Одри Хэсли

Верить в чудо

Пролог

Ужин близился к концу. Заметив, что тарелка гостя и партнера по бизнесу Эрика Прайса опустела, Бен Кросби позвонил в колокольчик. На вызов явилась горничная, миловидная женщина средних лет в кокетливом белом передничке с оборочками.

— Милли, подайте кофе на две персоны в мой кабинет, — велел ей Бен. — Ведь ты извинишь нас, дорогая? — повернулся он к жене. — Нам с Эриком нужно обсудить кое-какие вопросы. Надеюсь, ты не будешь скучать без нас?

Трейси подавила огорченный вздох.

— Разумеется, дорогой. Я не стану вам мешать.

— Вот и ладно! — Бен довольно улыбнулся. — Идем со мной, Эрик.

После того как муж с гостем удалились, Трейси допила остатки красного вина, которое подавалось сегодня к мясу, а потом еще долго сидела, вертя в руке пустой бокал. Милли принесла ей кофе на серебряном подносе и поинтересовалась, не желает ли мадам еще чего-нибудь.

— Нет, Милли, благодарю, — рассеянно ответила Трейси, кивком отсылая горничную.

Ее одолевали невеселые мысли о том, что муж как будто не желает впускать ее в свой мир. Она почти ничего не знает о прошлом Бена, о его родственниках и друзьях, а ее робкие попытки поинтересоваться тем, как развивается его бизнес, он обычно пресекал в самом начале. Вообще, Трейси знала о собственном муже только то, что он сам желал сообщить ей. И надо сказать, что эти сведения были крайне скудны.

Своих друзей или подруг у Трейси не было, как не было и личной жизни. По сути, она выполняла лишь одну функцию — жены Бена Кросби, а все остальные стороны жизни словно не существовали для нее.

Отпив лишь один глоток кофе, Трейси поморщилась и отставила чашку в сторону. Потом поднялась из-за обеденного стола и направилась в гостиную. Там она устроилась в мягком кожаном кресле и принялась лениво листать журнал мод. Но модели одежды сегодня мало интересовали ее, и она машинально скользила взглядом по фотографиям, не переставая думать о своем. В подсознании Трейси сидела какая-то важная мысль, но она никак не хотела всплывать на поверхность, а без нее невозможно было охватить в целом всю картину странной супружеской жизни. Признаться, выходя замуж за Бена Кросби, Трейси представляла себе будущее иначе. Ей не хотелось расставаться с возлюбленным ни на минуту. Ведь для того она и согласилась соединить с ним свою жизнь. Но в реальности ей частенько приходилось коротать время в одиночестве. Вот и сегодня Бен закрылся в кабинете с приятелем, предоставив юную жену самой себе. Как обычно…

Отложив журнал, Трейси решила пройтись по саду. Прогулки среди цветущих кустарников и высоких деревьев, чуть поскрипывающих из-за шевелящего пышные кроны ветерка, всегда успокаивали ее. Как хорошо, что дом Бена находился не в самом Нью-Йорке, а в его окрестностях!

Трейси вышла через боковую дверь и как раз направлялась к саду по выложенной каменными плитками дорожке, когда услыхала голос мужа, проникавший во двор сквозь распахнутую застекленную дверь и далеко разносившийся в тишине спокойного летнего вечера. Слова Бена не могли оставить Трейси безучастной к теме разговора.

— Главная твоя ошибка, Эрик, заключается в том, что ты женился на женщине, в которую был влюблен, — говорил Кросби. — Страстная любовь мешает мужчинам рассуждать здраво. Она как будто напрочь лишает их мыслительных способностей. И это в тот момент, когда бедняги больше всего нуждаются в трезвом взгляде на вещи! Потому что брак, как ни верти, является своего рода сделкой. Он требует расчета и делового подхода, как и любая иная разновидность бизнеса.

Подобные рассуждения супруга любую женщину заставили бы призадуматься. Трейси, беззаветно влюбленная в Бена, остановилась, словно громом пораженная. Но то, что ей довелось услышать дальше, произвело на нее еще большее впечатление, вызвав сначала недоумение, а затем обиду и гнев.

