Даркер кивнул.

Они чокнулись и пригубили.

— Не сказал бы, что стоит своих денег, но неплохо, — причмокнув, похвалил Новал. — По крайне мере, не та крысиная моча по двадцать центов за стопку.

— Я впервые пью виски, — признался карлик.

— Да? — удивился Винс. — С почином, значит. И как оно?

— Ничего.

— Если хочешь пить такой постоянно, становись детективом и начинай воровать. Проверенный способ.

Они помолчали.

— Слушай, парень, а ты ведь так и не представился! — спохватился Винс. — Как тебя звать-то, а?

— Мое имя сложно выговорить.

— Неважно. Сначала скажи его, а я уж решу, сложно или нет.

— Ну ладно, — пожал плечами даркер и начал. — Нубалорон Хасамакш Вас Дерст Ма…

— Стой-стой-стой! — поморщившись, воскликнул Винс. — Я, конечно, ожидал чего-то необычного, но не настолько же! Как там ты говорил в начале? «Нуба-кто-то-там»? Отлично. Значит, буду звать тебя Нубом. Чтобы язык не сломать ненароком. Пойдет?

— Да, конечно. Меня так зовет мама, — кивнул даркер.

— Вот и отлично. А ты можешь звать меня Винсом. Хотя я предпочитаю «О Великий».

— Винс покороче, — заметил Нуб с улыбкой.

— Я тоже так думаю, — усмехнулся детектив. — А ты, я смотрю, не лишен чувства юмора? Это хорошо, а то я решил, что беседа будет скучной. Так и о чем ты хотел поговорить?

— Я давно следил за тобой, Винс. Днем ты такой же, как остальные. Предпочитаешь серые тона в одежде, широкополая шляпа и поднятый ворот плаща скрывают лицо… Подобных типов на свете — хоть отбавляй. Однако в семь начинается твой бенефис. Ты бродишь среди замерших у экрана людей, отпускаешь колкости в их сторону… А они стоят в тех же позах, будто не замечают тебя.

— Да, а еще я чищу их карманы. И что дальше?

— Я долго не решался подойти, но сегодня наконец не выдержал. Любопытство с такой силой влекло меня, что в конечном итоге я сдался и заговорил с тобой.

— Молодцом. Подошел, заговорил и получил стакан виски. Если повезет, можешь рассчитывать еще и на яичницу… Хотя вряд ли. По-моему, последние три яйца я разбил вчера — швырялся, знаешь ли, в одного толстого господина, который стоял под моим окном и пялился в экран своего КПК. Вот смеху было, когда шоу закончилось, а он обнаружил, что его костюм за триста баксов порядочно изгажен. Он почему-то искал пакостника в небе — наверное, предположил, что курицы научились поднимать свой зад выше пятнадцати дюймов и нестись прямо в воздухе.

Он рассмеялся. Неожиданно искренне.

Через пару секунд Нуб тоже не выдержал — захихикал, закрыв рот ладонью.

— Ладно, хватит, — сказал детектив, успокаиваясь. — Посмеяться мы сможем и потом. А пока — объясни, почему тебя не устраивает, что, пока все изображают музей восковых фигур, я хохочу в сторонке?

— Ну… Мне не то чтобы не нравится… — неожиданно смутился даркер. — Просто… это… непонятно. А я хочу понять!

— Постой, постой! — воскликнул Винс. — Ты сказал: «Мне не то чтобы не нравится». Что это значит? Тебе это все же нравится? Почему?

— Даркеры… они как ты. Мы не превращаемся в статуи. Даже наоборот… мы как ты…

— Воруете, — заключил Винс. — Дьявол, какой же ты лицемер, Нуб! Только что упрекал меня, а сам, как я погляжу, ничем не лучше? Здорово же получается!

— Такова наша природа, — покачал головой Нуб. — Мы созданы питаться с помойки и при случае тянуть все, что плохо лежит.

— А как же стремление к лучшей жизни? — фыркнул детектив. — Почему работать не пойти, как все? Даже я вон работаю как-то. А ворую всего час в день. И ничего, контору обставил, пью, жру, пусть и нечасто. Хожу, правда, в тряпье… Но это дело поправимое — завтра же стащу какой-нибудь плащ.

— Мы не можем работать.

— Это почему же? — удивился Новал. — Две руки, две ноги есть? Голова? Чем не рабочий класс?

