Региональные аспекты советской политической истории

Содержательно наша книга пересекается с корпусом работ, посвященных советской политической истории и охватывающих несколько направлений исследований. Еще в 1958 году появилась известная книга Мерла Фэйнсода, основанная на материалах Смоленского архива [Fainsod M. Smolensk under Soviet Rule. Cambridge, 1958. На рус.: Фэйнсод М. Смоленск под властью Советов. Смоленск: ТРАСТ-ИМАКОМ, 1995. О Смоленском архиве см.: Кодин Е. В. «Смоленский архив» и американская советология. Смоленск: СГПУ, 1998.]. Она показала сложность и определенную автономность социально-политических процессов на уровне региона в довоенные годы. В дальнейшем эти наблюдения были радикализированы. Ряд исследователей в разной мере развивали идеи о независимости и политическом влияния местных секретарей, о роли патрон-клиентских сетей [Harris J. R. The Great Urals: Regionalism and the Evolution of the Soviet System. Ithaca, 1999; Афанасьев М. Клиентелизм и российская государственность. М.: Московский общественный научный фонд, 2000; Истер Дж. М. Советское государственное строительство. Система личных связей и самоидентификация элиты в Советской России. М., 2010. См. также Приложение 1.]. До крайних пределов эти утверждения были доведены в работах, представлявших массовые операции НКВД СССР 1937–1938 годов как дело рук региональных руководителей, возобладавших над Сталиным, который так и не смог реализовать свое намерение демократизировать страну и покончить со злоупотреблениями чиновников [Getty J. A. Origins of the Great Purges; Getty J. A. The Rise and Fall of a Party First Secretary: Vainov of Iaroslavl’ // The Anatomy of Terror: Political Violence under Stalin / Ed. by J. Harris. Oxford: Oxford University Press, 2016. P. 66–84; Гетти А. Практика сталинизма. Большевики, бояре и неумирающая традиция. М.: РОССПЭН, 2016. На волне ресталинизации последних двух десятилетий эти концепции, оправдывающие Сталина (правда, без указания их западного авторства), распространяются в России в основном в маргинальной не научной историографии и публицистике. Критику этого направления в целом см.: Павлова И. В. 1937: выборы как мистификация, террор как реальность // Вопросы истории. 2003. № 10. С. 19–37; Чернявский Г. И. Новые фальсификации «большого террора» // Вопросы истории. 2009. № 12. C. 155–164; Khlevniuk O. V. Top Down vs. Bottom-up: Regarding the Potential of Contemporary «Revisionism» // Cahiers du monde russe. 2015. Vol. 56. № 4. P. 837–857, и др.].

Ради краткости укажем только на один из тезисов, отличающих нашу книгу от этих публикаций. Исходной точкой указанных построений о слабом диктаторе и сильных секретарях, как правило, являются высказывания Сталина на февральско-мартовском пленуме ЦК ВКП(б) 1937 года, осуждающие подбор кадров «с точки зрения личного знакомства, личной преданности, приятельских отношений», что порождало «независимость от местных организаций… и некоторую независимость от ЦК» [Материалы февральско-мартовского пленума ЦК ВКП(б) 1937 г. / Сост. Л. П. Кошелева, О. В. Наумов, Л. А. Роговая // Вопросы истории. 1995. № 11–12. С. 13.]. В этом упреке усматривают признак неприязни Сталина к региональным политическим сетям и свидетельство силы этих сетей, которая реально беспокоила вождя. Мы же полагаем, что заявления Сталина о непотизме и семейственности были формальными дополнительными обвинениями против старой партийной гвардии, уничтожение которой началось накануне февральско-мартовского пленума и с новой силой продолжилось после него по иным политическим причинам [См. главу 1.].

