От дворецкого, однако, не ускользнул интерес Луси к хозяйской спальне.

— Одну минутку, мисс, — произнес он с почти неуловимым понимающим выражением на лице, после чего удалился и через несколько секунд вернулся, неся аккуратно сложенную ночную сорочку Луси. — Я подумал, что это принадлежит вам.

Луси молча взяла сорочку, желая в эту минуту провалиться сквозь землю.

— Я не скажу милорду о том, что нашел здесь это, — добавил дворецкий. — Думаю, он будет недоволен.

Луси словно окатили ведром холодной воды. Недоволен? Вот, значит, как? А на мои чувства, выходит, плевать?

— Благодарю! — процедила она сквозь зубы, потом резко повернулась и зашагала по коридору, с горечью размышляя о том, как глупо было с ее стороны надеяться на обретение взаимопонимания с Маккинли.

Она-то вообразила, что прошлая ночь что-то значит для него! Но на самом деле Луси стала для лорда Уэндейлского одной из длинной череды приятельниц, оставляющих по досадной забывчивости в его спальне свои заколки для волос, трусики и ночные сорочки.

Вернувшись в свою комнату, Луси постаралась успокоиться, потому что близилось время завтрака и ей не хотелось показываться на глаза окружающим в плохом настроении. Позже веселая болтовня Кена за столом окончательно развеяла ее мрачные мысли. В конце концов, она приехала сюда ради мальчика, так стоит ли портить ему день? Да и себе тоже!

Патрик спустился в столовую с задумчивым видом. Но появился он всего на минутку, только чтобы сказать, что уже выпил кофе у себя и завтракать не будет. Затем он скрылся в своем кабинете под предлогом того, что у него имеется несколько неотложных дел.

Таким образом, Луси не оставалось ничего иного, как начать развлекать Кена, который отнюдь не возражал против этого и, даже напротив, был только рад. Глядя на ребенка, Луси чувствовала, что душа ее переполняется злостью на Патрика. Разве не мог он хотя бы просто посидеть рядом с Кеном во время завтрака, ведь сегодня во второй половине дня мальчику снова нужно будет отправляться в больницу и у него совсем не останется времени побыть с любимым «дядей Падди»!

— Лу, я не хочу, чтобы ты уезжала домой, — признался Кен. — Разве ты не можешь остаться?

— Нет, солнышко. Мне действительно нужно ехать. Господи! — вдруг воскликнула Луси. — Я только сейчас вспомнила... Ведь я должна была позвонить домой и сообщить, что вылечу другим рейсом!

— И что теперь будет? — с беспокойством взглянул на нее Кен.

— Думаю, ничего страшного. Интересно, который теперь час в Норфолке? Наверное, нужно позвонить прямо сейчас. Ты можешь подождать меня здесь, Кении?

— А ты скоро вернешься?

— Конечно, золотце! Насколько я помню, телефон находится в кабинете твоего дяди?

— Да.

— Тогда я отправлюсь туда.

Подойдя к двери кабинета, Луси постучала.

— Войдите! — донеслось изнутри.

Она открыла дверь и увидела, что Патрик сидит, откинувшись на спинку большого обитого кожей стула, и, положив ноги на стол, занимается тем, что пристально рассматривает свои туфли. Он избегает меня, решила Луси.

При ее появлении он вздрогнул и резко опустил ноги.

— Я думал, что это Рей, — пробормотал он.

— Нет, это я, твоя ночная забава, — холодно ответила Луси.

Ее слова и особенно тон потрясли Патрика. Он переменился в лице и изумленно уставился на нее.

— Мне нужно позвонить в Норфолк, — сухо продолжила Луси. — Я забыла сообщить Фреду, что вылечу другим рейсом. Прости, что помешала тебе работать. И вообще, извини, если я что-то сделала не так. Мне пока непривычно пробираться по ночам к холостым джентльменам, а потом получать утром из рук их слуг свои забытые вещи, как будто это самое естественное дело в мире. И еще мне непонятно, почему мой пылкий любовник, сгоравший ночью от страсти, утром избегает меня как прокаженную. Должно быть, я безнадежно глупа, если не понимаю всего этого! — гневно воскликнула она, поворачиваясь, чтобы уйти, потому что ей расхотелось куда-либо звонить.