— Люди не знают про нас, Винс. Мы скрываемся от них под видом обычных попрошаек. Что будет, если мы захотим большего? Люди не обращают внимания на бедняков, спящих в куче помоев, но стоит им расправить плечи и поднять голову, как все их тут же замечают и пытаются затолкать обратно в мусорный бак!

— Какие-то вы хитрые, даркеры, — прищурился Новал. — Почти как люди. Тем тоже, только дай повод что-то не делать — лапы кверху и все, можно крест ставить. Хоть бы кто на лапы эти корявые встал и сказал: «Я, блин, всех переплюну!» Нет же таких…

Язык у детектива уже заплетался — дармовой виски давал о себе знать. Он с трудом поднялся на ноги — весь дом ходил ходуном, как корабль во время шторма.

«До чего банальное сравнение, — отметил про себя Винс, — но до чего же верное…»

Пошатываясь и цепляясь за все, что попадалось под руку, он добрался до стола и с облегчением рухнул в кресло.

— А вали-ка ты, парень, ко всем чертям, — неожиданно промямлил детектив, тыча в сторону двери. — Ты, я думал, нормальный… А ты как они… Как я… Вали давай. И чтоб духу твоего тут не было.

— Но мы ведь так и не разобрались…

— И не разберемся. Не станем даже. Ты, видно, тугой, да? Либо на ухо, либо на мозги, сразу и не разберешь… Уже сто пять раз сказал — не знаю я, почему со мной такого дерьма не происходит… Больше даже на детекторе лжи не сказал бы… Проклятый виски…

Отвернувшись от стола, Новал блеванул прямо в корзину для бумаг.

— Вот блин… — пробормотал он, не разгибаясь. — Леще «Мидлтон»…

Когда желудок его окончательно опустел, Винс поднял голову.

Нуба уже не было.

* * *

Состав престарелой гусеницей полз по рельсам, сотрясаясь, будто страдающий болезнью Паркинсона. Это был поезд, которому недолго оставалось бороздить просторы страны — по прошествии пары-тройки лет его всенепременно спишут.

Тринадцатый вагон в этот раз пустовал. Скучающая проводница прошла из одного конца в другой и вернулась обратно.

Семейство «муж-жена-сын», расположившись на койках, полушепотом о чем-то беседовало, а в соседнем купе невысокий мужчина интеллигентного вида читал книгу, часто переворачивая страницы.

— Лихо, — заметила проводница, остановившись в дверях.

Мужчина взглянул на нее поверх очков с прямоугольными стеклами, снова опустил взгляд в книгу и сказал с усмешкой:

— Я всегда читал очень быстро — чтобы успеть прочитать как можно больше.

— Успеть до чего?

— До последней станции.

Проводница понимающе улыбнулась. Постояв с минуту в дверях, она пошла дальше, кажется, немного разочарованная — судя по всему, не ожидала, что диалог закончится так быстро.

Мужчина не обратил на ее уход внимания. Казалось, он был настолько увлечен книгой, что даже сделай проводница двойное сальто назад, это осталось бы для него незамеченным.

Книги интересней жизни. Потому что в них подчас ее больше.

Поезд престарелой гусеницей полз к Новому Орлеану.

* * *

Человечество не придумало большей кары за жадность, чем утренний бодун.

Если этого не сказал ни один из классиков, значит, вся наша философия — не более чем набор пустых слов.

* * *

Пакостный будильник зазвонил в самое неподходящее время — в восемь.

Утро было мерзким продолжением отвратной ночи — серое небо разрезали бесцветные струи дождя, размывая дерьмо и грязь по асфальту, соплями стекая по грязным оконным стеклам и поливая бродяг, спавших под дырявыми карнизами.

Винс стоял у окна с остатками злосчастного «Мидлтона» в стакане, дрожью в коленях и мерзким гулом в висках. Его взгляд не пытался вырвать из общей картины какую-то деталь. Детектив просто смотрел на дождь — с тем же равнодушием, с каким смотрят прогноз погоды или соревнования по керлингу.

Тучи. Льет, как из ведра. Прохладно. Ветер…

Новал пригубил виски, поморщился.

— И за такое пойло кто-то готов платить тридцать баксов? — спросил он у отражения в стекле.

Отражение пожало плечами.

