— М-м… Он как вообще — ничего? — осторожно спросил Причер. — Ну, в смысле — насчет того, что я…

— Никаких проблем, ваше преподобие. Он скорее обрадовался. Это хорошо, говорит, что новый капеллан нормальный мужик. Прошлый-то наш был того… Строгий.

— Я не строгий, — обнадежил лейтенанта Причер. — Я справедливый.

— Да мы наслышаны. Здесь, на Кляксе, много разного народу служит, так что и бойцы попадаются ваши, и просто — прихожане. Говорят, талант у вас…

Тут в небе кто-то оглушительно пукнул. Капеллан в изумлении поднял голову, но лейтенант схватил его за локоть и дернул назад, на крыльцо.

— Твою мать! — воскликнул он. — Снова летят! И, кажется, со снижением, чтоб их… Ой, простите…

— Ничего. Это что такое?

— Драконы на новое пастбище кочуют. Опять весь плац уделают, мать их так… Извините, святой отец, вырвалось.

Причер обалдело глядел вверх. Отправляя на новое место службы, ему всучили кучу файлов про фауну Кляксы, но он в них, конечно же, не посмотрел. Зато теперь своими глазами увидел, что такое знаменитые местные «драконы». Растопырив короткие лапы, по небу медленно дрейфовала стая невообразимо раздувшихся тупорылых крокодилов. От гулкого пуканья заложило уши. На асфальт начали шлепаться зеленые вонючие кляксы, полетели брызги. Лейтенант предусмотрительно затащил остолбеневшего Причера за дверь и прикрыл ее.

Естественно, у Кляксы было официальное название. Еще считалось, что Кляксой ее прозвали за своеобразную форму единственного материка. Но сейчас, глядя, во что превращается территория базы, Причер в этом усомнился. У болотных крокодилов, как у любого травоядного животного, невообразимо длинный пищеварительный тракт и страшно много кишечных газов. Крокодил ползает по болоту и жует водоросли, а когда съедает все, попросту зажимает анальное отверстие, снабженное мощным сфинктером. Постепенно зверя раздувает, он поднимается в воздух и летит с попутным ветром к новому месту прикорма. Когда ему приходит время снижаться… Ну, теперь Причер увидел, как именно он стравливает избыточное давление.

— Почему их на подлете не отгоняют? — удивился капеллан.

— Простите, сэр?.. Их вообще-то сбивать положено.

— За что?!

— Да вы послушайте… — лейтенант красноречиво ткнул пальцем. С улицы доносился характерный гул коврового бомбометания. — Теперь всю базу часа на два парализует. А как еще с ними бороться?

— Ну и обленились вы тут! — пробормотал капеллан. — Всего-то и надо — пару истребителей, да кусок сети. Маскировочная, и та сойдет. Загрести стаю как неводом, протащить ее вокруг базы — пусть себе дальше летит. Сбивать? М-да… Хорошенькое решение. Ладно, а почему тогда сирены не было? Это же какая-никакая, а угроза с воздуха.

— Зенитная батарея на профилактику встала — ну, под это дело решили купол главного радара почистить, а то он весь зас… В смысле, грязный очень. Короче, там у них обесточено сейчас.

— Погоди! Всего одна зенитная батарея?!

— Вторую ржавка на той неделе съела. Наверное, какой-то мудак немытыми руками за стволы хватался, черт его дери. Ой, простите, снова вырвалось. А ржавка — это вы знаете наверное, вирусная коррозия.

— Господи, чем я тебя прогневил?! — возмутился Причер. — Куда ты меня засунул, идиота грешного, кретина недоделанного?!

— Вообще-то в очень приличное место, сэр, — сообщил лейтенант. — Не с людьми воюем, а охраняем разработки полезных ископаемых от давления биосферы. Чистая и почетная работа.

— Спасибо, утешил, — хмыкнул капеллан. — Мне в одном таком же чистом и почетном месте ногу по самое колено оттяпали. Шурую по грязище, никого не трогаю, тут высовывается мерзость какая-то… Левую башку я ей, понятное дело, отстрелил, а она меня правой — чик! И готово. Уравняла счет, зараза. В итоге я победил два-один, но что-то мне от этого выигрыша по сию пору не радостно. Ну чего, потопали?

— Даже и не думайте. Я джип вызову, — сказал лейтенант. — Сейчас если пешком идти — не отмоемся потом. Ох, мать-перемать… Извините, святой отец.

— Да расслабься ты наконец! — рявкнул капеллан. — Что я, по-твоему, не человек? Тоже могу э-э… Выразиться, когда надо. Сказано же: «Крепкое словцо, вовремя и к месту произнесенное, облегчает душу. Частая ругань лишает ругательство смысла. Примечание: ругань не сделает карты хорошими, а ветер попутным».

— Это из Писания? — благоговейно млея, спросил лейтенант.

— Это из Джека Лондона… Сынок! — процедил капеллан.

Глава вторая

Перед офицерской столовой трудилась дезинфекционная команда: взвод солдат в комбинезонах химзащиты отмывал следы пролета крокодильей стаи. Причеру на миг показалось, что даже сквозь загерметизированные маски он слышит приглушенную ругань. Он и сам бы с удовольствием залез в скафандр — вонища на территории стояла невообразимая, а теперь к ней добавился едкий аромат патентованного средства, убивающего все известные науке микробы.