Однако Патрик задержал ее, схватив выше локтя и рывком притянув к себе. Одновременно он толкнул ногой дверь, и та с грохотом захлопнулась. Неожиданный поворот событий еще больше разозлил Луси. Почти не осознавая, что делает, и повинуясь скорее внезапному импульсу, чем велению рассудка, она коротко размахнулась и влепила Патрику звонкую пощечину.

Удар получился таким сильным, что Луси самой стало больно. Она ошеломленно замерла, глядя на отчетливый красный отпечаток своей ладони на щеке Патрика.

— О Господи! — вырвалось у нее. — Прости! Сама не знаю, как это получилось...

Патрик медленно провел пальцами по щеке и сухо произнес:

— Впредь мне нужно будет держаться с тобой осторожнее. Но ты не виновата. Думаю, это я должен просить прощения за то, что позволил себе показать окружающим свое настроение. Можешь спокойно звонить домой. А я пойду приложу к щеке холодный компресс.

Когда он ушел, Луси едва не застонала от досады. Ей было очень стыдно. В конце концов, Патрик вел себя по отношению к ней далеко не так, как она попыталась представить. И он не давал ей никаких обещаний. Так что у нее не было повода бить его по лицу, подобно нервной героине какой-нибудь дешевой мелодрамы.

Тяжело вздохнув, Луси сняла телефонную трубку и набрала нужный номер. Фред ответил очень скоро.

— Да? — раздался в трубке знакомый голос.

— Фредди, это я, — произнесла она.

— Очень кстати, мадам. Давно пора объявиться. Я уж начал думать, что ты забыла меня! — ворчливо заметил Фред.

— Как я могла тебя забыть! — возразила Луси. Ей не хотелось объясняться с женихом по телефону. Она считала, что лучше сообщить ему о разрыве лично. — Дело в том, что из-за загруженности авиалиний меня попросили вылететь другим рейсом, то есть завтра.

— Надеюсь, тебя все же отправят первым классом? Ни за что не соглашайся на второй. Если начнут уговаривать, настаивай на своих правах! — мгновенно разгорячился Фред. — Я на твоем месте вообще не стал бы менять рейс. Пусть авиакомпания сама разбирается со своими проблемами.

— Я так не могу, Фредди, — вздохнула она.

— Эх вы, женщины! Ну да ладно... Но тебе хотя бы обеспечат ночлег в гостинице? Настаивай на том, чтобы тебя поселили в пятизвездном отеле!

— Мне придется провести ночь в доме графа, в Глазго. Оттуда меня и отвезут в аэропорт, — пояснила Луси.

— Боже мой, какое гостеприимство! Признаться, не ожидал я этого от твоего графа. Ну и каков он из себя, этот старый пень?

В эту минуту «старый пень» появился в кабинете собственной персоной. Он остановился, глядя на Луси, и она про себя отметила, что щека у него уже не такая красная.

— Он очень мил, — произнесла она в телефонную трубку.

— И очень богат! — с завистью добавил Фред. — Надеюсь, он как-то отблагодарил тебя за то, что ты сделала для его племянника?

— В каком-то смысле да, — замялась Луси.

— То есть как это? Он подарил тебе что-нибудь?

— Я не хочу сейчас говорить об этом, — сказала Луси, бросив взгляд на Патрика. — Но это очень... запоминающаяся вещь.

— Надеюсь, что она окажется достаточно ценной, — саркастически заметил Фред.

— Мне пора, — поспешно произнесла Луси. — Мы уже и так наговорили на большую сумму. Не забудь встретить меня в аэропорту.

— Хорошо. До встречи.

Не успела Луси повесить трубку, как Патрик спросил:

— Неужели ты все-таки собираешься выйти за него замуж?

Она язвительно рассмеялась.

— А что? Ведь ты тоже не отменишь свадьбу с леди Мейдой!

— Но ты же не любишь Фреда!

