На столе из сосны по-прежнему в беспорядке лежали черно-белые фотографии.

Лулу поглядывала на Кайла из-под ресниц, разворачивая пирог, покрытый толстым слоем крема из горького шоколада и сливок.

— Я подыскивала семейные снимки, которые пригодились бы тебе для книги. Выпьешь кофе с пирогом?

— Спасибо, но пирог для тебя. Я не привык к калорийной пище.

Лулу наблюдала, как он оседлал стул, повернув ею задом наперед, и вытянул длинные ноги перед собой. Кайл вел себя непринужденно и спокойно, будто в своем доме. И он определенно не осознавал, как рельефны упругие мускулы его ног, обтянутых джинсами.

Лулу почувствовала, что краснеет. С екнувшим сердцем она отвернулась от Кайла, чтобы разлить кофе.

— Как ты себя ощущаешь в Британии, Кайл? Не скучаешь по клинике в Непале?

Он повернулся так, чтобы видеть ее профиль.

— Я имею в виду твоих пациентов, — произнесла Лулу, мысленно упрекая себя за косноязычие.

Как Кайлу удается так воздействовать на нее?

Обычно ее трудно смутить. Никогда прежде Лулу так не волновалась в присутствии мужчины. Если она так робеет перед Кайлом на кухне, то, как выдержит двухнедельную работу с ним?

Даже если Кайл и заметил ее смятение, то не подал виду, а лишь улыбнулся, взял чашку с кофе и пару раз повертел сломанным запястьем в воздухе.

— Десять недель назад я пробирался в горах — в машине скорой помощи нашей клиники, которая попала в камнепад. А теперь я сижу на роскошной кухне, в тепле и уюте. Мне очень повезло, что я здесь. Мои пациенты остались в надежных руках, но я, в самом деле скучаю по ним, и очень.

Кайл взял со стола одну из фотографий. На ней стройный симпатичный блондин в яркой одежде стоял у огромной картины, написанной в стиле абстракции, и обнимал за плечи двоих молодых мужчин.

Все трое были бородаты и смеялись в объектив.

— Один из них твой родственник? У него такой же цвет волос, как у тебя.

Лулу взяла у Кайла снимок с таким видом, будто никогда прежде его не видела:

— Ах, это мой отец, Том Гамильтон. Когда он учился в университете искусств, у него было две выставки его работ. Эти двое хиппи рядом с ним — его однокурсники. Они тогда, очевидно, весело проводили время.

Кайл понимающе кивнул.

— Майк сказал мне, что твой отец умер. Мне очень жаль. Должно быть, он любил жизнь. Он, как и ты, подделывал картины?

Лулу мельком взглянула на Кайла, желая знать, не насмехается ли он над ней. Но, увидев его искреннюю улыбку, мгновенно оттаяла. Он явно не подозревал, как нелегка была жизнь с Томом Гамильтоном.

— Отнюдь. Он сам писал картины.

Лулу с ужасом обнаружила, что ее рука заметно дрогнула, когда Кайл уставился на нее. Казалось, он занимает все пространство кухни и двоим здесь тесно. Следует унять эмоции и заняться делами в гостиной, где больше свободного пространства.

Поставив чашку на стол, Лулу убрала фотографии в коробку.

— Приступим к работе сегодня вечером? — спокойно спросила она. — То, что прислал мне Майк, я постаралась отсортировать по дате, но есть несколько документов, которые непонятно, куда относить. Все находится в гостиной. Посмотри их.

Он наклонил голову набок:

— Слушаюсь. Кстати, я должен попросить тебя об услуге.

— Услуге? — Лулу нахмурилась. Похоже, у Кайла есть план действий. — Проси. В конце концов, пирог принес ты. Говори!

Кайл повернулся к ней. Теперь он сидел напротив, внимательно и решительно глядя в ее лицо. Его требовательный взгляд прожигал ее кожу.

— Я весьма восхищался твоей матерью. Моя преданность ей искренна. Стежок была для меня источником вдохновения. Именно поэтому я хочу, чтобы вторая книга была больше о ней, а не обо мне. Для этого мне нужна твоя помощь.

Кайл улыбался, вглядываясь в бледно-голубые глаза Лулу, напоминающие ему цвет зимнего неба.

