Нора Филдинг

Леди Любовь

1

Дженифер, мягко ступая в сапогах на низких каблуках, вошла в библиотеку. В комнате было темно. Она подошла к окну и раздвинула тяжелые, немного побитые молью бархатные шторы.

— Апчхи! — Нос мгновенно забился пылью. Придется отдать шторы в химчистку, подумала Дженифер.

Вместе с Уинифред, своей бывшей няней и нынешней домоправительницей, Дженифер много раз пыталась почистить шторы сама, но старинный бархат всеми силами сопротивлялся их попыткам привести его в порядок. Он не собирался просто так, без химикалий, расставаться с вековой пылью и сейчас, как всегда, обдал Дженифер очередной порцией микроорганизмов и твердых частиц грязи.

— Гав, гав… — раздалось сзади.

Дженифер оглянулась. Белый клубочек требовательно протянул лапку.

— Ах ты, моя милая, — улыбнулась Дженифер и подняла собачку с пола. — Соскучилась по хозяйке?

Маленькая собачка, помесь пекинеса с болонкой, по кличке Молли, радостно залаяла и лизнула Дженифер в нос. Та в ответ чмокнула свою любимицу в пучок шерсти, собранный резинкой на макушке, и опустила ее на большой кожаный диван, который знавал лучшие времена.

— Сиди тихо, не мешай, — приказала Дженифер и взяла клубок шерсти с воткнутыми в него спицами. — Мне надо закончить урок!

— Гав! — опять попыталась привлечь к себе внимание Молли, но Дженифер строго на нее посмотрела.

— Нельзя быть эгоисткой! Видишь, я занята. Вяжу свитер. Тебе хочется иметь красивую шлейку? — Молли никак не выразила своего отношения к вопросу, и Дженифер продолжила: — Молчишь? Боишься признаться, что мечтаешь о ней? Ладно, я тебя понимаю. У меня тоже глаза разгорелись на новое платье, но что толку? Денег все равно нет! Поэтому надо работать! Вязать свитера! Возможно, туристы забредут в магазин миссис Макковен и купят их. Тогда мы с тобой и разгуляемся! Только сначала отдадим шторы в химчистку, да и ковер неплохо бы сменить…

Спицы быстро мелькали в проворных руках Дженифер. Собака, казалось, поняла хозяйку и не мешала ей. Она положила голову на лапы и внимательно следила за движением спиц. Синие и красные нити сплетались в причудливый узор. Пальцы Дженифер ловко накидывали петли, и Молли прикрыла глаза. Вскоре раздалось ее сладкое сопение.

Дженифер мельком взглянула на собаку.

— Спишь? Спи-спи… Один, два, три… Теперь красную… Один, два, три, четыре… Сейчас идет синяя… — приговаривала, провязывая раппорт рисунка, Дженифер.

Прошел час. Потом другой. Третий. Стрелки часов сложились в прямой угол и пробили три часа пополудни.

Дженифер облегченно вздохнула.

— На сегодня все, — радостно объявила она. — Я связала все, что наметила. Даже на два ряда больше! Если я буду перевыполнять план каждый день, я закончу свитер на неделю раньше! Поняла, Молли?

Ответа, как всегда, не последовало. Дженифер встала с дивана и подошла к окну.

Вид, открывшийся ей, был скучным и неинтересным. Когда-то ухоженный газон покрывал неопрятный разноцветный ковер из опавших листьев. Они лежали бурые, темно-ржавые и тяжело вздыхали под порывами ветра. В последние дни солнце редко появлялось на своем рабочем месте. Оно явно саботировало небосклон. Природа и погода, казалось, делали все возможное, чтобы ввергнуть людей в уныние.

— Ноябрь! — пробормотала Дженифер и потянулась, разминая затекшие мышцы, потом распахнула окно. Холодный воздух мгновенно ворвался в комнату. Дженифер глубоко вдохнула его и улыбнулась.

Хмурые дни осени не портили ей настроения. Ома любила жить здесь, в полуразрушенном замке, который благодаря ее усилиям не сдавался. Он продолжал влачить пусть убогое, но все же существование.

Замок «Литл Уэстли» был построен сразу же после вторжения Вильгельма Завоевателя одним из его приближенных. С тех пор прошло девять с половиной столетий! Замок знавал и взлеты, и падения. Последний владелец, постоянно проживавший в «Литл Уэстли», умер несколько лет тому назад. Это был отец Дженифер.

