2

Но видение не исчезло, и постепенно до его сознания стал доходить смысл того, что он видел. Огромные, красновато-коричневые слоистые скалы имели самую причудливую форму, уходя в небо своими заоблачными вершинами. У основания одной из таких скал находилось большое каменное плато, величиной с футбольное поле. Посреди него высился древний храм, чернеющий вход в который напоминал железнодорожный туннель.

Храм был фактически высечен в скале, но так умело, что сверху, наверное, и сам казался его частью. Его вершина доходила примерно до середины скалы, из которой он как бы вырастал, и на ней располагалась небольшая площадка, в центре которой высился обелиск. На отвесных отрогах гор, тянувшихся слева и справа от храма, были высечены большие барельефы, изображавшие какие-то символы и странных зверей.

Но не на барельефы и обелиск смотрел сейчас Александр. Рядом со входом в храм лежали два огромных каменных чудовища, чем-то напоминавшие сфинксов, — только вместо человеческих лиц у них были звериные морды. И вот именно между двумя этими чудовищами стоял небольшой, казавшийся по сравнению с ними игрушечным, красно-белый спортивный самолет.

«Ну и дела! — растерянно подумал Александр. — Ничего не понимаю! Если это развалины того самого города, то как здесь оказался самолет?»

Стряхнув оцепенение и забыв об усталости, он направился к храму. Для того чтобы взобраться на каменную площадку, обрамленную парапетом, надо было подняться по лестнице шириной с шоссе. Александр ступил на нее, изумленно разглядывая фигуры каменных индейцев, изваянных с поразительным мастерством. Казалось, что они тоже рассматривают странного пришельца. Индейцы стояли в надменных позах и с полным боевым снаряжением — луки, томагавки, копья.

Немного запыхавшись, Александр поднялся на плато и подошел к самолету, который стоял напротив лестницы, хвостом к храму. Каменные чудовища, лениво смотревшие в сторону леса, оставляли самолет в тени, полностью загораживая от лучей заходящего солнца. Сбросив сумку, Александр обошел вокруг самолета, а затем забрался в кабину. Здесь он понял, что его находка не только ничего не объясняет, но ставит новые вопросы. Самолет был исправен, заправлен и в любую минуту готов к отлету! Трудно передать словами волнение сыщика, когда он для пробы запустил мотор и тот заработал. Остановив винт, Александр вылез из кабины и только теперь вспомнил про жажду. Достав из сумки пару банок изрядно прогревшегося пива, он сел, прислонившись спиной к колесу, и с наслаждением вытянул ноги.

— Ничего не понимаю, — устало повторил он, — что все это значит?

Но ответить было некому.

После пива его стало необоримо клонить ко сну. Вход в храм находился совсем рядом, и Александр, задрав голову, даже ухитрился рассмотреть, что на возвышавшемся над входом обелиске был высечен какой-то круглый барельеф. Его отчетливо освещало заходившее солнце, лучи которого теперь уже были не столь пронзительно-яркими, как днем. Сыщик закрыл утомленные глаза и задремал. Догоревшая сигарета обожгла пальцы, и это заставило его встрепенуться.

Открыв глаза, Александр почувствовал, что у него перехватило дыхание. На верхней площадке храма, рядом с обелиском, стояла стройная фигурка, четко вырисовываясь на фоне заката. Это была совершенно обнаженная девушка, покрытая сплошным золотисто-коричневым загаром, с длинными черными волосами, достигавшими гибкой талии. Она стояла полубоком, так что сыщик видел ее красивый профиль, высокую грудь, длинные ноги. Этот неожиданный стриптиз оказался настолько захватывающим зрелищем, что Александр снова бурно задышал. Девушка вытягивала руки в сторону заходящего солнца и, судя по движениям губ, что-то непрерывно говорила.

