Чарли едва не рассмеялся — уж очень это требование напомнило ему о его подруге Джун. Впрочем, он сумел сдержаться.
— Вам так идут кружева.
— Примитивно.
— Они смягчают черты вашего лица.
— А что не так с чертами моего лица?
Чарли не растерялся и произнёс:
— У вас прекрасные черты. Они свидетельствуют о стальном характере. Твёрдая линия подбородка говорит о бесстрашии в работе и её безупречных результатах.
— Неплохо, я почти поверила. Хотя, надо сказать, я и впрямь действую решительно, а мои работы безупречны.
— Я в этом не сомневался.
— Не скатывайся в угодливость, мой мальчик. Со мной так не надо, это вульгарно. С заказчиками, конечно, можно, есть такие, которые это обожают. Я же сразу вижу подобное подхалимство. Давай-ка принимайся за работу. Первое время можешь просто чистить щёткой одежду, собирать нитки и обрезки ткани — их тут много валяется, все эти ошмётки прилипают к ткани, и я трачу кучу времени на уборку. Кроме того, приготовь тарелочки с печеньем. Короче говоря, погляди, где ещё можешь принести пользу.
Вопрос зарплаты даже не поднимался. В любом случае Чарли был не в том положении, чтобы торговаться. Госпожа Кисточка дала ему несколько дополнительных указаний, после чего оставила его трудиться, а сама краем глаза наблюдала за новым помощником. Поначалу Чарли хорошо справлялся. Допустил несколько промахов, но так обаятельно извинялся, что хозяйка пришла в восторг.
А потом он решил проявить инициативу. Поскольку госпожа Кисточка жаловалась — мол, продажи аксессуаров падают, — Чарли принялся сооружать в витрине букет из перчаток.
Он опустился на колени, чтобы не мешать трудившимся рядом с ним ножницам и иголкам — они работали над платьем из тёмно-фиолетового бархата — и начал красиво раскладывать перчатки. В целом перчатки послушно укладывались на место, лишь одна перчатка на правую руку, сделанная из пурпурной кожи, досаждала Чарли, похлопывая его то по правому, то по левому плечу.
— А ты задира! — фыркнул Чарли.
В ответ перчатка нежно погладила его по подбородку.
— Если будешь послушной и согласишься остаться в этой витрине, я научу тебя одному фокусу. — Чарли стал щёлкать пальцами. Пурпурная перчатка с энтузиазмом попыталась скопировать его движения, и после нескольких неудачных попыток у неё это получилось. Скоро ещё две перчатки последовали её примеру. — Ладно, похоже, вы годитесь не только для букета… — пробормотал Чарли. — Он показал перчаткам, как барабанить по полу кончиками пальцев. На этот раз перчатки радостно последовали его указаниям. Затем Чарли похлопал в ладоши, привлекая внимание, а потом научил перчатки танцевать зажигательный канкан на указательном и среднем пальцах, и вскоре все перчатки в витрине увлечённо отплясывали этот буйный танец.
Тут вмешалась госпожа Кисточка:
— Что это ты вытворяешь?!
— Хотел немного оживить витрину. Не нужно было?
— Нет, но… не так же! Нашим заказчикам такое не понравится. — Портниха стала быстро наводить порядок; между тем пурпурная перчатка поспешно схватила свою левую пару и спряталась под воротником Чарли, а у того не хватило духу её выдать.
В это время над дверью магазинчика зазвенели колокольчики, и вошли трое молодых людей.
— Добрый день, госпожа Кисточка! Надеюсь, мой костюм для юношеских скачек готов? Сегодня вечером у меня запланированы съёмки, будет фотограф из «Магического вестника».
— Я как раз заканчиваю с отделкой, мадемуазель де Пуранс! Небольшие финальные штрихи, которые, я уверена, вас очень порадуют.
Даже не оборачиваясь, Чарли уже знал, чьи физиономии сейчас увидит. Он мог гордиться собой: ему удалось сохранить почти невозмутимое выражение лица. Со своей стороны Тибальд Денделион и двое его приятелей, Торус и Маруза, при виде Чарли вытаращили глаза, но не растерялись.
— Вы наняли помощника, госпожа Кисточка? — недоверчиво спросила Маруза. — Раньше здесь всё делалось с помощью магии…
— Решила привнести толику человеческого тепла, — ответила швея, делая вид, что не замечает разлившийся в магазинчике холодок. — Она указала на манекен, и тот грациозно повернулся, демонстрируя белый сюртук. Тонко проработанные металлические эполеты соединялись цепочками, которые мелодично позвякивали. — Я добавила галуны на рукава и пояс. Что скажете?
— Великолепно! Хочу немедленно примерить!
Маруза де Пуранс и госпожа Кисточка скрылись в глубине магазина, оставив Чарли одного с Торусом и Тибальдом. Трое подростков злобно взирали друг на друга.
— Эта лавочка совсем скатилась, — процедил сын судьи Денделиона. — Жаль, мне нравилось здесь одеваться.