— А ты не любишь Мейду! — парировала Луси. — В этом все дело. Пойми, неважно даже, любишь ли ты меня. Главное, что у тебя нет этого чувства к ней! Если бы оно было, ты давно бы уже спал с ней и ничто не остановило бы тебя — ни твоя честь, ни сознательность, ни пресловутое чувство долга перед погибшим другом! Ты очень чувственный человек, и для тебя любовь и секс неразделимы. Возможно, ты восхищаешься своей невестой, испытываешь ответственность за нее и собираешься всячески ее холить и лелеять, но ты не любишь ее!..

Горячую тираду Луси прервал чей-то вежливый кашель. Оказалось, что в дверях кабинета появился Рей. На этот раз у дворецкого был такой официальный вид, что его легко было спутать с Робертом.

— Прошу прощения, милорд, но у нас гости.

— Гости? — медленно повторил Патрик.

— Вернее, гостья, милорд. Леди Мейда.

Патрик и Луси не сговариваясь посмотрели друг на друга. У обоих в глазах было одинаково ошеломленное выражение.

— Леди Мейда?

— Да, милорд. Она ожидает в гостиной. Ей хотелось бы встретиться с вами... наедине.

Наступила непродолжительная пауза.

— Пожалуйста, передайте леди Мейде, что я скоро приду.

— Да, милорд. — Дворецкий с достоинством поклонился и исчез за дверью.

Наблюдая за Патриком, Луси отдала должное его выдержке и умению быстро взять себя в руки. Но что заставило Мейду вернуться из Греции раньше времени? И почему она первым делом направилась сюда?

Как-то это все подозрительно, промелькнула у Луси мысль. Уж не сообщил ли кто-нибудь Мейде о нас с Патриком? Возможно, именно это обстоятельство послужило причиной ее недавнего телефонного звонка, когда она сообщила Патрику о решении повременить с помолвкой.

Потом Луси вспомнила, что во многих газетах были напечатаны их с Патриком фотографии, сделанные в тот день, когда он привез ее в свой городской дом из больницы. В довершение ко всему кто-то мог видеть их обоих в театре, после чего поспешил проинформировать Мейду.

Через минуту у Луси возникла еще одна мысль.

— Падди, а Роберт не мог сказать Мейде о том, что мы...

— Нет, — ответил Патрик, даже не дослушав до конца. — Роберт не мог. — Он подошел к Луси и взял ее за плечи, заставив посмотреть ему прямо в глаза. — Сейчас я пойду узнать, что нужно Мейде, но перед этим хочу, чтобы ты сказала мне, что означает твоя страстная речь, которую ты произнесла минуту назад. Неужели ты действительно любишь меня, Лу? Или тут что-то другое?

— Я... Ммм...

— Не лги мне! Я должен знать правду.

Настойчивость, прозвучавшая в голосе Патрика, вселила в сердце Луси надежду.

— Да, — сказала она. — Я люблю тебя.

— Господи, почему же ты не сказала об этом ночью?

— Я? А почему я должна была говорить о своих чувствах, в то время как ты молчал?

Этот вопрос застал Патрика врасплох.

— Да, молчал, так как думал, что ты покинешь меня и вернешься в Америку, подарив мне одну-единственную ночь.

— Но я была уверена, что ты не любишь меня. Мне казалось, что тебя интересует только секс...

— Все понятно! — вздохнул Патрик, после чего на его лице появилась такая широкая и обаятельная улыбка, какой Луси ни разу не довелось увидеть с момента их знакомства. — Подожди меня здесь, дорогая. Я постараюсь не задерживаться слишком долго.

Луси смотрела ему вслед, все еще не в силах поверить тому, что только что произошло.

Дорогая... Он назвал ее дорогой!

Значит, Патрик любит ее! Любит больше, чем когда-либо любил Мейду.

Когда Луси осознала это, у нее словно камень с души свалился. Теперь она уже была уверена, что отныне они с Патриком всегда будут вместе и никакая сила не разлучит их. Никогда!

13

Луси стояла у окна, гладя на парк, когда ее окликнул появившийся на пороге Рей.

— Милорд просит вас присоединиться к нему и леди Мейде в гостиной. Это третья дверь налево от...

— Спасибо, Рей, я знаю, где находится гостиная, — прервала Луси его объяснения.

