— Это я, — тотчас ответил рыцарь. — Карл фон Галит из Зальцбурга, к вашим услугам.

Он вытянулся, демонстрируя готовность хоть сейчас выступить против любого зверя, будь он хоть драконом!

— Да, тут именно так и написано, — сказал магистр, сверившись со свитком.

Однако, когда он вновь поднял голову, взор его устремился не к рыцарю, а к Тимофею. Мастер сразу почувствовал себя неуютно. Такой придирчиво оценивающий взгляд Тимофей обычно видел у командиров, которым предстояло доверить одному из своих воинов опаснейшее задание, и они решали, кто из них лучше справится. Или кем не так жалко пожертвовать ради общего дела. Второй вариант, увы, встречался значительно чаще первого.

— А вы, стало быть, мастер Тимофей Черный, — произнес магистр.

— Да, господин магистр, — ответил Тимофей, одновременно подумав: а не разумнее ли было бы сказать «нет»?

— Кстати, а почему Черный? — спросил магистр и чуть более строгим тоном добавил: — Вы, надеюсь, не чернокнижник? Командор рекомендует вас как мастера по боевым машинам.

— По ним и работаю, — ответил Тимофей. — Что до Черного, господин магистр, то это прозвище означает всего-навсего южанина. В Новгороде у мастера поначалу двое Тимофеев в учениках было. Надо было нас как-то различать, и так вышло, что тот Тимофей приехал с севера, а я — с южного берега Ильменя. А у нас на Руси всем сторонам света свои цвета назначены. Белый — северу, черный — югу. Вот так и вышло, что он был Тимофей Белый, а я — Черный.

Магистр согласно кивал, но было видно, что мыслями он весьма далеко от их беседы. Однако Тимофея он слышал. Когда тот смолк, магистр негромко заметил:

— Далековато вы забрались на юг от своего Новгорода, мастер Тимофей. Хотя это и к лучшему. Более того, это так своевременно, что лично я усматриваю в этом знак свыше.

Вот тут Тимофей уже всерьез заволновался. Прошлый знак свыше вышел ему откровенно боком, закинув их с мастером Никодимом на Восток. Никодим здесь быстро сложил голову, да и Тимофей лишь чудом не последовал за своим мастером. Восток на Руси был окрашен в синий цвет, но за годы своих странствий Тимофей всё больше склонялся к мысли, что ему бы больше подошел красный цвет Запада — цвет крови.

— Командор написал мне о коварном убийстве нашего брата Жерара, — продолжал тем временем магистр. — И о том, что вы сумели разыскать его убийцу в тот же день. А нам как раз очень нужен человек с вашими талантами. Думаю, вы уже наслышаны, как нас этим утром обокрали?

Тимофей кивнул, одновременно изгоняя из головы мрачные мысли. Пока речь шла всего лишь о краже, хотя, судя по упомянутым ранее святым мощам, наверняка весьма серьезной.

— Мы слышали только, что это прискорбное событие случилось, господин магистр, — сказал он.

— И еще вы видели вора, — напомнил Далан.

— Вот как? — удивился магистр.

Тимофей поспешил уточнить:

— В этом мы пока не уверены.

— Да точно он! — так уверенно заявил Далан, словно был тогда с ними около рынка. — Все приметы сходятся.

— Это да, — сказал Карл. — К сожалению, мы тогда не знали, что это вор, иначе бы задержали его.

Орест нахмурился и руками изобразил, как он сам лично удавил бы гада прямо на месте.

— Это, конечно, печально, — сказал магистр. — Я имею в виду, что вы не схватили его. Но, по крайней мере, вы теперь знаете вора в лицо. Наша охрана в большинстве своем не может похвастаться даже этим.

Далан снова поник головой. Орест жестами предложил передушить и охрану. Карл взял его за руку. Орест тотчас прекратил изображать душителя и застыл в образе смиренного монаха.

— И вот вам мое предложение, — продолжил магистр. — Примените свой талант, мастер Тимофей, найдите вора и верните то, что он украл. Сделать это надо быстро и по возможности тайно.

Тимофей озадаченно хмыкнул.

— Боюсь, господин магистр, что о краже уже весь город знает, — произнес он. — Такие новости разносятся быстро.

Далан уверенно кивнул, подтверждая, что наверняка так оно и есть.

— Но мало кто знает, что именно было похищено, — уточнил магистр. — Я уже приказал распустить слух, что добычей вора стали древние манускрипты, и буду вам очень благодарен, если вы найдете нашу пропажу до того, как правда выплывет наружу. Наш орден не беден, и можете не сомневаться, мастер Тимофей, что благодарность будет очень щедрой.

Тимофей ненадолго задумался, благо приличия всё равно требовали изобразить паузу перед тем, как дать ответ на столь серьезное предложение.