— Идиоты, — без тени эмоций на лице произнес Винс и поплелся к креслу.

Усевшись за стол, он стал рыться в ящиках.

— Куда же я сунул эту проклятую пачку?.. — бормотал детектив.

По просшествии пяти минут бестолковых поисков возникла идея посмотреть в кармане плаща.

— Я, пожалуй, тоже идиот, — заключил сыщик, закурил и бросил пачку на стол.

Некоторое время он просто сидел, тупо уставившись в противоположную стену. С аляповатых плакатов на него смотрели старые и очень старые рок-звезды. Когда-то он знал наизусть их песни, даже сам наигрывал некоторые, самые известные, на гитаре и дурным голосом распевал их, мешая соседям спать.

То было время экстази, пива и бухих кобыл, готовых наброситься на любого типа, смахивающего на Курта Кобейна или Уэса Борланда. Время беспробудного пьянства, плясок до утра и гитарных запилов.

Славное время.

Винс улыбнулся. Память услужливо подбросила несколько видеофайлов — вечеринка у Джисс, концерт Limp Bizkit в Оберн-хилл…

В дверь постучали.

— Кого там несет с утра пораньше… — поднявшись, пробурчал Винс. — Если новый клиент — выгоню к чертям собачим…

Это был не клиент.

— Мистер Пропник! — воскликнул Винс и радостно улыбнулся.

По крайне мере, натягивая улыбку, детектив хотел, чтобы она выглядела радостной.

Впрочем, старого прохвоста было не так легко провести. Он не в первый раз имел дело с Винсом и прекрасно знал цену его актерскому таланту.

— Не верю, — проскрипел старик и, не дожидаясь приглашения, разъяренным воробьем влетел внутрь. Дорогой он беззастенчиво толкнул Новала в плечо.

— Хороший удар, мистер Пропник! — похвалил детектив. — Думаю, в юности вы не раз бивали этого проклятого выскочку, Кассиуса Клея!

— Заткнись.

Старик вышел на середину комнаты и, уперев руки в бока, принялся вертеть головой. Зорким взглядом он выискивал скрытые изъяны, полагая, что множество явных — лишь капля в море.

К счастью для Винса, Пропник не обнаружил ничего, кроме того, что и так было на виду — кучи грязной одежды, разбросанных по полу бутылок и окурков, торчащих из ковра.

— Это все? — спросил старик, поворачиваясь к Новалу.

— О чем вы?

— О дерьме. То, что я вижу — это все дерьмо, которым ты завалил мою квартиру?

— О да, больше дерьма из меня бы просто не вышло, — охотно закивал Винс.

— Ну да уж конечно! — саркастически воскликнул Пропник. — Да в тебе больше дерьма, чем во всех жителях этого города, вместе взятых! И ты рассчитываешь, что клиенты станут общаться с детективом, живущим в таком гадюшнике? Нужно быть идиотом, чтобы войти сюда!

— Нужно быть достаточно небедным, чтобы оплачивать мои услуги, сэр. Я беру довольно много.

— Ага. Именно поэтому ты уже третий месяц подряд не платишь мне за квартиру.

— Небедных мало, — парировал Винс. — Вот если бы я работал за ломаный цент, уверен, от клиентов отбоя бы не было. Но тогда, чтобы оплатить аренду, мне пришлось бы в месяц раскрывать по пятьдесят тысяч дел — и то, это если не пить и не есть.

— Все шутишь, — фыркнул Пропник. — Ты не сыщик, ты клоун, Новал!

— У меня много талантов.

— А по мне — ни одного.

— Вы говорили, что есть — клоунский.

— Думай, что хочешь, делай, что хочешь. Мне глубоко фиолетово, кем ты будешь работать — сыщиком, пожарником или сутенером. Но если сегодня вечером я не получу аренду за все три месяца, твой офис переедет на ближайшую помойку.

— О’кей, — неожиданно легко согласился Винс. — Зайду после восьми.

— Чего так поздно?

— Ну, до семи я буду занят. А потом начинается «Немного счастья» — не могу же я пропустить шоу?

— А, ну да, ну да, — спохватился Пропник. — Шоу пропускать нельзя, тут ты прав… И как я позабыл? Ну ладно… Значит, жду тебя не позже девяти, иначе к половине десятого ты уже будешь искать новое место для своей… конторы. Усекаешь?