— Существует два типа женщин, — спокойно продолжал Кросби. — И два типа женского характера: мягкий и твердый. Есть женщины как бы отдающие, а есть требующие отдачи от мужчин. Первые хотят любить и быть любимыми. Вторым этого мало, они желают большего, подчас сами не зная толком, чего именно. Но все женщины поддаются воспитанию, поэтому их надо брать совсем молоденькими, пока их характер еще не созрел, пока они не успели отточить зубки на других бедолагах или пока сама жизнь не превратила их в эгоистичных мегер. Уж поверь моему слову! — Раздавшийся затем скрип подсказал Трейси, что ее муж откинулся на спинку кресла. — Взять, к примеру, мою жену. Когда мы познакомились, ей едва исполнилось восемнадцать и у нее почти не было приятельских отношений с мальчиками. Кроме того, ее нельзя назвать городской девушкой, потому что она выросла в небольшом поселке близ Филадельфии. Это тоже играет большую роль, потому что городские девчонки более капризны и избалованны, чем их сверстницы, проживающие на окраинах или в деревенской местности. Зато из вторых получаются прекрасные жены, преданные и покладистые. Вообще, это превосходный материал для того, чтобы попытаться вылепить супругу по своему вкусу. Девушки из предместий, как правило, нежны, невинны и трогательно красивы. И именно они относятся к первой категории женщин, то есть склонны скорее отдавать, чем брать. Когда я впервые увидел Трейси, то сразу понял, что нашел именно ту, которую давно искал.

— К тому же она любит тебя, — сухо заметил Эрик.

— Безусловно, — согласился Бен, причем в тоне, которым было произнесено одно-единственное слово, содержалось столько надменности, что Трейси почувствовала себя глубоко оскорбленной. — Конечно, нельзя не принимать во внимание, что мы поженились не так уж давно, — продолжил тем временем ее супруг, — однако я не собираюсь из-за Трейси менять привычный уклад жизни. Бизнес всегда стоял для меня на первом месте. Тебе не меньше моего известно, что бывает, когда забросишь дела. Не успеешь оглянуться, как твое любимое детище — фирма, созданная тяжким трудом, — рухнет и похоронит тебя под обломками. Хорошо еще, если у тебя достанет сил выкарабкаться и начать все сначала. — Кросби вздохнул. — Я и так целый месяц угробил на свадебное путешествие! Да и сейчас продолжаю тратить массу времени и денег на свою милую женушку. Нет, я не жалуюсь! — поспешно добавил он. — Трейси действительно чрезвычайно мила, особенно когда мы остаемся наедине в спальне. Потому-то я и стараюсь выполнить малейший ее каприз относительно тряпок, духов и прочих безделушек, чтобы взамен получить все, чего может пожелать мужчина в постели.

— Но неужели ты не любишь ее, Бенни? — изумленно спросил Прайс.

— Любить женщину — себе дороже! — последовал холодный и циничный ответ. — Как я только что сказал, влюбленный мужчина слаб. И глуп. Не говоря уже о том, что очень уязвим. А теперь подумай, какая женщина захочет иметь слабого, глупого и ненадежного мужа? Рано или поздно она непременно разлюбит своего дурачка и уйдет от него к другому, только более сильному. Разумеется, я не имею в виду, что нельзя говорить своей благоверной о любви. Напротив, это следует делать как можно чаще. Удивительно даже, как благотворно эти простые слова влияют на брак! Например, у нас с Трейси не бывает дня, чтобы я не признавался ей в пылкой любви.

— На мой взгляд, это довольно нечестно, Бен…

— Чушь! Главное, что это работает. И мой брак не кончится разводом, вот увидишь. Попомни мои слова!

Неизвестно, как Эрик, а Трейси хорошо запомнила все, сказанное Беном. Каждое его слово словно отпечаталось в ее мозгу.

