Тай протянул ей руку.
— Aloha. Ты, должно быть, Джинель.
Та тряхнула блондинистой гривой.
— Значит, вы обо мне говорили, — протянула она, выпятив грудь. — Надеюсь, только хорошее.
— Исключительно предостережения, — объявила я и с помощью Тая поднялась на ноги.
Затем, отпихнув Джинель бедром, я направилась к моей милой сестричке.
— Это Мэдисон. Наша Мэдди. Моя младшая сестренка и гордость всей моей жизни. А это Тай.
Мэдисон расплылась в широченной улыбке, услышав похвалу.
— Видишь, — сказала я, указывая Таю на ее лицо. — А что я говорила?
— Самая красивая девушка в мире, — отозвался он. — Aloha, Мэдисон.
— Абсолютно точно! — воскликнула я, обнимая Мэдди. — Ты как, сестренка?
Я отстранилась и заглянула в эти светло-зеленые глаза, так похожие на мои собственные. В них светилось счастье.
— Со мной все хорошо, в самом деле хорошо. Но я волнуюсь за папу. С ним никого не осталось, пока мы здесь. Хотя Мэтт и его родные обещали проверять, как он там.
Ну разумеется, потому что они самая образцовая семья во Вселенной. Я готова была возненавидеть их за такое непробиваемое совершенство, но, поскольку моя девочка собиралась через пару лет присоединиться к клану Рейнсов, следовало дать им поблажку. Они желали добра. Да, черт возьми, у них были самые благие намерения, потому что они по-настоящему хорошие люди.
Я прищелкнула языком и обняла сестру за талию.
— Что ж, это очень мило с их стороны. Доктора что-нибудь говорили в последнее время?
Мэдди покачала головой, а Тай тем временем взял их сумки. Все сумки. В один заход. Дрожь вожделения побежала у меня по телу при виде этого доказательства его мужской силы и удали. Облизнув губы, я жадно уставилась на его великолепную спину, пока он вел всю компанию в мое бунгало.
— Хотелось бы мне, чтобы папа очнулся, — вздохнула Мэдди, усаживаясь на барную табуретку.
Я сновала по кухне, доставая алкоголь и прочие нужные ингредиенты. Каникулы — это значит коктейли.
— Они знают, почему он не приходит в себя? Ведь с его телом все в порядке, — спросила я.
Джин выпучила глаза, увидев все разнообразие алкогольных напитков, минералки и тоников, которые я выставила на стол, пока Мэдди отвечала.
— Врачи говорят, что он очнется, когда его тело захочет вернуться к жизни. И, учитывая степень тяжести мозговых травм, которые он получил, они постоянно твердят, чтобы мы не слишком надеялись.
Джинель скорбно сжала губы.
— Вот дерьмо. Я знаю, как вы переживаете.
Мэдди внезапно встала и, подойдя к раздвижным дверям, широко их открыла. В комнату ворвался тропический бриз, наполнив ее запахом океана. Мне будет не хватать этого ветра и запаха, когда я уеду на следующей неделе.
Я изучила все имеющиеся напитки и выбрала те, что были мне нужны. Времена работы официанткой и подручной в баре сделали меня до какой-то степени членом закрытого клуба знатоков коктейлей. Особое внимание обращаем на слово «член». Хихикая себе под нос, я взяла цитрусовую водку, персиковый шнапс, трипл-сек, немного апельсинового сока, ананасовый сок и кисло-сладкий соус. Затем быстро насыпала лед в четыре стакана. Тай наблюдал за мной, прислонившись к прилавку своим большим телом, скрестив на груди гигантские руки и устремив на меня оценивающий взгляд прекрасных глаз. Джин откровенно на него пялилась. Похоже, это ему не мешало. Учитывая его фигуру и профессию, которую он выбрал, Тай, вероятно, привык к всеобщему вниманию.
— Джин, в самом деле, кончай уже трахать Тая взглядом, это противно.
Она надула губки и отвернулась, но полсекунды спустя снова уставилась на него, словно ее притянуло магнитом. Высунув язык, она облизнула нижнюю губу.
— Джин!
Я покачала головой, и она крепко зажмурилась, прижав ладони к глазам.
— Извини, извини. Просто он такая конфетка для глаз. Тай, ты в самом деле потрясающе выглядишь.
Самоанец чуть опустил подбородок, не отступая от выбранного им стиля мачо.
— Да ты и сама вполне ничего себе, крошка, — проворчал он тем низким басом, от которого у меня мгновенно мокли трусики.
Джин тут же растаяла, прижала руку к груди и театрально рухнула на свой стул.
Я ткнула Тая локтем в ребра.
— Ой! Что я сделал? — спросил он, потирая ушиб.
— Ты ее поощряешь, — яростно выпалила я, и он расхохотался.
В конце концов я добавила все необходимые ингредиенты в каждый стакан и раздала коктейли. Мэдди, Джин, Тай и я подняли стаканы.
— За отжиг на морях… в гавайском стиле! — объявила я, и мы чокнулись.