— А то.

— Все, жду, — с этими словами Пропник вышел прочь, громко хлопнув дверью напоследок.

Винс зевнул, с наслаждением потянулся.

Старик, посетивший его контору, был владельцем дома и, по совместительству, старым скупым ублюдком. Однако, как бы ни пыжился Пропник, детектив давно уже завладел ключиком, открывающим перед ним, казалось бы, недосягаемые возможности.

Этим ключиком была непреклонность, с которой отлично сочеталась определенная харизма Винса. В ответ на вопрос о квартплате Новал предлагал долгую и скучную игру под названием «хоть-вы-и-главный-но-последнее-слово-будет-за-мной». Он не успокаивался до тех пор, пока Пропник не сдавался. Это было непросто, да, но приз того стоил. Пока что Винс не проигрывал ни разу.

До этого дня.

Впрочем, у детектива имелась веская на то причина — ужасный бодун.

— Здорово бы было, если б пил я, а от мигрени мучился старый ишак, — пробормотал Новал, потирая лоб.

Проглотив таблетку, детектив решил отправиться на прогулку. Клиенты — коль таковые найдутся — пусть дежурят у таблички: «Вышел на 15 минут по строго секретным сыскным делам», а ему не помешает приобрести банку легкого пива, чтобы убить горечь во рту… А, может, и пару-тройку банок. Это как первая пойдет…

Отец частенько говорил маленькому Винсу: «Не откладывай на вечер то, что можно выпить утром».

А поскольку у родителя был большой опыт в подобных делах, тут Новал ему вполне доверял.

Затворив дверь и повесив прекрасную табличку на ручку, Новал отправился вниз. Дорогой он насвистывал под нос незатейливый мотив. Детективу было плохо, очень плохо, но он не хотел, чтобы окружающие об этом знали.

Пусть думают, что Винс Новал чертовски рад наступлению нового дня и просто обожает прогулки под дождем.

Улица встречала его непробиваемой стеной ливня. Похоже, небо решило разом избавиться от всех запасов, накопленных за неполную неделю тишины.

Винс открыл зонт и вышел из-под карниза. Тут же проезжавший мимо «Опель Вектра» окатил его из лужи и скрылся за поворотом.

— Проклятые кретины, — бормотал Новал, хлюпая туфлями по тротуару. — Попробивать бы вам все колеса…

Забыв про свою «маскировку», с грустным лицом и столь же печальными мыслями, он толкнул дверь мини-маркета и вошел внутрь.

В магазине было пусто и тихо. Продавец, худющий метис, скучал за кассой; камеры, установленные по углам, лениво перемещались справа-налево, слева-направо…

Покупателей не было.

Впрочем, большинство идиотов, что толпятся здесь по выходным, в это время маялись в душных офисах, а остальные еще не проснулись.

Детектив сложил зонт и подошел к метису.

— Пива, холодного, четыре, — хриплым голосом сказал Новал.

— И тебе привет, Винс, — хмыкнул продавец, изображая добрую улыбку.

— Привет-привет. Четыре банки, похолодней.

— Ты, видно, с похмелья?

— Сильно видно?

— Да.

— Ну и хрен с ним. Давай пиво, Ахмед.

— Уже бегу, — кивнул метис и, нажав кнопку на пульте, открыл холодильник. — Всегдашнее?

— Да. Давай скорей.

Ахмед вытащил из холодильника четыре банки «Натурала», поставил на прилавок. Винс тут же схватил одну и, сорвав ключ, стал жадно и шумно пить. Ополовинив банку, он вернул ее на место.

— Учти, что в этой было меньше, чем в остальных! — предупредил он, вытирая рот рукавом плаща.

— Ну да, конечно. Будем считать, что часть ты выпил вчера, пообещав сегодня расплатиться за целую.

— Жадная сволочь.

— От такого же слышу, — фыркнул Ахмед. — Давай доллар и двадцать центов, скряга.

— Чтоб тебя черти жарили, — буркнул Винс, бросая на прилавок три монеты.

— Еще посмотрим, кого поджарят первым.

— Сыщиков не берут в ад.

— А продавцов мини-маркетов, думаешь, берут? — усмехнулся метис.

— Будь моя воля, только вас бы туда и совали. Давай мне бесплатный пакет!