Не в силах больше оставаться на месте и слушать дальше, она бесшумно удалилась в дом и поднялась в спальню. Совершенно очевидно, что муж еще долго не придет к ней, потому что его приятель пока не собирался уходить. А значит, у нее есть время, чтобы все обдумать и решить, как ей поступить…

1

Письмо в розовом конверте притягивало к себе взгляд. Оно отчетливо выделялось на фоне остальной корреспонденции.

Делла секунду помедлила, потом пожала плечами и распечатала письмо. Будучи личной секретаршей Бена Кросби, она имела право вскрывать всю почту, приходившую в офис. Исключение составляли лишь письма с пометкой «Лично». Бен даже настаивал на том, чтобы корреспонденцию сначала просматривала Делла. Более того, она была обязана принимать решения по вопросам, не требующим его персонального внимания. Глава одной из крупнейших фирм, занимающихся продажей мебели, он не желал, чтобы его беспокоили по пустякам.

Однако, вскрыв конверт, Делла с первых же слов поняла, что это письмо ей не следовало читать. Но дело уже сделано и поправить ничего нельзя. Поэтому секретарша пробежала глазами послание до конца, чувствуя, что с каждым мгновением ее напряжение возрастает.

«Дорогой Бенни!

К тому времени, когда ты прочтешь эти строки, я уже покину твой дом. Не пытайся искать меня, из этого все равно ничего не выйдет. В любом случае я больше не вернусь к тебе. Дело в том, что я нечаянно подслушала твой разговор с Эриком Прайсом, ужинавшим у нас в субботу, и теперь мне известны твои взгляды на любовь и брак. Равно как и на выбор будущей жены.

Пусть Бог простит тебя за то, как ты обошелся со мной, а я, наверное, никогда не смогу забыть этой обиды.

Прощай навсегда. Трейси».

— Боже мой! — прошептала Делла.

Некоторое время она сидела, закрыв глаза, потом поднялась из-за стола. Нет смысла изворачиваться, пытаясь скрыть от шефа свою ошибку. Скорее всего, Кросби не станет корить ее за то, что она вскрыла письмо, предназначавшееся лично ему, хотя может заметить, что на этот раз пресловутая женская интуиция подвела Деллу. А вот если письмо поступит к шефу с опозданием, он действительно может прийти в ярость.

Собравшись с духом, Делла подошла к двери кабинета и коротко постучала.

— Да! — раздался голос Бена Кросби.

Делла выпрямилась и решительно переступила порог. Ее босс работал на износ и того же требовал от своих сотрудников. Он не знал поражений, а его дела всегда находились в идеальном порядке. Успех любого предприятия он ставил во главу угла и потому никогда не проигрывал. Добиться известности своей фирмы в таком городе, как Нью-Йорке, стоило ему больших трудов. Кросби дорожил полученным результатом и безжалостно расставался с теми из сотрудников, кто не соответствовал его высоким стандартам.

К счастью, Делла являлась опытной секретаршей. Она была компетентна, сохраняла спокойствие в экстремальных ситуациях и всегда находила выход из сложных положений. В течение всех шести лет, которые она проработала в фирме «Хоум комфорт», у шефа ни разу не возникло повода для нареканий или замечаний по поводу небрежно выполненной работы.

Жизнь Деллы сложилась таким образом, что в свои сорок лет она все еще оставалась незамужней, хотя в молодости встречалась с несколькими парнями. Некоторые из них даже предлагали ей руку и сердце, но каждый раз Деллу останавливало то соображение, что ни с одним из ухажеров она не испытала в постели того всепоглощающего наслаждения, которое, по ее глубокому убеждению, являлось обязательным атрибутом интимных отношений между мужчиной и женщиной. Время шло, и Делла все больше разочаровывалась в этой стороне жизни. В конце концов она поставила крест на своих надеждах найти того единственного, кто подарит ей радость обычной земной любви, и решила, что как-нибудь обойдется без семьи. Вместо этого она все силы отдала совершенствованию своих деловых качеств, потому что была прекрасно осведомлена о том, какая жестокая конкуренция царит на рынке рабочей силы. В борьбе против более молодых претенденток на хорошее место основным козырем Деллы являлся ее опыт. Бен Кросби ценил подобное служебное рвение, что выражалось в ежеквартальном повышении оклада. Делла была благодарна ему за это, но, по правде сказать, шеф не нравился ей. Ну вот не нравился, и всё тут!

