Единственный глаз королевы раскалился от гнева.

— Что? Меня опять обманули? Вы решили запихать меня сюда на неопределенное время, и все обещания имели целью лишь успокоить и усыпить мою бдительность? Я жду момента, когда смогу вернуться в строй, а вы с Шелларом решили, что это будет только через год-полтора? Проклятье, как демонски удачно вышло, что у меня нет молока!

— Думай, что говоришь, женщина! — рявкнул маг, который тоже не отличался кротким нравом.

— Как ты меня назвал? — Кира угрожающе приподнялась, но висящий на груди младенец очень мешал свободе движений и весьма портил картину.

— Э, вы глупые дикие варвары! — Дана приостановилась и топнула изо всех сил, чтобы привлечь к себе внимание. — Рассказываете всем, какие вы продвинутые, а сами ничегошеньки не смыслите в отношениях между мужчиной и женщиной! Отстань от нее, шаман! У нас никто не заставляет женщину возиться с детьми, если она предпочитает меч. Хвала богам, таких, кто любит детей и готов растить и своих, и чужих, в племени тоже хватает.

— Тьфу, на вас, феминистки оглашенные! — сердито выругался мэтр Максимильяно. — Типичные матери-ехидны! Ну на кой вам, ваше величество, эта самая безмолочная свобода, если инструкций для вас все равно пока нет? Не нужны короне воины на данный момент, нет смысла пока в военных действиях! Работает разведка, идет сбор данных, подготовка, организация… Придет пора выступать — позовут, не забудут, уж не переживайте.

— Позовут? — издевательски повторила Кира. — Кто позовет? Вы? Или Вечный Воитель собственной персоной спустится с небес? Слушайте меня внимательно, мэтр Максимильяно. До тех пор, пока мой муж остается заколдованным, а следовательно, недееспособным, главой государства являюсь я. Не вы, и не Флавиус, и даже не Элмар. И решать, что мне делать, буду я, а опять же не вы и не Флавиус, как бы сильно я ни уважала его мнение. И, позволю вам напомнить, он мой подданный, а не ваш, поэтому отчитываться он должен передо мной, а не перед вами, и приказы получать от меня.

— Нет проблем, ваше величество, — вежливо пожал плечами мистралиец. — Желаете командовать — командуйте. Если найдете, кем. Лично мною — увольте, у меня есть свой король, а в остальном — флаг вам в руки. Только ни на минуту не забывайте перед каждым своим действием тщательно подумать, что вам на это скажет Шеллар, когда мы его расколдуем.

— Уж не беспокойтесь, — ядовито отозвалась королева, уязвленная этим ненавязчивым указанием места. — Идти войной на превосходящего противника с одним мечом — на эти вещи у нас Элмар большой мастер. А я бы для начала попробовала… впрочем, это мне надо обсудить с Флавиусом.

— Можете написать ему письмо, — уже серьезно сообщил маг. — Переправить вас или вашего министра для личной встречи я не смогу, с телепортом возникли проблемы. И давайте на этом закончим бесполезный скандал до тех пор, пока Флавиус вам не доложит обстановку. Может, с Шелларом ничего и не случилось и он сам вам все сообщит. Лучше расскажите, как дела здесь, у вас. Я еще не видел наших целителей, кто-нибудь знает, как там Александр?

— По-прежнему в беспамятстве, — быстро вставила Дана, радуясь возможности переменить тему разговора. — Шаманы каждый день ругаются и спорят, а ему то лучше, то хуже. Ай, я же тебе самое интересное не рассказала! Чудовище опять приходило! Уже третий раз! Оно почти залезло в конюшню! Наверное, какую-нибудь лошадь загрызть хотело! И опять мы его не поймали!

— Нелогично, — проворчала Кира, которая не уставала это повторять всю последнюю неделю. — Если оно путешествовало с лошадью и раненым Александром и не съело их по дороге, значит, ему это не надо. Я бы скорее предположила, что оно просто пытается забрать своего коня. Может, он ему дорог или оно просто пешком топать не хочет. Вы бы с ним лучше поговорить попробовали.

