— Минуточку! — я подняла руку, как примерная школьница. Собственно, так я себя и чувствовала — ученицей перед строгим директором, решающим сейчас, будет ли она учиться дальше, или же пора ее отчислить. — Что значит, уволили? Мне нравилась эта работа!

Мистер Хармс закатил глаза.

— Ты же не можешь всерьез думать, что моя дочь будет подносить захудалому журналюге кофе? Если так хочется чем-то заняться, помоги моим девочкам с благотворительностью. Поездите по больницам и приютам, соберете пожертвования. К тому же скоро у тебя не будет времени на такие глупости — замуж выйдешь, займешься семьей.

Он произнес это вот «мои девочки» с такой заботой и нежностью, что у меня защемило сердце. Однако отвлекаться я не собиралась. Что еще за замуж?!

Именно так я и спросила.

— О, прекрасный кандидат. Мой ассистент. Молодой, красивый, здоровый, обеспеченный, с отличной родословной. Вы еще не знакомы, он приедет сегодня на ужин, — с улыбкой искусителя сообщил мистер Хармс. — Он в восторге от твоей храбрости и жаждет видеть тебя в роли своей супруги.

— Вы так здорово расписали мне мое будущее, что я почти в него поверила, — хмыкнула я. Смешинки в глазах президента поблекли, когда до него дошло, что я совершенно не в восторге от открывающихся перспектив.

Поднявшись со стула, я подошла ближе, переложила пару бумаг с места на место, собираясь с мыслями и подбирая верные слова.

— Мне очень ценно то, что вы не забыли мою маму, — произнесла я наконец. — И приятна ваша забота. Все то, что вы здесь пообещали, звучит весьма соблазнительно, но вынуждена отказаться. Эта жизнь не для меня. Я простая деревенская девушка, провинциалка. Громкая слава и вспышки камер мне внушают ужас. Думаю, мне стоит уехать, чтобы не подвергать вашу репутацию еще большему ущербу. Скандал скоро забудется, и все пойдёт как раньше. Благодарю за вашу доброту и понимание.

Решительно повернувшись спиной к светлому будущему, я направилась к выходу из кабинета. Не дошла я до него считанные шаги.

— Ты не спросила о своей подруге, — донесся до меня голос мистера Хармса, когда я уже почти дотянулась до ручки двери.

Разумеется, открывать я ее не стала.

Вместо этого молча вернулась и села на тот же стул, что и прежде.

Кажется, вот теперь-то мы начнем разговор всерьез.

— Жаль, что ты не пустоголовая дурочка, озабоченная тряпками, — с искренним сожалением произнес президент. — Все было бы куда проще.

— Жаль, что вы меня вообще впутали в эту историю, — ответила я ему в тон. — Что бы это ни было, мне оно заранее не нравится. Но я слушаю. Что с Самантой?

— Если тебе действительно хочется знать, что будет с твоей подругой, то завтра ты расскажешь на пресс-конференции, как счастлива вновь обрести отца. И что всю жизнь ты мечтала именно об этом моменте, — жестко потребовал мистер Хармс. — Тогда тебе разрешат одно посещение тюрьмы.

— То есть вы ее не отпустите? — я досадливо прикусила губу. Не то чтобы я рассчитывала на подобное чудо, но где-то в глубине души на то истово надеялась.

— Разумеется, нет! — фыркнул мистер Хармс, а я с трудом подавила порыв бросить в него увесистым пресс-папье. Мою подругу отправить на тот свет собираются, а ему смешно! — Но могу гарантировать, что ее не казнят.

Я подобралась, чувствуя, что мы подходим к самому главному.

— А что сделают вместо этого? — уточнила недоверчиво. — Не поймите меня превратно, я счастлива, что моя подруга будет жить… но есть варианты, когда смерть предпочтительнее.

— О, вижу истинного некроманта! — расхохотался мистер Хармс, а у меня забегали по спине ледяными лапками мурашки. Он в курсе, что я маг!

Ну конечно, если он мой отец, то будет в курсе. Какая я тупая, в самом деле! Он же и сам маг, причем немалой силы, если верить матушкиным словам!

Как я могла забыть?!

Глава 4

Пока я сидела в полном ошеломлении — до меня только сейчас дошло очевидное, что мой родитель и сам некромант, как и я, и мысль эта ударила не хуже молота — мистер Хармс выудил откуда-то чистый лист бумаги и быстро набросал небольшое послание.

— Чтобы не быть голословным. Вот пропуск, заверенный моей личной подписью. — Он подышал на увесистый штамп и тщательно поставил оттиск. — И печатью. Покажешь на входе в участок, тебя проводят к заключенной.

— А потом? — слабым голосом уточнила я. Осознание того, что передо мной сильнейший некромант, который каким-то непостижимым образом умудрился стать президентом в стране, преследующей магов, никак не желало укладываться в моей голове.