— Ну, ваше преподобие, с боевым крещением! — приветствовал капеллана полковник. — Согласитесь, под такой экзотической бомбежкой вы еще не бывали.

— Все лучше, чем тонуть в навозной яме, — парировал капеллан. — Господин полковник, капитан Службы поддержки Причер в ваше распоряжение прибыл.

— Вольно, капитан, вольно… Присаживайтесь, разделите нашу скромную трапезу. Знакомьтесь: майор Джефферсон, мой заместитель по тыловой. Майор Виллис, военная полиция. Майор Лурье, начальник ПВО и воздуха, это по милости его раздолбаев мы вынуждены завтракать в такой э-э… богатой на запахи обстановке. И наконец, главный по разведке майор Кэссиди, ваш бывший подчиненный и давний почитатель. Остальные не смогли прийти, они сейчас дерьмо на территории разгребают. Но тоже, смею вас заверить, офицеры достойные и вполне богобоязненные.

— Мир вам, господа, — сказал Причер, по очереди пожимая всем руки. Кэссиди он заговорщически подмигнул: мол заходи, когда сможешь.

— Мира у нас тут хоть отбавляй, — заявил, жуя, Виллис из «эм-пи», — а вот мирского смирения не хватает. Сплошь и рядом грубость и нетактичное поведение, хулиганские выходки, немотивированная агрессия. И если бы только среди рядового состава! Младшие офицеры распоясались дальше некуда. Да и среднее звено… — Виллис явно хотел одарить Причера красноречивым взглядом, но, видимо, для первого раза постеснялся. — Пьянство, ругань, хамство на каждом шагу…

«Ой, как стыдно», — мелькнуло у Причера в голове. Он принял у официанта поднос с завтраком, быстренько про себя возблагодарил Господа за ниспосланную пищу и начал есть. Пища оказалась вкусная — наверное, в отличие от начальника военной полиции, Господь на Причера не дулся.

— Кончайте нудить, Виллис, — бросил полковник. — Хоть капеллана бы постеснялись — что он о нас подумает?

— Пусть знает, куда попал, — не унимался Виллис. — Пусть отдает себе отчет в том, с кем ему придется работать. Вчера спустилось с орбиты двадцать человек отдыхавшей смены. Лейтенант Мерфи уже на поверхность сошел, простите, весь в блевотине. После чего вместе с экипажем шаттла учинил в офицерском баре дебош, и теперь мы вынуждены аж до следующего борта сверху перебиваться без виски — оно просто кончилось. Двое молодых героев из команды нашего уважаемого майора Кэссиди ночью скрытно пересекли зону берегового охранения и купались в море. Теперь они лежат в санчасти, очень гордые своим подвигом, и раньше, чем к следующей неделе, не протрезвеют. Вы знаете, святой отец, какие в здешнем море бактерии? Ничего, узнаете. Та-ак, что у нас еще новенького…

— Может, хватит? — спросил полковник. — Аппетит отбиваете своими нравоучениями. Можно подумать, сами в море никогда не лазили.

— Если кто-то забыл, могу напомнить, что даже приближаться к воде без респиратора запрещено, — вкрадчиво сказал Виллис. — Еще могу сообщить, что силы «эм-пи» ограничены, и мы физически не можем каждый Божий выходной растаскивать на себе по койкам почти тысячу человек. И ладно бы они просто надирались. Они же все как один великие юмористы! Эксцентрики, черт их дери! Простите, капеллан, вырвалось. Чей-то лифчик на флагштоке — это я еще понимаю. Все мы были молоды и всячески демонстрировали неуважение к устоям. Это-то проходит. Но когда у борделя выставляется пикет с требованием снизить цены и угрозой объявить безвременный мораторий на половую жизнь… В конце концов у нас тут не университетский городок, а военная база. Я уж не говорю о том, что мичман Харитонов завел моду передавать с территории порта сигнальным прожектором нецензурные стишки. Причем наши бедные связисты обязаны по регламенту всю его матершину заносить в журнал, что они и делают… А посмотрите на этого русского клоуна Эйба Кронштейна… — тут Виллис неодобрительно покосился на капеллана уже в открытую.

— Кстати, я хотел спросить, — перехватил инициативу Причер. — Если Кронштейн психиатр, то почему всего лишь старшина? Он не может быть по званию ниже лейтенанта. Его что, разжаловали?

— Да никакой он не старшина, — усмехнулся полковник.

— Я и говорю — клоун, — удрученно вздохнул Виллис и налил себе молока.

— Перестаньте, Виллис. Мы все отлично знаем Эйба Кронштейна. То, что «Тревога» до сих пор не сошла с ума оптом и в розницу, исключительно его заслуга. Ну почему ему нельзя позволить себе маленькую вольность — одолжить у старшины китель и закатиться в сержантский бар? Может, это вы ему надоели. Созерцать вашу постную физиономию по вечерам отнюдь не большое удовольствие. А вот насчет ситуации вокруг публичного дома вы правильно заметили. Такие выходки уже смахивают на подрыв боеготовности. Кстати, мне пришел запрос из Службы поддержки — волнуются, отчего доходы упали. Признаться, я оказался в легком замешательстве. Не докладывать же им, какой у нас бардак насчет борделя приключился… Святой отец, — полковник обернулся к Причеру, — вы эту проблему возьмите на заметку, а? Может, повлияете как-нибудь на людей. Пока Служба поддержки не вспомнила, что вы здесь ее старший по званию и не додумалась поручить вам разбирательство официально.