— А мы не против! — тряхнула перьями Дана. — Вот мы его поймаем, в клетку посадим и сразу поговорим! Мы ж не варвары какие, сразу в костер кидать не станем, обязательно поговорим, да!

— Какие просвещенные люди! — вздохнул мэтр Максимильяно. — А ДО того, как ловить, вы поговорить не пробовали? Может, оно вовсе не злое и само бы с вами пообщалось, но вы же его напугали своими попытками поймать. Знаете, что… есть у меня определенные подозрения касательно этого «чудовища», уж очень оно, судя по описанию, напоминает одну знакомую мне особу. И если мои догадки верны, поговорить вы с ней не сможете. Давайте-ка я напишу ей письмо, и вы как-нибудь вывесите его на видном месте за стеной, чтобы легко было обнаружить. В письме будет просьба о свидании. Если ваше «чудовище» согласится, я лично с ним встречусь и поговорю.

— А как ты узнаешь, что оно согласно? — не унималась любопытная Дана.

— А оно мне ответ напишет.

— Думаешь, оно грамотное?

— Если мои догадки верны, — загадочно усмехнулся маг, — оно грамотнее всех нас.

Глава 10

Будьте уверены, что я по-прежнему ваш верный слуга, готовый сделать все, что в моих силах, дабы помочь вам в управлении королевством.

Р. Л. Асприн

Всего две недели прошло с того дня, как воинство божественного Повелителя начало свое победоносное шествие по новому миру, а уже три государства склонились перед завоевателями. Казалось бы, чего еще желать? Только радоваться, пожинать плоды победы, да ожидать новой поставки излучателей, чтобы двигаться дальше. Галлант только и ждет, чтобы кто-то пришел и навел порядок.

Однако божий посланник отчего-то чувствовал себя неуютно, и предстоящие новые завоевания его не вдохновляли. Уже имеющихся Эгины, Ортана и Мистралии ему хватало, чтобы разрываться на части, кидаться из угла в угол и все равно ничего не успевать. Теоретически ему, конечно, было известно, что хвататься за все самому вовсе не обязательно, что всякое дело можно поручить подданным. Но как раз подданных, которым можно поручить что-либо, не опасаясь за результат, наместнику катастрофически не хватало.

В Ортане пока все шло тихо, гладко и, главное, спокойно. В Ортане был Шеллар, и этим все сказано. Чем бы он ни руководствовался, когда составлял свой проект, все его реформы работали. Неторопливо, поскрипывая, иногда заедая на особо шероховатых моментах, но все же вертелись. На улицах столицы сохранялся порядок, работали лавки и рынки, город исправно снабжался продуктами и товарами, храмы постепенно наполнялись людьми, провинция, как и предрекалось, жила обычной своей жизнью, слабо представляя себе, что там такого в этой столице произошло. Открытого сопротивления почти не оказывалось, если у нового порядка и были противники, они затаились до поры, до времени. Ждали сигнала.

Мистралия вспыхнула, как сухая солома от неосторожно брошенного окурка. Прошедших четырех дней хватило, чтобы хрупкий, еще не до конца установившийся порядок, наводимый последние полгода, с грохотом рухнул, обратившись в свою противоположность. В столице еще кое-как удавалось поддерживать контроль, но стоило удалиться от нее на расстояние видимости — и начинался хаос. В каждом городе, в каждом замке, в каждом занюханном пастушьем селении объявлялась какая-то своя местная власть, и было уже видно, что на вразумление этой весьма немалой территории придется затратить уйму времени, сил и людей. То есть всего, чего наместнику как раз сейчас остро недоставало. Основные силы были заняты в Эгине, и отзывать войска оттуда значило бы ослабить контроль, только-только установленный.

