В это время рыженькая подскочила к Владу, что-то сунула ему в руку и тихо сказала, но так, что мы все услышали:

— А я все же попробовала бы поступить вне конкурса, по результатам личного собеседования! — и со смехом, развернувшись, подхватила двух подружек под руки и потащила их в сторону небольшого уличного кафе прямо за фонтаном.

Вся веселая и шумная ватага выпускников отправилась туда же, а мы продолжили свой путь за покупками. В супермаркете накупили всякой всячины: сосисок, колбасы, сыра, макарон и булок. Я не удержался и прикупил пару литров питьевого йогурта. При этом я тихо радовался, что с нами Никита. Хоть я и Влад не слабаки и нести тяжести для нас не проблема, но Никита явно физически сильнее, и большую часть покупок можно переложить на его плечи, а точнее — в его руки. В общагу возвращаться не хотелось, да и времени было вдосталь, и мы зашли в небольшое кафе на втором этаже торгового центра. Взяли чай и, чтобы немного подсластить себе предстоящее суточное дежурство, по одному пирожному. Я хоть и считаю себя взрослым и солидным, но очень люблю побаловаться сладеньким. Сразу вспомнились мамины домашние эклеры и тортик «Наполеон». Скорее бы уже каникулы! Съезжу домой, отъемся вкусненьким до отвала, отосплюсь.

— Влад, а что тебе та девчонка дала? — спросил вдруг Никита.

— Да свой телефонный номерок подкинула, — улыбнулся Влад. — Не-е, ну, я блондинок, конечно, больше люблю, но и рыженькая сойдет для количества и разнообразия.

Меня слегка передернуло от таких слов, но, живя в мужском коллективе, и не то еще услышишь о противоположном поле…

День клонился к вечеру, нам пора было возвращаться. Мы шли через парк и уже подходили к фонтану, когда услышали громкие крики. Кричали выпускницы, в панике выскочившие из-за столиков уличного кафе. Трое каких-то пьяных здоровяков, гораздо старше школьного возраста, затеяли драку с выпускниками. Двое мальчишек уже лежали на земле, постанывая, остальные в страхе отбежали и наблюдали за происходящим со стороны…

Один из хулиганов схватил за талию ту самую рыженькую девушку с зелеными бантами и грубо притянул к себе. Девушка закричала, пытаясь отбиться. Две другие девушки хотели вступиться за подругу, но их так же грубо схватили приятели хулигана и попытались насильно усадить к себе на колени.

— Это еще что за дела?! — воскликнул Влад, и мы, не сговариваясь, бегом припустили к месту происшествия.

— Эй, ты, козел! Убери свои лапы! — крикнул Влад тому, кто удерживал визжащую рыженькую.

— Момент, — ответил тот, выпустил ее из объятий и изо всей силы врезал Владу по лицу.

Влад упал, а здоровяк попытался схватить за руку рыженькую. Но не успел. Я обрушился на него градом ударов — сначала под дых, потом, когда он согнулся, по шее и завершил это ударом между ног. Здоровяк рухнул на колени, двое его товарищей отпустили девушек, вскочили и в нерешительности замерли, глядя на поверженного предводителя.

— Что встали? — завыл хмырь. — Валите его!

Один из его приятелей с криком:

— Да я тебе!.. — рванулся было в мою сторону, но был остановлен Никитой точным ударом в голову.

Того отбросило в сторону, он снес два столика и аккуратно прилег под третьим, а его приятель решил не испытывать судьбу и, посмотрев на нас с Никитой, развернулся и помчался прочь. За ним с угрожающим улюлюканьем припустили несколько выпускников.

— Илья! — крикнул Влад.

С ревом на меня несся, наклонив голову, как бешеный бык, избитый мной хмырь. Я отскочил и подставил ему ногу. Он споткнулся и тяжело рухнул лицом на тротуар. Я не дал ему опомниться, наступил ногой на шею и сказал:

— А теперь внимательно слушай и запоминай! Никогда! Никогда больше не обижай женщин!

— Да ты вообще знаешь, кто я такой… — начал он что-то бубнить.

— Мне плевать, кто ты такой. Но еще раз увижу тебя обижающим женский пол — отправлю досрочно на пенсию по инвалидности. Понял?

— А вот я знаю, что ты — обделавшийся гопник, — сказал подошедший Влад и начал поливать его штаны моим йогуртом.

Девушки, бывшие поблизости, расхохотались, я неодобрительно покачал головой. Влад и здесь в своем амплуа.

— Я не слышал ответа. Ты все понял? — снова спросил я у поверженного хмыря.

— Да, — прохрипел тот.

— Вот и хорошо. А теперь — убирайся! — велел я.

Он поднялся, как побитая собака и, не оборачиваясь, поплелся из парка. За ним, испуганно оглядываясь, шел его товарищ.