Если бы Александр был более романтичной натурой, то он, вероятно, принял бы ее за дух давно умершей ацтекской жрицы. Но ему и в голову не приходило сомневаться в реальности этой девушки; тем более, что, закончив говорить, она качнула головой и кокетливо поправила свои чудные волосы тем непередаваемым движением, каким их поправляют девушки всего мира. Не сводя с нее восторженных глаз, сыщик осторожно поднялся на ноги. В этот момент она повернулась и их взгляды встретились. Александр улыбнулся, а девушка нахмурилась и сделала неожиданный жест рукой, словно отгоняя наваждение или отсылая прочь самого Александра. Он ничего не понял, шагнул вперед, и тогда девушка повернулась и мгновенно исчезла.

Сыщик заметался. Сначала он бросился было ко входу в храм, над которым нависало нечто вроде портика, поддерживаемого двумя огромными, не менее восьми футов в диаметре, колоннами. Зайдя за них, он долго ничего не мог рассмотреть в темноте, а потому вернулся к самолету. В джунглях ночь наступает мгновенно, не предваряемая никакими сумерками, поэтому Александр заколебался, не зная, что предпринять дальше в этой фантасмагорической ситуации.

К тому моменту, когда солнце окончательно закатилось и наступила знойная тропическая ночь, он уже входил под своды храма, держа в руках немилосердно чадящую пластмассовую панель, которую отодрал от внутренней обшивки самолета. Все стены здесь были покрыты причудливыми барельефами, аллегорически изображавшими солнце. Оно представало то в виде гигантской птицы, теряющей свое оперение; то в виде огромной рыбы, мечущей икру; то в виде человека, по каплям истекающего кровью.

В центре первого зала Александр наткнулся на каменное изваяние, высотой в три человеческих роста. Передняя часть этого истукана была страшной — он стоял в угрожающей позе, оскалив огромные каменные клыки. Могучие, когтистые лапы грозно нависали над головой сыщика, словно готовые схватить его, за то что он имел дерзость приблизиться. Но когда Александр обошел изваяние и осмотрел его с обратной стороны, то увидел, что оборотная сторона то ли лица, то ли морды торжественно улыбалась, а две другие руки были воздеты в приветственном жесте. Слабый свет «факела» не позволял сыщику осмотреть весь зал, но он был уверен, что лестница, ведущая к обелиску, должна находиться где-то в глубине храма.

Александр миновал огромного истукана и через небольшой вход, охраняемый двумя каменными индейцами, попал во второй зал, который был намного меньше первого. Там царила кромешная тьма, а тишина была такой, что он слышал лишь собственное дыхание. По стенам плясали трепетные тени, и казалось, что изображения на барельефах начинают шевелиться. В центре этого зала находился небольшой постамент, на котором стоял круглый каменный диск, по-видимому тоже изображавший солнце. От него отходило множество человеческих рук, направленных в разные стороны. Каждая из них указывала на какой-то выход — а их в этом зале оказалось множество.

Поднеся свой факел поближе, Александр внимательно присмотрелся к этим своеобразным указателям. На ладони каждой руки было высечено какое-то изображение. На одной — солнце проливало свои лучи на землю мелким дождем, на другой — летящий орел падал вниз, пронзенный стрелой, на третьей был изображен вооруженный индеец. Сыщик без колебаний выбрал ту руку, на ладони которой была высечена обнаженная девушка на фоне заходящего солнца.

Пройдя через вход, на который указывала эта рука, Александр оказался в небольшом совершенно пустом зале, усыпанном осколками камней. В стене, расположенной прямо напротив входа, когда-то находилось большое изображение, ныне уже полностью разрушенное. На его месте зияла огромная пробоина, как будто проделанная изрядным зарядом динамита.

Подойдя поближе, сыщик поднял свой факел и увидел, что в глубине проема начинается лестница, круто ведущая вверх.