Наш подход к этой проблеме основывается не только на собственных исследованиях, но также и на значительной историографической традиции. После открытия архивов появилось большое количество работ, демонстрирующих централизованный характер массовых операций НКВД и чисток партийно-государственного аппарата, в том числе в регионах, а также политическое бессилие секретарей, неспособных защитить от уничтожения ни себя, ни свое окружение [Сталинизм в советской провинции: 1937–1938 гг. Массовая операция на основе приказа № 00447 / Под ред. Б. Бонвеча и др. М.: РОССПЭН, 2009; Папков С. А. Обыкновенный террор. Политика сталинизма в Сибири. М.: РОССПЭН, 2012; Захарченко А. В. Элиты и общество в годы репрессий 1937–1938 гг. (на примере Куйбышевской области) // Известия Самарского научного центра Российской академии наук. 2015. Т. 17. № 3 (2). С. 407–416; Бакулин В. И. Кадровые чистки 1933–1938 годов в Кировской области // Отечественная история. 2006. № 1. С. 148–153, и многие другие.]. Что касается неформальных сетей и связей, то, как показано в литературе, Сталин относился к ним вполне терпимо и осознавал неизбежность их появления. После каждой волны политических чисток, как до, так и после войны, происходило восстановление руководящих сетей на традиционных для советской системы патрон-клиентских принципах [Хлевнюк О. Номенклатурная революция. С. 43–44, 47–51; Rigby T. H. Introduction // Leadership Selection and Patron-Client Relations in the USSR and Yugoslavia / Ed. by T. H. Rigby, B. Harasymiw. Winchester, MA: George Allen & Unwin, 1983. Применительно к послевоенному периоду особенно хорошо в этом отношении исследовано «мингрельское дело» — в частности, продемонстрировано, что показная борьба с непотизмом в Грузии завершилась формированием новой патрон-клиентской сети в республике под руководством сталинского выдвиженца А. И. Мгеладзе (Fairbanks C. H. Clientelism and Higher Politics in Georgia. P. 342–343, 355).].

