки вместе.

— Грустная история. Может, не стоит…

Он прижал палец к ее губам и решительно заговорил:

— Я не могу тебя потерять. Я искал тебя всю жизнь, Лулу, и хочу быть с тобой. Ты позволишь мне быть частью твоей жизни?

Закрыв глаза, она с радостью окунулась в желанные мужские объятия, дарящие ей любовь и сострадание. Вне сомнения, Кайл говорил правду. Он жаждал быть с ней — так же, как и она. Но нуждался ли он в ней?

— У тебя такое благородное сердце, — прошептала она, касаясь кончиками пальцев его груди. — Я верю, что сейчас ты говоришь искренне, но через какое-то время тебе позвонят, и я повезу тебя в аэропорт.

Вздохнув, Кайл кивнул:

— Ты права. Я должен в следующем месяце, до наступления зимы, быть в Непале. Потом отправляюсь в Африку.

Она улыбнулась:

— Я прекрасно знаю, что испытываешь, когда тебя оставляет самый дорогой человек в мире.

— Ты не думала о чувствах того, кто оставляет тебя? — Он улыбнулся в ответ, поигрывая ее локонами. — Представляешь, как тяжело улыбаться, махать рукой и знать, что будешь очень скучать по тем, с кем прощаешься?

Улыбка сошла с ее лица.

— Я знаю, что нам обоим будет нелегко. Моя мать разбила мне сердце. Я так сильно страдала, что очень долго не могла ей этого простить. Я не желаю страдать так же сильно из-за тебя, Кайл. Это будет несправедливо по отношению к тебе.

— У нас все должно быть иначе. — Кайл прижал ее крепче, успокаивающе поглаживая по спине. — А теперь пора браться за работу. Тебе нужно подготовить вечеринку, а я должен написать две последние главы книги. Но у меня к тебе просьба. — Он отстранился от Лулу. — Есть шанс, что ты наденешь серый костюм? Если существует нечто, способное убить в мужчине страсть, то этот костюм достоин Гран-при. В противном случае не гарантирую, что не буду обнимать тебя.

Глава 10

Оглядев ярко освещенную гостиную, Кайл приветственно помахал рукой гостям, которые узнали его.

Громко звучали мелодии из голливудских мюзиклов, а световые гирлянды на деревьях, развешанные с помощью Кайла, создавали теперь, в семь часов вечера, великолепное зрелище.

Поискав взглядом Лулу, он услышал ее смех в кухне и неторопливо направился туда, отвечая на теплые приветствия людей, с которыми познакомился лишь несколько дней назад, но уже ощущал частью их сообщества.

Лулу стояла у импровизированной стойки бара, сооруженной из соснового стола, и крепко сжимала в руке бутылку шампанского. На окнах кухни также были развешаны гирлянды, но их свет мерк на фоне женщины, завладевшей вниманием Кайла.

Этой женщиной могла быть только Лулу.

Обхватив длинными пальцами широкую бутылку, она разливала по бокалам золотистую искрящуюся жидкость. На ее изящных запястьях сверкали и позвякивали золотые браслеты, с цветными камнями, а на лодыжках — золотые цепочки, украшенные крошечными колокольчиками. Ошеломляющий макияж выделял ее голубые глаза; полные губы Лулу были влажными, лицо сияло.

Кайл замер, пытаясь запомнить увиденный образ.

Никогда еще она не выглядела такой красивой и очаровательной. Перед ним была истинная Лулу.

Именно в эту женщину он влюбился с первого взгляда, но только сейчас это понял.

— Привет, Кайл, — произнесла Лулу, наконец заметив его. — Я рада, что ты присоединился к нам. Здесь много людей из хосписа, которые хотели бы познакомиться с тобой. Сестры Беннетт даже принесли книгу, чтобы получить твой автограф.

Кайл сглотнул. Этого дома — дома Лулу Гамильтон — ему не хватало всю жизнь.

— Ни за что не пропустил бы такое, — ответил он, отлично понимая, что улыбается, как ополоумевший от любви подросток. Подойдя к Лулу, он вдохнул экзотический аромат ее духов — пряный букет роз, ванили и сандала. — Превосходные духи.