Право Дженифер жить в замке до тех пор, пока она не выйдет замуж, было легко оспариваемым пунктом завещания, но ее желание им воспользоваться новый владелец «Литл Уэстли» посчитал вполне естественным и не стал чинить препятствия.

Денег на ведение хозяйства новый владелец замка не давал, предоставляя Дженифер управляться самой. Дженифер никогда его не видела, да, впрочем, и не горела желанием. Все силы и мысли она направляла на поддержание существования замка. Вязание свитеров в национальных традициях Северной Англии помогало ей хоть как-то сводить концы с концами.

Прохладный воздух проник сквозь тонкую водолазку Дженифер и заставил ее поежиться. Она наклонилась, чтобы закрыть окно, и увидела ползущую по некогда посыпанной гравием подъездной аллее красную машину. Роскошный «ягуар» вальяжно шелестел шинами по листве и плавно подъезжал к державшейся на одной ржавой петле половинке ворот.

— Ура-а! — радостно вскричала Дженифер и вихрем выскочила из библиотеки.

Приезд старшей сестры был для Дженифер настоящим праздником. Барбара не часто баловала ее своими посещениями. «Литл Уэстли» навевал на нее скуку и красноречиво твердил о своих проблемах, а их у Барбары, по ее мнению, и так было предостаточно.

— Барбара! — кинулась к выходящей из машины старшей сестре Дженифер.

Барбара ласково чмокнула ее.

— Не стоит выходить из дому легко одетой, — мягко заметила она. — Можно простудиться.

— Барбара, я так соскучилась по тебе, — ластилась котенком Дженифер.

— Осторожнее, Дженни, помнешь костюм! Я его только вчера купила.

Дженифер с восхищением оглядела Барбару. Ее старшая сестра настоящая красавица. А в одежде ей вообще нет равных! Разве есть на свете еще одна женщина, на которой брючный шерстяной костюм цвета морской волны сидел бы так великолепно? Нет, только Барбара может из шифонового шарфика сделать не просто хомутик вокруг шеи, а подлинную балладу, которая повествует о красоте и свежести ее кожи.

— Ты красавица! — вырвалось у Дженифер.

— Естественно! Я же слежу за собой, а не хожу как Золушка-замарашка, которая не успела разобрать овсяную крупу. Сколько лет можно носить одни и те же джинсы, а, Дженни?

Дженифер вздохнула.

— Барбара, я стараюсь! Кручусь как могу! Ты же видела ворота? Вернее, их останки? Нужны новые! Необходимо почистить шторы в библиотеке, привести в порядок мебель, исправить на кухне плиту…

— Остановись! — засмеялась Барбара. — Скоро все неприятности закончатся!

— Ты получила контракт? — с надеждой и радостью спросила Дженифер.

— Нет! Эта жердь Хилари увела его у меня. Легла под Арчи! — зло бросила Барбара.

— Какая подлость! — возмутилась Дженифер. — Тебя же выбрали из всех, кто участвовал в пробах!

— Сделали вид, что я не прошла… Да ладно, сестренка, не расстраивайся. Скоро мы заживем преотлично! — Тем временем Дженифер и Барбара вошли в дом. — Фи, как здесь противно! Ковер совсем лысый! И эти уродцы рыцари! — воскликнула, презрительно окидывая взглядом холл, Барбара. — Дженни, тебе не кажется, что эта ржавая махина скоро рухнет? — Барбара указала рукой на люстру.

Дженифер взглянула на потолок. Старинная массивная бронзовая люстра, висевшая на железных цепях, и впрямь казалась накренившейся на один бок.

— Попрошу отца Мартина взглянуть на нее, — недовольно пробурчала она. Замечания сестры ей не понравились. Вчера Дженифер вместе с Уинни целый день драили холл, и он, по ее мнению, сейчас выглядел посвежевшим и очень приятным.

— Неплохо чего-нибудь выпить…

— Пойдем на кухню, Барбара. Мамми Уинни приготовит чай. Утром она испекла овсяные лепешки. Такие вкусные! — При мысли о лакомстве, которым она может угостить сестру, у Дженифер моментально прошло недовольство от замечания Барбары. Схватив сестру за руку, она потащила ее за собой.