— Илья, а ты, оказывается, крутой! — с удивлением глядя на меня, проговорил Никита. — Не ожидал от тебя…

— Ты понимаешь, не могу слышать крик обижаемой женщины, — пояснил я. — Сразу же хочется без лишних разговоров дать обидчику в морду.

К нам подошли выпускники и поблагодарили за помощь. Им было немного неловко, ведь они не смогли отстоять своих одноклассниц.

— Вот поступите на наш военный факультет, будете такие же крутые, как Илья! Правда, для вас конкурс будет на общих основаниях! — снова пошутил Влад.

Возле него вертелась рыженькая, прикладывая смоченный в фонтане платок к шишке на лбу. Ко мне подбежала давешняя блондиночка, чмокнула меня в щеку, сказала: «Спасибо!» — и со смехом убежала.

— Эй, спасатели! Нам пора! — окликнул нас с Владом Никита, после чего мы поспешили в общежитие, а молодежь поставила на место столики и продолжила прерванное веселье.

* * *

В общежитии было тихо. Почти все разъехались на выходные по домам, а те, кто остался, либо гуляли в городе, либо спали. Мы разошлись по своим комнатам: надо было разложить продукты и приготовиться к дежурству. Ровно без двадцати восемь я уже был готов. Перед выходом еще раз придирчиво оглядел себя в зеркало. Рабочий камуфляж был безупречно пошит по моим меркам и сидел на мне идеально. Из зеркала на меня смотрело отражение молодого стройного юноши в военной форме цвета хаки. Только бело-сине-красная нашивка выделялась небольшим ярким пятнышком на рукаве. Ремень затянут, как положено, берцы вычищены, документы в кармане. Я надел кепи и спустился по лестнице к выходу. Там меня уже ждали Влад с Никитой.

Глава 3

Перед катастрофой

Надо сказать, что учебный корпус военного факультета находится немного в стороне от основных корпусов университета, ближе всех к городскому парку. Нам нужно было пройти мимо нескольких корпусов общежитий, мимо ангара и лабораторных корпусов, через весь плац, на котором проходили построения и смотры. В целом дорога от нашего общежития до учебного корпуса занимала минут десять — двенадцать.

Ровно в девятнадцать пятьдесят пять мы были на месте. Нас уже ждали с большим нетерпением трое таких же страдальцев с параллельного курса, мечтающие смениться после суточного дежурства, и дежурный офицер в звании лейтенанта. Офицеры менялись на час раньше, поэтому нам предстояло дежурить с этим молодым лейтенантиком. Он был новеньким среди офицерского состава, и мы с ним не были еще хорошо знакомы, поэтому соблюли все формальности: отдали воинское приветствие и отрапортовали о прибытии, все как положено. Видно было, что ему слегка неловко командовать ребятами всего-то на два-три года младше его, но ничего, думаю, скоро он пообтешется и будет «строить» курсантов не хуже Бати. Дальше последовали обычные формальности. Те, кого мы сменили, расписались в журнале учета дежурств о том, что смену сдали. Мы расписались о том, что смену приняли. Пожали друг другу руки, и свободная троица, забыв о солидности, слегка подпрыгивая от нетерпения, отправилась навстречу выходным и всем приятностям, которые они сулят. А мы приступили к несению дежурства.

Наш учебный военный корпус — это четырехэтажное здание, центральным входом разделенное на два крыла. Здание очень старое, еще сталинских времен, с высокими потолками и двумя массивными колоннами перед входом. На первом этаже напротив входа расположена комната для дежурного офицера и курсантов, находящихся с ним на дежурстве. В комнате есть стационарный телефон, компьютер, стол с удобным офисным креслом для офицера, ну, и для нас есть несколько стульев. Суть нашего дежурства сводилась к тому, чтобы быть готовым в любое время суток ответить на звонок телефона. Ну, отвечает, конечно же, офицер, а мы должны выполнить его распоряжение, которое может последовать после звонка. Может позвонить чья-то озабоченная мамочка, у которой не получается связаться со своим отпрыском-курсантом. А она страшно волнуется, не случилось ли что-то с ее дорогим сыночком. Тогда отыскать «дорогого сыночка» должен кто-то из нас, чтобы тот позвонил маме и успокоил ее.

Хочу сказать, этому сынку сильно не поздоровится, если нам придется разыскивать его в два часа ночи. Но такое случается обычно только с первокурсниками, в дальнейшем все знают, что мам волновать нельзя — себе же больнее…

Это может быть звонок из общаги с сообщением о каком-либо ЧП. Либо бывает звонок от военного руководства, причем с другого конца нашей необъятной Родины, срочно требующего организовать ему разговор с нашим Батей или кем-то другим из старшего офицерского состава. И не будет же молодой лейтенант, делающий карьеру, объяснять товарищу генерал-майору, что это у него там девять утра, а у нас здесь три ночи. К счастью, подобные ситуации случались редко. В основном с десяти вечера до шести утра все тихо.