— Подарок Эммы. Я рада, что тебе понравилось.

— Я уже говорил, что ты выглядишь… умопомрачительно? — прошептал он ей в правое ухо. — И очень сексуально. Ты никогда не должна больше надевать свой серый костюм.

Она озадаченно уставилась на него:

— Серьезно?

Он кивнул и взял ее за руку:

— Теперь я официально вступаю в права твоего сопровождающего. Ты разодета так, что не можешь без него обходиться.

Лулу рассмеялась:

— Какой ты галантный! О, кстати, ты тоже сегодня неплохо выглядишь. Тебе нужно чаще надевать смокинг. Это смокинг твоего отца?

Лулу с превеликим удовольствием наблюдала, как шея Кайла покраснела, — она попала в точку.

Она ни при каких обстоятельствах не призналась бы, что едва не потеряла сознание, увидев его в вечернем костюме. Джеймс Бонд ему в подметки не годится.

В такие глаза, как у него, невозможно не смотреть. Тем более, что сейчас она видела в них страсть, желание и… одиночество.

— Танцы, — прошептал он ей на ухо, увлекая в сторону гостиной, — это единственный способ для несчастного парня вроде меня прижаться к леди, не получив от нее пощечину.

— Ох, не будь таким самоуверенным, — сказала Лулу. — Еще не вечер.

Ослепительно улыбнувшись, она положила руку ему на плечо.

— Совсем неплохо, — признала она, когда они сделали тур по залу.

Похоже, танцевали они и вправду хорошо, потому что Эмма, подняв большой палец, хитро подмигнула ей.

Чувствуя, что лицо и шея у нее запылали, Лулу припала к плечу Кайла, чтобы укрыться от взгляда Эммы, и вновь сполна ощутила энергию, исходящую от обнимающего ее мужчины.

Лулу едва сдержалась, чтобы не закрыть глаза и не отдаться волшебному мгновению.

Внезапно она качнулась в сторону, почувствовав, как две маленькие ручки обхватили ее за колени и тянут к открытым балконным дверям.

— Тетя Лулу, тетя Лулу, Белла убежала, тетя Лулу! Пошли скорее!

Лулу шаловливо взглянула на Кайла, затем ответила:

— Все в порядке, Пип. Дядя Кайл найдет ее. Правда, дядя Кайл?

Дядюшка Кайл что-то пробормотал, назвав собаку именем, которое не пристало слышать ребенку, и, тяжело вздохнув, отпустил Лулу.

Пип тут же схватила его за руку и потянула из комнаты. Кайл лишь успел оглянуться на Лулу, пожал плечами и исчез в ночи.

Лулу стояла на крыльце парадного входа и махала рукой, прощаясь с последними гостями.

Вечеринка окончена. В следующем году в это самое время Лулу будет учиться в Университете искусств. Она сдаст свой дом в аренду, чтобы оплатить обучение. Итак, у нее начинается новый этап жизни.

Между легкими облаками на небе стали появляться звезды. Несмотря на холод, Лулу в шелковом сари вышла в патио и неторопливо пошла к балконным дверям, ведущим с гостиную.

Подойдя, она обнаружила, что в доме у нее остался еще один гость.

Кайл лежал, растянувшись, на диване у камина. Она видела его лицо в отблесках гаснущего пламени. По-прежнему тихо играла музыка из любимых Эммой мюзиклов.

Она постояла у дверей, наблюдая за Кайлом. Он лежал, закрыв глаза и положив длинные ноги на подлокотник дивана.

На лице Лулу заиграла улыбка, когда она представила, что сказал бы ее отец, увидев лежащего на диване любителя рискованных приключений. При одной мысли об этом ей захотелось хихикнуть, и она прижала руку ко рту, чтобы не разбудить Кайла.

Ей хотелось смотреть на него спящего как можно дольше.

Хотелось запомнить мгновения счастья, которые она ощущала, когда смотрела на его загорелое, покрытое щетиной лицо, впечатляющие широкие плечи и… Ох, прикосновения Кайла во время танца она не забудет никогда.

