Прогулка по длинным коридорам к тому крылу здания, где находились его апартаменты, не заняла много времени. Вскоре Луси уже стояла у заветной двери. Но не успела она тронуть дверную ручку, как Патрик сам распахнул дверь настежь, словно какое-то шестое чувство подсказало ему, что та, кого он ждет, уже здесь.

— Почему тебя так долго не было? — резко спросил он, хватая Луси за руку и втаскивая в комнату.

В следующую секунду он уже запирал дверь на ключ.

Несмотря на волнение, Луси обратила внимание на то, что, хотя свет выключен, в комнате довольно светло. Осмотревшись, она увидела, что на одном из огромных окон раздвинуты шторы и в комнату льется серебристый лунный свет.

Патрик был одет в шелковый халат, пояс которого был небрежно завязан, как если бы в течение последнего времени его многократно развязывали и вновь завязывали. Отметив про себя это обстоятельство, Луси испытала облегчение. Патрик волновался, ожидая ее, а это означает, что он тоже не привык к тайным ночным свиданиям.

И вдруг Луси почувствовала, что больше не может ждать. С ее губ сорвался легкий стон самоотречения, и она обвила шею Патрика руками, подставив губы для поцелуя.

Он тотчас прильнул к ним — сначала жадно, словно давая волю давно сдерживаемой страсти, а потом действуя все нежнее и нежнее.

Когда через несколько минут Патрик отстранился, Луси разочарованно вздохнула. Но он вновь прижался губами к ее волосам и прошептал:

— Боже, что ты делаешь со мной... Всю неделю я провел словно в лихорадке. Но этот последний час был самым невыносимым!

Признание Патрика тронуло Луси до глубины души. Бедняжка, пронеслось в ее голове, он тоже страдает. Она взяла его лицо в ладони и приблизила к своему.

— Падди, дорогой мой, у нас ведь вся ночь впереди, помнишь? — Луси провела кончиками пальцев от виска Патрика к его губам. — Ожидание уже позади.

Маккинли тихо застонал и поймал губами ее пальцы. Это произвело на Луси странный эффект — она вдруг вся затрепетала от нахлынувшей с новой силой волны желания, глаза ее расширились, губы приоткрылись и, вместо того чтобы вынуть пальцы изо рта Патрика, она чуть продвинула их вперед. Маккинли принялся легонько прикасаться к ним языком, чем привел Луси в полный восторг.

Ей приходилось читать о том, что умелые мужские ласки способны привести женщину в исступление, но она считала это художественным преувеличением. Однако это оказалось правдой. Иначе почему ее дрожащие ноги вдруг подогнулись в коленках, а голова пошла кругом? Луси поняла, что если сейчас не вытащит пальцы изо рта Патрика, то может потерять сознание!

Собрав остатки воли, она все же убрала руку, несмотря на то что ей очень хотелось оставить пальцы там, где они находились.

А дальше все происходило как во сне. Она медленно стянула с плеч халат, и он упал на пол. За халатом последовала ночная сорочка. Сначала Луси спустила одну бретельку, затем вторую — и вот она уже стоит перед Патриком обнаженная.

Никогда в жизни Луси не чувствовала себя такой желанной. Его жаждущий взгляд обежал ее всю, словно обволакивая, и задержался на полной груди, которая сладко ныла в предвкушении ласк. Луси ощутила ее налитую тяжесть, когда подняла руки, чтобы раскрыть заколку и освободить волосы. Через мгновение ее восхитительные локоны темной массой упали на плечи в живописном и притягательном беспорядке.

— Не уверен, что одной ночи будет достаточно, — глухо произнес Патрик.

Затем он шагнул вперед и подхватил Луси на руки.

В спальне он уложил ее на свое королевское ложе, на котором уже не было роскошного синего покрывала и которое было готово для ночи любви. Луси откинула волосы назад, чтобы они рассыпались по подушке, решив про себя, что раз уж ее фантазиям суждено стать явью, то пусть все происходит по полной программе.

— Ты задернешь шторы на окнах? — спросила она, заметив, что и здесь Патрик все устроил так же, как в гостиной.