Зелье под названием «Пушистик» скользнуло вниз по моему пищеводу, и три разных вида алкоголя немедленно смешались, согревая изнутри.
— Готовы отправиться на пляж? Купальники для всех в комнате. Вы, девочки, просто умрете, когда увидите все роскошества, которые я набрала на съемках!
Мэдди и Джин радостно взвизгнули и ринулись по коридору в основную спальню.
— Ты действительно собираешься подарить им все купальники, которые им приглянутся? Это дизайнерские модели. Возможно, по паре сотен за штуку.
Я пожала плечами.
— И что с того? Я люблю двух этих девчонок больше всего на свете, включая деньги и халявные дизайнерские шмотки. Богатством надо делиться, верно?
Мне было отлично известно, он и сам следовал этому правилу в отношении собственной семьи.
Из-за стены раздались вопли восторга и воинственные крики — девчонки вступили в бой, как настоящие сестры.
— Ты слишком длинная для этого сплошного! — вопила Джин.
И ответ Мэдди:
— Заткнись, ты просто злишься из-за того, что тебе намекнули на твой рост.
Затем еще один вопль:
— Ты заткнись! Ты просто завидуешь, потому что у меня такие привлекательные габариты! Каждый хочет попробовать маленькую вкусняшку!
Тай притянул меня к себе и прижался лбом к моему лбу.
— Подружка, твоя семейка — чокнутые.
— Без тебя знаю, — рассмеялась я, после чего крепко его поцеловала.
Это продолжалось какое-то время — наши языки плясали, руки Тая сползли ниже, где принялись ласкать и тискать мою задницу. Он прижал к моей киске свой напряженный член, и я гортанно застонала.
— Продолжим это позже, когда девчонки вырубятся из-за разницы во времени? В твоем бунгало?
— Да, черт возьми.
На следующий день у нас с Таем снова была совместная съемка, но после обеда нас отпустили. Все утро Джин с Мэдди загорали. Однако вечером Тай собирался отвести всех нас на «луау» — гавайскую вечеринку, где выступал вместе со своей семьей. Я провела здесь уже почти три недели и еще ни разу не видела его выступлений. Серфинг, съемки, но не танец с огненным ножом. Мне не терпелось посмотреть. Если честно, я понятия не имела, что такое «танец с огненным ножом», но звучало это очень экзотически и интригующе. Два моих любимых пункта программы.
Мы, три девушки, основательно подготовились, нарядившись в макси-платья разной длины и цветов. Каждая распустила волосы, украсив их цветами, которые Тай оставил для нас на кухонном прилавке. Мне показалось, что это очень милый и джентльменский поступок. Прямая противоположность тому, как не по-джентльменски он вел себя прошлой ночью, когда оттрахал меня, прижав к стене, а потом поставил раком у своего кухонного стола. Судя по всему, он по мне соскучился и решил это продемонстрировать.
Мы прибыли в пятизвездочную гостиницу, где выступала семья Тая. Тай оставил нам билеты на представление. Мужчина на входе проверил наши билеты, после чего мы были несколько удивлены, обнаружив, что наши места находятся в первом ряду, прямо перед сценой.
Нам подали невероятный набор традиционных полинезийских блюд, включая курицу и говядину терияки, лаулау (свинина, завернутая в лист какого-то растения), гавайский пои, салат из зелени, роллы-таро и все фрукты, которые вы в состоянии представить. Серьезно, фрукты на Гавайях — лучшие в мире, — а ведь я жила в Калифорнии, славящейся свежестью продуктов. Я бы пожертвовала левой сиськой ради ежедневной поставки манго с Гавайев.
— Это потрясающе, — заявила Мэдди, запихивая в рот огромный кусок ананаса. — Не могу остановиться.
— Да я как бы в курсе.
Мы с Джин и Мэдди ели, болтали с нашими соседями по ряду и любовались закатом солнца. Сцена была установлена так, что за ней открывался превосходный вид на пляж — так что зрители могли насладиться великолепной картиной, пока не стемнеет достаточно для начала представления. Когда солнце, наконец, опустилось в океан, большие барабаны начали отбивать ритм, отдававшийся дрожью у меня в груди.
Вперед вышел отец Тая, Афано. На нем был саронг, едва скрывавший его мужские достоинства. Татуировки на коже самоанца были ясно видны и поражали воображение. Его лодыжки обхватывали браслеты из пучков травы, закрывавшие ноги до ступней. Мы сидели так близко, что я слышала, как длинные стебли шелестят, волочась по сцене.
Афано представил барабанщиков, сидящих у края сцены. Те отбили быструю дробь, заработав улыбки и аплодисменты публики. Затем он пригласил собравшихся приобщиться к самоанской культуре. А затем объявил первый акт шоу. Я была поражена, увидев, как на сцену поднимаются все женщины семьи Тая, включая его мать, Масину. На женщинах постарше были замысловато закрученные саронги, а молодые ограничились половинками кокосов, закрывавшими грудь, и короткими саронгами, обнажавшими их стройные мускулистые ноги и тела.