В целом, не прельстившись сенсационными (а поэтому всегда выигрышными) построениями о «слабой диктатуре» и всесильных секретарях-олигархах, историки, следуя источникам, занимались изучением реальных феноменов региональной политики и развития. Условно эту литературу можно разделить на несколько тесно взаимосвязанных и постоянно пересекающихся направлений. Одно из них составляют работы о механизмах взаимодействия центра и регионов, о динамике номенклатурной и региональной политики, о формировании корпуса региональных кадров и ротациях в их рядах [Armstrong J. A. The Soviet Bureaucratic Elite: A Case Study of the Ukrainian Apparatus. N. Y.: Praeger, 1959; Blackwell R. E. Elite Recruitment and Functional Change: An Analysis of the Soviet Obkom Elite 1950–1968 // Journal of Politics. 1972. Vol. 34. № 1. P. 124–152; Blackwell R. E. Career Development in the Soviet Obkom Elite // Soviet Studies. 1972. Vol. 24. P. 24–40; Blackwell R. E. Cadres Policy in the Brezhnev Era // Problems of Communism. 1979. Vol. 28. № 2. P. 29–42; Moses J. C. Regional Party Leadership and Policy-Making in the USSR. N. Y.: Praeger, 1974; Moses J. C. Who Has Led Russia? Russian Regional Political Elites, 1954–2006 // Europe-Asia Studies. 2008. Vol. 60. № 1. P. 1–24; Miller J. H. Cadres Policy in Nationality Areas; Зубкова Е. Ю. Кадровая политики и чистки в КПССС (1949–1953) // Свободная мысль. 1999. № 3. С. 117–127; № 4. С. 98–107; Central-Local Relations in the Stalinist State. 1928–1941 / Ed. by E. A. Rees. Basingstoke, 2002; Мохов В. П. Региональная политическая элита России (1945–1991 годы). Пермь: Пермское книжное изд-во, 2003; Белоногов Ю. Г. Динамика представительства номенклатуры ЦК КПСС в региональной номенклатуре в 1953–1965 годах (на примере Молотовского (Пермского) обкома КПСС) // Вестник ПГТУ. Культура. История. Философия. Право. 2009. № 1 (20). С. 130–158; Метёлкина Л. Н. Особенности ротации политической элиты в РСФСР (на примере первых секретарей региональных комитетов КПСС в период 1953–1964 гг.) // Известия Саратовского университета. Социология. Политология. 2012. Т. 12. Вып. 3. С. 95–100; Васильєв В. Політичне керівництво УРСР і СРСР: динаміка відносин центр-субцентр влади (1917–1938). К.: Інститут історії України НАН України, 2014; Коновалов А. Б. Система взаимоотношений партийной номенклатуры центра и регионов в период позднего сталинизма: институты, традиции, практики. 1945–1953 гг. // Советское государство и общество в период позднего сталинизма. 1945–1953. Материалы VII международной научной конференции «История сталинизма». М.: Политическая энциклопедия, 2015. С. 270–279; Федоров А. Н. Ротация первых секретарей региональных комитетов ВКП(б) в 1946–1952 гг.: масштабы, причины, механизмы // Pamieć i sprawiedliwość. 2018. № 2 (32). S. 126–142; Болдовский К. А., Пивоваров Н. Ю. Номенклатурная политика ЦК ВКП(б) в 1939–1948 гг. // Pamięć i Sprawiedliwość. 2018. № 2 (32). S. 104–124.]. Активно продолжается детализация этих процессов посредством обращения к практикам административно-политической повседневности в отдельных областях и республиках, к деятельности их руководителей и т. д. [Stewart P. D. Political Power in the Soviet Union: A Study of Decision-Making in Stalingrad. Indianapolis: Bobbs-Merrill, 1968; Hill R. J. Soviet Political Elites: The Case of Tiraspol. N. Y.: St. Martin’s Press, 1977; Коновалов А. Б. История Кемеровской области в биографиях партийных руководителей (1943–1991). Кемерово: Кузбассвузиздат, 2004; Таранов Е. В. «Партийный губернатор» Москвы Георгий Попов. М.: Главархив Москвы, 2004; Коновалов А. Б. Партийная номенклатура Сибири в системе региональной власти (1945–1991). Кемерово, 2006; Подкур Р. Первый секретарь Винницкого обкома партии П. П. Козырь в формировании и функционировании областной управленческой сети (http://personalpages.manchester.ac.uk/staff/yoram.gorlizki/sovietprovinces); Чистиков А. Н. Партийно-государственная бюрократия Северо-Запада Советской России 1920‐х годов. СПб.: Европейский дом, 2007; Лейбович О. Л. В городе М. Очерки социальной повседневности советской провинции. М.: РОССПЭН, 2008; Бондаренко С. Я., Малахов Р. А., Перебинос Ю. А. Провинциальное чиновничество на Европейском Севере России в 1918 — начале 1950‐х годов. Вологда: Книжное наследие, 2009; Агарев А. Ф. Трагическая авантюра: сельское хозяйство и крестьянство Рязанской области. 1937–1970 гг. А. Н. Ларионов, Н. С. Хрущев и другие. Рязань: Русское слово, 2010; Барон Н. Власть и пространство. Автономная Карелия в Советском государстве. 1920–1939. М.: РОССПЭН, 2011; Люшилин Е. Л. Красный Олимп. Советско-партийное руководство Дальневосточного края в процессе социально-экономического развития региона. 1926–1938. Хабаровск, 2011; Амосова А. А. Преданный забвению. Политическая биография Петра Попкова. СПб.: Алетейя, 2014; Карелин Е. Г. Региональный механизм власти и управления Западной области Советской России (1917–1937 гг.). М.: РОССПЭН, 2014; Элиты Самарской (Куйбышевской) области в 1960–1990 годы. Очерки истории / Ред. П. С. Кабытов. Самара: Самарский университет, 2014; Кондрашин В. В. «Номенклатурная революция» в Пензенском обкоме ВКП(б) в послевоенный период // Советское государство и общество в период позднего сталинизма. 