— Всегда пожалуйста, гарр, — усмехнулся художник. — Но прошу меня простить — я и так слишком много времени уделил вам, а для духа это достаточно сложно — находиться в мире живых… Прощайте, и удачи вам в будущем.

Сказав это, Малеро сделал шаг назад и так же, как появился, струйкой дыма, исчез под могильным камнем.

Крест в тот же момент ярко вспыхнул. Марк вскрикнул и, зажмурившись, отвернулся.

Когда же, спустя несколько минут, он вновь обратился к могиле художника, призраков и след простыл. Крест больше не двигался и не сиял в ночи, отчего вокруг сделалось совсем темно.

— Почему ты отпустил его так рано? — спросил Марк, обращаясь к Жагру.

— Я знаю, где нам искать книгу и трафарет, — ответил гарр. — Разве этого мало?

— Я не спросил сразу, но какой тебе вообще интерес в этом деле?

— В этом — вроде бы и никакого… Я расследовал совсем другое, искал некоего художника, прибывшего в Сартон месяца два назад и без вести пропавшего в первый же вечер… В один прекрасный день мой осведомитель сообщил мне, что я объявлен в розыск. Мне удалось бежать из Сартона через канализацию… а потом я узнал также, что разыскиваемый мной художник вместе с его приятелем гоблином и моим кузеном повешены…

Далее Жагр поведал о возвращении в город, встрече с Ублюдком и Мортимером Джонсом.

— Да, я знаком с ним, — подтвердил Марк. — Мы здороваемся при встрече.

— Таким образом, я заручился его поддержкой, — продолжил рассказ гарр. — Но так до сих пор и не знал, где найти вас. Сегодня же с утра Дас узнал, что вы прибыли в столицу, и поведал о том мне. Я тут же написал письмо и передал его вам.

— Из вашего рассказа я понял, что ни о книге, ни о трафарете вам ничего толком не известно?

— О книге, если мы говорим именно о той книге, что я думаю, мне известно, пусть и совсем немного. Однако, признаться честно, не могу даже догадываться, что в ней. О трафарете же я вовсе знаю только со слов Малеро, которые вы слышали вместе со мной пару минут назад.

— Но вы уже поняли, что обладателю этих двух артефактов нужен кузнец?

— Да, понял. И притом кузнец лучший.

— Да, да, конечно… Что ж, теперь, думаю, и мне смысла таиться нет, — сказал Марк и начал свой рассказ.

Он вышел долгим, хоть Бойз всеми силами старался избавить его от всяческих ненужных подробностей. Умолчал он, к примеру, о любви к убитой Марте и об испытании тропой первых; сии моменты, как посчитал сыщик, совершенно бесполезны были для их общего с Жагром дела.

В одном месте — когда Марк рассказывал об утрате трафарета — Паттерсон перебил его:

— Как вы сказали? «Мужчина со странной тростью»?

— Ну да.

— И в чем же была странность его трости?

— Набалдашник в форме козьего черепа, — ответил Марк, несколько удивленный любопытством гарра. — Но что за странный интерес?

— Я знаю этого человека, причем уже давно, — сказал Жагр. — Его зовут Джеймс. Он в свое время привез меня в Сартон, помог найти жилье и выбрать профессию. С тех пор я стал работать сыщиком.

— Никогда не слышал о вас, кстати.

— И неудивительно: я работал тайно от властей и брал заказы только от нелюдей: дворфов, гоблинов… гарров…

— Ах вот оно что. Тогда действительно ничего удивительного. Но вернемся к этому… Джеймсу. Вы не знали, почему он сопровождает банду головорезов в Ларс?

— Нет. Я видел его последний раз лет эдак… пять назад. Он, как я уже сказал, помог мне найти жилье, после чего исчез.

О встрече с Джеймсом, случившейся совсем недавно в лесу, Жагр после рассказа Марка благоразумно решил умолчать.

— Что ж, ясно, — вздохнул Бойз. — В любом случае я удивлен, что ваш старый знакомец Джеймс решил сохранить нам жизни. Ну да ладно… После этой памятной встречи мы прибились к купеческому обозу, что шел в столицу, и прибыли туда сегодняшним утром. По счастью, Зрячие с меня бумаг не требовали, а то бы, возможно, сидел бы я сейчас в камере и ждал казни…

— И вправду, повезло вам.

