— Бренна, детка, неужели ты влюбилась?

Бренна вздрогнула и сердито уставилась на Шона. А он смотрел так заботливо, с таким неподдельным участием, что хотелось расквасить его озабоченную физиономию. Бренна подавила это желание, оттолкнула Шона и подхватила свой ящик.

— Ты и впрямь идиот, Шон Галлахер.

Она гордо вскинула голову и выскочила из паба, гремя инструментами.

А Шон вернулся к уборке, размышляя, на кого же запала О’Тул. Сердце вновь тревожно заныло.

«Кто бы он ни был, пусть только попробует ее обидеть», — решил Шон, хлопнув дверцей шкафчика.

Глава 3

Бренна ворвалась в дом Галлахеров не в самом лучшем настроении. Постучаться ей даже в голову не пришло. Они с Дарси всегда заходили друг к другу как к себе домой, сколько себя помнили.

Дом постепенно менялся. И пяти лет не прошло, как они с папой переложили пол на кухне — небесно-голубого, как летнее небо, цвета, — а в июне прошлого года она поклеила в комнате Дарси миленькие обои с узорами из розовых бутончиков.

Несмотря на мелкие переделки, дом сохранил прежнюю атмосферу. Он дышал гостеприимством и уютом, и даже когда стояла тишина, стены будто излучали музыку.

Теперь, когда здесь живут Эйдан с Джуд, повсюду расставлены цветы — в вазах, банках, бутылках. Джуд обожает цветы, планирует весной заняться садом и уже просила Бренну построить беседку. «Что-нибудь под старину, — решила Бренна, — под стать небрежным линиям дома, выстроенного из старого камня и крепкого дерева». Она уже мысленно видела эту беседку и надеялась со временем осуществить свою идею.

Бренна вошла в дом с хмурым лицом, но, когда услышала донесшийся сверху смех Дарси, ее губы тронула улыбка. Она подумала, что с женщинами куда приятнее иметь дело, чем с большинством мужчин.

В бывшей комнате Шона, где Бренна нашла девушек, мало что осталось от старого жильца. Шон забрал в коттедж на эльфийском холме и полки с нотами, и скрипку, и бойран — кельтский бубен. Оставил только кровать, старый комод и выцветший коричневый ковер — тысячи раз сидела на нем Бренна, слушая игру Шона и притворяясь, что ей смертельно скучно. Сначала она полюбила его музыку — так давно, что уже не помнила ни момента, ни мелодии, словно эта любовь преследовала ее всю жизнь. Посвящать в свою тайну Шона она не собиралась, считая, что кнут действеннее, чем пряник. Хотя, видит бог, до сих пор никому не удалось расшевелить этого лентяя, заставить сделать хоть что-то со своими творениями.

А ей так хотелось, чтобы упрямец Шон выполнил наконец свое предназначение и подарил свою музыку миру.

Бренна напомнила себе, что это не ее дело и не за этим она сегодня пришла. Надо выяснить, чего хочет Джуд.

Обведя взглядом комнату, Бренна обнаружила, что стены не выдерживают никакой критики. На фоне выцветших обоев бросались в глаза темные прямоугольники, оставшиеся от картин и еще черт знает от чего. Огромные дыры от гвоздей еще раз доказывали, что хозяин комнаты всегда выбирал путь наименьшего сопротивления.

Бренна прекрасно помнила, что всякий раз, когда мать Шона порывалась привести комнату в порядок, тот улыбался и просил ничего не трогать. Ему нравилось так.

Бренна облокотилась на дверной косяк, уже начиная обдумывать, как превратить холостяцкую берлогу в жизнерадостную детскую.

Джуд и Дарси стояли к ней спиной, глядя в окно. Бренна в который раз удивилась про себя, какие они разные. Дарси с роскошными локонами, свободно струящимися по спине, — ослепительная, будто солнце, и Джуд — нежная, тонкая, словно лунный луч, с собранными в простой узел густыми каштановыми волосами. Обе среднего роста, а значит, на добрых три дюйма выше Бренны. Сложение тоже примерно одинаковое, хотя у Дарси более соблазнительные формы, чего она и не думает скрывать. Обе невероятно женственны.

Нет, Бренна ни капельки им не завидовала, просто хотелось бы не чувствовать себя полной дурой, когда надеваешь платье и туфельки.

Сейчас не до этого. Бренна сунула руки в карманы мешковатых рабочих штанов и вскинула голову.

— Разве можно решить, какой должна быть детская комната, если целый день таращиться в окно?

Джуд обернулась, и ее хорошенькое серьезное личико осветилось улыбкой.

— Мы смотрим на Эйдана с Финном, они ушли на пляж.

— Как только мы заговорили о тканях, обоях и красках, бедняга выскочил из комнаты как ошпаренный, — подхватила Дарси. — Заявил, что ему надо дрессировать собаку.

— Ясно.

Бренна выглянула в окно. Эйдан и его молодой пес Финн сидели рядышком на берегу и смотрели на воду.