— Не думаю, что был слишком вежлив с тобой, когда Майк представил нас друг другу на прошлой неделе. Я прошу у тебя прощения. Можно списать мою грубость на усталость из-за смены часовых поясов, но я всегда веду себя как слон в посудной лавке. Я действительно не подозревал, что у Рут есть дочь. Так что… — Он сжал спинку деревянного стула, костяшки его пальцев побелели. — Проблема вот в чем. Я хочу вернуться в Непал через две недели. Мне удастся как-то убедить тебя поторопиться и подготовить материал для книги менее чем за десять дней? Просто скажи, что я должен делать, чтобы убедить тебя. Я весь в твоей власти.

Лулу с открытым ртом уставилась на Кайла. Следующие две недели она не собиралась тратить свое время исключительно на подготовку книги. С другой стороны, чем скорее они закончат книгу, тем скорее Кайл оставит ее в покое, а она вернется к привычному существованию. Разве не этого она хочет?

Черт бы побрал этого Кайла. Из-за него у нее голова идет кругом. Десять дней? Срок приемлемый, но работы навалом.

— Ты представляешь, о чем просишь? — выпалила она наконец.

Кайл покачал головой:

— Понятия не имею. Я уже сказал, что набираю текст на клавиатуре двумя пальцами. А еще я умею пользоваться электронной почтой, смогу напечатать несколько параграфов за неделю, но в основном пишу от руки. Звучит жутко, зато правдиво. Вот почему мне нужна твоя помощь.

И затем Кайл пустил в ход свою козырную карту, а именно: лучезарно, умопомрачительно улыбнулся Лулу.

Не сдержавшись, она рассмеялась:

— И часто тебе удается добиться своего, давя на жалость рассказом о том, как ты печатаешь двумя пальцами?

— Ну да. Не многие девушки мне отказывают. — Он состроил притворно-испуганную гримасу. — Разве я плохо поступаю? На меня раньше не жаловались.

Она кивнула.

— Ты считаешь, что я жалок?

Лулу снова кивнула.

— Я разоблачен и уничтожен. Должно быть, слишком долго прожил за границей.

Пожав плечами, он виновато улыбнулся ей. Внезапно его бравада испарилась вместе с игривым настроением. Когда Кайл не улыбался, круги под его глазами казались темнее, а скулы острее. А может быть, это из-за света энергосберегающих ламп, которые Лулу использует, чтобы меньше платить за электричество?

Смена настроения Кайла была такой резкой, будто кто-то выключил внутри его тела генератор энергии. Он выглядел чрезвычайно уставшим, что, вероятно, было правдой.

Лулу захотелось рассмешить его. Без улыбок Кайла в комнате было темно.

— Не беспокойся, ты не оторвался от жизни. Твоему мужскому самолюбию ничто не угрожает. Но есть две веские причины, почему твоя просьба была обречена на провал с самого начала.

Опершись руками о стол, Лулу подалась вперед, уставясь в красивое и мужественное лицо Кайла. Его зеленовато-ореховые глаза смотрели на нее в упор. Взор был таким твердым, что она едва не отвела взгляд. Их лица отделяло всего несколько сантиметров. В этом крохотном пространстве между ними создалась настолько сильная взаимная связь, что Лулу почувствовала: Кайл догадался о том, что она хочет ему сказать.

— Во-первых, я так люблю разбирать бумаги других людей, что с удовольствием нанимаюсь бухгалтером. Тебе такое занятие не по душе, и делаешь ты его плохо. Тебе за мной не угнаться. Это к слову.

Она помедлила и увидела, как выражение лица Кайла на миг изменилось. Может быть, он сдерживает улыбку? Похоже, он не привык, когда кто-то соглашается с тем, что в отдельных областях он не специалист.

Вдруг Лулу захотелось найти повод, чтобы не смотреть на Кайла. Она принялась бесцельно переставлять чашки на подносе, потом долила кофе в чашку Кайла.

— Во-вторых, я уже знаю, что ты пишешь эту книгу ради покупки вакцины своим пациентам. Тебе не нужно удовлетворять самолюбие или зарабатывать деньги на покупку новой яхты. — Она взглянула на него. — У тебя ведь нет яхты?