— Да уж… Ну да ладно. Позже с обозом мы разошлись, и я отправился к графу. На пороге нас и застал мальчишка с письмом от вас. Прочитав его, я решил, что встретиться будет нелишним, и вот я здесь.

— М-да, — сказал Жагр, поняв, что Марк закончил. — Вот в какой переплет мы с вами угодили, господин Бойз! Ну да ладно, мнится мне, выкрутимся. По крайней мере, я уверен, что знаю, где искать этого нашего Хозяина. Посему предлагаю вам завтрашним вечером, в восемь, встретиться в заброшенном доме, что находится в Портовом квартале, и оттуда вместе отправиться в гости к лучшему кузнецу Сартона. Будьте готовы к хорошей драке — сдается мне, что так просто нам книгу и трафарет не отдадут.

— Почему же вы хотите идти только завтра вечером, когда негодяи в любой момент могут воспользоваться книгой и трафаретом? Не лучше ли будет поспешить и нагрянуть к ним прямо сегодня?

— Нет, поверьте мне, лучше дождаться завтрашнего вечера. Как раз сегодня один мой приятель говорил с лучшим кузнецом Сартона — он, к слову, давний мой знакомый… так вот, этот кузнец просил не беспокоить его завтра после восьми. Причиной назвал приезд родни из Ларса, но, думаю, это напрямую связано не с родней, а именно с этим самым Хозяином.

— Может, кузнец состоит с ним в родстве? — усмехнулся Марк. — Шучу, шучу… Что ж, значит, завтра в восемь?

— Не спешите так, — остановил его Жагр. — Через ворота я бы вам в город возвращаться не рекомендовал. Пойдете лучше со мной — проведу вас тайным ходом. Заодно лучше запомните, куда следует прийти завтра.

Недолго думая, Марк согласился, после чего они вместе с гарром покинули кладбище и отправились в лес.

Дор?гой Бойз думал о грядущей заварушке.

Неужели все закончится уже завтра?

И ты сможешь наконец закрыть это дело, убрать его в папку и положить на полку…

«Если выживешь!» — язвительно заметил разум.

Но Марк не обратил на это замечание никакого внимания.

* * *

Магистр Ордена Зрячих курил в своем кабинете, лениво пролистывая книгу в ветхом переплете. Буквы на обложке местами протерлись, и с великим трудом можно было разобрать только фамилию автора.

«Сувье».

Книга эта прошла вместе с Шерилом всю войну на восточной границе и ни разу не покидала внутренний карман его куртки в бесконечных путешествиях по Камрии, Ларсу и другим странам. Он никогда не ставил ее на полку к другим книгам, коих и в его кабинете имелось преизрядное количество.

Она была не просто блестяще написана. Она была подарком от очень близкого человека, от настоящего героя, на которого Ллойд так мечтал походить…

Окно за спиной магистра неожиданно распахнулось. Причиной тому мог бы быть сильнейший порыв ветра… если бы Шерил самолично не закрыл ставни на засов.

Он повернул голову и некоторое время смотрел через проем в темное ноябрьское небо, где одиноким лезвием блестел полумесяц.

— Здравствуй, — сказали дверные петли.

Магистр улыбнулся.

Ему не нужно было видеть лица, чтобы понять, кто пришел к нему в гости.

— Здравствуй, Джеймс.

Мужчина прошел к столу, попутно сняв с головы котелок, и без приглашения рухнул на стул.

— Какими судьбами? — спросил магистр, наконец соизволив повернуться к гостю.

— По делу зашел, зачем же еще?

— По какому, интересно знать? Решил возродить Братство?

— О нет, об этом я даже не мечтаю, — поморщился мужчина. — Мне всего-то и надо, чтобы ты сделал так, как сделал бы еще десятью годами ранее.

— О чем ты?

— Ты должен остаться в стороне. Что бы ни случилось.

— Остаться в стороне? Я не понимаю тебя, Джеймс.

— Прекрасно понимаешь. Ты забыл простую и очень правильную истину: слово не убьешь, не исправишь, не перепишешь заново. Сказанное или написанное, оно должно быть верным до конца.