Таинственная обстановка, гнетущая тишина, догорающий факел, грозящий оставить его в полной темноте, — все это заставило Александра заколебаться. Ситуация была необычной, странные события следовали одно за другим. Прикурив от своего факела и мысленно собравшись с духом, сыщик решительно шагнул в пролом и стал подниматься по лестнице. Судя по всему, сейчас он находился в самом центре гигантской скалы и медленно, как червяк, полз в ее недра. Воздух был затхлым, ступени древними и стертыми. И все же Александра не покидало ощущение, что совсем недавно здесь уже кто-то проходил. Поэтому, поднявшись еще на несколько метров вверх, он почти не удивился, обнаружив старый окурок. Подобрав его, сыщик поневоле усмехнулся, вспомнив рекламу тех самых сигарет, благодаря которым он выиграл поездку в Аргентину, обернувшуюся столь экзотическими и опасными для жизни приключениями.

Между тем ступени поднимали его все выше и выше. Пластмассовая панель уже догорела, и теперь он пробирался в полной темноте, держась за шероховатую каменную стену. Должна же эта лестница когда-нибудь кончиться!

Она кончилась, и кончилась так внезапно, что Александр буквально ткнулся носом в стену, преградившую ему путь. Неужели тупик? Он торопливо полез за зажигалкой и при свете ее трепетного огонька увидел, что стоит на небольшой площадке перед тускло поблескивающей дверью. Она была очень массивной и казалась вделанной прямо в скалу. Дверь украшал медный диск, на котором было отчеканено все то же изображение — нагая девушка на фоне заходящего солнца.

Александр внимательно осмотрел дверь, пытаясь понять, как она открывается. Не обнаружив ни малейшего выступа, он так разъярился, что с досадой треснул по ней кулаком.

И тут вдруг она медленно поползла в сторону! Легкий сквозняк задул огонек зажигалки, и сыщик снова оказался в полной темноте. Дверь открывалась все шире и шире — это он ощущал руками, но за ней тоже было темно. Отступать было бессмысленно, и Александр решительно шагнул в темноту. Ему показалось, что он ступил на мягкий ковер, но времени для анализа своих ощущений у него уже не осталось — глухой удар по голове, и он мгновенно потерял сознание.

3

Когда Александр очнулся, то первое, что он почувствовал, — это прикосновение к своей голове нежных женских рук. Подняв веки, сыщик тут же смежил их снова, поскольку глаза ослепил яркий электрический свет. Тогда он прищурился, и, постепенно, из застилавшего взор тумана выплыло красивое женское лицо. Это была та самая девушка, которую он видел обнаженной и в поисках которой забрался в глубину храма. Она сочувственно-ласково смотрела на сыщика, обтирая его пылающий лоб холодной и влажной тканью.

Александр пошевелился, попытался сесть и вдруг обнаружил, что его руки заведены назад и скованы наручниками. Тогда он сделал сильное движение корпусом.

Поняв его намерение, девушка помогла ему привстать с пола и сесть, прислонившись спиной к креслу. Привыкнув к яркому свету, Александр изумленно огляделся по сторонам. Куда девался древний индейский храм с его странными барельефами — он находился в современно обставленной комнате. Пол был устлан мягким ковром, а на стенах висели цветные панно с изображением экзотических животных. Диван, несколько кресел, стол, уставленный бутылками и бокалами, кондиционер и даже телевизор.

— Как вы себя чувствуете? — по-английски спросила девушка.

— Кто вы? — вопросом на вопрос ответил Александр, находясь в полном смятении.

— Долорес Торрени, сотрудница университета в Буэнос-Айресе. Вы немец?

Александр изумленно покачал головой, по-прежнему ничего не понимая.

— Нет, я русский. Турист из Москвы, по профессии — частный сыщик. Но что все это значит? Где я и кто меня оглушил?

Девушка невесело улыбнулась и вдруг перешла на ломаный, но вполне приличный русский язык.

— Давайте я помочь вам сесть в кресло и принести что-нибудь выпить. Потом все объяснять.

— Хорошо, — кивнул сыщик, уже уставший удивляться сюрпризам. — Но откуда вы знаете мой язык?

— О, я вообще полиглот и люблю изучать языки. Кроме русского, я свободно говорить по-испански, португальски, английски и французски. Вставайте.