Прикусив губу, Кайл решительно покачал головой.

— Вот почему я уже решила, что, если позволит время… — она сделала акцентирующий жест рукой, — я сумею помочь тебе напечатать текст, необходимый для книги. Но я делаю это не ради тебя, — быстро прибавила она. — Я приняла разумное деловое решение. Хоспису нужны деньги от продажи книги как можно скорее.

Кайл уставился на нее, разинув рот, потом искренне и тепло улыбнулся. От его открытой улыбки у нее перехватило дыхание.

Кажется, ей удалось подобрать ключик к сердцу Кайла и увидеть его истинную натуру. Внешняя бравада скрывала отзывчивого и чувствительного человека. Это удивило и заинтриговало Лулу.

Кайл не похож на избалованную вниманием звезду телевидения. Перед ней человек, чья индивидуальность отменно ощущается в его первой книге. Лулу поняла, что недооценивала Кайла.

Он, в самом деле удивительный человек.

Подняв обе руки в знак согласия, он наклонился вперед и с широкой улыбкой произнес:

— Спасибо.

— Для тебя всегда пожалуйста. Но не благодари меня раньше времени. — Лулу поднялась на ноги и одернула рубашку. — Работа по-прежнему ждет тебя. Даже если тебе придется печатать двумя пальцами по параграфу за день. — Взглянув на Кайла, она кивнула в сторону коридора. — Итак, доктор Манроу, раз вы торопитесь вернуться к горам и снегам, давайте приступим.

— О'кей! Я возьму свой кофе и… Вот это да!

Кайл остановился на пороге гостиной, держа в руке чашку с кофе, и, открыв рот, удивленно и с благоговением смотрел на коробки и папки, разложенные на длинном столе.

— Может быть, нам приступить завтра? — шепотом спросил он и притворился, что на цыпочках крадется по коридору обратно на кухню.

Лулу покачала головой и, взяв его под локоть, втащила в гостиную:

— Не паникуй. Давай я покажу тебе, что успела сделать за неделю. — Она указала на ближайшую к Кайлу стопку папок, по-прежнему держа его под руку. — Всего девять таких стопок. В каждой — месячный материал о твоей работе в Африке. — С подчеркнуто равнодушным выражением лица опустив его руку, Лулу облизнула пересохшие губы и взяла первое досье. — Майк Бакстер прислал официальные записи в коробку. Большая часть из них представляла собой разрозненные листы, но мне удалось рассортировать их по месяцам. Надеюсь, тебя так устраивает?

Она наблюдала, как Кайл раскрыл папку и внимательно прочел начало первой страницы, затем громко хмыкнул:

— Устраивает? Просто здорово! Знаешь, а я помню эту запись. — Он посмотрел на Лулу и умопомрачительно улыбнулся. — Мы ждали поставки сушеного манго. Но на складе что-то перепутали, и нам всем пришлось три месяца питаться макаронами. — Оглядев ряды папок на столе, он тихо присвистнул. — Ты действительно все делала сама?

— Работа не слишком сложная. Но я не решилась открыть твой вещмешок.

В ответ он с подчеркнутым содроганием передернул плечами:

— Ты учитывала, что я отправился туда, едва окончив университет? Тебе хоть что-нибудь показалось наделенным смыслом?

— Кое-что. Хотя есть еще коробка с памятными вещами, которые ты должен разобрать. Ты привез свой дневник?

Кайл похлопал рукой по карману пиджака:

— Я читаю его, чтобы понять, что вставить в книгу. Это нелегко. Выписки из дневника Рут заполнят множество пробелов в книге.

Лулу смотрела, как Кайл идет вдоль стола, то улыбаясь, то мрачнея, беря в руки папки, громко вздыхая.

— Ну, неделю назад эта работа казалась мне хорошей затеей. Теперь у меня есть всего десять дней, чтобы возродить к жизни память о людях и местах и создать нечто значимое. Вот сейчас смотрю на все это и понимаю, во что ввязался. — Он повернулся к Лулу: — Ты проделала фантастическую работу, поверь мне. Я бы никогда не справился с этим за неделю. У каждого человека есть предел возможностей.