Эгина напоминала Харгану одну женщину из безликой череды пленниц, прошедших через его руки. Обычно он не помнил ни их самих, ни их имен, но эта честно заслужила место в его памяти. Светловолосую дикарку, которая кусалась как крыса, визжала, царапалась и дрыгала ногами, ему уступил кто-то из командиров, попросив вернуть, когда надоест. Харган честно вернул. На момент возвращения дикарка уже была мягкой и покладистой, знала свое место и рот раскрывала только с разрешения хозяина. Понадобилось на это всего два дня. Еще с неделю она смиренно доставляла удовольствие прежнему владельцу, пока он однажды не уснул рядом с ней пьяный вдрызг. Это была его последняя ошибка — больше разиня не проснулся. Вместе с ним не проснулись все участники попойки. Точно так и не выяснили, сколько именно. Кому оно сдалось — пепел просеивать и зубы считать. Подлая девка только прикидывалась тихой и смирной, выжидая подходящий момент, чтобы удрать в пустоши на краденой машине, учинив предварительно грандиозный пожар. Кстати, ее потом так и не нашли.

Обманчивое затишье в разгромленной Эгине было сродни той самой мнимой покорности дикой северянки. Стоило на минуту ослабить внимание — и можно ожидать чего угодно. Ножа в спину, яду в суп, горящего факела на запертую снаружи и политую бензином дверь…

Поэтому перебрасывать войска из Эгины в Мистралию Харган отказался категорически.

Реакция на это решение была предсказуема: комендант Рахме и брат Павсаний горячо восхвалили мудрость наместника, а комендант Кир и да Коста с Астуриасом столь же горячо возмутились. Перебранки не получилось — Харган, заранее этого ожидавший, на второй же фразе рявкнул и грохнул кулаком по столу, отчего разговорчивые подданные мгновенно вспомнили, кто здесь принимает решения. И все было бы хорошо, если бы на совещании не присутствовал брат Шеллар…

Новый советник счел своим долгом и высшей необходимостью для блага ордена высказать собственное мнение по вопросу. Как будто кто-то спрашивал его мнения, или насильно тянул за язык, или хоть немного нуждался в его поддержке…

— Должен заметить, что господин советник абсолютно прав, предпочитая концентрацию сил неразумному их распылению. Поддержание стабильности в каждом отдельно взятом регионе требует военного присутствия, объем которого не может быть ниже определенного минимума…

Харгану приятно было видеть обалдевшие физиономии слушателей и сознавать, что не его одного занудные речи брата Шеллара приводят в уныние и раздражение. Особенно радовала реакция брата Джарефа, до которого только сейчас дошло, как он промахнулся с мытьем полов. Но эти мелкие приятности не могли даже частично сгладить впечатление от подробного изложения выводов, доводов, подсчетов и обоснований. А рявкнуть на него — только себя со всех сторон дураком выставить. Чтобы все увидели: наместник малость неадекватен, его поддерживают, а он сопротивляется. Да и сопротивляется как-то не очень действенно — кричит, руками машет, а верный советник и ухом не ведет. Наверное, не так уж и страшен грозный рык божьего посланника…

Пришлось подавить естественные побуждения темперамента и очень вежливо, изображая высшую степень благосклонности, вклиниться между двумя неопровержимыми доводами.

— Брат Шеллар, мы все благодарим тебя за столь познавательное разъяснение, но мне кажется, что господа уже и так поняли, а времени у нас мало…

Господа наперебой принялись уверять, что да, действительно поняли и правоту господина наместника полностью осознали. Дополнительных разъяснений не нужно, они тут все не тупые, а времени и в самом деле мало, давайте продолжим совещание.

Доклад брата Павсания о ходе обращения в Эгине прошел без вопросов и комментариев. А вот когда дошло до Мистралии, Харган в очередной раз пожалел, что выпустил Шеллара в общество без предварительного инструктажа. Если бы обращенный советник сохранил прежнюю личность или будь на его месте кто-то другой, Харган с радостью поверил бы, что все дело только в личной неприязни и желании насолить разноцветному да Косте и его одноглазому приятелю. Но зная, во что превратился брат Шеллар, невозможно было усомниться: им движет только забота о благе ордена… как он это понимает.

