Судя по его тону, это не было обещанием. Это было констатацией факта.
Глава восьмая
— О Боже, нет! Хватит. Я не могу… ох мамочки… трахни меня! — взвыла я, прижимаясь бедрами ко рту Тая и сжимая в ладонях его голову.
Он стиснул полушария моей задницы и высосал из меня еще один оргазм. Я думала, что это уже невозможно. У меня уже все натерлось от его усилий, я и потеряла счет оргазмам, раздавленным о кончик его языка. Я знала лишь то, что вырублюсь от усталости в самое ближайшее время, если он не засунет в меня свой огромный член.
Тай издал низкое горловое рычание, словно дикий зверь. Мне уже было известно, что это значит на его языке знаков: я-сейчас-окончательно-съеду-с-катушек и затрахаю тебя до беспамятства. Он перевернул меня на живот и поставил на четвереньки.
— Держись за изголовье. Я уже на взводе. Мне нужно хорошенько провентилировать твою вкусную дырочку.
Он схватил меня за талию, присел, прижал кончик члена к моему истекающему соком входу и медленно проник внутрь. Один стальной сантиметр за другим. Я задержала дыхание, ожидая мощного толчка, но Тай, к моему удивлению, вошел мягко. Однако долго это продолжаться не могло.
— Да, тихо и плавно, давай-ка смочи мой член соками из своей киски.
Он продолжал медленно двигаться во мне. Глубоко дыша, я опустила голову, чтобы посмотреть, как Тай входит в меня и выходит. Презерватив был весь покрыт моей смазкой. Протянув одну руку, я нащупала то место, где он снова и снова проникал в меня.
— О да, подружка. Тебе нравится, когда я раздираю твой нежный цветочек. Ничего лучше в мире нет.
Положив одну руку мне на грудь, он принялся теребить, тянуть и выкручивать мой сосок. Тут я начала неистово двигаться навстречу ему с такой силой, что почти отталкивала его бедра.
— Чего, чего ты хочешь? Ты должна попросить об этом, haole.
Я терпеть не могла, когда он называл меня чужестранкой. Тай знал, что это выводит меня из себя, и использовал это на самом пике наших занятий любовью. Хотя то, чем мы занимались с Таем, любовью называть было сложно. Никакого медленного, нежного секса, никаких свечей, шоколада или хоть чего-то, отдаленно напоминавшего о романтике. Ближе всего мы подошли к этому на прошлой неделе, когда распили бутылку шампанского, после чего он жестко взял меня на капоте своего джипа. Нет, мы с Таем трахались, трахались до полного самозабвения. И именно это мне нравилось в Тае. Мы были друзьями, и я продолжу дружить с ним, когда отправлюсь навстречу своему следующему приключению, но пока я намеревалась хорошенько насладиться долбежкой его мощного члена.
— Трахни меня своим Большим. Толстым. Самоанским. Членом! — прокричала я, поддавая задом и яростно нанизывая себя на его орган.
— Готова ходить завтра враскорячку, а, подружка? — насмешливо прогудел Тай.
— А у меня белая жопка? — игриво поинтересовалась я, крутанув означенной частью тела.
Тай впился взглядом в мои булки, а пальцами — в бедра.
— О да, — выдохнул он, ввинчиваясь глубоко в мою щелку и достигая той самой секретной точки, которую я посвятила исключительно его члену.
— Тогда не задавай мне глупых вопросов.
Черт меня дери, все эти парни, с которыми я оказывалась в кровати, всегда задавали такие тупые…
— Мать вашу!
Моя киска сжалась, словно хищная лиана, когда член Тая вошел до конца.
Я беззвучно вскрикнула — рот открывался и закрывался, как у выброшенной на сушу рыбешки, пока самоанец безжалостно меня долбил. Его яйца шлепали по распухшим губкам, добавляя элемент боли, и это было так приятно, что я прогнулась, еще больше отклячив зад. Тай грубо провел рукой у меня по груди и ниже, пока не нащупал клитор и не зажал его между двумя пальцами. Он не тер и не нажимал, нет, он щипал меня, усиливая давление с каждым мощным толчком. Удовольствие стало настолько острым, что я содрогнулась, взорвалась и рассыпалась на части — но он продолжал удерживать меня, пока не разрядился сам. На сей раз он взревел так, что обзавидовался бы любой лев. Так громко, что Джин и Мэдди стопудово должны были проснуться, ведь от этого рева даже стены тряслись.
Это было последним, что я запомнила, прежде чем отключиться. Когда я проснулась, Тай протирал у меня между бедер влажной салфеткой, очищая от последствий нашей с ним страсти.
— Я причинил тебе боль? — спросил он, но взгляд его оставался черным, холодным и непроницаемым.
Я покачала головой.
— Хочешь вернуться в свою постель?
Я снова покачала головой, все еще не в силах говорить. Каждое нервное окончание в моем теле гудело, наливаясь чувством сытого удовлетворения.