— Хочу внести предложение. Может быть, тебе каждый день прорабатывать записи помесячно? Берешь материалы за месяц и на их основе выписываешь все, что считаешь нужным. Это позволит тебе дополнить записи собственными воспоминаниями. — Лулу взяла выпавший из папки старый посадочный талон на самолет. — Например, напиши, как ты добирался туда. Мама летела на самолете, затем ехала до города на грузовике. Можешь дополнить этой информацией дневник? Сообщи, что чувствовал по прибытии в лагерь, понравилась ли тебе поездка. Напиши, зачем вообще поехал туда. Лично мне было бы интересно об этом почитать.

Кайл молча смотрел на нее несколько секунд, сосредоточенно нахмурившись.

— Классная идея! Спасибо. Будет здорово начать именно с того, почему я решил туда поехать. — Он, вздыхая, покачал головой. — Вот в том-то вся история. Ты действительно считаешь, что читателям понравится? Я ведь сужу субъективно.

— Конечно, понравится, — мягко ответила Лулу. — И потом — решать тебе. По словам Майка, от тебя ждут описания личных переживаний, но это может оказаться болезненным. Читатели поймут, что кое о чем ты не можешь рассказать. Я уверена, что не смогу писать о том, как умерла моя мать. Не смогу, и все.

Лулу так сосредоточенно смотрела на ковер, что едва ли заметила подошедшего к ней Кайла. Он с чрезвычайной нежностью коснулся ее руки.

— А я-то, идиот, рассуждаю о своих героических замыслах, когда тебе и твоей семье пришлось заплатить более высокую цену. Прости, что был так бездушен.

В его тоне было столько искренности и сердечности, что Лулу впервые захотелось признаться ему во всех беспокоящих ее чувствах.

— Не стоит извинений. — Лулу улыбнулась ему и, чтобы снять возникшее между ними напряжение, высвободила руку. — Ты, в самом деле печатаешь двумя пальцами?

Улыбнувшись, он повертел в воздухе длинными тонкими пальцами:

— Я солгал. Я использую по два пальца на каждой руке и не побеспокою ни тебя, ни членов твоей семьи, яростно барабаня по клавиатуре. Кстати, — он оглядел комнату, — а где остальные Гамильтоны? Куда-нибудь ушли этим вечером или попрятались от страха перед дикарем из Непала?

— Другие Гамильтоны? — повторила Лулу озадаченно, затем поняла, о чем он спрашивает. — Ты только что встретил другого члена семьи Гамильтон. Белла, конечно, ужасная кокетка, но она не лезет вперед меня в ванную комнату и не разбрасывает на полу грязную одежду. Мы с ней отлично ладим.

Секунду стояла тишина, потом Кайл тихо спросил:

— В этом большом доме живете лишь ты и Белла?

В его голосе было столько беспокойства, что Лулу нахмурилась:

— Верно. В этом доме жило несколько поколений нашей семьи, и я не намерена нарушать традицию. — Пробили каминные часы. Лулу взглянула на них, не веря своим глазам: — Ты посмотри, который час! Как невежливо с моей стороны. Ты, должно быть, устал. Давай встретимся завтра в девять. За это время ты устроишься с жильем и решишь, с чего начинать работу.

— В девять было бы замечательно. Я конечно же не хочу нарушать твои планы на вечер. — Помедлив, он достал из кармана лист бумаги и авторучку. — Назови мне адрес ближайшего отеля, где достаточно тихо и нет шанса разбудить кого-нибудь посреди ночи, когда я закашляюсь.

Лулу нахмурилась:

— Ты кашляешь? Я думала, что ты принимаешь антибиотики.

Кивнув, он со вздохом ответил:

— Эта инфекция чрезвычайно меня полюбила. Новые лекарства помогают, но требуется время. Вероятно, около десяти дней. Странное совпадение, не так ли?

— Я думала, что ты остановишься в отеле «Ланстон-Мэнор» вместе с руководителями медиакомпании. Это в десяти милях в сторону Лондона. Бывший помещичий дом, очень подходит для знаменитых писателей вроде тебя.

Кайл безудержно рассмеялся. Его смех мгновенно сменился приступом сухого кашля, и Лулу обеспокоено наклонилась к Кайлу, который на несколько секунд перегнулся почти пополам. Распрямившись, он начал энергично растирать грудину.

