— И что мне делать там, вне Сартона?

— Прячься. Прячься, Жагр. Тебе нужно отлежаться на дне, подождать, пока Орден о тебе забудет.

Гарр кивнул и собирался уже начать спуск, когда Ублюдок сказал:

— Найди Марка Бойза. Зрячие спрашивали меня о нем. Он, похоже, тоже им чем-то насолил.

Еще один кивок.

— Прощай, Дас.

— Прощай.

И снова этот Бойз, размышлял гарр, спускаясь. Кто он такой и какое отношение имеет к происходящему?

Тоже частный сыщик? Или же, напротив, преступник?

Надо обязательно узнать о нем… и встретиться.

В этом уравнении было слишком много неизвестных. Даже для Жагра Паттерсона.

Проклятый Орден смешал все карты.

Следует непременно узнать, чем же так заинтересовал их маленький гарр, который чуть-чуть подрабатывает частным сыском.

С этими мыслями гарр продолжал идти в глубь городской канализации, по колено в грязной мутной воде.

К двери со странной буквой «В», за которой — свобода.

С Орденом он еще успеет поквитаться.

Как говорил его старый знакомый Джеймс: «Если ты не готов к бою, лучше отступи; тем самым ты усыпишь бдительность врага и, пока он спокойно почивает на лаврах, подготовишь ответный выпад. Это есть суть стратегии».

И такая стратегия была Жагру вполне по душе.

* * *

Снова лязгнули засовы, снова отворилась дверь, и в камеру вошел уже знакомый Ханту кирасир. На сей раз его сопровождали уже двое Зрячих.

— Доброе утро, — сказал пожилой кирасир с улыбкой.

Джейсон удостоил его лишь хмурым взглядом.

— Вы, как я понимаю, не слишком рады видеть меня? — продолжал Зрячий.

— Если вы не принесли добрых новостей, то нет, — буркнул художник.

— Почему же, принес, — усмехнулся кирасир. — Мы нашли вашего приятеля — гоблина Ларри.

— Что вы сказали? — переспросил Джейсон, подскочив на нарах.

— Мы нашли вашего приятеля Ларри, — послушно повторил Зрячий. — Не беспокойтесь, мои спутники отведут вас к нему.

Служители Ордена вышли из-за спины своего предводителя и подошли к художнику.

— Не сопротивляйтесь, — предупредил один из них. — Мы не причиним вам зла.

— Вы правда отведете меня к нему? — спросил Джейсон с глупой улыбкой.

— Конечно, конечно, — заверил стражник, взяв Ханта за руку. — Пойдемте.

Напарник его схватил художника за вторую, и вдвоем они потащили Джейсона к выходу. Надо признать, особо он и не сопротивлялся — только шел чуть медленней конвоиров: ноги за последние дни отвыкли от ходьбы.

Старый кирасир провожал троицу задумчивым взглядом.

— Ну вот и славно, — сказал он, ни к кому не обращаясь, едва художник и стражники скрылись за углом. — Тремя меньше.

На радостях он весело цокнул языком и, закрыв дверь на засов, удалился из тюрьмы в верхние помещения.

Тремя меньше…

Надо обязательно сказать об этом Штырю.

* * *

Вверх по лестнице… Ступеньки, ступеньки, ступеньки…

Дверь… Один из конвоиров толкает ее…

Хант невольно зажмурился: солнечный свет резко ударил в глаза.

Они вышли в город. Люди с любопытством выглядывали из окон, указывали на Джейсона пальцами, о чем-то шептались, кричали, улыбались, качали головами.

— А где Ларри? — спросил Хант.

— Сейчас увидишь, — пообещал стражник. — Мы почти пришли…

Прохожие, завидев процессию, останавливались, провожали ее заинтересованными взглядами. Иногда неуверенным шагом пускались следом за конвоем, стараясь притом держаться на почтительном расстоянии.

Люди — удивительно любопытные существа. Их желание узнать все, доселе не узнанное, нельзя побороть даже страхом.

К моменту, когда конвой наконец достиг главной площади, число любопытных выросло до доброй сотни. Люди перешептывались, не понимая, что происходит.