— Ни за что! — хрипло ответил тот, снимая халат. — Знаешь, как ты прекрасна в лунном свете? Нет, ты даже не подозреваешь, до чего ты хороша!

В это мгновение он повернулся, чтобы бросить халат на кресло, и тоже попал в поток лунного света. Луси увидела, что на Патрике больше ничего нет и... Боже, она даже представить себе не могла, чтобы мужчина был так возбужден! С Фредом никогда такого не происходило, хотя интимные части его тела были довольно внушительны. Но Патрик в эту минуту был сравним с проснувшимся вулканом, в жерле которого уже поднялась лава, готовая в любой миг выплеснуться наружу.

Оценив взглядом его возбужденную плоть, Луси даже слегка оробела.

— Не... не забудь о предохранении, — едва слышно напомнила она.

— Я знаю. — Патрик кивнул на стоявшую рядом с кроватью тумбочку, где лежало несколько презервативов.

— Вот как?!.. — смущенно произнесла Луси, не найдя ничего лучше.

Он протянул руку за одним из запечатанных квадратиков, и она отвернулась. Ей не хотелось смотреть, как он будет надевать презерватив.

А что, если позже Патрик попросит ее выполнить это действие? Луси поспешно повернулась обратно, чтобы посмотреть, как он справляется, но уже было поздно.

Тогда Луси протянула к нему руки, и он присоединился к ней на постели, сразу же припав к ее губам в долгом и нежном поцелуе. И вновь ее подхватила волна желания, на время отступившая, пока они были отделены друг от друга.

Лаская язык Луси своим языком, Патрик нежно поглаживал ее ногу, постепенно передвигаясь все выше и выше, пока его ладонь не заскользила по внутренней части бедра. А затем он подобрался к самой интимной части тела Луси и его умелые пальцы начали нежное исследование. Патрик ласкал ее не останавливаясь, поэтому очень скоро Луси со сдавленным стоном оторвалась от его губ и прерывисто втянула воздух, напряженно выгибаясь навстречу ласкавшим ее пальцам.

Почувствовав, что Луси задрожала сильнее, Патрик туг же раздвинул ее гладкие стройные бедра пошире и оказался между них. Через мгновение она ощутила, как его разбухшая твердая плоть входит в нее, решительно и безжалостно продвигаясь вглубь. Задохнувшись от этого пронзительно-сладостного ощущения, Луси лихорадочно подумала о том, что ей нужно постараться как-то сдержать себя, иначе все кончится, почти не начавшись, но ее эмоциональное и телесное напряжение было так велико, что из этой попытки ничего не вышло. Тело отказалось повиноваться Луси.

Она издала низкий хриплый крик, отразивший всю силу потрясшего ее экстаза. И почти сразу же ощутила внутри себя мощное содрогание его плоти.

Луси впилась пальцами в твердые ягодицы Патрика, словно желая вдавить его в себя и разделить с ним наслаждение. Потом до ее слуха донесся протяжный, глухой и как будто рычащий стон Патрика, в котором звучало откровенное животное удовольствие.

Этот долгий звук произвел на Луси столь сильное впечатление, что она поклялась себе еще много раз в течение ночи заставить Патрика стонать. Пусть знает! Не надо было поступать со мной таким образом, думала Луси, чувствуя, что влюбилась в графа Уэндейлского еще больше.

12

— Не пойму, что со мной происходит, — сказал Патрик в начале четвертого утра. — Чем дольше я занимаюсь с тобой любовью, тем больше мне этого хочется.

Он лежал на боку, опершись на локоть, и щекотал сосок Луси бахромой одной из шелковых кистей. Не дождавшись ответа, он приступил ко второму соску.

— У тебя такая красивая грудь!.. — пробормотал он, наклоняясь и принимаясь дразнить сосок кончиком языка.

Одновременно он чутко прислушивался к дыханию Луси, и, когда оно участилось, отстранился и провел шелковой кистью вниз от груди до талии, очертив кольцо вокруг аккуратного пупка. К тому времени, когда Патрик перешел к бедрам, дыхание Луси уже стало тяжелым, и она собрала в кулак всю свою волю, чтобы не раздвинуть ноги и не попросить его пощекотать бахромой ее истомленное лоно.