1945–1953. Материалы VII международной научной конференции «История сталинизма». М.: Политическая энциклопедия, 2015. С. 261–269; Наумов С. Ю., Саранцев Н. В. Партийно-политическая элита страны и руководящие кадры Саратовской области (1941–1991): очерки истории. Саратов: Саратовский социально-экономический институт (филиал) РЭУ им. Г. В. Плеханова, 2016; Никифоров Ю. С. Верхневолжские регионы РСФСР и союзно-республиканский центр (1950–1980‐е гг.): теоретико-методологические основы изучения. Ярославль: РИО ЯГПУ, 2021; Гребенюк П. С. Рождение Магаданской области: Северо-Восток СССР в 1953–1957 гг. М.: Политическая энциклопедия, 2022, и др.] Изучаются характеристики советской номенклатуры и ее регионального корпуса как социальной группы: состав, образ жизни, материальные привилегии (формальные и присваиваемые), злоупотребления и т. д. [Осокина Е. А. За фасадом «сталинского изобилия»: распределение и рынок в снабжении населения в годы индустриализации: 1927–1941. М.: РОССПЭН, 1997; Коновалов А. Б. Эволюция номенклатурных льгот и привилегий в период «позднего сталинизма» (1945−1953 гг.) // Номенклатура и номенклатурная организация власти в России XX века: материалы интернет-конференции «Номенклатура в истории советского общества». Пермь, 2004; Коновалов А. Б. Модернизация системы номенклатурных льгот и привилегий: опыт хрущевских реформ (1953–1964) // Исторический ежегодник. 2007. Сибирское отделение РАН. Ин-т истории. Новосибирск: Рипэл, 2007. С. 6–20; Твердюкова Е. Д. Государственное регулирование внутренней торговли в СССР (конец 1920‐х — середина 1950‐х гг.). Историко-правовой анализ. СПб.: Издательство Санкт-Петербургского университета, 2011; Сушков А. В. Власть и коррупция: руководство Красноярского края и дело о хищениях продукции на Красноярском заводе плодово-ягодных вин (1949 г.) // Уральский исторический вестник. 2011. № 3 (32). С. 89–95; Кимерлинг А. С. Особенности провинциальной советской коррупции в 1946–1953 годах на материале Молотовской области // Вестник Пермского университета. Серия: История. 2012. Вып. 3 (20). С. 101–108; Шалак А. В. О социальном статусе советских руководящих кадров в 1940–1950‐е гг. (на примере Восточной Сибири) // Известия Иркутской государственной экономической академии. 2013. № 3. С. 164–170; Твердюкова Е. Д. «Немедленно отменить все незаконные формы снабжения»: обеспечение советской региональной номенклатуры товарами широкого потребления (1943–1947 гг.) // Труды исторического факультета Санкт-Петербургского университета. 2015. Т. 21. С. 254–271; Болдовский К. А. Денежная реформа 1947 г. и ленинградский партаппарат // Вестник Санкт-Петербургского университета. Серия 2: История. 2013. Вып. 4. С. 175–184; Никанорова Т. Н. Документы Комиссии партийного контроля при ЦК ВКП(б) как источник изучения экономической преступности в среде партийной номенклатуры. Дис. … канд. ист. наук. М., 2018; Сушков А. В. Власть и коррупция: привилегированная жизнь «челябинских вождей» во второй половине 1940‐х годов // Новейшая история России. 2018. № 1. С. 98–115; Хакимов Р. Ш. Формирование системы привилегий для партийно-советского актива в 1930–1950‐е гг. (на примере Челябинской области) // Документ. Архив. История. Современность: сборник научных трудов. Вып. 19. Екатеринбург: Изд-во Уральского ун-та, 2019. С. 152–168; Хайнцен Дж. Искусство взятки. Коррупция при Сталине, 1943–1953. М.: РОССПЭН, 2021; Ironside K. A Full-Value Ruble. The Promise of Prosperity in the Postwar Soviet Union. Cambridge, MA: Harvard University Press, 2021; Хесслер Дж. Социальная история советской торговли. Торговая политика, розничная торговля и потребление (1917–1953 гг.). Бостон, СПб.: Academic Studies Press, 2022; Федоров А. Злоупотребление и взыскание: коррупция региональных руководителей СССР в 1946–1952 гг. // Российская история. 2023. № 5. С. 103–120.] На основании материалов прокуратуры и партийного контроля исследуется феномен судебного иммунитета членов партии в целом и руководителей в особенности [Hooper C. A Darker «Big Deal»: Concealing Party Crimes in the Post-WWII Era // Late Stalinist Russia: Society between Reconstruction and Reinvention / Ed. by J. Fürst. London: Routledge, 2006; Belova E., Lazarev V. Funding Loyalty: The Economics of the Communist Party. New Haven; London: Yale University Press, 2012. P. 110–129; Cohn E. D. Policing the Party: Conflicts between Local Prosecutors and Party Leaders under Late Stalinism // Europe-Asia Studies. 2013. Vol. 65. № 10. Р. 1912–1930; Cadiot J. Equals Before the Law? Soviet Justice, Criminal Proceedings against Communist Party Members, and the Legal Landscape in the USSR // Jahrbűcher fűr Geschichte Osteuropas. 2013. Vol. 61. № 2. S. 249–269; Кадио Дж. Правовые практики и межнациональные отношения в послевоенном СССР // Советские нации и национальная политика в 1920–1950‐е годы. Материалы VI международной научной конференции «История сталинизма». М.: Политическая энциклопедия, 2014. С. 338–347; Федоров А. Н. Взаимодействие партийных органов и прокуратуры Челябинской области в 1945–1953 годах // Вестник Челябинского государственного университета. 2015. № 17 (372). Право. Вып. 43. С. 19–24.]. Давнюю традицию имеют исследования регионального управления экономикой, взаимодействия периферии с центром по экономическим вопросам, роли секретарей как координаторов междуведомственного взаимодействия на подчиненных им территориях [Hough J. F. The Soviet Prefects: The Local Party Organs in Industrial Decision-Making. Cambridge: Harvard University Press, 1969; Rutland P. The Politics of Economic Stagnation in the Soviet Union: The Role of Local Party Organs in Economic Management. Cambridge: Cambridge University Press, 1993; Некрасов В. Л., Хромов Е. А. Партийные, региональные и ведомственные группы интересов в формировании политики освоения Западно-Сибирской нефтегазовой провинции (1961–1965 годы) // Вестник Томского государственного университета. История. 2008. № 2. С. 45–53; Кулагин О. И. Лесопромышленный комплекс как объект взаимодействия центральных и региональных элит во второй половине 1940‐х — 1960‐е гг. (по материалам Карелии) // Вестник Московского университета. Сер. 21. Управление (государство и общество). 2016. № 3. С. 80–97 и др.].