На главной площади собрался весь цвет Ордена Зрячих — перечисление имен могло затянуться на добрый час, посему глашатай сообщил зрителям только о самом главном человеке на грядущем «представлении»:

— Магистр Ордена Зрячих, Шерил Ллойд!

Магистр поднимался на авансцену медленно, степенно, будто каждый его шаг может проломить доски помоста. Сиреневый плащ шуршал за спиной этого коренастого седобородого мужчины; шрамы на лице говорили о славной карьере солдата, пробившегося к вершине с самых низов.

Но в его глазах было что-то черное, что-то отвращающее, пугающее того, кто рискнул в них заглянуть.

Внешне люди меняются с возрастом, меняются из-за болезней, поражающих тело… Но тело не настолько подвержено деформациям, как душа.

Человек — не фигурка из глины, которую можно смять и заново вылепить новую. Убери лицо, изрежь его острыми лезвиями — но осанка, поступь выдаст.

Но вот то, что внутри… оно может коренным образом измениться.

Раньше в глазах Шерила был свет, чистый, белый свет.

Теперь же там царила тьма.

Люди меняются. Оболочка остается прежней, но человек перед вами уже совсем другой…

Толпа принялась оживленно перешептываться. Гомон продолжался до тех пор, пока магистр не поднял правую руку.

Постепенно шум стих, и все собравшиеся обратили взгляды к помосту.

— Что происходит? — шепотом спросил художник.

Один из конвоиров приложил палец к губам.

Шерил выждал еще несколько секунд, желая, видимо, удостовериться, что ни один звук не мешает ему, и только после этого начал говорить:

— Жители Сартона! Я рад видеть, что большинство вас собралось сегодня здесь…

Магистр лукавил. На действо пришли только жители Купеческого квартала; остальные даже не подозревали о происходящем.

С другой стороны, знати нет дела до черни. Истинными горожанами, по мнению первых, были только они сами, прекрасные и утонченные.

— Сегодня вы станете свидетелями очень важного события. На ваших глазах будут казнены государственные преступники, изменники короны, променявшие родную страну на горстку золотых.

— О ком это он? — испуганно спросил Джейсон.

И снова — палец к губам.

«Молчи. Слушай».

Хант вновь повернул голову к помосту.

— Я, как глава Ордена Зрячих, прошу вас сохранять бдительность, ибо пойманы еще не все участники заговора. Один из них до сих пор скрывается от нашего Ока — это Жагр Паттерсон, гарр, живущий в Костях. Некоторое время назад он покинул свой дом и теперь укрывается где-то в городе, а возможно, и за его пределами. Тому, кто найдет его, обещано вознаграждение в размере ста золотых дугов.

Толпа разом ахнула.

Даже для знати подобная сумма была очень и очень внушительной. Каждый из собравшихся в мыслях уже представлял, как магистр Ллойд достает из ящика увесистый мешок и кладет его на стол.

Однако Шерил прекрасно понимал, что выделить Жагра из всех гарров, живущих в столице, обычному человеку не под силу — потому что они все на одно лицо, эти болотные твари.

Тут нужен острый глаз, умение подмечать малейшие детали, чего большинство людей на земле начисто лишены. Поэтому назначенная за поимку награда — не более чем один из способов поднять суматоху, шум.

Чтобы Паттерсон чувствовал давление, волновался, не мог здраво мыслить, суетился и этой суетой выдал себя.

Но это будет позже… Пока надо дать толпе зрелище.

— А теперь я прошу вывести осужденных.

Стражники подхватили художника и поволокли на помост. Он не сразу понял, что происходит, а когда понял, смог сказать только:

— Как же…

Сотни людей, собравшиеся в то утро на площади, смотрели на него. Сотни взглядов — гневных, презрительных, любопытных — следили за ним.

Любой настоящий творец мечтает, чтобы люди бесконечно долго наблюдали за его созданиями, неважно, скульптура то или картина.

Но их, творцов, искренне раздражает, когда внимание уделено лично им. Повышенный интерес к персоне смущает настоящих мастеров — если они действительно настоящие, а не пустые, затеявшие всю эту игру в искусство только ради славы.