Кухня, как и все остальные помещения замка, выглядела убого. Одну ее стену полностью занимал старинный очаг. Он был таким огромным, что бык целиком, с рогами и копытами, легко поместился бы в нем. Вероятно, давным-давно, когда в замке кипела жизнь и число его обитателей не равнялось двум женщинам, очаг трудился целыми днями, зажаривая и оленей, и быков, а уж про зайцев, перепелов и куропаток говорить и не приходилось. Он легко превращал их во вкусные с поджаристой корочкой блюда. Сейчас об очаге никто не вспоминал. Он стоял угрюмый, с открытой пастью, всеми забытый.

Кирпичная кладка кухни закоптилась от времени и огня, и никакие усилия Дженифер и Уинни не могли изменить ее вид.

— Барбара, девочка моя, приехала, моя радость! — всплеснула руками толстая пожилая женщина, которая в этот момент что-то жарила на газовой плите, модель которой уже не выпускалась несколько десятилетий.

Барбара клюнула губами щеку бывшей няни, сморщила брезгливо свой хорошенький точеный носик и с неожиданно доброй улыбкой произнесла:

— Теперь отдохнешь. Вот продадим…

— «Ягуар»? — подхватила Дженифер. — Ты решила наконец с ним расстаться?

— Садись, моя птичка, садись… Сейчас тебя сливками попотчую… — Уинни, несмотря на свою комплекцию, шустро метнулась с двумя кружками в кладовую и через минуту уже ставила их на стол. — Вот, мои дорогие девочки. Пейте на здоровье!

На столе рядом со сливками, словно из-под земли, появились поджаристые овсяные лепешки.

— Вы, обе, с ума сошли от одиночества, что ли?! — вскричала Барбара. — Одна «ягуар» собралась продавать, а другая — сливками угощает…

— Сливки хорошие, свежие, жирные…

— Кто же, Уинни, теперь пьет сливки? Только вот эта деревенщина, моя сестрица! — Барбара презрительно хмыкнула. — Я, кроме обезжиренного йогурта, никаких других молочных продуктов в рот не беру.

— Сливки вкусные… — подвигая к себе стакан и делая глоток, выступила на защиту мам-ми Уинни Дженифер. — Напрасно отказываешься!

— Удивляюсь, как можно жрать такой калорийный продукт и оставаться худой, — заметила Барбара. — Я вынуждена все время придерживаться диеты.

— Испортишь себе желудок, моя девочка. Потом лекарства замучаешься покупать.

— Уинни, я же фотомодель! Мне фигура нужна. Это вот Дженни может жрать все подряд!

— Так, что там насчет «ягуара», я не поняла? — откусывая кусок овсяного печенья и запивая его сливками, спросила Дженифер.

— С «ягуаром»? Ничего! Это единственная память о сэре Джоне…

— Твой бывший муж умер? — схватилась рукой за сердце Уинни и добавила: — Упокой, Господи, его душу!

— Фу, Уинни, что за бред ты несешь?!

— Ты же сама сказала, что машина единственная память о нем… — поддержала няню Дженифер.

— Конечно, единственная… Он отнял у меня содержание!

— Барбара, милая, как же ты жить будешь?! А еще этот прокол с контрактом! — Дженифер бросилась к сестре и обняла ее.

Барбара с неудовольствием отстранилась.

— Дженни, у тебя руки жирные! Пятна оставишь! А Джон подлец, каких свет не видывал, не изменяя интонации, сказала она. — Поймал меня в ловушку!

— Он по закону обязан тебя содержать! — не обращая внимания на замечание сестры и продолжая нежно поглаживать ее по плечу, заметила Дженифер.

— Если я не работаю…

— Ты же не работала на момент развода!

— Адвокаты Джона придрались к тем фотографиям. Помнишь, на которых я позирую с рыбой…

— Но это же любительские фотографии, — возразила Дженифер.

— Они сделаны профессионалом и были помещены в журнале!

— Ну и что? Ты тогда гостила… Как его? Забыла… А, у сэра Перси! — сказала Дженифер. — Он же не платил тебе за позирование с пойманным им лососем! Это работой не считается…

— Я не могла признать это публично!

— Почему? — воскликнули в один голос Дженифер и Уинифред.