Когда она вошла в кабинет, Кросби даже не поднял головы. Он был погружен в месячный отчет исполнительного директора одного из своих магазинов. Судя по тому, как хмуро сошлись брови шефа у переносицы, он был не в восторге от полученных сведений.

— Что у тебя, Делл? — спросил Кросби, все еще не отрывая глаз от бумаг.

Та протянула письмо, испытывая при этом нечто подобное злорадному удовольствию. Поделом тебе, сухарь несчастный! — пронеслось у нее в голове. Дождался расплаты!

— Письмо прибыло с утренней почтой, Бен, — заметила она. — Думаю, тебе следует прочитать его в первую очередь.

Только после этих слов Кросби оторвался наконец от всецело захватившего его отчета и взглянул на секретаршу.

— От кого это письмо?

— От твоей жены.

— От Трейси?! — изумленно уточнил Бен.

— Извини, я не должна была вскрывать его, но на конверте не было пометки «Лично», — пояснила Делла, радуясь про себя тому обстоятельству, что письмо было написано на обычной бумаге, а не на такой же розовой и ароматизированной, как та, из которой был сделан конверт.

Наблюдая за шефом, внимательно вчитывавшимся в каждое слово короткого послания, она почувствовала неприятный холодок в желудке. Казалось, до Кросби с трудом доходит смысл письма и он отказывается воспринимать информацию о том, что жена отвернулась от него как от мужа и как от мужчины.

В глубине души Делла даже испытала нечто похожее на сочувствие, потому что понимала, что переживает сейчас Бен. Ведь он не терпит поражения ни в чем. И потом, одно дело неудача в бизнесе и совсем другое — распад семьи…

Кто бы мог подумать, что Трейси способна на подобный поступок? Она казалась кроткой, нежной и доверчивой, почти ребенком, особенно в сравнении с таким тертым калачом, каковым является ее супруг. Ей нет и двадцати, в то время как Бену Кросби уже исполнился тридцать один год. По мнению Деллы, Трейси была сама наивность, несмышленая девчонка, из которой шеф пытался выдрессировать преданную жену, чтобы в дальнейшем не испытывать с ней никаких неудобств. По его замыслу Трейси постепенно должна была превратиться в одну из тех женщин, которые вечно сидят дома и довольствуются ролью матери и хозяйки, периодически выполняя также обязанности любовницы. Такие жены никогда не ворчат из-за того, что муж опаздывает на ужин или исчезает из дому в самый неподходящий момент, ссылаясь на неотложные дела. Как правило, они влюблены в супруга до беспамятства и слепо верят во взаимное чувство только потому, что муж клятвенно заверил их в этом.

Делла наблюдала со стороны, как Бен играет свою роль, не без изрядной доли цинизма признавая, что до сих пор он справлялся с этой задачей превосходно. Заведомо являясь блестящей партией для любой девушки, он стал образцовым мужем, который никогда не забывал подарить жене цветы или новый флакон духов, а также одевал ее со всей роскошью, на которую только способны большие деньги. Трейси словно купалась в разнообразных знаках его внимания, но так было лишь до сегодняшнего дня.

Впрочем, эта пара прожила вместе сравнительно недолго, и все это время Делла ждала, когда ее шеф покажет юной супруге истинное лицо. И вот, похоже, ее ожидания оправдались…

Казалось, минула вечность, прежде чем Кросби дочитал послание жены до конца. Затем его руки задрожали, он нервно скомкал письмо и швырнул в корзину для бумаг.

— Ты читала это? — сухо поинтересовался Бен, медленно проводя ладонью по лицу, на котором выступили багровые пятна.

Делла молча кивнула.

Кросби коротко выругался, после чего встал из-за стола и подошел к окну. Оттуда открывалась великолепная панорама города с возвышающимся вдали куполом Капитолия. Однако Бен ничего этого не видел. Он стоял, засунув руки в карманы и глядя прямо перед собой, но его взгляд был обращен словно внутрь себя.