— А все потому, — неожиданно и без разрешения провозгласил он, хамски перебив докладчика, — что кабальеро да Коста свое личное удобство ставит выше общего дела. Я и прежде считал этого господина образцом тщеславия и некомпетентности, а его нынешние сомнительные успехи лишь подтвердили мои догадки. Откуда же быть в Мистралии порядку, если правитель начал свою деятельность не с формирования кабинета, а с обустройства своих новых апартаментов. Вместо того чтобы первым делом, пользуясь военным положением, избавиться от нежелательных элементов, в частности, оцепить и выжечь рассадник криминала на набережной, он созывал во дворец мастеров и растолковывал, какими видит свою спальню и приемную, а также организовал доставку во дворец юных девиц, не достигших брачного возраста, для удовлетворения своих низменных потребностей…

— Неправда! — перебил любитель девиц, пунцовый от возмущения. — Насчет брачного возраста — клевета! В Мистралии брачный возраст считается с двенадцати!..

— С каких пор? — безжалостно пригвоздил всезнающий Шеллар.

— Со вчерашнего дня!

— Еще одно наглядное подтверждение ранее сказанного. Вместо того чтобы заниматься делами ордена, дон Лауренсио подгонял законы под личные сексуальные пристрастия. А когда он наконец почесался и вспомнил, для чего здесь находится, в городе уже вовсю шли грабежи и полыхали пожары. Что неудивительно при отсутствии власти.

— Перестаньте, — резко одернул его одноглазый. — Чем бы там ни занимался патрон, он здесь не виноват. Следить за порядком в столице он поручил мне, и я уверяю, все необходимые меры были приняты. Что их оказалось недостаточно — это уже другой вопрос. И вопросы по этому поводу у меня есть вполне конкретные. Например, почему те вампиры, которые должны были поддерживать в городе порядок, полетели мародерствовать и сами же спровоцировали беспорядки.

— А я кому велел их покормить? — сердито рыкнул Харган, пытаясь сообразить, откуда Шеллару так точно все известно. Раньше ему разведка докладывала, но теперь-то откуда он мог узнать, чем там занимается да Коста в своей Мистралии?

— Им были предложены несколько пленных, — не унимался Астуриас. — Но господа возжелали деликатесов и изысканных развлечений. Так чтобы и поесть, и потрахать, да не кого попало, а кого они сами выберут. Должен заметить, странные у ваших покойных подчиненных понятия о поддержании порядка.

— Кстати, — тут же подхватил Шеллар, в момент перескочив с одной темы на другую. — Аналогичные жалобы на поведение вампиров поступали и от жителей Даэн-Рисса. У наших покойных соратников хоть какое-то понятие о дисциплине имеется? Или слово наместника для них мало что значит? Вот, в частности, присутствующий здесь господин Блай, не имею чести точно знать должности…

— Я что, не заслужил права поесть на свой вкус?! — негодующе вскричал упомянутый нарушитель дисциплины. — Да ты сначала сам хоть что-то полезное сделай для блага ордена, лживый скользкий предатель, прежде чем старых верных соратников Повелителя куском попрекать!

— Господин наместник, — бесстрастно вопросил Шеллар, устремляя на Харгана выжидающий взор своих бесцветных ледышек, — как я должен вести себя, если этот некомпетентный психопат опять полезет ко мне драться?

— Это я некомпетентный?! — «Старый верный соратник» от обиды сорвался на визг. — Господин наместник, позвольте, я его укушу!

— Компетентные специалисты не впадают в истерику, не кидаются с кулаками на подследственных и не гибнут так по-глупому.

Наместник приподнялся со стула, встопорщив крылья под плащом, и в полный голос заорал:

— Молчать! Заткнуться! Всем! Или сейчас я сам кого-то покусаю! Брат Шеллар, я запрещаю тебе раскрывать рот без моего повеления! О поведении вампиров поговорим отдельно! Мы обсуждали ситуацию в Мистралии! Продолжай, мастер-вор.