— Почему, почему… — передразнила их Барбара. — С какой радости я отправилась к сэру Перси, а? Вы об этом не подумали? Я же сказала своему придурку, сэру Джону, что еду работать. Ра-бо-тать, понимаете?

— Зачем? — изумилась Дженифер.

— По-твоему, я должна была сообщить, что еду к любовнику?

— Деточка моя, что ты такое говоришь?

— Уинни, я давно уже не ребенок. Да и Дженифер вышла из детского возраста, — в сердцах проговорила Барбара и добавила: — Уинни, свари кофе! Дженни, как кот, налакалась сливок, а у меня в горле пересохло…

— Кофе? — удивилась Уинифред. — У нас нет кофе. Давай сделаю тебе чай. Настоящий наш английский чай с капелькой сливок и ложечкой сахара. Хорошо, Барби?

— Не зови меня этой дурацкой кличкой, Уинни! — одернула няню Барбара. — А чай, так уж быть, сделай!

Через некоторое время Барбара пила горячий душистый чай, а Уинни и Дженифер с любовью на нее смотрели.

— Помнишь Генриетту, Дженни?

— Ту, у которой я в детстве была на свадьбе?

Голос Дженни прозвучал глухо и напряженно, но Барбара не обратила на это внимания.

— Да. Она, оказывается, хорошо устроилась в жизни. Директор гостиничного комплекса в Брайтоне. Везет же некоторым…

— Значит, много работает, — заметила Уинифред.

— А где шавка, Дженни? Сдохла? — не обращая внимания на слова няни, спросила Барбара.

— Ты про Молли? Как ты можешь так говорить, Барбара? Молли не шавка, а очаровательная собака. И она жива-здорова.

— Ну и ладно, — добродушно согласилась Барбара. — Только пусть держится от меня подальше. Она вполне способна порвать мне колготки… А что с собаки возьмешь?

— Молли не кот, она не точит когти!

— Не знаю, не знаю… Но якшаться с ней не собираюсь… — Барбара отставила от себя пустую чашку. — Ладно, теперь самая большая новость… — объявила она, выдержала эффектную паузу и добавила: — Мистер Фаррейро все-таки решился продать!..

Дженифер и Уинифред недоуменно переглянулись.

— Я должна знать этого мистера, моя девочка? — робко спросила Уинни.

— Что мистер Фаррейро продает? — нахмурила брови Дженифер. Смысл таинственной фразы сестры ускользнул от нее, но она интуитивно почувствовала грозящую ей опасность.

Барбара расхохоталась.

— Ну вы и даете! Ха-ха! В чьем замке вы живете и чей хлеб едите? Кто ваш владелец, вы знаете? Если нет, так поясняю: замок и земля, на которой он стоит, принадлежат мистеру Фаррейро!

— Дальнему родственнику нашего отца?

— Именно ему! И я удивляюсь, что ты это забыла, Дженни.

— Я помню, — пожала плечами Дженифер. — Только запамятовала фамилию. Я еще тогда, при оглашении завещания, удивилась ее неанглийскому звучанию.

— Родители мистера Фаррейро уехали в Аргентину. Ты же знаешь, Дженни! Тогда его отец еще носил ту же фамилию, что и наш отец. Фарелл. Кстати, Дженни, ты тоже Фарелл! Надеюсь, этого ты еще не забыла?

Дженифер кивнула, и Барбара продолжила:

— Потом мистер Фарелл изменил свою фамилию на испанский манер. А сын уже родился сеньором Фаррейро, поняла?

— Конечно. Теперь я все это вспомнила. Так что же продает мистер Фаррейро?

— Замок, естественно!

— Нет! — отшатнулась Дженифер. — Этого не может быть! — закричала она и, громко зарыдав, закрыла лицо руками.

Уинифред с ужасом взирала на Барбару. Ноги ее одеревенели, и она не могла кинуться на помощь своей любимице.

— Этот мистер Фаррейро, похоже, сам дьявол, Барби! — прошептала она, забыв на мгновение о нежелании своей воспитанницы называться Барби.

— Уинни, не выдумывай! — воскликнула Барбара, поднимаясь со стула и подбегая к Дженифер. — Что ты, глупышка! Надо радоваться, а не плакать! Счастье-то какое привалило, Дженни!

Дженифер подняла мокрое от слез лицо.