— С каких это пор он стал бесплатным? — удивился Ахмед.

— Сегодня по телевизору слышал.

— Ничего не знаю, — замахал руками продавец. — Давай еще пять центов или понесешь все это в руках.

— Грабеж средь бела дня, — пробурчал Винс, добавляя к монетам еще пятак.

— Открытую тоже упаковать?

— Отчего бы и нет? Пиво из открытой банки ведь так классно булькает в ваших дерьмовых пакетах!

— Ты сегодня колючей обычного, хмурый еж, — осклабился Ахмед. — Вот, держи свой пакет. И не забудь открытую, иначе сам выпью.

— Могу уступить за тридцать центов.

— Проваливай, — усмехнулся метис.

— Ни на секунду не задержусь в твоем вонючем гадюшнике, — пообещал Винс, уже топая к выходу.

Оказавшись на улице, он снова раскрыл зонт, повесил пакет на запястье и, хлебнув из початой банки, поплелся обратно в контору.

Под балконами соседней трехэтажки собралась целая шайка голубей. Кто-то швырял им сверху хлебные крошки.

Новал задрал голову, чтобы взглянуть на неизвестного добряка.

На балконе третьего этажа стоял карапуз лет восьми с булкой в руках. Рядом дежурил отец с пневматической винтовкой.

Винс ухмыльнулся и, залпом допив остатки пива, швырнул в голубей пустой банкой. Птицы, шумно хлопая крыльями, воспарили в небо и спешно ретировались.

— Эй! — негодующе воскликнул карапуз. — Что творишь, гад?

Детектив усмехнулся, но ничего не ответил. Продолжил идти.

— Ты глухой, нет? К тебе ребенок обращается! — окликнул его отец.

— Могу посоветовать засунуть ему в задницу дуло вашего дерьмового ружья и нажать на курок, — бросил Винс.

— Ах ты ублюдок! Я тебе сейчас покажу «в задницу»…

Винс вытащил из кармана верный кольт и, продемонстрировав его «добрякам», убрал обратно. Сынок открыл рот, папаша громко выругался и скрылся в комнате.

Детектив усмехнулся вновь и пошел дальше.

Даже в более погожий день машин здесь было мало, но сейчас они отсутствовали вовсе. Проклятый «Опель» оказался, похоже, единственным нарушителем спокойствия.

Винс нырнул в подъезд. Поднимаясь по лестнице, детектив размахивал пакетом из стороны в сторону, отчего банки жутко гремели.

Новал был совершенно уверен, что по такой погоде ни одна собака не сунется к нему в контору.

Он ошибался.

У двери в его квартирку уже стояли две собаки. Сучка и кобель. Она держит его под лапку, и мордочки у обоих печальные, прямо до слез.

— Принесла нелегкая… — пробурчал Новал.

Сделав вид, что он не имеет к двери с табличкой никакого отношения, Винс прошел мимо парочки дальше по коридору. Миновав нежданных посетителей, он стал лихорадочно соображать, к кому бы приткнуться — на то время, пока «собачки» не уберутся куда-нибудь, по своим чертовски важным собачьим делам.

«Было бы здорово засесть в квартире прямо напротив моей, — размышлял Винс, — чтобы следить за ними через глазок. Но напротив живет мистер Пропник… А заходить к нему с полным пакетом пива — идея не из лучших. Есть еще Тревор, но у него тоже скорее всего бодун, и мои баночки он опустошит в момент. А остальные, надо думать, на работе… Ну и дурацкая же ситуация получается!»

С такими мыслями Винс дошел до конца коридора и остановился у окна. Постояв так минуту или две, он развернулся и потопал в обратном направлении.

«Черт с ними, подойду. У них наверняка какая-нибудь мелочь — вроде сбежавшей кошки или потерянной потенции, которую совершенно невозможно отыскать без помощи частного сыщика».

— Простите, не могли бы вы немного отойти? Я хотел бы открыть дверь… — сказал детектив и в качестве доказательства потряс перед лицами посетителей брелком с ключами.

Они переглянулись.

— Вы мистер Новал? — спросила женщина.

— Нет, вы обознались. Я — Шерлок Холмс. Не желаете ли чашечку чая? Миссис Хадсон сделает в момент. А потом придет доктор Ватсон, и мы будем играть в твист до поздней ночи.