Однако традиционное женское упрямство не позволяло Луси так просто уступить своему желанию. Разумеется, сейчас уже глупо было сдерживаться, но она ничего не могла с собой поделать. Ее ноги остались плотно сжатыми, несмотря на то что Патрик все продолжал играть с кистью.

Сопротивление Луси было тем более странным, что к этому моменту Патрик уже успел поцеловать самые потаенные уголки ее тела и несколько раз добился того, что она словно превращалась в дикое дрожащее существо, способное осознавать лишь испытываемое в данную минуту удовольствие и не имеющее сил помешать продолжению сладкой агонии.

Наконец Патрик остановился и нахмурился.

— Что случилось? — тихо спросил он.

— Ничего.

— Ты не хочешь, чтобы я занялся с тобой любовью?

Луси ничего не ответила. С ней что-то случилось. Она сгорала от желания, но почему-то стеснялась в этом признаться.

— Может, ты сама хочешь проявить инициативу и побыть некоторое время ведущей? Я угадал?

Луси на мгновение зажмурилась. Ей еще никогда не приходилось играть активную роль в постели. Даже с Фредом этого ни разу не было. Он не просил, а она не предлагала, хотя часто видела подобные вещи в кино. Конечно, подробностей там не показывали, но даже один вид находящейся сверху женщины почему-то смущал Луси. Все это казалось ей надуманным.

— Я... никогда еще этого не делала, — призналась она.

В глазах Патрика промелькнуло удивленное выражение.

— Почему?

— Не знаю... Наверное, потому, что самой мне этого не хотелось, а мужчины, с которыми я спала, не просили меня об этом.

— А Фред?

— Он тоже не просил.

— Понятно... Хотя нет, я ничего не понимаю! Ты обескураживаешь меня все больше и больше, — заметил Патрик. — Сколько же мужчин было в твоей жизни?

— А сколько женщин в твоей? — не растерялась Луси.

Встречный вопрос застал Патрика врасплох. Вероятно, он уже давно сбился со счета и потому не мог ответить, сколько у него было подружек.

— Ладно, оставим это, — усмехнулась Луси, видя его затруднение. — До тебя я имела троих любовников, но двое из них были еще мальчишками. Я встречалась с ними во время обучения в колледже, и они были ненамного опытнее меня. — Она вздохнула, вспомнив, какой взрослой считала себя в то время, и добавила: — Оба раза думала, будто влюблена, но секс весьма разочаровал меня и в конце концов я пришла к выводу, что это не любовь. С Фредом у меня, напротив, не было проблем в постели, поэтому я снова решила, что влюблена. Но совсем недавно я поняла, что он просто был внимателен ко мне в тот момент, когда я в этом больше всего нуждалась. Моя мать умерла, и мне необходимо было, чтобы кто-то находился рядом... кто-нибудь.

— Понимаю, — сочувственно произнес Патрик. Затем он снова взялся за шелковую кисть. — Так, значит, у тебя еще не было подобного опыта?..

— Нет. — Голос Луси был так же напряжен, как мышцы ее живота, по которому Патрик водил бахромой.

— Меня очень будоражит это обстоятельство, — шепнул тот, медленно перемещая кисть сначала к груди Луси, а потом к губам. — Тебе нравится то, что я сейчас делаю?

Луси покраснела и кивнула, чувствуя, что ее язык словно прилип к нёбу.

— А если бы я попросил тебя сделать что-либо подобное мне, ты согласилась бы? Ведь ты понимаешь, о чем я говорю? Чтобы ты сделала то, чего еще не было ни с одним мужчиной.

Луси снова кивнула с гулко бьющимся в груди сердцем. Тогда он взял ее руку и вложил в нее шелковую кисть, а сам вытянулся на постели, прикрыл глаза и стал ждать.