Чтобы четче обозначить отличие нашей книги от этих важных исследований, рассмотрим один конкретный пример: подходы Джерри Хафа в его пионерской книге «Советские префекты».

При чтении этой книги спустя более чем полвека после ее издания (1969) невозможно не поражаться амбициозности исследования, а также глубине и тонкости проникновения в смыслы текстов, публиковавшихся в центральной и провинциальной советской печати [Hough J. F. The Soviet Prefects. В частности, можно указать на проницательное прочтение Хафом роли, которую играло на партийных выборах тайное голосование (P. 161–163); на подмеченную им мягкую ротацию региональных партийных секретарей, наблюдавшуюся с конца 1940‐х годов (P. 278); понимание невысокого статуса промышленных секретарей обкомов в сравнении с некоторыми директорами заводов и функционерами министерств (P. 69, 204–205) и на осознание того, как сложно было московским функционерам давать оценку провинциальным кандидатам, вследствие чего эта задача нередко делегировалась региональным и республиканским организациям (P. 169).]. Хотя формально работа Хафа посвящена роли местных партийных органов в управлении промышленностью, автор в действительности ставит перед собой более широкие задачи, включая объяснение природы политической власти и источников политических изменений в СССР. Хаф полагает, что действия первых секретарей обкомов определялись необходимостью выполнения плана [Hough J. F. The Soviet Prefects. P. 146–147, 177, 276–277.]. При этом он раскрывает не только структуру этих стимулов, но и причины изменений в составе самих кадров. Он показывает, как потребность в кадрах, обладавших технической и административной квалификацией и владевших навыками взаимодействия и согласований, вела к росту среднего уровня образования секретарей обкомов.

Несмотря на проницательность Хафа, мы отступаем в ряде существенных моментов от подхода, используемого в его книге. Хаф изображает партию как арбитра в столкновениях между ведомствами и координатора их усилий [Ссылаясь на советский источник, Хаф пишет: «Это не обком партии предъявляет требования к областным организациям, а руководители этих организаций обращаются со своими бесконечными запросами к обкому» (Ibid. P. 249).]. Нас больше интересует вопрос, как поддерживалась власть местных партийных структур, как формировались сети, позволяющие решать те задачи, которые анализируются в его книге [Подробнее см.: Gorlizki Y. Reading The Soviet Prefects Today // Kritika: Explorations in Russian and Eurasian History. 2021. Vol. 22. № 3. Р. 563–574.].

Во многих отношениях наша книга продолжает традицию исследования формальных и неформальных практик конструирования региональных сетей, часто в политически опасном окружении; взаимодействия первых секретарей с различными группами региональных руководителей; патрон-клиентских отношений на местном уровне и т. д. [Armstrong J. A. The Soviet Bureaucratic Elite; Rigby T. H. Khrushchev and the Resuscitation of the Central Committee; Idem. Introduction; Idem. Khrushchev and the Rules of the Game; Fairbanks C. H. Clientelism and Higher Politics in Georgia; Urban M. E. An Algebra of Soviet Power; Willerton J. P. Patronage and Politics in the USSR. Взаимодействие партийных секретарей и местных хозяйственных руководителей в случае наличия в регионе приоритетных промышленных предприятий изучается на материалах Урала: Федоров А. Н. «Челябинское дело»: замена партийного руководства Челябинской области в 1949–1950 гг. // Вопросы истории. 2016. № 6. С. 53–70. Федоров А. Н. И. М. Зальцман и Челябинский обком ВКП(б): взаимоотношения местных партийных и хозяйственных органов в первые послевоенные годы // Вестник Томского государственного университета. История. 2016. № 3 (41). С. 65–73. Сушков А. В. Дело танкового короля Исаака Зальцмана. Екатеринбург: Институт истории и археологии УрО РАН, 2016. См. также Приложение 1.] Опираясь на новые источники, мы пытаемся сделать шаг вперед в этом направлении, исследуя механизмы формирования долгосрочной лояльности и трансформацию сетей на протяжении нескольких десятилетий, от Сталина до Брежнева.