Она помогла Александру перебраться в кресло, после чего отошла к столу и плеснула в бокал немного виски. Вернувшись к сыщику, Долорес поднесла бокал к его губам, и он сделал большой глоток, мгновенно обжегший его воспаленное жаждой горло.

— Как вас зовут?

— Александр. Вы обещали рассказать мне, что все это значит.

— Да, да, конечно. — Долорес сделала глоток из того же бокала, после чего присела в кресло напротив сыщика, задумчиво вертя бокал в руках. — Но, право, я даже не знаю, с чего начать…

— Кто вы такая и что вы здесь делаете?

— Месяц назад я случайно знакомиться с одним ловелас, который предложил подвозить на своей машине.

— Дальше, — поторопил Александр, в котором вновь проснулся сыщик.

— Я ему нравиться, поскольку он начал ухаживать за мной и интересоваться предмет моих научных исследований. Узнав, что я искать одно природное минералогическое соединение, которое формироваться в горах при активном солнечном облучении…

— Что за таинственное вещество?

— Древние ацтеки называть его «тонэр», хотя у него есть и другое название — «мэджик кристалл». Они считать его средство вечной молодости. О нем известно в основном из легенд, поскольку лабораторные исследования это вещество еще не проводиться… Точнее, проводиться, но… — Долорес замялась, подыскивая слова, — но тайно. Короче, Марио предлагать мне свою помощь.

— Понимаю, — кивнул Александр, вспомнив собственную историю. — Однажды вы сели в его двухместный самолет и…

— Да, верно, — подтвердила девушка, — и залетать так далеко в сельву, что горючее кончаться, и нам пришлось садиться на первый пустой место. Нас сразу окружать какой-то вооруженный люди, заковать в наручники и доставить к свой главарю. Это был пожилой, почтенный сеньор — немец по происхождений.

— Его имя? — не выдержал Александр. — Он вам представился?

— Да, как же. Его зовут Карл Эйхардт, и он сын знаменитый немецкий профессор Эйхардт, известный работами в область теория старения.

— И что дальше?

— Он очень живо интересоваться мои исследования. Я ему все рассказать. Он вел себя очень вежливо…

— Одну минуту, — остановил ее Александр, которого интересовало совсем другое, — а что ищет здесь этот Эйхардт — тот самый тонэр?

— Он не ищет, он уже найти, — с некоторым удивлением ответила Долорес, — и найти довольно давно, так что успеть организовать целая лаборатория, чтобы пе-ре-ба-ра… Нет, пе-ре-ра-ба… Черт! Как это по-русски?

— Перерабатывать?

— Да, так… в медицинские цели. Как рассказать мне сам Эйхардт, тонэр обладать много волшебный свойства. Этот минерал иметь сложная структура и сильное магнитное поле. Он может лечить много болезнь и даже делать… общее омоложение организма. Кроме того, при-над-ле-жа-щий… — правильно, да? — обработка, он может быть как наркотик. Впрочем, для этого он очень дорог — как говорить Эйхардт, грамм тонэр стоит дороже грамм лунный грунт.

— Так вот почему истребили индейцев!

— Каких индейцев?

— Подождите, Долорес, — поморщился Александр, шевеля за спиной затекшими кистями рук, — сначала доведите свой рассказ до конца. Каким образом вашему Марио удалось бежать и почему он не взял вас с собой?

Девушка заметно помрачнела.

— Я не знать ни то ни другой. Я не знать даже зачем меня здесь держат и сколько все это будет время длиться! Три месяц я здесь…

— Между прочим, — вдруг вспомнил сыщик, возбужденно ерзая в кресле, — а что это за спектакль с раздеванием вы передо мной устроили? Зачем это?

И тут Долорес смутилась и покраснела.