— А куда я пойду? — сквозь рыдания пробормотала она.

— Тебе хочется жить в этом обшарпанном замке? Вот дурища! Уедешь со мной в Лондон, выйдешь замуж. И все дела! А замок станет тебе являться лишь в кошмарных сновидениях, но, я надеюсь, они не часто будут тебя баловать, — усмехнулась Барбара.

— Барбара, этот замок — моя жизнь! Понимаешь, жизнь! Я собиралась закончить здесь свои дни, а ты — Лондон… — рыдала Дженифер.

— Дженни, сестричка, — Барбара ласково обняла сестру, — ты так говоришь, будто тебе лет сто и дни твои сочтены. Ты же моложе меня! А мне еще нет и тридцати.

Дженифер всхлипнула. Еще нет тридцати ей, а Барбара этот рубеж уже перевалила, механически отметила она, но спорить с сестрой по этому поводу не стала. Перед ней возникла куда более важная задача…

— Я не разрешу продать замок! Я… Я…

— Дженни, успокойся и давай поговорим серьезно. Помешать продать замок ты не можешь. Сеньор Фаррейро имеет право распоряжаться им по своему усмотрению.

Дженифер скинула с плеча холеную руку сестры и выбежала из кухни.

2

Размазывая по щекам слезы, Дженифер заводила старый рыдван, который в незапамятные времена с гордостью именовался «бентли». Сейчас от прежнего красавца остались четыре лысых колеса на ржавой раме, руль, переднее сиденье с неприглядно торчащей из дыр набивкой и по-стариковски надрывно дышащий и непрерывно чихающий мотор. Это чудо техники иногда было способно даже двигаться. И сейчас оно пошло заплаканной Дженифер навстречу.

Мотор завелся с первой попытки, и машина, чадя словно паровоз, медленно двинулась. Дженифер поехала в деревню. Слезы еще застилали глаза, но мозг уже принялся обдумывать ситуацию. Несмотря на молодость и почти отсутствие жизненного опыта, Дженифер решила бороться. Ведь вопрос стоял так: или Дженифер остается жить в замке, или ее лишают жизни. Среднего не дано. Ей волей-неволей приходится объявлять крестовый поход против всех риелторов, желающих продать ее «Литл Уэстли»!

Вот наконец и деревенский паб со стоящим на задних лапах львом, который приглашает войти и отведать петуха. Старинная чугунная вывеска всегда смешила Дженифер, и даже сейчас она улыбнулась.

Паб «Лев и петух» встретил ее запахом пива, чистой соломой на полу и улыбающимся барменом.

Дженифер часто бывала здесь, и почти все деревенские жители — завсегдатаи паба — ее любили. Многие из них считали Дженифер странной девчонкой — ни тебе романов с парнями, ни стремления уехать куда-нибудь в более веселые места, но относились к ней с уважением. Жить одной в таком глухом месте, где уж точно обитает привидение — а некоторые утверждали, что они его даже видели, — дело непростое. Оно требует смелости, а это качество, кто бы им ни обладал, даже сонливая девчонка, заслуживает восхищения.

— Привет, Дженни! Как дела? — поприветствовал ее молодой рыжий парень, который, по-видимому, уже успел пропустить несколько стаканчиков виски.

— Не приставай, Мартин! — одернул его бармен, пожилой мужчина с выпирающим животом и длинными усами, которого Дженифер называла дядей Тимом. — Дай Дженни отдышаться, заказать пива, сделать глоток, а потом и болтай на здоровье.

— Дядя Тим, а где Тедди, Питер и Пол?

— Да вон они, бездельники! — махнул рукой в сторону входной двери бармен.

Дженифер оглянулась. Трое парней, каждый из которых в свое время хотел завоевать благосклонность Дженифер, но был твердо остановлен в самом начале пути, вошли в паб.

— Дженни, вот так встреча! — обрадованно воскликнул Тедди, первый по временному рангу поклонник Дженифер.

— Кто заставил эти красивые глазки проливать всамделишные слезы? Назови этого урода, Дженни! — присоединился к Тедди Пол, второй по тому же признаку претендент на сердце Дженифер.

— Мы с ним разберемся, будь спок! — воскликнул Питер, тоже мечтавший когда-то покорить Дженифер.

— Ваши слова греют мне душу, — улыбнулась Дженифер.