— Не шути так больше. Помещичий дом? Вряд ли он мне по карману. Счета из отеля оплачивает медицинский фонд, а не медиакомпания. Каждая моя прихоть сказывается на бюджете клиники в Непале. Мне больше подойдет комната над деревенским пабом.

Лулу кивнула:

— Понятно. В таком случае иди до конца переулка, затем поверни направо. На окраине деревни, у реки, увидишь паб «Перья». Им владеет моя крестная мать, там отличная еда. Но в выходные там шумно.

Кайл шумно вздохнул:

— Я непривередлив. Кроме того, туда можно добраться пешком. «Перья» подойдут.

Произнеся это, он в упор посмотрел на Лулу и улыбнулся своей неповторимой улыбкой.

И вдруг давно застывшее сердце Лулу оттаяло, по телу распространилось тепло, а душа наполнилась радостью. Охватившее Лулу ощущение было настолько приятным и удивительным, что она не узнавала себя. Неужели деревенская скромница Лулу Гамильтон способна на такие чувства?

Сорвавшиеся с губ слова ошеломили ее:

— Есть другое предложение. Не хочешь остаться у меня? В доме полно места.

Глава 6

Кайл широко раскрыл глаза.

— Ты чрезвычайно великодушна, — ответил он с едва заметным сомнением в голосе, — но я не могу здесь остаться. Что скажут твой парень и соседи? Спасибо за предложение, но мне кажется, я уже взвалил на тебя достаточно хлопот.

Лулу недовольно воззрилась на него. Ее предложение не такое уж глупое. Они смогут быстрее работать, да и в доме хватит места для двоих. Ведь именно Кайл торопится закончить книгу и вернуться к привычной жизни.

Он заботится о ее репутации?

— Ну, у некоторых особ чрезмерно завышена самооценка! Приготовься удивиться. Ты не настолько неотразим, как думаешь. А для того, чтобы окончательно прояснить ситуацию, скажу, что сейчас у меня нет парня и, что на первом этаже имеется пригодная для жилья студия с кухней. — Лулу принялась выравнивать стопки бумаг, чтобы не смотреть на Кайла. — Мой отец, заболев, оборудовал там еще и ванную комнату. А я, когда работаю, провожу в этой студии почти все время. — Выровняв края папок, она показала рукой наверх: — Ты можешь занять весь второй этаж и воспользоваться большой ванной комнатой. Что касается соседей… — Взглянув на Кайла, она мило улыбнулась: — Пятнадцать лет назад сюда приезжало множество медиков, чтобы остановиться на ночлег. Соседи привыкли. Кроме того, ты помогаешь строить новый корпус в хосписе. А это поднимает тебя в глазах соседей. Незачем беспокоиться о том, что скажут мои друзья в деревне. Если, конечно… — Она вздернула подбородок и игриво улыбнулась Кайлу.

— Продолжай, прошу тебя. Твои откровения мне очень полезны.

— Я хотела сказать, если ты сумеешь устоять перед моими чарами в течение десяти дней, доктор Манроу. Ты об этом беспокоишься? Сюда может заявиться твоя подружка?

Он усмехнулся:

— Нет ни подружки, ни жены. По пятам за мной последнюю неделю ходят только журналисты. Они вряд ли обойдут вниманием наше с тобой сотрудничество. Я уже воображаю газетные заголовки.

— Верное замечание, — признала она. — Предоставь это Дозору Соседского братства Кингсмеда. Иногда они могут быть даже излишне покровительственными.

Лулу хихикнула, представив, что произойдет, когда папарацци станут разнюхивать информацию о ней у завсегдатаев паба «Перья». Ее крестная мать в критических ситуациях запросто пускала в ход скалку.

Кайл, похоже, по-прежнему сомневался. Он сжимал пальцами спинку стула так сильно, что побелели костяшки пальцев.

— Что скажешь, Кайл? Хочешь потратить средства Медицинского фонда на оплату гостиничных флакончиков с шампунями? Или предпочтешь остаться здесь, в тишине и покое, рискнув навсегда загубить свою репутацию праведника? Обещаю, Белла позволит тебе время от времени ласкать ее; пусть это будет для тебя успокоительной терапией.