— Это не я устроить, меня заставлять это делать… Когда нет Эйхардт, меня охранять два… типа. Они целый день пить виски или стрелять попугаев. Они видеть, как вы подходить храм, и заставлять меня раздеться. Потом выгнать на это место. Они грозить сбросить меня вниз, если я подать вам какой-нибудь знак. Рудольф спорить со свой напарник, что вы сами приходить сюда. Они не хотеть бегать за вами по сельва.

— Проклятье! — скрипнул зубами Александр. — Никогда в жизни еще не попадал в такую передрягу. А вам известно, что они собираются со мной делать?

Долорес отвела взор и прикусила губу. Затем пожала плечами и отрицательно покачала головой, но сыщик уже и так все понял. В этот момент откуда-то снаружи донесся приближающийся гул вертолетных винтов.

— Что это? — спросил Александр.

— Они говорить, что сегодня должен прилететь босс, — пояснила Долорес. — Наверно, это Эйхардт.

Сыщик тяжело вздохнул и вновь пошевелил кистями. В таком беспомощном положении остается лишь ждать решения собственной участи. Николай Александрович Гунин может так никогда и не узнать, куда девался самый ценный сотрудник его сыскного агентства… Н-да, ничего себе съездил по туристической путевочке. Как тут не вспомнить о маме, которая запрещала ему курить!

Впрочем, и тут Александр покосился на Долорес, тогда бы он не познакомился со столь сногсшибательной красоткой, каких до сих пор видел только в кино. На девушке были желтые ковбойские сапоги и голубой джинсовый костюм, плотно облегавший ее эффектную фигуру. Куртка была явно надета прямо на голое тело. Длинные, небрежно разметанные черные волосы блестящей шелковой волной нервно подрагивали на гибкой спине. Большие, красивые, миндалевидной формы глаза были слегка прищурены и смотрели так, как может смотреть только женщина, уверенная в своей абсолютной неотразимости. Нос прямой, очень изящной формы, губы яркие, подвижные, изумительно очерченные. Общее выражение немного худощавого лица каждую минуту менялось, являя все новые оттенки какого-то дьявольского очарования.

По просьбе Александра Долорес зажгла сигарету и сунула ему в рот. Он курил, размышлял и краем глаза наблюдал за девушкой, взволнованно расхаживавшей по комнате.

Тем временем за соседней дверью послышались мужские голоса, затем она распахнулась и в комнату вошли трое мужчин. Первым шел здоровенный, ухмыляющийся детина — блондин с квадратным подбородком и голубыми глазами («Наверное, это и есть тот самый Руди», — подумал Александр); за ним — маленький смуглый индеец с неприятными чертами лица. Последним появился седовласый, элегантно одетый мужчина в смокинге, ослепительно-белой сорочке и галстуке-бабочке в серый горошек. Его начинавшие редеть волосы были тщательно зачесаны назад, а холодные стальные глаза жестко сверкали под стеклами очков в тонкой платиновой оправе. Он-то и заговорил первым, вежливо поздоровавшись с Долорес и, судя по всему, попросив ее подождать в другой комнате. Разговор шел на испанском, который Александр знал намного хуже английского — месяц языковой подготовки перед поездкой в Аргентину, да проштудированный самоучитель.

Девушка с искренним сочувствием оглянулась на сыщика и молча повиновалась.

— Итак, сеньор Александер, — невозмутимо заговорил Эйхардт, свободно переходя на английский. Усевшись в кресло, он сделал знак индейцу налить ему тоника. — Могу я поинтересоваться, каким образом вы оказались у меня в гостях?

— Случайно.

— Вы не могли бы выражаться точнее?

— А куда точнее? Летали вместе с приятелем над сельвой в арендованном вертолете, искали развалины какого-то древнего города…

— Долорес сказала, что вы из России, где работаете частным сыщиком.

— Хотите воспользоваться услугами моей фирмы? — усмехнулся Александр.

— Хочу, — неожиданно кивнул собеседник, — но не в России, а здесь, у себя. Мне нужны ловкие и умные люди, способные выполнять любые поручения. Что вы скажете о пятидесяти тысячах долларов в год?