— Опять ты ударяешься в патетику, старый добрый друг Джеймс… — покачал головой магистр. — Бродишь вокруг да около вместо того, чтобы сказать, в чем суть.

— Суть в том, что ты забыл о своем долге, Шерил. Забыл о словах, которые говорил, когда вступал в Орден.

— И что же? — усмехнулся магистр. — Времена меняются, Джеймс. Слова уже не несут такой силы, как раньше…

— Слова не могут потерять силу, Шерил, — перебил его поздний гость. — Силу могут потерять люди, неверно использующие слова. Ты был одним из лучших моих учеников, и я возлагал на тебя огромные надежды… Да, Братства больше нет, но мы ведь еще есть — ты и я…

— Нет, Джеймс, нет, ты не переубедишь меня, — покачал головой Ллойд. — Все будет так, как будет. Слово — не самая крепкая печать, чтобы отказаться от того, что ждет буквально в двух шагах… на расстоянии вытянутой руки…

— В таком случае ты не оставляешь мне выбора, — вздохнул Джеймс.

— И что же ты сделаешь? Пойдешь к королю? Вряд ли он станет слушать какого-то… бродягу, без рода, племени…

— Все намного проще, Шерил, — тихо сказал Джеймс.

С этими словами он резко перегнулся через стол и ножом полоснул магистра по незащищенной шее.

После чего ночной гость быстрым шагом направился к выходу из комнаты, попутно надев любимый котелок.

Кровь попала на страницы открытой магистром книги.

На этих страницах красивым почерком было выведено:

«Моему лучшему ученику, Шерилу Ллойду, от Джеймса Крика».

Новый порыв ветра, ворвавшись в окно, захлопнул томик Сувье.

* * *

Утром его разбудил Ломесьен. Дворецкий долго стучал в дверь, и Марку, которому вставать совсем не хотелось, пришлось все же подняться и открыть.

— В чем дело? — спросил он, сонно щурясь. — Чего так рано?

— Господин Бойз, — торжественно произнес Ломесьен. — Господин Малком просил передать вам это письмо.

— С чего это ему передавать мне письма? — спросил Марк, приняв конверт из рук дворецкого. — Он куда-то спешно уехал? Или что?

— Или что, — с каменным выражением лица ответил слуга. — Господин Малком минувшей ночью отдал душу Господу Богу.

— Че… го? — не понял Марк. — Он… умер?..

— Повесился. Я нашел его утром, висящим в петле под потолком. На столе было всего два конверта — один предназначался вам, а второй я должен отдать госпоже Малком, дочери покойного господина Малкома.

Марк схватился за голову.

Черт побери, да что вы там надумали себе, господин граф? Сказано же вам было — завтра многое прояснится! А вы…

Так, ладно, Марки. Тебе надо собраться… Надо, надо… Ты ведь в первую очередь частный сыщик!..

— Вы уже сообщили в Орден? — спросил Бойз.

— Нет, но…

— Отлично. Я сейчас поднимусь.

С этими словами Марк захлопнул дверь и принялся спешно одеваться.

Ну и дали же вы, господин граф…

Обувшись в туфли, сыщик выскочил из комнаты и бросился наверх. На пороге графского кабинета, прислонившись плечом к косяку, стояла Джулия. Хрупкое тело ее мелко подрагивало.

Марк подошел к ней сзади и обнял за плечи. Он сделал это неосознанно; просто почувствовал, что так надо.

Девушка прижалась к нему, спросила, не переставая рыдать:

— Зачем он это сделал, Марк? Зачем?

— Если бы я знал, — тихо произнес Бойз.

Старик висел в петле, футах в трех от пола. Рядом валялось опрокинутое кресло; ворохи бумаг были разбросаны по полу.

— Черт возьми, Ломесьен, снимите же его наконец! — неожиданно зло рявкнул Марк. — Сколько можно?

— Никак не могу, господин Бойз, — развел руками дворецкий. — До приезда Зрячих нам лучше вовсе ничего не трогать.

— Но вы уже трогали письма.

— Я посчитал, что Ордену незачем видеть послания, адресованные вам и госпоже Малком.

Бойз не стал больше спорить. Он вновь посмотрел на висельника.

Зачем же вы так, господин граф?..

