Если бы. Потому что вчера они сосредоточились на совершенно других темах для разговора. В любом случае я ограничилась кивком. Никто не должен догадаться, что я понятия не имею, что здесь вообще происходит. Нельзя, чтобы мои более осведомленные соученики сочли меня еще более сумасшедшей, чем до этого.

— Хорошо. — Мистер Бухари обернулся. — Может кто-нибудь, пожалуйста, принести зеркало?

Зеркало? Я так ужасно выгляжу? С трудом удержалась от желания коснуться лица.

Двое довольно молодых учеников, как мне показалось, лет тринадцати, сдвинулись с места и приволокли зеркало размером с подвальную дверь, которое стояло в углу лаборатории, и поставили его рядом со мной.

— Как ты, возможно, заметила, некоторые объекты в этой школе одержимы призраками. Дело в том, что многие призраки чувствуют себя одинокими и ищут возможность проявить свое существование. В некоторых случаях они выбирают предмет или место, которое могут объявить своим обиталищем. В нашей школе это по большей части двери. Так у призраков появляется некоторое влияние и работа.

Это я уже хорошо усвоила.

Мистер Бухари показал на зеркало.

— Но этот призрак, который при жизни был известной прорицательницей-медиумом в Румынии, выбрал для себя зеркало. Он, этот призрак, помогает нам оценивать новых учеников и их таланты. — Взмахом руки мистер Бухари подозвал меня ближе. Я разглядывала внушительную складку у него на лбу, просто чтобы не смотреть на остальных учеников.

Зачем я только сюда явилась? Ведь могла же в этот момент стоять у своего обрыва в Роки-Маунтин, а потом выпить какао с Джаредом и Реми в хижине рейнджеров. Может, мне стоит позвать Реми? Но тут мне подумалось, что все, кто здесь присутствуют, тоже могут видеть призраков. Они решат, что я позвала его, чтобы он поддержал меня, трусиху, во время этой процедуры. И не то чтобы они будут сильно неправы.

— Не бойся, это не больно. — Мистер Бухари улыбнулся еще немножко шире. Он видел меня насквозь.

Мне нужно срочно поработать над невозмутимостью. Я постаралась воспринимать происходящее как можно равнодушнее.

— А что будет, если у меня не окажется таланта ни для одного СО? — мой голос почти превратился в скрипучий шепот.

— Может, кандидатка для пятого отделения? — хихикнул невысокий, но крепко сложенный юноша в очках. Он толкнул того, кто стоял рядом с ним — тот смотрел на меня с видом скучающего вампира.

Пятое отделение? Это шутка какая-то?

— Если у тебя не обнаружится особенных талантов в области экзорцизма, охоты за призраками или общения с ними, тебя определят в СО по их исследованию. Вот в эту группу. — Широким движением руки он обвел своих учеников. И тут мне стало ясно, почему они держатся от меня в стороне. Ведь это означало, что присутствующие здесь — ученики, у которых меньше всего талантов. Они явно надеялись, что я провалю тест. Они конфликтуют с другими отделениями? Или более талантливые их дразнят?

— Нет ничего постыдного в том, чтобы присоединиться к призраковедам. В конце концов, есть еще много неизученного. Ты наверняка уже знаешь, что существует различие между полтергейстами и нормальными призраками. И именно в эти времена особенно важно изучить отношения между ними.

В эти времена?

— Медиумы по всему миру помогают людям общаться с умершими близкими.

Когда я услышала эти слова, мое сердце на несколько секунд забилось быстрее. Значит ли это, что они помогут мне увидеться с Новой?

— Экзорцисты помогают исцелять людей, одержимых призраками. Такие призраки могут прицепиться к человеку, как паразиты, и их нужно вытянуть из тела. А охотники за призраками разбираются с полтергейстами, которые заводятся в домах и пугают людей до смерти. Все четыре группы делают важное дело не только для этой школы, но и для всего человечества.

Ага. Вот и вся теория.

Мистер Бухари легонько коснулся моего локтя. Но я невольно дернулась, не в силах сдержаться.

— Лучше всего, если ты встанешь прямо перед зеркалом. И тогда оно скажет нам, в чем твои сильные стороны.

Великолепная перспектива. Это значит, призрак заглянет внутрь меня? Что, если он узнает мои секреты и разгласит их вслух?

— Не переживай, твои задатки значительны, если можно так выразиться, — чересчур доверительным тоном произнес мистер Бухари. Понятия не имею, какой вывод можно сделать из его поведения и той чуши, которую он несет.

У меня на языке вертелось множество вопросов, но пристальные взгляды новых школьных товарищей парализовали мой речевой центр. Я не издала ни звука.

Задержав дыхание, позволила подтолкнуть себя к зеркалу. Не то чтобы мне было невыносимо видеть свое отражение, вовсе нет, но что призрак сможет увидеть во мне?

