— Держитесь за меня, — нащупав ее холодные ладони, он насильно сцепил их у себя на животе, — если не хотите свалиться по дороге.

Он ждал какой-нибудь едкой фразы, ведь язвительные девицы не оставляют подобные советы без ответа, но она промолчала. Сначала Хэл не собирался сильно разгоняться, но, когда он резко сорвался с места, желая немного проучить капризную попутчицу, она не издала ни звука. У него внезапно проснулось желание поддразнить пассажирку, которая пыталась сохранить невозмутимость. Хэл поддал газу, потом еще, но из-за спины по-прежнему не доносилось ни звука. Он лишь чувствовал, что каждый раз, как мотоцикл начинал разгоняться, она едва заметно задерживала дыхание.

Когда впереди показался город, Хэл немного сбросил скорость и оглянулся. Ему сразу бросилось в глаза, что лицо девушки было мертвенно-бледным, а глаза плотно закрыты. Испугавшись, что ей стало дурно, он притормозил, потом полностью остановился, стащил шлем с головы и повернулся к ней вполоборота. Его попутчица медленно приоткрыла один глаз, потом второй, выдохнула и дрожащим голосом произнесла:

— Если бы я знала, что вы так носитесь, никогда бы не села на мотоцикл. Она заставила себя расцепить руки, судорожно вцепившиеся в куртку Хэла. Они дрожали.

Хэл почувствовал неловкость из-за собственного ребячества. Он осознал, что поступил очень некрасиво по отношению к незнакомому человеку, и понял, что просто обязан извиниться за свое недостойное поведение.

— Простите меня, — произнес он, пытаясь хоть как-то исправить ситуацию. — Вы явно куда-то спешили, вот я и старался ехать побыстрее. Если бы вы сразу завизжали, или закричали, или как-то иначе привлекли бы мое внимание, я бы знал, что вам страшно, и конечно же сбавил бы скорость.

Она возмущенно вскинула голову.

— С чего вы взяли, что я испугалась?!

При этом руки ее все еще предательски дрожали. Это не укрылось от Хэла. Было очевидно, что его пассажирка все еще находилась в шоке, но даже в таком состоянии для нее было невыносимо признаться в собственных страхах. В том, что его наблюдения верны, Хэл окончательно убедился, когда она вызывающим тоном произнесла:

— Даже если на минуту представить, что вы правы и я испугалась, что ни в коем случае не соответствует истине, я бы ни за что не стала визжать или кричать! Можете быть в этом уверены!

По всей видимости, она еще не до конца пришла в себя, поэтому не успела сообразить, что если бы она и в самом деле не испытывала страха, то ей и в голову не пришло бы оправдываться. Но Хэл не стал ей указывать на подобное несоответствие. Ему не хотелось еще сильнее задеть ее чувства. И так уже получилось, что его неловкая попытка извиниться спровоцировала ответный всплеск агрессии.

Уинни постепенно отходила от сумасшедшей гонки, и в душе ее поднималась с трудом сдерживаемая волна ярости. При этом она не узнавала саму себя: всегда спокойная и сдержанная, сейчас она была готова устроить истерику перед совершенно незнакомым человеком. А ведь они встретились не более часа назад. За столь короткое время этот человек успел вывести ее из равновесия, чего не удавалось даже самым отпетым хулиганам в школе. Больше всего ее злило то, что это ему это удалось без особых усилий.

— Вы всегда так быстро ездите? — сердито спросила она, намеренно игнорируя его извинения. Это было, по меньшей мере, невежливо, если не демонстративно грубо, особенно после того, как он предложил ей помощь. Сознание собственной вульгарности отрезвило Уинни. Пытаясь взять себя в руки, она стала дышать глубже, и постепенно гнев и возмущение притихли, затаившись до поры до времени. Немалую роль в этом сыграло искреннее раскаяние, которое светилось в золотистых глазах мотоциклиста.

