Я зажмурилась, медленно выдохнула и сосчитала до десяти.

— Уоррен, я скажу сейчас кое-что неприятное, но это для вашего же собственного блага, и, думаю, вы с этим справитесь.

Его глаза сузились, лоб прорезала вертикальная морщина. Он явно нервничал.

— Вы плохо с ней обращаетесь.

Потрясенное выражение на лице Уоррена изрядно меня удивило. Неужели он услышал что-то новое?

— Прошу прощения. Кэтлин ведет все хозяйство, спит рядом со мной каждую ночь, покупает отборные цветы, продукты…

— Но все это для вас!

Я выпалила последнюю фразу так яростно, что Уоррен только молча открыл и закрыл рот.

— Извините.

Перегнувшись через стол, я накрыла его ладонь своей.

— Уоррен, вы заперли ее в этом доме как служанку, не как свою подругу. Вы не приглашаете ее на свидания, не дарите ей цветы…

Он открыл было рот, чтобы возразить, но я быстро пресекла эту попытку.

— Вы поручаете ей покупать цветы для вашего дома. Но это не то же самое, что выбрать букет самому и подарить его или отправить с посыльным любимой женщине.

Уоррен откинулся на спинку кресла.

— Продолжайте. Вам явно есть что еще сказать. Говорите.

Я облизнула губы.

— Эта женщина любит вас. Она готова пойти ради вас на все, а вы тем не менее прячете ее здесь как постыдный секрет.

Все его лицо налилось краской.

— Она это вам сказала?

— Не такими словами, — ответила я, покачав головой, — но суть от этого не меняется. Она встречает вас с работы каждый день; вы позволяете ей прислуживать за столом, но никогда не едите с ней — и при этом ожидаете, что она будет просто спать с вами и принимать все это как должное?

— Я… я… ах, похоже, вы поставили мне шах и мат, милая. Даже не знаю, как на это ответить.

Он провел рукой по своим волосам цвета перца с солью.

— Просто я замечаю, как вы на нее смотрите. Вы же любите ее, верно?

Без малейших колебаний Уоррен ответил:

— Разумеется, я люблю ее. Я люблю ее долгие годы и никогда ей не изменю.

— Тогда зачем вы выставляете напоказ меня в качестве своей молоденькой шлюшки, когда у вас есть прекрасная женщина, в любой момент готовая принарядиться и пройтись с вами рядом, хотя бы ради того, чтобы вас поддержать. И более того — пригласите ее на свидание. Купите ей подарок. Да просто принесите ей букет, даже если нарвете его в собственном саду.

Я кивнула на окно и зелень парка за ним.

— Расскажите о ней своему сыну. Перестаньте прятать ее по темным углам. Она всего лишь хочет быть с вами, по-настоящему быть с вами во всех смыслах этого слова.

Уоррен кивнул и перевел взгляд на окно. Сейчас его мысли явно были заняты чем-то другим. Оставалось лишь надеяться, что он прислушается к сказанному мной и предпримет какие-то действия. Вера — наше все, и я твердо верила, что он придет к правильному решению.

Я поднялась с кресла и двинулась к выходу.

— Миа?

Волоски у меня на затылке встали дыбом. Лишь бы Уоррен не выпотрошил меня живьем за то, что я так нагло вторглась в его личную жизнь.

Развернувшись, я встала лицом к нему. По привлекательному лицу моего работодателя скользнула мягкая улыбка.

— Благодарю вас за то, что набрались смелости и поставили старика на место.

Этим он заслужил широченную ухмылку.

— Всегда готова.

— Когда увидите Кэтлин, пригласите ее ко мне.

— Уверена, что она с радостью примет приглашение, — подмигнула я и опрометью бросилась из его кабинета, чтобы найти упомянутую Кэтлин.

Ясно было, что в семействе Шипли грядут большие перемены, и определенно к лучшему.

Глава девятая

Нью-Йорк оказался всем тем, о чем я мечтала, и даже большим. Город был полон людей, огней, огромных зданий и, что лучше всего… разнообразия. Все национальности, цвета кожи, вероисповедания и этносы смешались в огромном плавильном котле человечества. От чего я была в полнейшем восторге. Каждая благословенная секунда этого шума и давки, когда люди толкали друг друга и петляли, словно мыши в лабиринте, пытаясь добраться до нужного им места, была для меня новым опытом. Частью моей жизни, которую я не смогу забыть, как бы ни пыталась. В этом бессонном городе жизнь просто перехлестывала через край.

— Миа, дорогая, ты идешь? — спросила Кэтлин, придерживая дверь весьма пафосного отеля.

«Фор сизонз» славился своими неподъемными ценами, которые были по карману лишь знаменитостям и богачам из категории «однопроцентников». И, глядя на панораму этого невероятного города глазами младенца, впервые увидевшего мир, я понимала, что влюблена. Неважно, что я была только бесплатным приложением к своему клиенту, работала эскортом и выглядела со стороны продажной шлюшкой. Да плевать на все это. В тот момент я ощущала лишь глубочайшую радость от того, что мне довелось испытать нечто, не доступное для меня в любых других обстоятельствах.