Лулу снова улыбнулась, чувствуя восторг.

Сегодня вечером шрам над верхней губой Кайла казался заметнее. Темные ресницы подрагивали под густыми бровями.

Этот человек пробудил в ней такие чувства, о существовании которых она не подозревала. Он показал ей, какой по-настоящему может быть любовь. Лулу наклонила голову, чтобы лучше видеть, как вздымается и опускается его грудь.

Она хотела рискнуть и продолжить отношения с этим мужчиной.

Смотря на безмятежно лежащего Кайла, она понимала, как легко может ее соблазнить сладкими и нежными поцелуями этот мужчина, в которого она влюблена.

Сегодняшний вечер не оставил у Лулу никаких сомнений. Произошло то, что всегда пугало ее. Она действительно влюбилась. Их связывали узы, которые невозможно разрубить.

Разве сможет она отказаться от этого человека? Даже если понимает, что, поддавшись чувствам, обрекает себя на одиночество и страдание.

Кайл чуть пошевелился, и она улыбнулась ему:

— Ты отлично потрудился, развешивая гирлянды. Это была превосходная идея, Кайл. Спасибо тебе.

Не открывая глаза, он ответил:

— Для тебя всегда пожалуйста. Напомни мне, чтобы в следующий раз я не вызывался добровольцем в бармены. Гости оказались большими любителями выпить.

С дивана послышался вздох, и Лулу, повернувшись, вышла в патио, давая Кайлу возможность отдохнуть.

Воздух был чист и свеж. Лулу видела, как зажигается свет в окнах знакомых деревенских домов по другую сторону полей, прибавляя освещения на улице, где горели тусклые фонари.

Семья сипух перекликалась в ближайшей рощице, приготовившись к ночным полетам.

Из гостиной послышался слабый шелест, и Лулу почувствовала на плечах мягкий и теплый пиджак Кайла.

— Так лучше?

В ответ она лишь кивнула и обхватила себя руками, чтобы унять пробегающую по спине дрожь.

Дрожала она не от холода, а оттого, что Кайл обнял ее сзади.

Через одежду она ощущала тепло его тела. Не раздумывая, она отклонилась назад и рискнула удобнее устроиться в объятиях Кайла. Одной рукой он обнимал ее за талию, осторожно касаясь головой макушки. Посмотрев на небо, он сказал:

— Ты знаешь, а люди, которых я лечу, до сих пор следуют календарю на основе лунных фаз и звезд. — Он указал направо, где над горизонтом появился тонкий серебристый диск. — Видишь растущую луну? В Непале это считается началом новой жизни. Устраиваются праздники, процессии с танцами и песнопениями. Очень весело.

— Должно быть, ты очень скучаешь по Непалу и своим пациентам, — ответила Лулу, не шевелясь.

Кайл какое-то время молчал, потом ответил:

— Я скучаю по людям. Мне все равно, где работать, в Лондоне или Непале, но в Непале особенный народ.

Она медленно повернулась к нему лицом, их тела разделяли несколько дюймов. Лулу слышала, как бьются в унисон их сердца.

Он погладил костяшками пальцев ее щеку, затем стал водить ими от виска до шеи и обратно, заставляя ее взглянуть в его глаза.

— Они любят праздновать рождение нового. Очередное начало. Для вечеринки по случаю дня рождения Эммы ты выбрала очень удачный день.

— А ты хочешь начать сначала, Кайл? Ждешь рождения нового?

Он нежно погладил ее по лицу, прежде чем ответить.

— Возможно. Может быть, мы все ждем. Милая девушка, не хотите станцевать последний праздничный танец? — Он поцеловал ее пальцы, смотря в глаза.

Лулу наклонилась к широкому плечу Кайла, упиваясь теплом его тела, ощущая биение сердца, и обняла его руками за шею.

Не нужно было слышать или видеть Кайла, достаточно вдыхать аромат его тела.

