— Я тебя люблю. Когда стану богатой ученой, куплю тебе дом прямо рядом с моим — так что, куда бы тебя ни занесло, ты всегда будешь знать, где твой дом. Рядом со мной.

Я погладила ее по голове, а она поцеловала меня в висок.

— И ты не беспокойся — я все равно собираюсь подавать на несколько стипендий, потому что для достижения того уровня, к которому я стремлюсь, мне нужно будет получить PhD [— Кандидатская, но в Штатах звание именуется «доктор философии».].

PhD. От этой простой аббревиатуры у меня по телу прокатилась волна адреналина. Волоски на руках встали дыбом, и я ошарашенно выдохнула:

— Ты будешь доктором!

В моем голосе прозвучали благоговение и материнская гордость.

Мэдди закатила глаза и кивнула, растянув свои капризные губки в ухмылке.

— Ага, сестренка, доктором… философии, — хихикнула она.

— Черт, да мне плевать, каким именно доктором. Моя маленькая сестричка станет доктором и ученой. Ты сделала мой год, малышка!

Покачав головой, я задумалась о будущем. Мэдди поднимется на сцену, чтобы получить свой диплом, затем устроится в какую-нибудь компанию, будет носить белый халат, один вид которого вызывает уважение. Да, моя девочка добьется успеха, и я сделаю все, что в моих силах, чтобы все ее мечты до последней исполнились. Я в прострации уставилась в пустоту, но тут же подпрыгнула, когда Мэдди пощекотала меня за руку.

— Я так и думала, что мой план тебе понравится. А теперь мы можем идти. Мне уже не терпится увидеть Мэтта.

Мэтт. Ее парень. Тот, ради кого она рассталась со своим удостоверением девственницы. Надеюсь, он сделан из чистого золота — иначе я расправлюсь с ним с такой скоростью, что он и не заметит приближения угрозы. Ничто и никто не помешает Мэдди добиться успеха. Ничто и никто.

* * *

Родители Мэтта оказались именно теми олдскульными родителями из телешоу, о которых мечтает каждый — но которых ни у кого нет. Однако у Мэтта Рейнса и в самом деле были идеальные предки. Его мать, высокую брюнетку с темными глазами, звали Тиффани. Отец был на добрых двадцать сантиметров выше, тоже с темными волосами и парой потрясающе ясных голубых глаз. Мэтт, молодой человек, на которого моя сестренка пялилась влюбленным взглядом, был чертовски хорош в своем ботаническом стиле. Он нарядился в классическую рубашку, плотно облегавшую хорошо развитые плечи. Определенно этот парень уделял себе немало времени и качался. Его темно-каштановые волосы вились, но он зачесал их назад и гладко уложил. На прямом носу красовалась пара очков с толстыми стеклами в черной оправе. Нердовский шик. Как и у отца, у него были кристально-голубые глаза. Которые в течение всего ужина смотрели только на мою сестру.

— Миа, я так понимаю, ваш отец сейчас в больнице? — спросил Трент Рейнс, когда нам подали десерт.

— Да, он стал жертвой несчастного случая, — кивнула я. — Уже несколько месяцев в коме, но мы каждый день молимся, чтобы он очнулся.

Лицо Тиффани смягчилось, и она положила ладонь мне на плечо.

— Жаль это слышать. Должно быть, двум молодым женщинам сложно справляться в одиночку.

Она покачала головой — не с жалостью, а почти с грустью. Не слишком любезный ответ так и рвался у меня с языка, однако я сделала над собой усилие и сдержалась. Они просто старались быть вежливыми. То, что я хотела сказать в ответ, и что прожигало дыру у меня в языке, словно капля кислоты, прозвучало бы примерно так — я справляюсь самостоятельно с десяти лет, и у меня неплохо получается, большое вам спасибо. К сожалению, мне хватало мозгов, чтобы не вести себя как стерва. Вместо этого я улыбнулась и отхлебнула свой кофе без кофеина. Черт, у них даже кофе был лучше на вкус, чем тот, что мы заваривали дома. Возможно, какая-нибудь дорогая выпендрежная марка, которую им приходилось молоть каждый день.

— Ну ладно, все, — сказал Мэтт, вставая и подавая руку моей сестре.

Она взглянула на него, сияя, как коробка с бриллиантами.

— У меня есть одно объявление.

Каждый раз, когда кто-нибудь говорит, что у него «есть объявление», это, как правило, означает, что вскоре разразится скандал. Я с ужасом смотрела, как Мэтт потянул мою сестру за руку, привлекая к себе и крепко прижимая — даже слишком крепко, на мой взгляд.

Мэтт склонил голову к Мэдди. Он так и распространял чувство глубокой, безусловной привязанности.

— Я попросил Мэдисон выйти за меня замуж, и она ответила «да»! — заявил он с напускной удалью и широченной улыбкой.

Его мать восторженно вскрикнула, а папаша громко захлопал и издал возглас, напоминавший знаменитое «Хо-хо-хо!» Санта-Клауса. А я? Я чуть не описалась.