Так прошло несколько минут. Затем Кросби резко повернулся, стремительно направился к столу и вынул скомканное письмо из корзины. Он еще раз перечитал его, а потом поднял на Деллу пронзительно-голубые глаза, в которых появилось странное выражение.

— Ты сохранила конверт, в котором прибыло письмо?

Секретарша снова кивнула, стараясь ничем не выдать беспокойства: стоит шефу бросить взгляд на злополучный конверт, как он мгновенно сообразит, что она не имела права распечатывать письмо.

— Принеси его мне! — приказал Кросби. — И свяжись по телефону с Гейлом Смитсоном.

Глаза Деллы округлились. Гейл Смитсон был частным детективом. Шеф время от времени, когда ему требовалось раздобыть материал о конкурентах, пользовался его услугами. Гейл снискал себе славу человека, очень компетентного в своей области, ибо всегда блестяще справлялся с полученным заданием.

— И нечего таращиться на меня, — сердито проворчал Бен. — Это не поможет мне вернуть жену!

— Но… она ведь пишет, что не желает возвращаться, — пролепетала Делла. Чувство женской солидарности побудило ее возразить шефу.

— Единственное, чего хочет Трейси, это быть моей женой! — процедил Кросби сквозь зубы, ни на секунду не усомнившись в истинности своих слов. — К сожалению, она совершенно неправильно истолковала некоторые фразы, оброненные мною в разговоре с приятелем, остро переживающим сейчас последствия недавнего развода. Когда Гейл разыщет Трейси, я постараюсь разъяснить ей ее ошибку. А сейчас пошевеливайся, прошу тебя! Через несколько дней должен состояться важный деловой ужин и моя жена обязана присутствовать на нем, как обычно!

Делле ничего не оставалось, как делать то, что ей велели. Но, выполняя свои обязанности, она втайне надеялась, что на этот раз Гейлу Смитсону не повезет и Трейси удастся оставить своего самоуверенного супруга с носом. Делла сочувствовала молоденькой несмышленой девушке и считала, что та заслуживает лучшей участи, нежели быть подопытным кроликом Бена Кросби.

Сколь бы ни был он красив, умен и богат, у него имелся один серьезный недостаток — он был напрочь лишен способности любить. Делла ни за что не могла бы представить себе всемогущего шефа потерявшим голову из-за женщины, потому что Кросби был прирожденным манипулятором, цинично использовавшим всех, кто так или иначе мог быть полезен ему.

Но вся сложность ситуации состояла в том, что Трейси искренне любила мужа, и Делла, несмотря на весь ее сарказм, не могла не заметить этого. Даже в прощальном письме сбежавшей юной супруги сквозило глубокое чувство.

Поэтому, сняв телефонную трубку и набирая номер сыщика, секретарша молилась про себя, чтобы шеф не смог найти жену. Потому что одному Богу известно, что он с ней сделает, если найдет…

Одиннадцать месяцев…

Трейси оперлась о перила старенького речного пароходика и полной грудью вдохнула свежий воздух, напоенный разнообразными летними ароматами, которые в эту пору года витали над Миссисипи.

Одиннадцать месяцев прошло…

Пора бы уже сбросить напряжение и немного расслабиться. Не стоит всякий раз вздрагивать, заметив в толпе высокого стройного мужчину, и время от времени опасливо оглядываться, проверяя, не идет ли следом Бен.

Ему до сих пор не удалось разыскать Трейси!

И это больше всего удивляло ее.

Впрочем, побег был хорошо спланирован, и она постаралась позаботиться о том, чтобы не оставить ни единой мелочи, способной навести мужа на след. Трейси не взяла ничего, что напоминало бы ей о жизни в доме Бена Кросби — ни белоснежный «линкольн», подарок супруга, ни восхитительные туалеты, ни дорогие безделушки. Только немного денег, ровно столько, чтобы удался задуманный ею план. Трейси ничего не пожелала сохранить из прежней жизни. Ей требовалось лишь одно — поскорее избавиться от всего этого.