С тех пор, как он сумел отыскать убийцу рыцаря Жерара, его карьера мастера по боевым машинам неожиданно и круто переменилась. После Жерара было расследование убийства танцовщицы Зинаиды на постоялом дворе в Тиберии, затем в Яффе Тимофей с Карлом вывели на чистую воду откровенно зарвавшегося мздоимца — тот, увы, оказался племянником главы города, так что вместо вознаграждения им самим чуть было не снесли головы — а теперь вот кража в Госпитале. И за всё это время Тимофей не собрал ни единого самого простенького механизма! Впору было действительно задуматься о знаке свыше.

С другой стороны, высшие силы обложили Тимофея, как медведя в берлоге, не оставив ему даже пространства для маневра. То есть если, конечно, он надеялся убедить целителей ордена сделать всё возможное и даже невозможное для излечения Ореста. Вон как магистр то и дело оценивающе поглядывал на беднягу, словно уже прикидывал в уме предстоящие расходы.

Карл же, в свою очередь, поглядывал на Тимофея. Для молодого рыцаря удачное расследование могло бы послужить ступенькой к его мечте вступить в рыцарский орден. Неудача, понятное дело, имела бы ровно обратный эффект, но Карлу с его короткой родословной терять всё равно было нечего. Да и для самого Тимофея благодарность столь влиятельного человека, каким был магистр ордена, никак не была бы лишней. Это не говоря уже о тех монетах, которые магистр очень богатого ордена мог отсыпать в карманы очень бедного мастера.

Дождь окончательно стих, и в наступившей тишине сквозь тучи пробился первый одинокий лучик солнца, строго указав аккурат на магистра. Выглядело действительно как знак свыше. Или как указание сверху.

— Хорошо, — сказал Тимофей. — Мы с Карлом сделаем всё, что в наших силах.

Молодой рыцарь тотчас поспешил заверить магистра, что в их силах очень и очень многое. Тот кивнул и, вновь заглянув в свиток, добавил:

— Да, в письме сказано, что вы, Карл, оказали неоценимую помощь при поимке убийцы.

— Я всего лишь был телохранителем мастера, — бесхитростно уточнил Карл.

— Хотелось бы мне ошибиться, но телохранитель ему и теперь не помешает, — заметил на это магистр с сожалением в голосе. — Вряд ли вор отдаст такую добычу без боя.

— Кстати, о добыче, — сказал Тимофей. — Господин магистр, что именно пропало?

— Вор похитил десницу самого Иоанна Крестителя, покровителя нашего ордена. — Магистр грустно вздохнул. — И если вы рассчитывали на чудо для Ореста, то вам в любом случае первым делом придется вернуть чудотворные мощи.

Орест так старательно закивал, словно бы понял слова магистра и был с ними полностью согласен. Луч солнца погас, недвусмысленно намекая, что надежды отвертеться от поисков пропавшей святыни нет.

— Скажите, господин магистр, а где хранились мощи? — спросил Тимофей.

— Далан вас проводит, — ответил магистр и, повернув голову к Далану, добавил: — И распорядитесь, чтобы ко мне немедленно вызвали командора де Бастеда. Де Пелецу требуется помощь.

— Простите, господин магистр, но командор вчера покинул Иерусалим, — ответил Далан.

— Странно, — произнес магистр. — Мне он ничего не сказал. Он как-то объяснил свой отъезд?

— Нет, господин магистр. Только сказал, что дело срочное и он скоро вернется. Возможно, даже сегодня.

— Вот как? Хорошо, тогда подождем его возвращения. А пока вызовите ко мне де Фица.

— Как прикажете, — ответил Далан.

На этом аудиенция и завершилась.

Сокровищница ордена размещалась в круглой башне, которая, в свою очередь, стояла в самом центре Госпиталя. Впрочем, даже там подобраться к ней было проще простого.

Значительную часть Госпиталя занимали больница и странноприимный дом. Последний был похож на обычный караван-сарай, но поменьше и заметно скромнее. Всё это окружали хозяйственные постройки и пристройки в огромном количестве. С ними Госпиталь походил на город в миниатюре и, как и любой город, он по сути представлял собой проходной двор.

Впрочем, сама башня охранялась более чем строго. Входную дверь сторожили трое воинов. Двое стояли снаружи с оружием в руках, третий — внутри. Сама дверь была заперта на тяжелый засов, который изнутри отпирал этот третий воин, предварительно выглянув в зарешеченное окошко и убедившись, что перед дверью — не враги. Когда он убедился и открыл, Тимофей смог оценить ее толщину. С обычным тараном, наспех сделанным из только что срубленного дерева, тут, пожалуй, и делать было нечего.

К башне Тимофей с Даланом пришли вдвоем. Магистр поручил Ореста заботам здешних лекарей, и Карл отправился с ними, дабы убедиться, что богатыря разместят как полагается. Ведь по его виду никак не скажешь, что перед ними — благородный рыцарь. Еще определили бы к бродягам!