— Ты уверена? — тут его голос чуть сорвался, отчего у меня в мозгу вспыхнул сигнал тревоги.
Тай сел рядом со мной, и я немедленно вскарабкалась ему на колени. Две сильных руки крепко обняли меня.
— Ты не сделал мне больно.
— Но ты потеряла сознание, — сказал он так взволнованно, что я оторвалась от его теплой шеи, где прикорнула, и пристально заглянула ему в глаза.
Затем я сжала руками его щеки, заставляя смотреть прямо на меня, чтобы он не усомнился в моих словах.
— Тай, это был практически лучший секс в моей жизни. Я буду помнить его до самой смерти. Ты не причинил мне боль. Я насчитала шесть оргазмов, пока еще способна была считать. Шесть. Это нечто неслыханное.
Я не стала говорить ему, что знала еще парочку парней, способных на такое, — но все равно с Таем это были совершенно особенные ощущения. Другая интенсивность, другие эрогенные зоны, слова, мысли. Все совершенно прекрасное, но присущее лишь ему и тому, что было между нами в постели.
Тай обхватил ладонью мою шею и зарылся пальцами мне в волосы.
— Миа, я потерял контроль.
Я снова тряхнула головой.
— Мы оба были сильно возбуждены. Эй, это же ты сказал, что мы подпалим простыни. Так что я отношу этот заход — или заходы… — тут я ухмыльнулась, и он фыркнул в ответ, — к зажиганию простыней. А ты разве нет?
Он наклонил голову к плечу и шумно вдохнул.
— Да, если с тобой и правда все в порядке.
— Ох, милый мой, со мной все более чем в порядке. Дай мне хорошенько отоспаться, и я буду готова к следующему раунду. Только на сей раз… я буду сверху!
Тай рассмеялся, снова уложил меня на прохладные простыни и заключил в свои теплые объятия. Утомленные, мы оба заснули.
На следующее утро я проснулась под шум с пляжа, сияние солнечных лучей, поцелуи ветерка, ласкающего мою кожу… и до невозможности сексуальное лицо самоанца у меня между бедер.
Гавайи.
Лучший. Месяц. В жизни.
Тропа позора на сей раз оказалась не особо длинной, потому что у нас с Таем были смежные бунгало. Я скользнула внутрь босиком, на цыпочках, сжимая шлепанцы в руке, — и обнаружила Мэдди, наливающую кофе и открыто ухмыляющуюся при виде меня. Вот черт.
— Хорошо провела ночь? — поинтересовалась она, и я усмехнулась, чувствуя, как по щекам расползается горячий румянец.
— Моя Миа краснеет? И что это ты так разулыбалась нынче утром — не из-за «Ох, трахни меня своим большим толстым самоанским членом», а?
У меня отвисла челюсть. Настолько, что в рот спокойно влетела бы сотня-другая мух.
— О да, старшая сестренка, я все это слышала. Ты разве не знала, что у твоей гостевой комнаты общая стена с… постелью Тая!
Мэдди расхохоталась так громко, что от усилий ее лицо стало свекольно-красным.
— Э-э-э… я… прямо не знаю, что и сказать, — промямлила я, покачав головой.
— Мне пришлось перебраться на твою кровать, чтобы выспаться. Боже, когда же у меня будет такой сумасшедший секс всю ночь напролет? Серьезно, твои нижние регионы не болят?
Я уселась на табурет, поставила шлепки на прилавок и налила себе кофе.
— Мы что, действительно говорим об этом? — передернулась я, и Мэдди энергично закивала. — Да, мои причиндалы слегка побаливают, но это даже приятно.
Я прижала руку ко лбу и помассировала виски.
Мэдди провела пальцем по краю чашки.
— Мы с Мэттом занимались сексом, ну, раз десять, но такого у нас никогда не было.
Моя сестренка уставилась на свою чашку. Щеки ее слегка разрозовелись.
— В смысле — не пойми меня неправильно. Мне всегда очень, очень хорошо, но я ни разу не орала во весь голос. Может, я делаю что-то неправильно?
Я накрыла ее ладони своими.
— Ох, милая, нет.
— Ну, и я никогда не слышала, чтобы Мэтт кричал от наслаждения. Он обычно просто говорит мне, что любит меня, и негромко кряхтит.
Нагнувшись, я пару раз звучно треснулась лбом о прилавок. Последнее, чего мне хотелось, — так это рассуждать о плохом и хорошем сексе со своей младшей сестренкой. В таких ситуациях я начинала ненавидеть нашу маму еще сильнее. Она должна была говорить об этом со своей дочерью, а не я.
Собравшись с духом, я гордо выпрямилась, выпятила грудь колесом, отбросила волосы за спину и морально подготовилась к неловкой, но необходимой беседе. Мэдс хотела знать, как доставить удовольствие мужчине. Я была для нее единственным авторитетом среди женщин и собиралась указать ей верный путь. Господи, помоги мне это пережить.