Хэл внимательно наблюдал, как незнакомка медленно приходит в себя. Интуитивно он почувствовал, что настало время разрядить накалившуюся обстановку. Он давно никого не подвозил, а она явно не привыкла к езде на мотоцикле, вот и возникло напряжение, грозившее вылиться в наиглупейший скандал на пустом месте. Поэтому он посчитал нужным ответить на ее резкий выпад без сарказма и иронии, которые так и просились наружу:

— Нет, только когда хочу произвести впечатление на пассажира. — На самом деле он не имел привычки возить пассажиров и не испытывал никакого желания что-то менять в существующем положении вещей. И конечно же меньше всего в этой ситуации он хотел произвести впечатление. Отыграться за небрежение, высказанное к его «харлею»? Да. Поставить капризную дамочку на место? Да. Но признаться в этом означало бы спровоцировать ссору, а именно этого он и хотел избежать.

— Что ж, вам это удалось! — нервно воскликнула она. — Хотя я сильно сомневаюсь, что вы стремились именно к тому, чего достигли своей демонстрацией.

Ее ответ прозвучал настолько непосредственно, вызывающе и интригующе, что брови Хэла удивленно взметнулись вверх. Любопытство взяло верх над благоразумием, и он забыл о том, что минуту назад прилагал все усилия, чтобы не провоцировать незнакомку. Едва сдерживая улыбку, он уточнил:

— Чего же я достиг? Неужели все было настолько впечатляюще?

Уинни почувствовала насмешку в его последней фразе и резко произнесла:

— О да, впечатлений предостаточно! После такого опыта я в жизни не сяду больше ни на один байк! — Она резко оттолкнулась, и слезла с мотоцикла. Ноги ее дрожали и подгибались, и, если бы хозяин железного коня не подхватил ее под руку, она бы наверняка оказалась пятой точкой на земле.

Только теперь Хэл понял, что явно недооценил степень ее испуга. Находясь в состоянии, которое при более внимательном рассмотрении можно было охарактеризовать как самую настоящую панику, она довольно находчиво огрызалась на него, поэтому ему не приходило в голову, что она была на грани истерики. Он отдал должное ее попыткам сохранить самообладание. Продолжая поддерживать ее под локоть, он примирительно произнес:

— Не глупите, садитесь назад.

Она упрямо покачала головой, волнистые пряди взмыли в воздух и щекотнули его по щеке. Хэл с трудом сдержал желание поймать непослушные пряди губами, понимая, как неуместен будет подобный жест. На его счастье, Уинни и не подозревала о коварных мыслях, мелькающих в его голове, иначе немедленно бы убежала прочь, не слушая уговоров.

— Благодарю вас, но мне бы хотелось добраться до дома живой, пусть позже. — Она гордо вздернула нос, но не спешила выдергивать локоть из его руки.

Тут Хэл обратил внимание, что волосы ее сильно растрепались. Она выглядела такой несчастной и измученной, и ему стало стыдно, что он не подумал раньше предложить ей свой шлем. В конце концов, он вполне мог обойтись без него, у него была бандана, а вот его пассажирке езда с непокрытой головой значительно повредила. Волосы спутались и запылились, утратив естественный блеск и красоту. Теперь ей придется немало постараться, чтобы привести себя в божеский вид.

Хэл мысленно отругал себя, что он не догадался заранее позаботиться об этом. Он попытался оправдать свою забывчивость возмутительным поведением, которое продемонстрировала незнакомка, когда ей было предложено прокатиться, хотя прекрасно понимал, что это не может стать оправданием его собственной невежливости. Конечно, ее капризное нежелание садиться на «харлей», который он искренне любил и которым очень гордился, разозлило его. Услышав ее презрительное «На этом?!», он не нашел ничего лучшего, чем оскорбиться. Ему просто в голову не пришло, что возмущение было порождено страхом, а вовсе не капризным норовом. Сейчас, после короткого разговора с ней, стало очевидно, что она вовсе не капризничала, а была напугана, так как, скорее всего, до этого ей не приходилось ездить на мотоциклах.

— Вы в первый раз сели на байк, — скорее утвердительно, чем вопросительно озвучил он эту мысль, желая убедиться в том, что его предположение верно.

