Оставшись один, я заправил «Хонду» и начал медленно вгрызаться на ней в тяжёлый спрессованный снег. Когда меня пришёл сменять Сергей, я, так же как и Коля, еле сполз с сиденья снегоуборщика, дрожащим от мороза голосом пожелал ему успехов в труде и медленно направился в тёплый кунг. Основная трясучка на меня напала, когда уже в тёплом помещении я снял тулуп и валенки. Минут пять крутился возле горячей печки, отогревая конечности, только потом повернулся к ребятам и сказал:

— Мастер, всё-таки мы опрометчиво сделали последнюю смену по полчаса, до этого работали по двадцать минут, и никаких проблем с холодом. А за эти полчаса я совсем задубел. Да и на тебя было жалко смотреть.

Потом, обращаясь уже к Валере, продолжил:

— Но зато вам повезло, как умные люди вы должны учиться на ошибках других, так что меняться сменами будете через двадцать минут.

Я уселся за стол, налил себе горячего чаю из электрического самовара и продолжил нравоучения:

— Мужики, заканчивали бы вы эти посиделки. Сами должны понимать, что этим сейчас мы ничего не добьёмся, а только увеличим затраты электроэнергии. И сейчас скажу вам одну умную мысль, которая посетила меня, когда я сидел замёрзшей задницей на снегоуборщике. Тратя лишнюю электроэнергию, мы здорово обижаем наших кур, — отпил горячего чаю, улыбнулся и продолжил: — А что, разве не так? Подача электричества в грузовой отсек «газона» уменьшается, обогреватели там работают с меньшей мощностью, температура понижается, бедные курочки мёрзнут и перестают нестись. Так что, молите бога, чтобы наши женщины не связали наши посиделки с уменьшением количества яиц, а то, боюсь, как бы ни оторвали наши!

Коля засмеялся, дал шутливый подзатыльник Валере и сказал:

— Конь, до тебя дошла мысль! А насчёт расчётов я всё понял, как только тронемся, я забираю у тебя ноутбук, там, в пути, на досуге всё посчитаю и проверю твои выкладки. Потом мы дадим всё проверить Володе, и, я думаю, когда доедем до Баку, проект полностью доделаем. А там… раскопаем вход в какое-нибудь предприятие и за пару дней сделаем всё в металле.

Валера закрыл ноутбук, передал его Николаю, встал и пошёл одеваться. Я посмотрел на часы, действительно, если они с Сергеем будут меняться через двадцать минут, то ему пора выходить. Когда Валера ушёл, мы с Колей быстро разделись и улеглись на свои спальные места. Несмотря на бьющие из окна лучи солнца, я уснул ещё до прихода Сергея на обогрев.

Разбудил меня разгоревшийся в нашем кунге жаркий спор, а именно громкие выкрики Флюра:

— Взрывать, нафиг! Нужно там насверлить отверстий электробуром и взорвать, к чёрту, весь этот лёд. Гранат у нас в запасе ещё полно.

Ему отвечал спокойный басок Николая:

— Пилить! Только пилить! Как завещал великий Паниковский. Шура, пора доставать бензопилы! Я серьёзно, ты же их укладывал, не заставляй Володю рыться в инвентаризационных списках.

Открыв глаза, я присел на своём матрасе, и моим глазам предстала живописная картина. За столом сидели, попивая чай, легко одетые Саша, Володя, Коля и Игорь, а перед ними стоял Флюр, размахивая руками, облачённый в тулуп, валенки и шапку-ушанку. Я громко хохотнул, разбудил спящего рядом Сергея. Тот подскочил, удивлённо вытаращил глаза и фальцетом запричитал:

— Что, что такое случилось? Где я? Наташка! Куда вы дели Наташку?

Под нарастающий смех всё больше краснело и глупело лицо Сергея. Когда мы наконец прекратили гоготать, проснулись Максим и Валера и стали наперебой выспрашивать, что же, в конце концов, случилось? Саша, глядя на Сергея, объяснил:

— Ну ты, Малой, как обычно, в своём репертуаре! Как всегда, тебя в самый неподходящий момент выдернули в жуткую реальность из твоего параллельного, уютного мирка. Что делать, дружище, придётся тебе в который раз идти и морозить свою драгоценную задницу, — потом он взглянул на меня, и уже другим тоном продолжил: — Всё, Батя! Похоже, пришёл конец нашей лафе, теперь придётся поработать ручками. На глубине трёх метров в нашей траншее теперь только обледеневший снег. Наш снегоуборщик совершенно бесполезен, он никак не желает вгрызаться в этот лёд. Вот мы сидим тут и думаем, как нам дальше действовать?

Я не удержался и спросил:

— Сашок, я что-то не понял, вы же должны были пропустить эту смену. Я думал вас увидеть спящих на своих местах. Какого чёрта Флюр направился работать? Вы же и так делаете больше, чем каждый из нас и, хотя бы когда стоим, должны хорошо отдыхать.

Тут в разговор встрял Флюр:

— Э-э-э, Батя! До отдыха ли сейчас! К тому же мы за это время вполне нормально восстановились. Например, я готов хоть сейчас идти бурить шурфы для закладки взрывчатки.

Николай, сидящий на полу, куда скатился во время неуёмного веселья, протестующе воскликнул:

— Какие, к чёрту, шурфы? Ты, Хан, совсем ополоумел со своей взрывчаткой! Только пилить! Все же помнят, как мы удачно вскрывали бензопилами ту, совхозную заправку. Как говорится — без шума и пыли. А тут, ты представь, ну, разрыхлишь ты лёд этими взрывами, а дальше-то что? Снегоуборщик вряд ли возьмёт эту ледяную смесь, ведь там будут крупные куски льда. Экскаватора у нас нет. И остаётся что? Правильно — только лопаты и наши руки. А интересно, как ты будешь лопатами выкидывать эту ледяную крошку с такой глубины? Нет, только пилить! — Он замолчал, поднялся с пола и уже стоя продолжил: — Нет, ребята, только распилка льда на блоки и вынос их вручную помогут нам относительно быстро добраться до этих топливных баков. Ту, совхозную заправку, мы же за три дня откопали, так и эту откопаем.