— Иду, — шепнула я, не в силах оторвать взгляд от величественного зрелища: вонзающиеся в небо прямоугольные громады с их плоскими или остроконечными крышами.

Уникальная, филигранная архитектура придавала каждому зданию собственный шарм, и каждое из них чем-то выделялось на фоне нагромождения городских построек.

Рука легла на мое предплечье и потянула вперед.

— Идем, городская штучка. Вид из нашего люкса на пятидесятом этаже просто снесет тебе крышу.

Я широко распахнула глаза.

— Мы будем жить на пятидесятом этаже?

— Ага, — хмыкнула Кэт.

— А сколько тут вообще этажей? — спросила я, запрокидывая голову, чтобы разглядеть верх здания.

Оно было не самым широким — всего четыре окна по фасаду — но определенно обладало собственным очарованием. Архитектор явно провел над проектом немало времени, придавая постройке своеобразие. Контуры здания были не резкими, а плавными, закругленными, и оно состояло из нескольких уровней, постепенно сужавшихся от основания к вершине.

— Пятьдесят два. Уоррена огорчило, что нас не поселили в пентхаусе, так что лучше об этом не упоминай.

Как будто такое вообще могло прийти мне в голову!

— Несколько других участников приема забронировали два верхних этажа для себя и сопровождающих, — продолжала объяснять Кэтлин, втаскивая меня в шикарный холл.

Мои каблуки громко зацокали по мраморному полу. Темные мраморные плиты были сложены в некое подобие паучьей сети с широкими и неожиданно белыми стыками. Казалось бы, они должны были покрыться грязью — особенно в городе, где топчутся миллионы людей и погода отличается полной непредсказуемостью. Коридорный повел нас к лифту мимо белых каменных колонн. Уоррен уже зарегистрировался и теперь ждал нас у тележки с багажом, куда и притащила меня Кэтлин.

Войдя в номер, я чуть языком не подавилась. Никогда еще не видела настолько красивой комнаты.

— Насколько я понимаю, жилищные условия вас устраивают, мисс Сандерс? — насмешливо поинтересовался Уоррен.

Слов у меня не было. Шок лишил меня дара речи. Вместо ответа я просто кивнула и принялась жадно разглядывать обстановку. Основными цветами здесь были золотой, белый и кремовый, что делало атмосферу комнаты утонченной и одновременно уютной. Как будто тут можно присесть и зависнуть надолго… может, даже навсегда. Большую часть стен занимали панорамные окна, откуда открывался потрясающий вид на город во всем его великолепии.

Комната была совершенно невероятной. В углу стоял черный блестящий рояль, как будто ожидавший, что кто-нибудь приласкает его клавиши из слоновой кости. Жаль, что у меня не было ни малейших музыкальных способностей. То есть, технически говоря, я могла верно воспроизвести мелодию. Большая часть актеров могла, и я не была исключением, но никаких особых дарований по части музыки у меня не имелось. Это вообще сошло бы за мою краткую характеристику. Девчонка на все руки, в лучшем случае середнячок, талантов ноль.

Кэтлин запорхала по комнате, восхищенно охая и ахая и цепляясь за руку Уоррена. Их отношения, тянувшиеся последние несколько лет, наконец-то были явлены миру. Кэтлин в самом буквальном смысле светилась от радости. Казалось, восторг хлещет из каждой ее поры.

В каком положении в результате оказывалась я, оставалось непонятным, но не очень-то меня беспокоило. Если эти двое были счастливы и их отношения прогрессировали, а я по-прежнему получала свой гонорар, то, по-моему, все шло как нельзя лучше. Хотя это и в самом деле ставило под вопрос мою роль в завтрашнем благотворительном вечере и последующих приемах. Надо ли мне было по-прежнему прикидываться его маленькой шлюшкой, или подругой, или спутницей? Возьмет ли он с собой Кэтлин?

Однако едва я вошла в ванную, как все эти вопросы вылетели у меня из головы. Ну и роскошь! Быстро захлопнув дверь, я провела пальцем по белой мраморной раковине и уселась на край квадратной ванны. Да, квадратной и размером с хорошую двуспальную кровать. Туда с легкостью могла бы влезть какая-нибудь парочка и приступить к весьма основательным водным процедурам. В зеркале, висящем на противоположной стене, я заметила хмурящуюся девушку, глядящую прямо на меня. Да, этой девчонке не светило заняться водными видами спорта в грандиозной, единственной-за-всю-жизнь ванне. Вздохнув, я перевела взгляд на панорамное окно… в ванной комнате. Вероятно, там установили стекла, прозрачные только с одной стороны — иначе любой парень с фотиком и телескопическим объективом мог бы отлично порезвиться, снимая голых звезд.