Вот и Хант сейчас, смущенно опустив взгляд, мечтал, чтобы все эти люди забыли о нем и переключили внимание на что-нибудь более интересное.

Справа послышались шаги, бормотание. Джейсон повернул голову.

На помосте становилось слишком людно. Четверка служителей Ордена тащила упирающихся «изменников» — гарра и гоблина.

— Ларри? — тихо спросил Хант, не веря глазам.

— Джейсон! — воскликнул гоблин радостно.

Однако улыбка его мигом испарилась.

Сложно оставаться веселым, когда за твоей спиной стоит палач.

— Сейчас вы станете свидетелями правосудия Камрии, — продолжил свою пламенную речь магистр Ордена. — Никто, замысливший восстать против короны, не уйдет безнаказанным.

Джейсон не удержался от смешка.

Правосудие? В чем же оно? Повесить трех невинных взамен настоящих негодяев — неужели в этом?

— Повесьте мерзавцев, — лаконично закончил Шерил и, резко развернувшись, устремился к ведущим вниз ступенькам.

Стражники подвели упирающихся «изменников» к виселицам. Художнику досталась крайняя справа. Ему надели петлю на шею и, связав руки и ноги, отошли чуть в сторону.

— Стало быть, прощаться пора? — с грустной улыбкой спросил Джейсон.

— Похоже на то… — вздохнул Ларри.

— Ты прости меня… не держи зла.

— За что?

— За то, что привез тебя сюда. Там бы ты хоть как-то жил… а так…

— Нет, Джейсон, — покачал головой Ларри. — Петля той жизни получше будет…

Палач потянул за рычаг, и тремя живыми на площади стало меньше.

Где-то в паутине улиц тоскливо завыл дворовый пес.

Часть вторая

Трафарет

Глава 1

Горы на севере… Их называли Небесными, потому что они были невероятно высоки; иные пики, словно копья, пронзали облака.

Однажды, давным-давно, когда в северных землях Камрии начался великий мор, связанный с чумным поветрием, люди подались в горы. До сих пор никто не знает, почему они выбрали именно это направление, но поговаривали, будто тогдашний король запретил пускать беженцев в глубь страны — мало ли, принесут заразу?

Впрочем, теперь это уже неважно. Главное, что, поселившись в горах, беженцы решили отделиться от королевства.

Так появился Ларс — «страна вождей», как ее иногда называют в народе.

Когда камриец слышал слово «ларсец», он тут же представлял себе огромного варвара в меховой шубе и с громадным двуручным мечом. И этот образ полностью соответствовал действительности: в горах, расположенных к тому же на севере континента, было очень холодно, поэтому местным жителям приходилось носить теплые шубы, штаны, сапоги и варежки.

Ларсцы были гордым народом. Они не забыли о предках, не забыли, что корни их в Камрии… но помнили также и о том, что Камрия отказалась от них — тогда, когда они были на грани гибели.

Наверное, поэтому северяне так холодно относились к южным соседям. И если к ним вдруг заглядывали в гости камрийцы, ларсцы не выгоняли их прочь из страны, нет… но вели себя так, что приезжие очень скоро понимали — тут не рады чужеземцам.

Горцам хватило бы наглости и сумасбродства объявить соседям войну, если бы не торговля. Некоторые вещи просто невозможно добыть в горах. Суровый климат и прочие неудобства заставляли ларсцев торговать с южанами.

Их знаменитый эль, крепкий и очень вкусный, дико понравился камрийцам. В любой таверне вам за определенное число дугов всегда нальют кружечку холодного пенного, и вы, отхлебнув, согласитесь — оно того стоит.

Более того — вы вполне можете решить, что с вас взяли меньше, чем нужно.

Настолько хорош ларский эль.

* * *

— Что-то мне… нехорошо… — пробормотал Боровик с кровати.

— Не нужно было нажираться, как свинья, — хмуро заметил Молот. — Как дальше ехать? Ты ведь не встанешь до завтра!

— Да я… что-то… того…

— Поспи, — посоветовал Марк, снимая сапоги. — Что с тобой делать таким? Выспись прежде, сегодня не поедем, что уж.