— Госпожа Малком, позвольте, я провожу вас в ваши покои, — предложил дворецкий.

Джулия, закрыв глаза, быстро кивнула. Марк выпустил ее из объятий, и девушка, ведомая заботливым Ломесьеном, пошла в свою комнату.

Сыщик же остался на пороге графского кабинета. Достав из кармана письмо, он распечатал конверт и извлек наружу сложенный вдвое лист.

...

«Приветствую вас, господин Бойз.

Если вы читаете это письмо, то меня, наверное, уже нет в живых. Прошу вас, не осуждайте старика за этот греховный поступок — я слишком виноват перед миром, чтобы продолжать жить. Если бы я отнес книгу Зрячим, а не держал у себя, все могло выйти по-другому…

Но что теперь говорить об этом? Я не отнес ее, и только я повинен в том, что может случиться в итоге.

Вы же, господин Бойз, не вините себя ни в чем. Вы — прекрасный сыщик, но не герой; вам пристало расследовать, а не сражаться с толпами злодеев. В том, что вы в дороге утратили трафарет, только моя вина — мне пристало направить с вами людей, могущих защитить вас и артефакт в подобной ситуации.

И я этого не сделал.

С такими мрачными мыслями, господин Бойз, я и хочу попрощаться с вами. Вы — славный молодой человек, и я очень горд знакомством с вами.

Прошу вас в конце сего письма об одном — позаботьтесь о моей милой, любимой дочурке Джулии. Если это возможно, я хотел бы также просить вас стать мужем моей дочери и вместе с ней управлять моими делами.

Если же нет, останьтесь ей хотя бы другом, навещайте ее и помогайте, коль она попросит вашей помощи.

В своем письме к Джулии я просил ее отдать ваш гонорар. Пусть вы не завершили это дело, но сделали все, что могли, и, я уверен, никто бы не смог сделать больше.

Надеюсь, чудо все же произойдет, и Камрия будет жить так же спокойно, как и раньше.

Всей душой молю Бога исправить мою досадную ошибку и сберечь так дорогих моему сердцу людей — вас и Джулию.

За сим прощайте, господин Бойз, и да сопутствует вам удача».

Дочитав, Марк еще долго стоял, невидящим взором глядя куда-то в глубь комнаты.

Граф был, пожалуй, хорошим человеком. Таких не часто встречаешь в жизни.

И оттого еще больнее их терять.

Сложив письмо пополам, сыщик спрятал его за пазуху. Постоял еще немного, после чего, резко развернувшись, пошел вниз.

— Эй, Марки! — окликнул его Молот, выходя из комнаты. — Почему у тебя такой взволнованный вид?

— Граф повесился, — коротко ответил сыщик.

Старший Камнеглот тихо присвистнул:

— Мать-Гора… Чего это он?

— Решил, что во всем случившемся с книгой и трафаретом повинен только он.

— Вот даже как… М-да, жалко его, хороший был мужик…

— Ты вот что, Молот… давай собирайся поскорей и поедем в лес.

— Зачем?

— Если ты не забыл, меня ждет дуэль, и я хотел бы, чтобы ты был моим секундантом.

— Ты все же решил поехать?

— Я принял вызов.

— Ты стал так серьезно к этому относиться! — покачал головой дворф. — Он же никчемный выскочка, Марк.

— Он вызвал меня, и я принял вызов, — упрямо повторил сыщик. — Я не могу поступить по-другому. Если ты не поедешь со мной, Молот, я найду кого-нибудь другого, но моего решения ты не изменишь!

— Да ладно тебе, успокойся! — поднял руки дворф. — Я еду, еду. Обожди меня пять минут.

Дворф скрылся в комнате, а Марк уселся на диван и принялся ждать.

На напольных часах, что стояли рядом с дверью в столовую, было без четверти одиннадцать.

Сыщик отметил про себя, что еще месяц назад не вставал позже восьми. Хотя сегодня причиной его позднего пробуждения было скорее то, что он полночи провел в компании Жагра Паттерсона и спать лег ближе к утру, нежели повинны были обычные беспечность и лень.

Сгорая от желания поскорее покончить с глупой дуэлью, Марк не обратил внимания на звук шагов за спиной, который с каждой секундой становился все громче. Нежный голос Джулии заставил его вздрогнуть:

— Марк…

— Да? — спросил он, не поворачивая головы.