Его спокойный тон подействовал на Уинни отрезвляюще. Он явно был серьезен в своем раскаянии и сочувствии. В самом деле, ведь его вины нет в том, что она проспала, или в том, что сломалась машина. И уж тем более он не виноват в том, что она боится мотоциклов. Он всего лишь пытался ей помочь.

— По-моему, это очевидно, — после небольшой паузы так же спокойно ответила она.

— Теперь я это вижу. Садитесь, — повторил Хэл свое предложение. — Обещаю, что больше не буду сильно разгоняться.

Она пристально посмотрела ему в глаза, размышляя, стоит ли верить этому человеку. Видя ее колебания, Хэл решил немного подыграть и словно исподволь признался:

— Я ведь и сам немного испугался в конце. — Увидев недоверие в ее глазах, он поспешил добавить: — Честно-честно.

Она смерила его недоверчивым взглядом и вдруг обиженно, совсем по-детски произнесла:

— Мало того что вы безбожно лихачите, так вы еще и бессовестно врете.

Хэл почувствовал, что совершенно беспричинно улыбается в ответ на столь бесхитростное заявление.

— Не вру, просто немного привираю.

Брови девушки чайкой взмыли вверх. С такой недоверчиво-подозрительной миной на лице, она вдруг напомнила Хэлу его учительницу начальных классов. Та точно так же смотрела на него, пойманного за очередной проделкой и пытающегося всеми правдами и неправдами оправдаться. Тогда, полагаясь на обаяние, он всегда умудрялся выпутаться из самых немыслимых переделок. Видя его искреннее раскаяние, суровая классная дама неизменно смягчалась. Давно он не прибегал к своему обаянию, но, видимо, с годами не потерял былую сноровку: он почувствовал, что его пассажирка начала поддаваться.

— Немного? — уточнила она, старательно хмуря брови и едва сдерживая улыбку.

— Совсем чуть-чуть. — Он похлопал рукой по сиденью. — Садитесь же.

Она уже было двинулась к нему, но снова недоверчиво замерла.

— Вы точно обещаете больше не лихачить?

— Обещаю, будем ползти с черепашьей скоростью. Кстати, будем знакомы, меня зовут Хэл Роджерс.

— Уиннифред Милтон, — представилась она, устраиваясь позади него.

Опомнившись, Хэл протянул ей свой шлем. Она косо ухмыльнулась.

— Боюсь, теперь в нем не будет прока. — Ее слова прозвучали как укор, хотя ничего такого она не имела в виду.

— Что вы, он может спасти вас от стаи только что позавтракавших птиц. — За шуткой Хэл попытался скрыть неловкость от справедливости ее укора. Немного поздно было изображать джентльмена, но по-другому он не мог.

— Да, это серьезный довод. — С этими словами Уинни приняла запоздалое проявление благородства.

Хэл помог ей натянуть шлем и со всей осторожностью тронулся с места.

Повинуясь порыву, он изменил свое первоначальное решение высадить попутчицу где-нибудь на окраине города, чтобы она могла поймать такси и добраться туда, куда ей было нужно. Он предложил довести Уинни до места работы. Она не стала спорить, радуясь, что ей не придется терять драгоценное время на поиск такси в совершенно незнакомом месте.

Оставшийся путь они преодолели с той скоростью, которую Хэл объявил черепашьей. В какой-то момент Уинни даже почувствовала себя фарфоровым сервизом, не меньше. В шлеме не ощущалось дикого воздушного потока, и при более комфортной скорости она уже не зажмуривала глаза. Мелькание предметов, проносившихся мимо, уже не казалось ей таким пугающим, хотя на крутых поворотах сердце все же ухало вниз.

Хэл специально проехал мимо станции техобслуживания по пути к школе, чтобы она знала, куда привезут ее машину. Прочитав на вывеске его имя, Уинни удивилась подобному совпадению и поспешила уточнить, не он ли хозяин этой мастерской. Хэл кивнул и с тоской проводил взглядом поворот к своему дому: если бы не обещание подвезти мисс Милтон до школы, он через пару минут уже был бы дома, и Милли бы совала ему свои пончики, зная, что после долгих поездок у него просыпается волчий аппетит. Желудок предательски заурчал.