Метод

Отправной точкой данного проекта служило предположение, что стратегия региональных и республиканских секретарей основывалась на установлении определенных отношений в зависимых от них внутренних сетях. Однако уловить эти процессы методами исторического исследования непросто. Конечно, стратегии и результаты формирования и работы сетей были в той или иной мере известны уже современникам событий. Они находили отражение, например, в художественной прозе и публицистике, в специфических сатирических изданиях, обличавших некоторых низовых руководителей. Открытые источники позволяли распознать некоторые практики регионального руководства — в частности, использование многочисленных уполномоченных, выступавших движущей силой регулярных кампаний, которые составляли важную часть административной повседневности аппарата. Однако для более глубокого понимания проблемы, как и в других случаях, необходимо было обратиться к архивной служебной документации соответствующих структур. Этим историки и занялись после того, как архивы оказались в какой-то мере открыты.

Поиск соответствующих документов облегчает высокий уровень бюрократизации советской системы, в результате чего от нее остался обширный бумажный след. Среди многочисленных документов особое значение для изучения реальных, как правило неформальных, процессов развития сетей имеют свидетельства о конфликтных ситуациях [Конфликты в региональных сетях получили широкое распространение уже (и, видимо, особенно) на начальном этапе утверждения советской власти. См., например: Шабалин В. В. «Склока» как способ саморегуляции районной элиты в 1920‐е годы // Вестник Пермского университета. Серия: История. 2013. Вып. 2 (22). С. 159–166; Чистиков А. Н. Партийно-государственная бюрократия; Воробьев С. В. Партийный лидер Урала М. М. Харитонов во внутрипартийной борьбе и интригах первой половины 1920‐х годов // Вестник Московского городского педагогического университета. Серия: Исторические науки. 2017. № 4 (28). С. 35–49.]. В конфликтах проявлялись те черты институтов и акторов, которые обычно скрыты от посторонних наблюдателей, не проявляются до тех пор, пока внутренними пружинами обострения противоречий не выносятся на поверхность. Особое значение в этом смысле имело вторжение в конфликты внешних сил, в нашем случае московских контролеров. Они опрашивали участников конфликтов, составляя объемные докладные записки и справки для своего руководства в столице. Противоборствующие стороны в такие моменты пускали в ход все возможные аргументы, не стесняясь раскрытия ранее скрываемых фактов о жизни и взаимодействии в сетях. Именно поэтому сами секретари старались не доводить дело до конфликтов. И именно поэтому историки могут быть благодарны тем секретарям (а таковых было немало), которым это не удавалось. С учетом упора на конфликты как отправную точку для изучения сетей мы обращали особое внимание на обстоятельства, при которых первые и вторые секретари региональных и республиканских комитетов лишались своих должностей.

Вместе с тем очевидная опасность сосредоточения на источниках, отражающих конфликты, состоит в том, что в поле зрения историка попадают преимущественно сети определенного рода, то есть главным образом конфликтные. Для элиминирования этой односторонности мы изучали регионы, занимающие разные положения на своеобразной шкале скандалов, включая те, где разного рода неизбежные конфликты не перерастали в открытое противостояние. Для изучения всего разнообразия сетей или одних и тех же сетей, находящихся в состоянии конфликта и бесконфликтности, использовались традиционные источники: рутинная документация партийных комитетов, мемуары, справочные биографические материалы. В целом, для того чтобы избежать ошибки отбора, мы ориентировались на сравнительный подход, в рамках которого сетям, склонным к конфликтам, противопоставлялись спокойные (как и сети, занимающие в этом смысле промежуточное положение), крупным регионам — мелкие, этническим — различные типы неэтнических территорий, преимущественно городским — преимущественно сельские.