Все остальные присутствующие тоже тщательно рассматривали меня. Очевидно, с интересом ожидая, в какую категорию призрак распределит ненормальную, которая столько лет прожила с призраком, ненормальную, чья мать застрелила убийцу. И что имел в виду мистер Бухари, когда сказал, что мои задатки значительны?

Кто-то откашлялся, и я не сразу поняла, что звук исходит из зеркала.

— Севентина Алексия Ричард. Дочь Линкольна Терренса и Теодоры Ричард, сестра Новы Ангелины Ричард.

Голос походил на шипение змеи. Но я и без того сжалась бы, услышав эти слова. Наверное, с момента, как вошла в лабораторию, я была больше похожа на перепуганную лабораторную мышь, а не на обычную ученицу. Но что нервировало меня еще сильнее, призрак в зеркале знал меня слишком хорошо.

— Хорошие, хорошие задатки. Многообещающее наследие. Не очень стабильное. Передается через поколение. Но здесь присутствует.

Как? Она про мою наследственность? Вероятно. Но что это должно значить?

Поскольку я не осмеливалась открыть рот, мне оставалось только ждать. При этом очень хотелось снова оказаться на своей знакомой скале. В национальном парке, на закате. Почему я не осталась там? Еще никогда не чувствовала себя так далеко от Новы. И, конечно, от мамы и тети Карен.

— Так, так. Уже намного старше, чем тринадцать или четырнадцать. Невежественная. Но со всеми тремя задатками. Выглядит почти так, как планировалось.

Теперь я понимала еще меньше, чем раньше. Уже хотела открыть рот, чтобы задать вопрос, но тут напряженную тишину в комнате нарушил чей-то визг, похожий на вой сирены.

Мне понадобилось несколько мгновений, чтобы понять — это вопил полтергейст в стеклянном ящике. Присмотревшись, я поняла, что это молодая женщина с длинными, до пояса, вьющимися волосами. Как и у других полтергейстов, ее облик состоял будто из темного дыма. По непонятной мне причине она бросалась на стеклянные стены ящика, в котором ее держали. Раньше я никогда не видела материала, который мог бы удержать призрака взаперти. Действительно впечатляет. Снова и снова она бросалась на стенки ящика, кричала и металась, но ее вопли были лишь нечленораздельными звуками, так что я не понимала, что с ней происходит.

— Мистер Бухари? — спросила одна из тройняшек. Ее голос был окрашен примерно той же озадаченностью, которую чувствовала и я. — Так она раньше никогда не делала.

— Арти, Асмара, набросьте платок на ящик. Бетари, нам нужен успокоительный газ. Направь его в камеру. Быстро! — Индонезийские тройняшки взялись за дело. Они и правда отвечали за этого призрака? Подобно тому, как Нове однажды поручили на выходных ухаживать за хомячком из детского сада?

Все забегали, и сквозь вопли призрака и выкрики учеников я уже едва могла расслышать собственные мысли.

Арти и Асмара проталкивались через толпу остальных с шелковым платком цвета ночного неба. Показалось или полтергейст все это время пристально смотрел на меня? Да и кричал, обращаясь именно ко мне? Или, может, все остальные почувствовали то же самое? Бывает ли у полтергейстов такой эффект, когда всем кажется, будто говорят именно с ними?

Последнее, что я увидела, прежде чем девочки набросили платок на ящик, были полные ярости глаза призрачной женщины.

Чувствуя, как что-то сдавливает сердце, я наблюдала, как третья индонезийка подключает шланг к скрытому отверстию в стекле. Нос защекотал запах лаванды.

— Интересно, — прошипел призрак в зеркале. — Значит, правда то, что рассказывают полтергейсты, и в тебе дремлет талант. Ты можешь быть всем.

— Что это значит? — выдохнула я, снова ощутив себя в состоянии говорить вслух и двигаться.

Но мистер Бухари, нахмурившись, перебил меня.

— Значит ли это, что Севентина должна пройти все три вступительных испытания? — Он осмотрелся. Хаос у него за спиной улегся. Призрак прекратил вопить. Только один мальчик кашлял, словно у него случился приступ астмы.

— Верно. Я рекомендую дать этой девочке пройти все испытания.

Складка на лбу мистера Бухари грозила стать еще глубже. Мальчик в очках, который напомнил мне персонажа видеоигры, сделанного из земляных кубиков, подошел к учителю.

— Три испытания? В школе вообще такое случалось? — С его лица словно исчезла вся краска.

— Эй, девчонка! — крикнул мне его приятель. — Знаешь, ты и правда забавная!

Мышцы невольно пришли в движение, и я изобразила поклон. Сила безумия. Ладно, без заключительного штриха тут было не обойтись. Сразу после всего этого я позвоню тете Карен и попрошу ее взять мне обратный билет. Нужно убираться отсюда, даже если это значит, что мне придется до 2028 года работать няней, чтобы возместить тете Карен стоимость билетов.