Прежде чем уехать, Хэл записал в блокнот Уинни телефон автомастерской и пообещал, что постарается управиться побыстрее. Она попыталась выразить ему свою признательность, но Хэл не стал ничего слушать, прервав ее на полуслове. Он махнул рукой и умчался прочь с немыслимой скоростью. Провожая его взглядом, Уинни подумала, что с ней в качестве пассажира он не гнал и вполовину так быстро. Наверное, она зря возмутилась его скорости. Тем более что к концу их поездки, когда она немного привыкла к столь необычному способу передвижения, у нее даже пару раз возникло желание попросить водителя поддать газу. Может, если бы она имела больше опыта езды на мотоцикле, она бы не так боялась, и ей могло бы понравиться.

К сожалению или к счастью, этого она не могла пока понять, ей не дано будет узнать, права ли она в своих выводах. Вряд ли когда-нибудь ей удастся проверить свои соображения. Среди ее знакомых не было не то что ни одного байкера, а даже того, кто хоть мало-мальски был бы знаком с двухколесными болидами.

Едва «харлей» Хэла скрылся за поворотом, Уинни поспешно оглянулась — школьный двор был пуст: или было еще слишком рано и ученики еще не начали собираться во дворе, или она все же опоздала к началу урока. Взглянув на часы, она убедилась, что действительно прибыла к школе рано. Несмотря на остановку и медленную езду, они доехали быстрее, чем она ожидала. Получается, что можно было проявить наглость и попросить мистера Роджерса подвести ее до дому, чтобы привести себя в порядок. Правда, потом пришлось бы как-то добираться до работы. На такси много не наездишь, тем более что ей еще предстоит раскошелиться из-за столь несвоевременной поломки машины. И не только из-за эвакуатора. Нет сомнений, ремонт будет не из дешевых. Хотя Уинни мало понимала в таких вещах, она подозревала, что, если она отделается пятью сотнями долларов, можно будет считать, что ей крупно повезло. А это как-никак солидная брешь в ее бюджете. Она ведь совсем недавно начала выплачивать кредит за домик, который приобрела, устав скитаться по съемным апартаментам.

Чтобы не расстраиваться заранее, Уинни постаралась на время выбросить из головы финансовый вопрос и вернулась к более насущным проблемам. Следовало как можно быстрее привести себя в порядок, желательно до того, как появятся ее коллеги. Совершенно ни к чему, чтобы кто-то узнал, какой растяпой она может быть. Она поспешила в учительскую и вытащила из своего шкафчика немного отвисший костюм, радуясь, что когда-то предусмотрительно принесла его сюда.

3

— Мисс Милтон!

Она подняла глаза, пытаясь определить, кому из ее учеников или коллег по работе мог принадлежать такой приятный глубокий голос, и от удивления раскрыла рот.

Прямо на тротуаре стоял сверкающий «харлей», на котором восседал такой же чистенький, свежевыбритый хозяин, ослепительно улыбался и махал ей рукой. Уинни почувствовала слабость в ногах. Меньше всего она ожидала увидеть своего нового знакомого во дворе школы. Весь мир на мгновение замер, сосредоточившись в медовых радужках окликнувшего ее человека, запутавшись в огненных всполохах его не по моде длинных волос, теперь не скрытых банданой, а потом завертелся перед глазами. Уинни остановилась и глубоко вздохнула, спеша восстановить самообладание, чтобы не грохнуться в обморок от радости, к чему, как ей на минуту показалось, она была близка. Пара вздохов — и можно вполне бодрым шагом преодолеть тот десяток шагов, который разделял их.

Она прошла через двор с невозмутимым видом, словно Хэл Роджерс каждый день встречал ее на школьном дворе, легким шагом, будто ее тело не деревенело под его пристальным изучающим взглядом. Никто, наблюдая за ней со стороны, не заподозрил бы, что колени у нее ватные, и она до жути боится споткнуться.