— Ты собираешься ехать к Антуану?

— Да.

— Прошу тебя, не делай этого.

— Джулия…

— Марк! — воскликнула она, и в голосе ее отчетливо слышны были нотки отчаяния. — Марк, я только что потеряла отца. Я не хочу терять и тебя. Я… не вынесу этого! Две смерти в один день — не слишком ли много?

— Я не умру, Джулия, — покачал головой сыщик. Он говорил уверенно; не обнадеживал, а утверждал — будто бы просто не мог ошибаться.

— Но, Марк… Нет, нет, лучше не слушай меня… но так тяжело тебя отпускать! Что, если…

— Не будет никаких «что, если…», — отрезал Бойз. — Я вернусь к обеду. Все будет хорошо.

Девушка подошла, наклонилась к нему и обняла за шею.

— Прошу, вернись, — тихо сказала она. — Ты один у меня остался. Больше никого и нет…

Он молчал. В иные моменты слова могут только помешать.

Этот был именно таким.

Скрипнула дверь — это вышел из комнаты Молот. Остановился на пороге, не решаясь нарушить идиллию.

Прошло не менее пяти минут, прежде чем Марк нашел в себе силы нежно убрать в сторону руку Джулии и встать с дивана.

— Прости. Я должен ехать, — сказал он, стараясь казаться спокойным. Перевел взгляд на Молота: — Ты готов, друже?

Тот молча кивнул.

— Отлично. Тогда пошли.

— Возьмите мой экипаж! — крикнула Джулия вдогонку.

— Мы наймем в городе, — покачал головой Марк.

— Но… — хотела возразить девушка, однако дверь уже закрылась.

Друзья вышли на улицу и остановили первую проезжающую мимо карету.

— Куда хотят ехать почтенные господа? — осведомился кучер.

— За город, к лесу, — ответил Марк. — Через северные.

— Это обойдется вам в пять серебряных дугов.

— Мы заплатим. Поехали.

— Тогда забирайтесь, — кивнул кучер и, едва друзья оказались внутри, стегнул коней.

Экипаж сорвался с места и поехал, изредка приседая и подпрыгивая на щербатой мостовой.

К воротам он, несмотря ни на что, добрался в считаные минуты, где его и остановили доблестные служители Ордена.

— О, боже, — прошептал Марк, отодвинув шторку в сторону и выглянув наружу.

К дверям экипажа шел вчерашний знакомец Бойза — тот самый Зрячий, что прошлой ночью дозволил сыщику покинуть город.

— В чем дело? — насторожился Молот.

— Потом объясню, — сказал сыщик, поспешно открыл дверь и спрыгнул на мостовую.

— Господин Сайлз! Вы ли это? — удивленно вопросил привратник. Потом, опомнившись, поспешно добавил: — Видит только Зрячий!

— Да, да, это я! — улыбнулся Марк, отчаянно размышляя, что же соврать на сей раз.

Зрячий подошел к нему совсем близко и, склонившись к уху, прошептал:

— Вы молодец, что не стали возвращаться ночью. И, что поразительно, даже днем я вас не увидел. Как вам удалось незаметно попасть в город?

— Когда я возвращался, не застал вас на месте. Вы, видимо, отлучались куда-то.

— Да, наверное, — кивнул привратник. — Но что же с вашей сестрой Лин? Она нашлась?

— К сожалению, все оказалось не так просто, — с грустью произнес Марк. — Я нашел только ее заколку, лежащую рядом с могилой матери. Теперь я вновь отправляюсь на кладбище, чтобы искать бедняжку при свете дня.

— Вы едете один, господин Сайлз?

— Нет, — признался сыщик. — Опасаясь наткнуться на мародеров или иных мерзавцев, я за скромные деньги нанял себе защитника.

— Защитника? — удивился Зрячий. — И кто же он?

— Он…

Не дожидаясь ответа, привратник подошел к экипажу и распахнул дверь.

— Доброго дня, — поприветствовал его сидящий внутри Молот. Выглядел он абсолютно спокойным и невозмутимым.

— Доброго… — растягивая слова, ответил Зрячий и снова повернулся к Марку.