Луси поднялась на локте, посмотрев сначала на кисть, а потом на лежавшего рядом обнаженного Патрика... Да, ей хотелось сделать то, о чем он просит. Хотелось подразнить его бахромой и поцеловать, где только можно, чтобы на этот раз он застонал от удовольствия. У Луси возникло желание перещеголять всех его прежних женщин, чтобы он из бесконечного их количества запомнил ее одну. Но ее сильно беспокоило лишь одно — отсутствие опыта в подобных делах. У нее даже во рту пересохло при мысли о том, что она может совершенно опростоволоситься перед Патриком.

— Тебе вовсе не нужно делать что-либо такое, чего ты не желаешь, — тихо произнес тот, не открывая глаз. — Мне понравится абсолютно все...

Наконец Луси собралась с духом и протянула дрожащую руку с зажатой в ней кистью к его груди. Ощутив первое прикосновение бахромы, тот вздрогнул и довольно вздохнул. Тогда Луси стала действовать более уверенно. Она медленно провела несколько раз по его соскам, результатом чего явился новый прерывистый вздох.

Это придало Луси смелости, и она принялась играть кистью, постепенно входя во вкус, по мере того как соски Патрика сжимались, словно превращаясь в крошечные бусинки. Она прекрасно знала, что это означает, потому что нынешней ночью сама неоднократно прошла через нечто подобное.

Желая еще больше усилить удовольствие Патрика, Луси отбросила шелковую кисть, после чего наклонилась и стала поочередно лизать возбужденные соски то долгими и медлительными движениями, то дразнящими и игривыми. Через минуту Патрик протяжно застонал, будто растворяясь в сладкой неге.

Это вызвало в теле Луси новую волну трепета и подстегнуло к дальнейшим действиям. Она двинулась ниже, исследуя каждый дюйм обнаженного мужского тела. Когда ее язык углубился в ямку пупка, его живот судорожно напрягся, а когда она переместилась еще ниже, он замер, словно в предвкушении того, что за этим должно последовать.

У Луси не хватало духу поднять голову и посмотреть, открыл он глаза или нет. Если бы она решилась на это, ее отчаянная смелость непременно улетучилась бы. А Луси очень не хотелось этого, потому что ее всецело захватило восторженное ощущение собственной храбрости в соединении с перехлестывающей через край страстью. Луси даже не подозревала, как, оказывается, здорово уметь держать под контролем сладостный процесс любви, какие утонченные эмоции будет она испытывать, ощущая пульсацию возбужденной плоти Патрика в своей ладони, а затем во рту.

— Не останавливайся, прошу тебя! — хрипло воскликнул он, когда Луси наконец подняла лицо. — Ради Бога, только не останавливайся...

Луси тоже хотелось продолжить свое занятие, но, по ее мнению, сейчас как раз наступил подходящий момент для того, чтобы вскрыть один из квадратных пакетиков с презервативами. Дальнейшие действия заняли у нее чуть больше времени, чем ей хотелось бы, но она ничего не могла поделать, потому что и в этом деле у нее тоже не было практики. Вдобавок ко всему она дрожала от нетерпения и пальцы не слушались ее. Однако в конце концов ей все же удалось надеть на Патрика презерватив.

Затем она поднялась на кровати и...

— Да, да! — сдавленно крикнул он, когда Луси взобралась на него, подобно амазонке.

Она начала медленно опускаться на его разбухшую плоть, но он не выдержал и, крепко стиснув ее бедра, сразу усадил на себя. Луси ахнула, когда они с Патриком соединились и ее охватило восхитительное ощущение наполненности. А он протянул руки к ее груди и принялся страстно мять полные упругие выпуклости, то сводя их вплотную друг к другу, то подхватывая и словно взвешивая на горячих ладонях.

Потом Патрик притянул Луси к себе, поймал губами ее сосок, и она со стоном опустила голову, упершись руками в постель. В ее затуманенном негой сознании пронеслась только одна мысль — не она уже владеет ситуацией. Контроль перешел к Патрику, и он успешно справляется с этой задачей.