Она подождала, пока дворецкий уйдет, а потом прерывисто вздохнула, стараясь успокоиться. Ее внезапно охватило волнение. Почему Патрик не пришел за ней сам, а прислал Рея? Что, если Мейда поспешила вернуться домой сразу после свадьбы кузины, потому что начала жалеть о телефонной беседе с Патриком? Может быть, как раз сейчас она просит у него прощения, заверяя, что по-прежнему любит его и хочет выйти за него замуж. А Патрику оказалось достаточно только взглянуть на нее, чтобы он опомнился и раздумал отказываться от хорошо спланированной спокойной жизни, которую чуть было не променял на сомнительный союз с какой-то американкой!

Луси понимала, что поддалась чрезмерной мнительности, но все же ей пришлось сделать усилие над собой, чтобы выйти в коридор и направиться в гостиную.

Вчера, во время ознакомительного путешествия по комнатам Уэндейл-холла, главная гостиная показалась Луси одной из самых красивых комнат. Светло-бежевые обои пестрели здесь золотыми цветами, толстый кофейного оттенка ковер заглушал звуки шагов, а старинная мебель создавала особый уют. И повсюду стояли в вазах пышные букеты цветов, срезанных в саду.

Но сейчас Луси не чувствовала себя здесь уютно. В гостиной ее ожидало не слишком приятное зрелище: посреди комнаты стояли Патрик и Мейда. Он нежно обнимал ее за плечи, а она прижималась щекой к его груди, по-детски всхлипывая. От радости она плачет или от горя?

— Не плачь, Мейди, — уговаривал ее Патрик. — Сейчас уже нет причин плакать. Ты не сделала ничего такого, чего можно было бы стыдиться, ты ни в чем не виновата, и я по-прежнему люблю тебя. Не нужно так расстраиваться, это еще не конец света.

Увидев Луси, Патрик улыбнулся.

— Извини, что пришлось послать за тобой Рея, но ты сама видишь, как расстроена Мейди. Только не из-за того, о чем ты, возможно, подумала. Я еще не успел объяснить, что произошло у нас с тобой. Мейди только что рассказала мне о человеке, которого встретила в Греции. И в которого влюбилась...

Услыхав эту новость, Луси изумленно распахнула глаза, а ее сердце подпрыгнуло в груди от радости.

Леди Мейда, которая сегодня была особенно красива в платье нежно-голубого цвета, которое ей удивительно шло, отстранилась от Патрика и не без удивления посмотрела на Луси. Потом она вновь перевела взгляд на Патрика.

— У нас?

— Да, Мейди, у нас, — решительно подтвердил тот. — У нас с Лу. Иди сюда, дорогая, — протянул он руку к Луси. Та подошла, и Патрик нежно прижал ее к себе. — За прошедшую неделю мы успели полюбить друг друга. Это было так же неожиданно, как и твоя встреча с греком, которого полюбила ты. Сначала мы пытались противиться нашим чувствам, но в конце концов они взяли верх и мы... в общем, наши отношения уже перестали быть платоническими.

На лице Мейды по-прежнему оставалось удивленное выражение, но она не казалась обескураженной.

— Я хочу только добавить, — вмешалась в разговор Луси, — что, когда вы звонили из Греции, Падди все еще продолжал вести себя как истинный джентльмен и жених!

— О, в этом я даже не сомневаюсь! — улыбнулась Мейда. — Боже, какую прекрасную новость вы мне сообщили! У меня словно тяжесть с груди свалилась. Признаться, я очень переживала, что ты, — она повернулась к Патрику, — изменишь мнение обо мне и твое сердце будет разбито. Но сейчас я вижу, что сердечные дела у тебя в полном порядке и твоя судьба в надежных руках. Лучше Лу тебе невесты не найти! — С этими словами она потянулась к Луси и поцеловала ее в щеку. — А вам не найти человека лучше Патрика. Он с детства вызывает у меня восхищение!

— Брось, Мейди! Ты смущаешь меня, — обронил Патрик.

— А что тут особенного? Сколько себя помню, я всегда любила тебя. И буду любить! Но только недавно я поняла, что это не та любовь, которую жена должна испытывать к мужу. Да ты и сам любишь меня скорее как сестру, чем как невесту.

— Мейди, я...

— Нет, Падди, позволь мне закончить. Мне кажется, Лу тоже должна послушать.