Какого. Блин. Хрена.

Мэдди, улыбавшаяся, как никогда прежде, и прекрасная, как никогда прежде, бросила взгляд на меня. И тут ее улыбка померкла, подбородок задрожал, и нижняя губка тоже начала очень знакомо подрагивать. На глазах выступили слезы, но пока повисли на ресницах.

— Пожалуйста, Миа… — шепнула она, но я мотнула головой.

Затем встала и вышла из комнаты, за порог дома, остановившись лишь на веранде Рейнсов, откуда открывался вид на прохладную вечернюю пустыню. Если бы я осталась за столом, то, наверное, вышла бы из себя. Вырвала бы мою малышку из цепких когтей этого мещанского мирка и не останавливалась бы до тех пор, пока не унесла бы ее подальше от этой идиотской женитьбы… в девятнадцать лет.

Я мерила шагами веранду, ощущая, как все тело горит, а под волосами и на верхней губе выступает пот. Пока я внутренне кипела и пыталась сообразить, как бы увести мою малышку подальше отсюда и не выглядеть при этом злющей старшей сестрой, у меня за спиной стукнула дверь веранды.

Развернувшись, я встретилась взглядом с Мэттом. Его лицо выражало раскаяние, но недостаточное, чтобы убедить меня, будто он готов взять свои слова обратно.

— Прошу прощения, что не спросил сначала у вас, но после прошлых выходных…

— Ах, это ты сейчас о том, как похитил девственность моей сестры! — вызверилась я, не узнавая собственный голос.

Он звучал словно завывания банши.

Мэтт резко дернул головой, словно я отвесила ему пощечину.

— Не то чтобы это было ваше дело — Мэдисон уже взрослая женщина, и я очень сильно ее люблю. То, что она вручила мне, было подарком, и я буду ценить это до конца своих дней. Тем подарком, который я не уступлю никакому другому мужчине.

Парень произнес это очень твердо, и мне почти показалось, что он стал немного выше ростом. Видимо, Мэтт считал, что так он сделает меня своей сторонницей. Ну уж нет.

Теребя волосы, я облокотилась о перила.

— И отчего же ты считаешь, что должен жениться на ней? Прямо сейчас?

Он подошел и остановился рядом со мной.

— Не прямо сейчас. Сначала мы оба закончим бакалавриат. А до этого еще целых два года.

После этого заявления страх начал потихоньку отступать, а гнев приутих до состояния относительной управляемости.

— Я просто хотел показать, что отношусь к этому ответственно. Чтобы она знала — я принадлежу ей, а она мне. И мне хочется, чтобы у нее было нечто конкретное, потому что мы собираемся съехаться… уже скоро.

И снова разочарование прошлось по мне, словно скалка по тесту.

— Серьезно? — прорычала я.

— Мне не нравится, где она живет — особенно учитывая, что она там одна. Пока у нее не было машины, я чуть не свихнулся, представляя, как она идет по этому району поздно ночью. Потом вы купили ей машину, и это здорово, но вашего отца нет рядом, Миа. И вас нет.

Последние слова ударили меня, как сковородой по башке. Лицо Мэтта сделалось жестким, почти холодным, а тон суровым.

— Она одинока и беззащитна, — сказал он, покачав головой. — И это неприемлемо.

Под конец Мэтт раздраженно фыркнул, словно был взрослым мужчиной, а не двадцатилетним юнцом.

Мои плечи поникли, в воздухе повисло чувство безнадежности. Он был прав. И даже более чем прав. Оставлять Мэдди в одиночестве нравилось мне не больше, чем ему. Мне это было ненавистно. В последние несколько месяцев это стало постоянным источником стресса. И именно поэтому я попросила Джинель каждый вечер после работы проезжать мимо нашего дома, чтобы убедиться, что все выглядит нормально.

Я медленно вдохнула через нос и еще медленней выдохнула.

— Ты прав. Это небезопасно.

Мэтт кивнул, но ничего не ответил. Я уважала его за то, что он дал мне высказаться, дал время выразить свои опасения. В конце концов, это Вегас. Они могли просто сбежать и отправиться в одну из миллиона церквушек на Стрип, если уж решили все окончательно. Сжав перила, я вонзила ногти в выкрашенное белой краской дерево и устремила взгляд в пустыню.

— Просто я не хочу, чтобы она совершила ошибку. Вы оба еще так молоды.

— И мы не собираемся торопиться. Сначала поживем вместе, посмотрим, как пойдет. Будем помогать друг другу с учебой, вместе получим наши дипломы. Мы оба заканчиваем только через два года.

Я тут же поймала его на слове, потому что последнее теперь уже не было верным. Мэдди собиралась делать кандидатскую.

— А Мэдди хочет закончить магистратуру и аспирантуру. И что тогда? Будешь поддерживать ее все эти годы как муж?

Мэтт лихорадочно закивал.