— Могу я предложить вам пирожных? — спросил Чарли, и, не дожидаясь ответа, он метнулся в кухонный уголок. Нужно во что бы то ни стало вести себя вежливо. В конце концов, доброжелательность обычно смягчает даже самые чёрствые сердца, а Маруза с приятелями здесь ненадолго. Нагружая поднос угощением, Чарли немного потянул время, а потом вернулся к посетителям. — Не желаете ли чаю? Шипуньи? Карамельного сиропа?
— А разве ты не должен облизывать заказчиков? — нагло ответил Тибальд и выставил вперёд ногу. — Давай-ка почисти мне ботинки!
— Ага, и мне тоже! — воскликнул Торус и качнул ногой в сторону Чарли.
Татуировка в виде ворона на его руке щёлкнула клювом. Несмотря на холод, Торус ходил с закатанными рукавами — чтобы похвастаться татуировкой. Чарли не проронил ни слова. Схватив щётку для обуви, он принялся начищать ею ботинки Тибальда, стараясь сохранить остатки достоинства. По правде говоря, с сыном судьи у него особых хлопот не возникло — его обувь и так блестела. Зато с громоздкими ботинками Торуса, заляпанными грязью и покрытыми царапинами, пришлось изрядно повозиться. Поскольку Чарли трудился молча, Тибальд и Торус вскоре поняли, что придраться больше не к чему, и принялись болтать так, будто рядом никого кроме них нет.
— Потом пойдём к тебе домой? — спросил Торус. — До съёмок в газету ещё два часа.
Миловидное лицо Тибальда исказила гримаса:
— Нет, моя мать ищет новую компаньонку. В ближайшие пару дней дома будет проходной двор.
— Ты мог бы перестать их выпроваживать.
— Да, но я не могу отказать себе в удовольствии портить им чай. Это же так весело! Мать просто с ума сходит! И потом, я поставил себе цель: никогда не повторяться, каждый раз придумывать новый способ.
— Очень великодушно с твоей стороны! — Торус вздохнул и похлопал себя по татуировке. — Повезло тебе с матерью, она добрая. А моя хочет запретить мне участвовать в юношеских скачках.
— Может, если ты бросишь валять дурака, мать перестанет тебя наказывать. Она это серьёзно — по поводу запрета?
— Не знаю. Наверное, нужно принести ей какой-нибудь подарок, чтобы задобрить. Вот, пару перчаток, например. — И Торус схватил пурпурные перчатки, неподвижно висевшие на плече Чарли.
— Ну, банально, конечно, — ответил Тибальд, — но, думаю, этот жест будет принят в расчёт.
Продолжить свою мысль он не успел: левая перчатка сильно ударила Торуса по щеке. Несколько раз. Чарли поспешно схватил её:
— Прошу прощения. Эта перчатка, очевидно, с дефектом. Я сейчас же уберу её в чулан.
Торус вперил в Чарли яростный взгляд, словно именно он виноват в случившемся:
— Разве ты не должен быть у моих ног?
И когда Чарли, поморщившись, вновь опустился на колени, Торус вытер подошву о его лицо. Чарли вскочил.
— Скажем так: я закончил! — выплюнул он, роняя щётку на пол. Он хотел любой ценой удержаться на новой работе, однако всему есть свой предел. У него руки чесались поставить на место этих испорченных тэдемовцев. Он зажал гнев в кулаке и расплылся в широкой улыбке, больше похожей на волчий оскал. Так часто улыбалась Джун.
Джун. Как же он по ней скучает! Интересно, она хоть иногда о нём вспоминает? Наверняка её ужасно напугало обрушение их школы в Экс-ан-Провансе. Если бы сейчас она была здесь, то уже набросилась бы на Торуса, чтобы поквитаться с обидчиком.
Вернувшаяся Маруза не заметила разлитого в комнате напряжения.
— Ещё пять минут! — прощебетала она. — Госпожа Кисточка вносит последние штрихи. Между нами говоря, костюм техмагини и так великолепен, но я ведь достойна большего, чем простое совершенство. Раз уж во время скачек снимают только возниц, я хочу, по крайней мере, быть самой красивой на снимке в газете!
— Да ты и так самая красивая из всех техмагинь! — ответил Тибальд. — Это факт, не подлежащий сомнению.
— Презренный льстец! Но продолжай, если хочешь, чтобы я и дальше тебе помогала.
— Когда тебе надоест работать с ним в команде, присоединяйся к моей упряжке, — вмешался Торус. — Я с радостью буду ездить с тобой!
— Твоё предложение выглядит не очень-то красиво, если вспомнить о Берте. Он неплохой техмаг. Хотя, Маруза, разумеется, лучшая. Лучшая техмагиня для лучшего наездника, так что всё на своих местах!
Тем временем Маруза оглядела свою одежду и недовольно скривилась.
— Проклятие, я вся в каких-то ворсинках и обрезках ниток. Эй, ты! Чарли, верно? Сними с меня эту грязь!
— К вашим услугам, мадам, — проворчал Чарли.
— К вашим услугам, мадам, — передразнила Маруза, очень точно скопировав его интонации. — Вопиющая пошлость пролезла в высший свет. Очень мило!