Луси вся превратилась в слух. Никогда еще она с таким живым интересом не прислушивалась ни к какому разговору.

— Мне известно, что ты дал обещание моему брату позаботиться обо мне. Потому-то ты и предложил мне стать твоей женой, верно? Ты считал, что должен быть рядом со мной, дабы иметь возможность защитить от превратностей окружающего мира. И я понимаю почему. Потому что до недавних пор я была еще совсем ребенком. Во всем. Но сейчас, по-моему, я начала взрослеть. Мой возлюбленный за два часа научил меня тому, чему мои старомодные родители с безнадежно устаревшими взглядами на жизнь не могли научить за двадцать лет. К примеру, что такое настоящая любовь. Или желание. Или страсть!

— Мейди! — изумленно воскликнул Патрик. — Неужели ты?.. Нет, не может быть! Чтобы через два часа после знакомства ты решилась...

— Конечно нет, — потупилась Мейда. — Все же я не могу так быстро отказаться от привычек, вырабатывавшихся годами. Но мне очень хотелось того, что ты имеешь в виду, Падди. Очень хотелось! Думаю, вы с Луси поймете меня, потому что сами влюблены.

Однако Маккинли слова Мейды явно не убедили. Судя по всему, ему не так-то просто было отречься от обещания, данного некогда ее брату.

— Все это очень хорошо, но кто он, этот твой возлюбленный? Что он за человек? Где вы познакомились и отвечает ли он тебе взаимностью?

Лицо Мейды озарилось лучезарной улыбкой.

— Он сказал, что любит меня, и повторил это тысячу раз. Ах, Падди, он такой восхитительный! И красивый! И такой... такой...

— Сексуальный? — подсказала Луси, озорно блеснув глазами.

Мейда мгновенно зарделась, словно по мановению волшебной палочки превратившись из просто красивой девушки в необычайно чувственное создание. При одном взгляде на нее сразу становилось понятно, что хотя грек и не посягнул пока на ее девственность, но, несомненно, лишил изрядной доли невинности.

— Да, очень сексуальный! — подтвердила Мейда и покраснела еще сильнее.

— Меня больше интересует другое, — нахмурился Патрик. — Надежный ли он человек? Чем зарабатывает на жизнь и из какой он семьи? Ведь сама ты происходишь из знатного рода.

Такой чисто мужской подход Патрика к сердечным делам не мог не вызвать у Луси улыбку. Но вместе с тем ее радовало то обстоятельство, что Патрик как будто не обратил внимания на перемены, произошедшие с его бывшей невестой. Это свидетельствовало о том, что по-настоящему он любит ее, Луси, иначе новоявленная сексуальность Мейды больно задела бы его.

— Падди, не мучай девушку! — протестующе воскликнула Луси. — Когда ты вновь увидишься со своим греком, Мейди? — поинтересовалась она, отбрасывая официальную форму обращения и переходя на «ты».

— Через несколько дней он приедет в Глазго, — блеснула глазами та. — Кстати, Падди, ты можешь не волноваться по поводу того, что мой Деметриос охотится за богатыми наследницами. Его семья уже много лет занимается производством оливкового масла. Возможно, вы слыхали — Илиадисы? В их владениях находятся обширные оливковые рощи, а масло продается по всему миру. Так что финансовому положению Деметриоса можно только позавидовать. Кроме того, моя семья сейчас уже не так богата, как наши предки, Лорейны, поэтому я уверена, что Деметриос женится на мне не из-за денег.

— Он уже сделал тебе предложение? — быстро спросил Патрик.

— Пока нет, но обязательно сделает, — заявила Мейда со всей уверенностью неопытной юности.

Луси пристально взглянула на нее, но не стала объяснять ей, что мужчины не всегда женятся на девушках, которым признаются в любви. Они занимаются с ними любовью, но это совершенно другое дело!

Последняя мысль заставила Луси задуматься о собственном положении. Ведь Патрик как будто тоже признался ей в любви, но это признание не сопровождалось предложением брака. Разумеется, для всего этого пока не было удобного случая, но, возможно, Патрик и не воспользуется таковым, даже если он представится. Может, простой любви недостаточно для того, чтобы вступить в брак с таким человеком, как граф Уэндейлский?