— Спасибо… друзья… Простите… дурака…

— Спи! — в один голос воскликнули дворф и сыщик.

— Усе… хорошо… — пролепетал младший Камнеглот и закрыл глаза.

Спустя пару минуту он уже храпел и посвистывал.

— Угораздило же… — пробурчал Молот.

— Да ладно! — махнул рукой Марк. — С кем не бывает?

— Со мной не бывает.

— Да это ж настоящий эль, ларский! С него похмелье жуткое!

— Не защищай его, Марки. Он провинился.

— Да будет тебе, проспится, и поедем. День в принципе ничего не сыграет.

— Надеюсь…

Прошлым вечером друзья остановились на одиноком постоялом дворе «Горный козел», совсем рядом с границей. Этим утром они планировали нанять проводника, который сопровождал бы их в путешествии, и отправиться прямиком в столицу Ларса.

Но…

Где, как не на границе, можно найти настоящий ларский эль?

Боровик быстро втянулся — полночи бродил по залу с кружкой, напевая песню могучих рудокопов, а потом упал и захрапел. Молот и Марк с большим трудом затащили его в комнату и уложили на кровать.

Едва открыв глаза утром, Боровик помянул Мать-Гору и застонал. Глупо было надеяться, что он отойдет хотя бы к обеду — слишком уж мощная это штука, ларский эль.

— Чем будем заниматься? — спросил Молот.

— Ну, для начала было бы неплохо позавтракать, — ответил сыщик. — А потом можно поинтересоваться у хозяина насчет проводника.

Старший Камнеглот кивнул, и они отправились в главный зал.

* * *

— Любезнейший! — окликнул Марк хозяина.

Тот повернул голову к ранним клиентам. Все утро он занимался подсчетом запасов: нужно было решить, чего еще заказать из города.

— Не могли бы вы подойти к нам? На минутку?

— Я немного занят…

— Всего на минуту! — повторил Бойз.

Корчмарь нехотя опустил перо в чернильницу и, вытерев руки о фартук, подошел к столику путешественников.

— Что случилось? — спросил он.

— Нам нужен проводник.

— Проводник?

— Мы едем в Ларс, и нам нужен человек, который поможет нам добраться до столицы.

Хозяин нахмурился. Он сам был ларсцем. Высокий, плечистый красавец… Время немного сгорбило его и подарило пивное брюшко, но он был все так же силен и горд, как и прежде.

И, как и всякий ларсец, к чужакам в родной стране корчмарь относился достаточно холодно, с плохо скрытой неприязнью.

— Зачем вам в Джугу? — спросил он.

— Мы не можем вам сказать. У нас личное дело к сатру.

Так был устроен Ларс. Десятки племен жили в деревнях. Селились в основном в пещерах, подчинялись выбранным вождям…

Но там, где четыре высочайших пика пронзали небо, находился Город Первых — Джуга. И раз в год вожди отправлялись туда на встречу с сатром — некоронованным королем Ларса.

Только он мог знать, где находилась гробница Хирба Могучего — великого воина, единственного человека, для которого Луиджи Малеро согласился сделать магический доспех.

Ему же художник, перед самой смертью, передал чудесный трафарет и велел хранить его вечно.

Поэтому-то они и направлялись в Город Первых.

— Сатр абы кого не принимает, — заметил корчмарь.

— А мы не абы кто, любезный, — вклинился в разговор Молот.

Взгляды Камнеглота и хозяина постоялого двора встретились, и Марку почудилось, что он услышал металлический скрежет — будто два клинка ударились друг о друга.

Дворфы тоже ведь родом из Небесных гор. Только живут под землей, а не на земле, как люди.

Но и те и те — тверды, как горная порода. Уступить? Только сильнейшему.

— Поговорим, карла? — спросил корчмарь дерзко.

Ни один мускул не дрогнул на лице Молота. Боровик бы на его месте воскликнул: «Ты кого карлой назвал, а?!» — и бросился на обидчика с кулаками, прямо здесь, в зале корчмы.

Младший Камнеглот все-таки слишком вспыльчив и горяч для обитателя Ларса.