Патрик посасывал грудь Луси, а она все стонала и в упоении покачивала нижней частью тела. Патрик тоже ритмично двигался под ней и внутри нее. В какой-то момент Луси выпрямилась, освободив тем самым рот Патрика от своего соска, потому что в таком положении ей удобнее было двигаться в такт его движениям. Луси больше не казался странным тот факт, что она находится сверху. Это обстоятельство перестало смущать ее.

По правде сказать, сейчас она вообще не могла ни о чем думать, потому что они с Патриком уже поднялись к самым вершинам восторга и спустя несколько мгновений одновременно вскрикнули. Их искаженные страстью голоса эхом отразились от потолка и стен спальни.

Потом Луси без сил прильнула к широкой груди Патрика, дыша как загнанный зверь, а он обнял ее и прижался губами к волосам.

— Боже, как же я буду жить без тебя! — прошептал он.

В его голосе прозвучала такая печаль, что Луси на мгновение показалось, что он сейчас произнесет слова любви и предложит ей остаться в Шотландии, чтобы быть рядом с ним. Но Патрик промолчал. Каковы бы ни были его чувства к Луси, их явно оказалось недостаточно для того, чтобы он решился изменить свою жизнь.

Впрочем, Луси и не слишком обольщалась на этот счет. Люди, подобные графу Уэндейлскому, не женятся на таких девушках, как она...

Позже они с Патриком еще долго лежали рядом, беседуя, обо всем на свете кроме того, что интересовало Луси больше всего. Потом, посреди ее рассказа о студенческих годах, Патрик уснул. Луси дождалась рассвета и потихоньку выскользнула из его спальни.

Пробравшись к себе, она сразу направилась под душ и с сожалением смыла с себя запахи Патрика. Ей жаль было расставаться с ними, потому что ночь, проведенная с человеком, которого она полюбила по-настоящему, была самым восхитительным событием в ее жизни. Луси знала, что никогда не забудет то, что сегодня произошло. И никогда не пожалеет, что согласилась прийти к Патрику. Жаль только, что ничего подобного больше не повторится.

Стоя под тугими струями душа, Луси подняла лицо, чтобы вода смыла слезы. Ей не хотелось спускаться к завтраку с красными глазами. В Уэндейл-холле слишком много народу, чтобы она могла позволить себе такую роскошь.

Выключив воду, Луси протянула руку к пушистому махровому полотенцу и тут вспомнила, что ее атласная ночная сорочка осталась в спальне Патрика. Уходя оттуда, Луси набросила на плечи только один халат. Что же делать? — подумала она, прикусив губу. Ведь горничная, убирающая в хозяйских апартаментах, непременно обратит внимание на деталь женского туалета, которой там прежде не было. А позже об этом непременно узнает экономка. Можно вообразить, что она подумает о Луси!

Остается только одно — вернуться в спальню Патрика и забрать ночную рубашку.

Луси быстро натянула джинсы и надела ту же белую блузку, в которой прилетела в Глазго. Когда она тихо вышла из комнаты, на часах было около восьми утра. Господи, хоть бы никого не встретить по дороге! — билась в ее голове лихорадочная мысль. Только бы не наткнуться в одном из длинных коридоров на Кэтти или Рея. Или на Кении! Ведь некоторые дети очень рано встают...

К счастью, Луси не встретила по дороге ни единой живой души. Остановившись перед дверью Патрика, она секунду помедлила, пытаясь справиться с сердцебиением, а потом тихонько постучала. Почти сразу же дверь отворилась и на пороге появился... Рей!

— Мисс? — произнес он с такой невозмутимостью, словно не находил ничего странного в том, что молодая леди ни свет ни заря явилась с визитом к его хозяину.

— Я... Ммм... Мне нужно перекинуться парой слов с Падди. Он... у себя? — пролепетала Луси.

— Милорд в ванной, — спокойно сообщил дворецкий. — Могу я чем-нибудь помочь вам?

— Нет, не думаю. — Она попыталась заглянуть в комнаты через плечо Рея.

Быстрый взгляд сквозь открытую дверь спальни подсказал ей, что постель уже убрана, а на маленьком столике стоит серебряный поднос с утренним кофе.