— А потом все будет зависеть от тебя, — жестко отрезал мистер Хармс. — Будешь вести себя прилично, будешь хорошей дочерью и примерной невестой — Саманта будет жить. Не могу сказать, что припеваючи, но вполне сносно.

— Я смогу в этом убедиться? — Взяв себя в руки, я усилием воли заставила себя не дрожать, как осиновый лист.

Внутри меня буквально колотило, но внешне милая улыбка не сходила с лица, будто мы обсуждали погоду, а не судьбу моей подруги. И мою собственную, если на то пошло. Подчиниться? Прогнуться? Выйти замуж за незнакомца по указке? Что ж, до определенного предела я готова сделать вид, что смирилась и готова на все. Но прожить так всю жизнь я точно не собираюсь! Соберу улики, сведения… не знаю, что буду делать с ними дальше, но, наверное, уж не сидеть взаперти под контролем отца!

И абсолютно точно — никакого замужа!

— Разумеется, — усмешка, прочертившая лицо мистера Хармса, мне совершенно не понравилась. — Мало того, ты будешь ее регулярно навещать. Только сначала тебе придется дать мне клятву полного подчинения.

— Ни за что! — отчеканила я, снова вскакивая.

Про подобные клятвы, передававшие волю и саму суть приносящего их в руки принимающей стороны, я слышала от матушки, с комментарием «никогда, никому и ни за что!» Впрочем, и без ее подсказки было все очевидно — «полное подчинение» изначально звучит так себе.

— Сядь! — поморщившись, приказал мистер Хармс.

Я нехотя подчинилась. Не потому, что испугалась или решила сдаться, нет. Наш диалог еще не окончен. Наоборот, сейчас мы наконец-то переходим к самому интересному: любимой стадии завсегдатаев южных базаров — торгу. Меня попытались подкупить, затем запугать. Любопытно, что будет следующим? А оно точно будет, я нужна президенту. Не знаю ещё зачем, но явно нужна, иначе не стал бы он рисковать репутацией и привозить безродную провинциалку к себе домой.

— Как насчет клятвы о неразглашении? — осведомился мистер Хармс после небольшой паузы.

— Возможно, — поджав губы, сдала я позиции. — Смотря, какие условия и триггеры. Смертельной давать не буду, и не думайте!

— А как же твоя подруга? Где твоя благодарность за ее спасение? — лукаво прищурился собеседник, но меня этим уже было не пронять. Я поняла, что казнить Саманту не будут в любом случае, это слишком удачный рычаг давления на меня. Смысл от нее избавляться? Как тогда меня шантажировать? Угрозы моему личному благополучию, сказать по правде, не так уж и пугают.

Слишком многое я успела пережить за этот неполный месяц в столице.

— Я уже упоминала, что безгранично вам признательна за заступничество. Но жертвовать собой во благо неизвестно чего не собираюсь, — отрезала я. — И тем более не собираюсь становиться рабой человека, которого вижу второй раз в жизни. Извините, но на предвыборных плакатах не считается.

Мистер Хармс помолчал, постукивая подушечками пальцев друг о друга. Я сидела с неестественно выпрямленной спиной, сконцентрировавшись на том, чтобы не позволить эмоциям отразиться на лице. Отчего-то казалось очень важным не дать понять президенту, насколько мне на самом деле страшно.

А страшно мне было, и еще как!

— Ну хорошо, — кивнул он наконец то ли мне, то ли каким-то своим мыслям. — Клятва о неразглашении и обычный, немагический договор. Все по закону — содержание, доля имущества в наследовании, официальное признание тебя дочерью, и прочее.

— Что взамен? — деловито уточнила я, не веря до конца, что так легко умудрилась вывернуться.

— Взамен… слушаться меня беспрекословно, ездить куда скажу, общаться с кем разрешу и делать то, что прикажу. Подробнее узнаешь после того, как я услышу клятву, — довольно ухмыльнулся президент.

Наступила моя очередь задумчиво помолчать.

— Не вижу для себя плюсов, — наконец сообщила мистеру Хармсу не без сарказма. — Фактически — то же самое рабство, только не магическое. Зачем оно мне?

— Ты же любопытна, как все женщины, — протянул он полуутвердительно. — И хочешь узнать, что станет с твоей подругой. А еще ты не хочешь закончить так же, как невеста этого выскочки.

По спине пробежали уже не ледяные, а просто-таки вечномерзлотные мурашки. При чем здесь несчастная невеста мистера Хэмнетта?

— А как, ты думаешь, высокородные семейства избавляются от пятнающих их репутацию отродий, у которых так некстати проснулся дар? — голосом мистер Хармс явно кого-то изобразил — кого-то, кто яростно ненавидел всех магов без исключения. — Сдают в приют для умалишенных, разумеется. А потом… расскажу после клятвы. Либо отправлю туда, чтобы ты сама, на собственном опыте, узнала. Выбирай.