Молот не в пример спокойней и уравновешенней. Хотя спокойней — не совсем верное слово.

Реакция старшего брата была подобна снежной лавине. Она не взрывалась резко — она шла долго, все набирала силу…

Корчмарь сейчас напоминал беднягу, которого лавина рисковала нагнать в самом низу — обретя в дороге поистине страшную мощь.

— Поговорим, — сказал Молот спокойно и, поднявшись, первым устремился к двери, ведущей наружу.

Хозяин хмыкнул, размял шею и, сплюнув на пол, последовал за дворфом.

Марк покачал головой.

Спустя пять минут дверь вновь открылась, и в зал влетел корчмарь. Он упал на пол да так и остался там лежать.

Следом за хозяином вошел Молот и, словно не обращая на бедолагу внимания, уселся на свое место.

— Нормально ты его приложил, — заметил Бойз.

— Кстати, не так уж, чтобы и очень. Просто он давно не тренировался, а я, как ты знаешь, практикуюсь постоянно, — подмигнул сыщику дворф.

— Да уж знаю, — усмехнулся сыщик. — Так что, подымем его?

— Сам встанет. Он же не камриец.

— А чем тебе вдруг не угодили камрийцы?

— Хлипкие вы по сравнению с ларсцами, — хмыкнул Молот. — Настоящий горец после хорошей взбучки только повеселеет, а вы плакать будете — то у вас болит, это…

Хозяин тихо застонал.

— Если хочешь унизить ларсца — протяни ему руку помощи. Северяне — очень гордый народ. Пожалуй, даже слишком.

Корчмарь перевернулся на спину, глубоко вздохнул и шумно выдохнул. Тихо ругнулся.

— Вот увидишь — он теперь совсем по-другому будет к нам относиться, — заверил Молот.

Хозяин наконец сел. Мотнул головой.

— Ты где этому научился? — спросил он, не поворачиваясь.

— В Сартоне. Множество тренировок, множество боев.

— Никогда еще меня не вырубали с одного удара, — признался корчмарь. В голосе его появилось уважение, которого раньше не наблюдалось.

— Я только и делал последние пару лет, что дрался. Мы с братом — многократные чемпионы по кулачным боям.

— Так ты Камнеглот, что ли?! — ахнул корчмарь.

Марк удивленно посмотрел на дворфа: неужели о непобедимых братьях знают уже во всем королевстве?

Происходящее красноречиво свидетельствовало, что да.

— Именно так. Камнеглот. Старший брат, — ответил Молот. Он говорил просто, даже обыденно, без какой-то лишней гордости, будто отвечая на вопрос: «Ты, случайно, не тот мужик, что живет в третьем доме на Ниточной улице?»

— С ума сойти. — Корчмарь, опираясь на стоящую рядом лавку, поднялся. — Кто бы мог подумать, что я когда-нибудь встречусь с самим Молотом Камнеглотом! А тот, второй — это твой брат, да? Боровик?

— Он, он, — усмехнулся дворф.

— Да… Неожиданно… — покачал головой хозяин и, вытерев руку о фартук, протянул ее Молоту. — Хайн. Рад знакомству.

— Взаимно.

— Так вам еще нужен проводник? — спросил Хайн, выпуская ладонь дворфа.

— Да, очень, — обменявшись взглядами с Марком, кивнул старший Камнеглот.

— Тогда можете считать, что вы его нашли, — сказал корчмарь. — Никто не знает горы лучше меня, уж поверьте.

— Ты хочешь вести нас в горы? — удивился сыщик.

— Да. А в чем дело? — нахмурился корчмарь.

— Ни в чем, но… Как ты бросишь свой двор?

— Ну, у меня ведь есть пара хороших помощников, — усмехнулся Хайн. — До столицы — не больше пяти дней. Думаю, две-три недели тут прекрасно обойдутся и без меня.

— И сколько ты бы хотел получить за хлопоты? — спросил Марк.

— Думаю, пятидесяти дугов вполне хватит. Ну и еда и питье.

Сыщик только покачал головой.

Он рассчитывал, что придется отдать как минимум сто. Судя по всему, им определенно везло.

— По рукам, — сказал Бойз вслух.