Все внимание Уинни было сосредоточено на человеке, небрежно восседавшем на шикарном мотоцикле, и на борьбе с собственными эмоциями, поэтому она не сразу почувствовала некую перемену, произошедшую в окружающем мире. Уже подойдя к Хэлу, она внезапно осознала, что во дворе школы повисла тишина, которая на фоне царившей до той минуты какофонии звуков, столь характерной для конца учебного дня, была более чем непривычна. И хотя она так ни разу не обернулась и не посмотрела по сторонам, она отчетливо ощущала удивленные взгляды своих учеников, следившие за каждым ее движением.

Когда Уинни приблизилась к своему новому знакомому, тот соскочил с «харлея» и, нависая над ней своей внушительной фигурой, протянул руку в приветствии. Вынужденная задрать голову, чтобы смотреть ему в лицо, она подавила желание сделать шаг назад. Слишком остро ощущалось его присутствие, его крепкое массивное тело, к которому всего лишь полдня назад ей довелось прижиматься. Конечно, подобную близость тел нельзя было считать даже намеком на любовные объятия, так как этим утром, прильнув грудью к его широкой спине, Уинни руководствовалась сугубо практическими соображениями, а именно старалась не свалиться с мотоцикла. Тем не менее неожиданно для собственной хозяйки, тело ее оказалось не в меру впечатлительным и, несмотря на плотный слой одежды, разделявший их в тот момент, прекрасно запомнило прежнюю близость, чтобы теперь напомнить о ней трясущимися коленями, колотящимся сердцем и пышущим жаром щек.

Уинни смущенно пожала теплую ладонь и поспешила выдернуть руку, опасаясь, что, стоит ей минутой дольше подержаться за его ладонь, она вообще не сможет найти в себе силы убрать ее, а ее вторая рука последует примеру первой и тоже вцепится в него мертвой хваткой. Нет, она ни за что не выставит себя на посмешище перед затихшими неподалеку учениками и коллегами, цепляясь за этого эффектного мужчину.

Ей хотелось поинтересоваться, чем она была обязана чести снова видеть его. Уинни не помнила, чтобы ее невольный спаситель проявил утром к ее персоне какой-то особенный интерес, интерес такого рода, который мог бы подвигнуть его на стремление снова увидеть ее. Но любопытство вовремя было подавлено деликатностью и воспитанием. Невежливо задавать подобные вопросы через минуту после встречи.

Хэл сам не ожидал, что поедет к школе, что будет больше часа стоять посреди школьного двора, стараясь сделать вид, что не обращает внимания на переполох, произведенный среди школьников его крутым байком. Он старательно убеждал себя, что приехал сюда вовсе не потому, что хотел увидеть ее. Утром, когда он подъезжал к дому, Хэл вспомнил, что так и не спросил номер телефона своей случайной попутчицы, и чуть не развернул мотоцикл, чтобы вернуться к школе. Но ему вовремя пришло на ум, что подобный поступок будет крайне неуместным, да и желание поскорее попасть домой не дало ему повести себя столь необдуманно. Глупо мчаться назад по такой сомнительной причине: в конце концов, у нее есть номер его мастерской и она может хоть десять раз на дню звонить туда, если захочет побыстрее получить назад машину.

Ближе к обеду, отдохнув с дороги, Хэл появился в мастерской. Ремонт машины мисс Милтон шел полным ходом, и он моментально понял, что еще до конца дня все будет в порядке. Это заставило его задуматься. Уинни не произвела на него впечатления настойчивой и напористой особы, и его одолело сомнение, что она станет изводить звонками работников сервиса. Наверняка позвонит не раньше чем через день-два, а пока будет совершенно напрасно испытывать неудобства.

Хэл убеждал себя, что его желание поскорее сообщить ей о том, что машина отремонтирована, продиктовано простым человеческим сочувствием, а не стремлением снова увидеть ее. Ведь известно, что любой американец без автомобиля как без рук. Поэтому мисс Милтон просто необходимо поскорее заполучить исправную технику назад в свое распоряжение. Совершенно естественно, что он посчитал себя обязанным сообщить ей сразу, когда все будет готово, и вовсе не потому, что испытывает к ней какой-то особенный интерес.