Неожиданно Николая поддержал Саша:

— А что, Мастер прав, пилить оно вернее. К тому же, Флюр, тут тебе не уголь, это всё-таки бензохранилище. Кто знает, вдруг, взрывом пробьёт ёмкость с бензином, и, несмотря на такие морозы, детонирует бензиновая взвесь. И где тогда мы все будем? Правильно… Так что, Шура поддерживает героя классического романа — «только пилить».

Тут и я влез в этот спор:

— Вот я долго слушал вас, правда, так и не понял, по какому поводу шум? У нас давно уже отработана технология раскопок. До четырёх метров глубины роем снегоуборщиком, а потом нарезаем блоки и вручную их выносим. В этом случае разница-то не очень большая; подумаешь, вручную будем копать на метр больше. Конечно, имеется одно большое отличие от обычной нашей работы — температура. Обычно при таком морозе мы сидели дома, а начинали трудиться только при минус двадцати. Но, что делать, теперь такова наша планида. Сейчас разделимся на две бригады и посменно продолжаем работать. К делу по переноске блоков носилками придётся привлекать и наших женщин. Ширину траншеи, как обычно при таком способе работ, делаем в полтора метра.

Все споры прекратились, и мы начали делиться на бригады. Флюр пошёл приглашать в кунг женщин. Когда все собрались, мы сформировали две бригады по восемь человек. И буквально через десять минут первая бригада направилась на работу, время смены определили в полчаса. Николай по этому поводу заметил:

— В условиях ручной работы, когда постоянно двигаешься, за тридцать минут промёрзнуть будет невозможно. Это тебе не сидеть неподвижно за управлением снегоуборщика.

И опять началась наша, уже привычная, монотонная, нудная работа. Эта гадкая экстремальная температура очень сильно снижала производительность. Несмотря на первоначальное желание работать круглосуточно, мы уже очень скоро были вынуждены сделать восьмичасовые перерывы на сон. Два человека из бригады бензопилами напиливали ледяные блоки, потом ломами и штыковыми лопатами раскачивали их, отрывая от ледяного монолита. Три пары, на носилках, по вырезанным ступеням выносили вырезанные блоки и ледяную крошку из этой своеобразной шахты.

На четвёртые сутки стоянки у этой заправки мы наконец пробились к горловинам топливных ёмкостей. Несмотря на то что уже стемнело и пора было идти на ужин, все единодушно пожелали вскрыть наиболее откопанный люк. Несмотря на 37-градусный холод, все собрались вокруг вырытого котлована, даже Маша и Рита с детьми вышли на улицу. Вскрывали крышку горловины топливного бака Саша и Флюр. Они ломами отбили остатки льда, потом теми же ломами подцепили крышку и вскрыли бак. Потом прожектором осветили внутренность ёмкости. Уже по тому, как медленно с корточек поднялся Саша, я всё понял, что и подтвердили его слова:

— Отсос! Пусто, как в стакане у пьяницы!

Он с досадой отбросил лом в дальний конец котлована и пошёл вместе с Флюром наверх. На их место бросились все остальные мужчины, чтобы лично убедиться в справедливости его слов. Охватившее после этого всех нас уныние трудно описать словами. Уже ни у кого не было желания вскрывать соседние баки, никто не верил, что там есть топливо. Вслед за ребятами, побросав инструменты, все понуро побрели в тёплые кунги.

Перед лестницей я немного попридержал Володю и спросил у него:

— Слушай, интендант! Скажи-ка мне, сколько у нас в запасе осталось спиртного?

Володя, не думая, ответил:

— Совсем немного, хватит на пару хороших пьянок, если считать, конечно, без спирта. Его, я не знаю, сколько осталось, он находится у Дохтура.

Я ему подмигнул и спросил:

— Ну ты всё понял?

Он усмехнулся:

— Да уж тут самый тупой поймет! Хочешь устроить релаксацию? Я — за, вопрос один, какой глубины будем делать релаксацию, сколько доставать бутылок? И учти, у нас осталось только семь литровых бутылок французской водки «Грей Гооз», одна коньяка и три шотландского виски.

Я на секунду задумался и ответил:

— Да, с таким количеством народа особо не разгуляешься! Ладно, ёрш делать не будем, оставим немного на совсем уж гнилое событие. Давай-ка, друг мой ситный, доставай три бутылки водки и больше ни-ни, а если народ начнёт наезжать, ты стой мёртво, — я еще немного подумал и продолжил. — И знаешь, что ещё, Володь, достань-ка ты из резерва банку чёрной икры. Мастер от неё просто звереет, а его энергия нам завтра будет просто необходима. Он основной при запуске нашей техники, и поверь, при таком морозе это будет ему сделать совсем нелегко.

Я замолчал, а Володя посмотрел на меня с усмешкой и сказал:

— Слушай! А ты уверен, что три литра нам на всех хватит, чтобы залить неудачу, не забывай, сегодня пить водку будут все, тем более с такой закуской. Женщинам, может, достаточно, но нам-то маловато.

Я без особого сопротивления сдался и, тоже с усмешкой, произнёс:

— Ладно, чертяка, уговорил! Но только ещё одну бутылку, а потом стой как скала. И ещё — ты сейчас выстави две бутылки, потом, когда наедут, ещё одну, ну а напоследок, когда совсем придавят, доставай последнюю.

Конец ознакомительного фрагмента