— Приятно посмотреть! Широкоплечий, сильный мужчина и красивая собака на зимнем пляже.

— Он погружен в размышления. Держу пари, о предстоящем отцовстве.

Дарси бросила последний влюбленный взгляд на брата, отвернулась от окна и подбоченилась.

— А пока сильный пол философствует, слабые женщины должны заниматься прозой жизни.

Бренна легонько похлопала Джуд по почти незаметному животику:

— Как мы поживаем?

— Прекрасно. Врач говорит, что оба здоровы.

— Слышала, тебя тошнит по утрам.

— Эйдан волнуется по пустякам, — закатила глаза Джуд. — Можно подумать, я первая женщина, забеременевшая с начала мироздания. Обычный токсикоз. Скоро пройдет.

— А я бы на твоем месте ему устроила, — заявила Дарси, плюхаясь на кровать. — Заставила бы носить меня на руках с утра до ночи! Когда родится ребенок, ты забудешь, как тебя зовут. Помнишь, Бренна, когда Бетси Даффи родила первенца? Бедняжка два месяца подряд засыпала на воскресной службе. Со вторым ребенком сидела как мешком из-за угла прибитая, тараща глаза, а когда родила третьего…

— Хватит, — рассмеялась Джуд и хлопнула Дарси по ноге. — Я уловила твою мысль, но пока готовлюсь только к первому. Бренна, что скажешь о стенах?

— М-да, видок не очень. Не переживай, мы приведем их в порядок. — Бренна щелкнула пальцем над дыркой в стене размером с пенни. — Заделаем дыры, покрасим нормально.

— Я сперва хотела обои, но в конце концов остановилась на краске. Что-то светлое, солнечное. И можно развесить картинки. Со сказочными героями.

— Лучше повесь свои рисунки, — предложила Бренна.

— Ой, я не настолько хорошо рисую.

— А книга с твоими собственными историями и иллюстрациями — пустяки? Ты отлично рисуешь, и ребенку полезно расти в окружении картинок, нарисованных его матерью.

— Правда? — задумалась Джуд. — Пожалуй, я закажу рамки, и посмотрим, как они будут смотреться.

— Рамки должны быть яркими, как леденцы. Дети любят яркие краски, во всяком случае, так считает моя мама.

— Хорошо. — Джуд глубоко вздохнула. — Теперь полы. Не хочу их застилать, так что надо отциклевать и заново покрыть лаком.

— Легко. И часть плинтусов придется заменить. Я сделаю так, чтобы новые не отличались от старых.

— Отлично. Я вот еще что подумала. Комната большая, и я бы хотела сделать отдельный уголок для игр. А по этой стене — полки для игрушек, и под окном — маленький столик со стульчиком.

— Можно, только, если сделать угловые полки, мы лучше используем пространство, и получится как бы отдельная зона, понимаешь? Сделаем такие, которые можно устанавливать по-разному. Если надоест, поменяешь интерьер.

— Угловые… — Джуд прищурилась, пытаясь представить, как это будет выглядеть. — Да, мне нравится. А ты, Дарси, что скажешь?

— Что вы прекрасно разберетесь без меня, а моя задача — отвезти тебя в Дублин и накупить красивой одежды для беременных.

Джуд машинально приложила ладонь к животу.

— У меня еще ничего не заметно.

— Ну и что? Одежда в любом случае понадобится раньше, чем полки, а ты уже о них думаешь. Поедем в следующий четверг, в мой выходной. Я и денежки отложила. Бренна, что скажешь?

Бренна уже доставала из ящика рулетку.

— Конечно, поезжайте, только без меня. Я слишком занята, чтобы целый день таскаться по дублинским магазинам и ждать, когда вам надоест вздыхать над очередной парой туфель, без которых вам жизнь не мила.

— Тебе не помешали бы новые ботинки. Эти вот-вот развалятся.

— Нормальные ботинки, меня устраивают. Джуд, скажи Шону, пусть найдет место для своего хлама, и я со следующей недели займусь этой комнатой.

— Это не хлам, — возразил появившийся на пороге Шон. — Знаешь, сколько счастливых ночей я провел в кровати, на которой сейчас развалилась Дарси?

— Теперь это хлам, и он мешает начать ремонт, — презрительно фыркнула Бренна. — Интересно, как надо лупить по гвоздю, чтобы получилась такая дырища.

— Все равно за картиной не видно.

— В таком случае, если вздумаешь что-нибудь повесить в коттедже, то лучше позови человека, способного отличить один конец молотка от другого. Джуд, заставь его поклясться, что ничего не тронет, не то к весне от коттеджа останутся развалины.

— Я сам заделаю чертовы дырки, только заткнись.

Шон произнес это с такой нежностью, что у Бренны екнуло сердце, и пришлось прибегнуть к сарказму.

— Ага, видали мы таких работничков. Помню, как ты сам починил засорившуюся раковину в пабе. Мне после твоего «ремонта» пришлось пробираться к ней вплавь.

Дарси хихикнула, и Шон бросил на нее ледяной взгляд.