— Спасибо. — Астуриас принялся объяснять, что уже сделано для укрепления новой власти в Мистралии и что он еще собирается для этого сделать. Взгляд его в это время ни разу не обратился в сторону наместника, но неотрывно следил за Шелларом, словно одноглазый впервые увидел говорливого советника и жаждал изучить эту аномалию. Когда речь зашла об уже упомянутом «рассаднике криминала», который мастер-вор решительно рекомендовал не выжигать, а, напротив, эффективно использовать, неугомонный Шеллар поднял руку, требуя слова.

— Брат Шеллар, твое мнение по вопросу мы уже слышали, — устало откликнулся Харган, понимая, что советник не отстанет. — Не надо повторять второй раз.

— Благодарю вас, я не собирался повторять свою точку зрения, она и так всем понятна, как и симпатии мастера Астуриаса к уголовным элементам. Но я хотел бы слышать ваше собственное мнение касательно взаимодействия служителей господа c криминальными структурами.

Харган не видел ничего плохого в том, чтобы использовать уголовников. Повелитель поступал так постоянно, и сейчас на него работали все окрестные банды, а многие из тех, кто прежде охотился в пустошах, ныне командовали подразделениями его армии. В таком вопросе только одно имеет значение: кто кого на самом деле использует. Главное — именно в этом не проколоться. Но при такой постановке вопроса, которую предложил брат Шеллар, согласие с его оппонентом уронит авторитет ордена… Он что, нарочно с этим выступил?

— Зависит от обстоятельств, — выбрал наиболее нейтральный ответ наместник. — Например, в Ортане, где все благополучно, в таких действиях нет необходимости. В Мистралии же для нас будет ценна любая помощь. Но! Мастер Астуриас, ты головой отвечаешь за результат. Они должны работать на нас, а не мы на них. Если я увижу, что стоимость их услуг хоть немного превышает сами услуги, спрошу лично с тебя. Что ты опять хотел сказать, брат Шеллар? Ты уверен, что это важно?

— Я хотел лишь напомнить, что, если вы сомневаетесь в честности намерений мастера Астуриаса, третья ступень посвящения решит все проблемы так же верно, как это произошло в моем случае.

— Спасибо, я это и без тебя знаю, — раздраженно отозвался Харган, отмечая себе на память: больше не пускать этого патологически честного фанатика на совещания. — Кабальеро да Коста и мастер Астуриас уже знают, что им надо пройти три ступени посвящения. Осталось лишь согласовать сроки…

Одноглазый еще раз пристально посмотрел на Шеллара и вдруг во всеуслышание заявил:

— Я отказываюсь.

— Что? — угрожающе рыкнул Харган, окончательно сознавая свою главную ошибку.

— Я отказываюсь проходить посвящение. Если вас не устраивает вольный наемник на должности министра, я готов сложить с себя полномочия и удалиться в любом указанном вами направлении или заняться любым делом, какое вы сочтете возможным мне доверить, хоть мыть полы в вашем храме. Но сделать из себя вот такое… — Он кивком указал на бывшего короля. — Извините, господин наместник, нет таких денег и такой власти, которые заставили бы меня отказаться от собственной личности. Даже бессмертие того не стоит.

Присутствующие загалдели, брат Павсаний принялся уверять, что посвящение безвредно, и приводить в пример себя, брат Джареф — объяснять, что Шеллар чересчур упорствовал в своих враждебных намерениях, а тем, кто приходит служить ордену добровольно, опасаться нечего, Блай — напоминать, что Шеллар таким и был, и посвящение лишь вернуло ему истинный облик, сам Шеллар охотно поддакивал всем троим…

А наместник горестно наблюдал за всем этим, подперев кулаком гребень, и понимал, что подлец Шеллар даже после посвящения, даже без всяких там «враждебных намерений», будучи верным слугой Повелителя, одним своим существованием умудрился подложить ордену грандиозную свинью. Сколько бы теперь ни рвали глотки честные братья, доказывая очевидное, — все это бесполезно. Прецедент создан.