Она закрыла глаза, упиваясь ощущением, которое дарило его прикосновение к обнаженной талии. Двигаясь под музыку, Кайл крепко прижимал Лулу; мускулистое тело раскачивалось в такт мелодии.

Она прикоснулась лицом к его лицу, но Кайл осторожно отстранился от нее, продолжая удерживать за руку. Пальцы их рук переплетались.

Лулу открыла глаза. Кайл был так близко, что ей пришлось сфокусировать взгляд. Как и она, он тяжело дышал, вглядываясь в ее лицо.

Она осмелилась спросить:

— Ты можешь задержаться?

Протяжно вздохнув, он хрипло прошептал:

— Сегодня ночью я никуда не уеду. Но нам надо кое о чем поговорить прямо сейчас.

Держа Лулу за пальцы, он медленно провел ее в гостиную; его улыбка была жарче огня в камине.

— Ты заинтриговал меня. О чем пойдет речь? Кайл неторопливо развернул ее лицом к себе.

Внезапно Лулу почувствовала, как меняется ситуация. Судя по выражению его лица, он собирался сообщить нечто неприятное.

— Я хочу знать, что происходит. Говори, прошу.

Он кивнул:

— Я уеду завтра утром.

Через балконные двери Лулу пристально смотрела, как ветер колышет деревья. Мягкие покачивания веток не шли ни в какое сравнение с торнадо мыслей в ее мозгу.

Лулу казалось, что она видит ночной кошмар из детства, когда ее усадили на лошадку на карусели и раскручивают все сильнее и сильнее. Она вцепилась в этого коня изо всех сил, понимая, что если сойдет с карусели, то серьезно поранится.

И вот карусель резко останавливается, и Лулу сталкивается с реальностью.

Кайл уезжает. Точно так же Лулу оставили сначала мать, затем отец. Она всегда помнила о том, что их отношения временны. Несколько недель из ее жизни. Но не думала, что будет так тяжело прощаться. Ведь ей так хотелось, чтобы он остался.

Она испытала почти физическую боль, когда Кайл принялся неторопливо разжимать пальцы ее правой руки, которые она неосознанно сжала в кулак. Что-то непривычное отражалось в его взгляде. Он несколько минут пристально всматривался в ее лицо, будто ища ответ на вопрос, озвучить который у него не хватило слов.

Их тела были так близко друг к другу, что Лулу слышала биение его сердца под тонкой тканью рубашки. Ее сердце забилось чаще, чтобы попасть в унисон с его пульсом. Посмотрев на его разомкнутые губы, она глубоко и прерывисто вздохнула.

Неужели Кайл заставит ее страдать еще сильнее, чем сейчас?

Сорвавшиеся с его губ слова были произнесены низким, хриплым, неровным и взволнованным шепотом:

— У меня к тебе последняя просьба. Я хочу, чтобы ты до моего отъезда прочла несколько последних страниц моего дневника. — Подняв руку, он бережно заправил прядь волос ей за ухо. Его жест был настолько нежен и наполнен любовью, что она от наслаждения закрыла глаза. — Тебе будет нелегко. В том месте дневник написан еще более ужасным почерком, чем обычно, но у меня есть слабое оправдание. — Уголки его губ изогнулись, но он не рассмеялся. — Я писал те страницы, сидя в кабине старого грузовика, который эвакуировал нас из клиники. Тогда я впервые за многие дни получил возможность присесть и собраться с мыслями. После смерти Рут мы все не могли прийти в себя.

Он теребил прядь ее волос, будто сейчас для него это занятие было самым важным в жизни.

Сердце Лулу затрепетало. Ей предстоит узнать жуткую правду о смерти матери, а он не знает, как рассказать ей об этом. Старается пощадить ее.

В отчаянии она принялась вспоминать ужасные картины, которые представляла себе долгие годы. Наверняка ничто из рассказа Кайла не будет ужаснее ее ночных кошмаров.

Лулу сжала его пальцы:

— Кайл, ты хочешь сказать, что видел ее в клинике в день гибели?

Он кивнул, глядя на нее в упор:

— Вероятно, я был последним, кто видел ее живой.