— А что именно я должен делать?

— Все. Я знаю, что русские — смелые и беспринципные люди, готовые на что угодно, если им за это хорошо платят. Ну так как насчет моего предложения? — Эйхардт отпил глоток тоника и вернул стакан молчаливому индейцу, который стоял за его спиной. Его белокурый напарник разместился сбоку от Александра, сверля его злобным взглядом.

— Наверное, я не из тех русских, о которых вы говорили, — хрипло произнес Александр, машинально облизывая языком губы. — Впрочем, мне надо подумать.

— Э, нет, — протестующе помахал рукой Эйхардт, — все это дешевые увертки, которых полно в каждом детективе. Отвечайте немедленно — вы согласны работать на меня и тем самым сохранить себе жизнь?

— Вряд ли.

— В таком случае не позднее чем через полчаса вы уже будете мертвы, — невозмутимо заметил Эйхардт и поднялся с места. — Если успеете передумать — дайте знать Руди, и тогда, после моего возвращения из лаборатории, мы вернемся к нашему разговору. Прощайте.

Он неторопливо покинул комнату, и вслед за ним вышли оба телохранителя. Через несколько минут дверь распахнулась и вбежала взволнованная Долорес.

— Они хотят вас убить! Руди сказать, что вас сбросить вниз!

— Наручники, — прохрипел Александр, — если бы снять эти проклятые наручники!

Одним рывком он поднялся с кресла и повернулся спиной к Долорес.

— Посмотрите, там должен быть выбит номер модели и страна-изготовитель. Быстрее.

Она наклонилась к его рукам.

— Ну что?

— Номер MS-18/21, изготовитель — Китай.

Александр шумно вздохнул.

— Ну, тогда еще есть шанс. Это самые плохие наручники в мире. Найдите какую-нибудь булавку, скрепку или что-нибудь в этом роде и согните ее под прямым углом.

Долорес растерянно заметалась по комнате, а Александр застыл на одном месте, не отводя глаз от двери.

— Вот, готово! — радостно вскричала она. — Что я делать еще?

— Вставьте в прорезь для ключа и постарайтесь нащупать внутренний язычок, — скомандовал Александр. — Как только нащупаете, поворачивайте влево — должен раздаться щелчок.

Он чувствовал на своих руках горячее дыхание девушки и поневоле заволновался.

— Не получаться! — отчаянно воскликнула она. — Здесь нет язычок!

— Спокойнее, спокойнее, попробуйте еще раз. Все должно быть именно так, как я вам сказал…

Александр не успел договорить эту фразу до конца, как услышал желанный щелчок. Мгновенно повернувшись, он освободил руки и ободряющее улыбнулся Долорес.

— Вы себе и представить не можете, как мне хочется вас поцеловать!

— Что? — растерянно переспросила девушка, и тут за дверью послышались приближающиеся шаги.

— Выключите свет и ложитесь на пол, — прошипел Александр, отталкивая девушку к стене.

Дверь резко распахнулась, и в комнату ворвался Рудольф.

Александр только этого и ждал, стремительно отправив ему навстречу кресло. Ловко поймав его обеими руками, белокурый немец тем не менее опрокинулся на спину и на несколько мгновений выбыл из игры. Однако в дверном проеме возник его индейский напарник с пистолетом в руке. Не раздумывая ни секунды, он выстрелил, но Александр уже успел откатиться в сторону.

— Не стреляй, кретин! — пронзительно завизжала девушка, и индеец на мгновение дрогнул.

Этого мгновения оказалось достаточно для молодого сыщика, который успел отправить в голову противника початую бутылку шотландского виски. Тот вскрикнул и схватился за разбитое лицо, по которому обильно струился превосходный напиток.

В это время Рудольф успел подняться на ноги, и они с Александром бросились навстречу друг другу, словно друзья, которые давно не виделись. Через секунду выяснилось, что боевая подготовка, некогда полученная в Высшей школе милиции, находится на уровне международных стандартов. Удар ногой по руке отвёл очередной выстрел в сторону, а удар рукой в висок настолько огорчил немца, что тот обиженно хрюкнул и отправился на пол искать свой пистолет, который оказался там за мгновение до этого. Предоставив ему возможность заниматься этими поисками, Александр вновь уделил внимание своему второму партнеру. Видя, что индеец все еще продолжает стоять на месте, облизываясь от виски, сыщик с такой силой дернул противника за ноги, что тот приложился затылком к полу.

Когда Рудольф вновь стал подавать признаки жизни, Александр попытался закончить игру, сметя со стола все стаканы и бутылки и прихлопнув им немца. Но даже из-под обломков стола этот тевтонский упрямец все еще пытался шевелить одной клешней на манер гигантского краба. Александр решительно пресек это, наступив на руку Рудольфу и быстро подняв пистолет. В этот момент индеец привстал на четвереньки. Подняться выше ему уже не пришлось. Вторая пуля навсегда угомонила Рудольфа и поставила последнюю точку в этой азартной игре.

Разгоряченный, победно улыбающийся Александр оглянулся на Долорес. Приятно, черт возьми, выглядеть суперменом в глазах красивой девушки! Как ни странно, но самые примитивные американские боевики правы в одном: только две вещи могут придать сил настоящему мужчине — это красота любимой женщины и холодная тяжесть оружия.

— Они оба мертвы? — негромко спросила Долорес, осторожно приподнимаясь с пола.

— Можно сказать и так, — снисходительно согласился сыщик. — Надеюсь, это вас не слишком опечалит?

Продолжая держать в одной руке пистолет, он другой рукой достал из кармана пачку, вытащил зубами сигарету и устало закурил.

— Что вы делать дальше? — удивленная его неторопливыми движениями, поинтересовалась Долорес.

— Бежать отсюда, разумеется.

— И вы брать меня с собой?

Их взгляды встретились, и Александр улыбнулся.

— Конечно, хотя это может быть очень опасно. Другой вопрос — как это сделать. Я убедился, что самолет вашего Марио в полной исправности…

— Нет, что вы! Там, внизу, лаборатория, где много люди Эйхардт. Нас сразу увидеть и хватать.

— Тогда предлагайте сами!

— Вертолет! — выпалила Долорес, и Александр мгновенно все понял.

— Тот самый, на котором прилетел Эйхардт?

— Да.

— Он кем-нибудь охраняется?

— Не знаю, но… — Она так красноречиво посмотрела на его пистолет, что Александр усмехнулся.

— Действительно, теперь это уже не так важно. Ну тогда вперед!

Они выбежали из комнаты и, свернув направо, увидели длинный узкий тоннель, освещенный рядом светильников.

— Это где-то там, — на бегу сказала Долорес, указывая рукой в тоннель. — Я там никогда не была, но видеть, как выходить Эйхардт.

— Позвольте, — галантно произнес Александр и, придержав Долорес за рукав, прошел вперед.

Покатый пол тоннеля вел куда-то налево и вверх.

Александр держал пистолет наготове, а Долорес шла сзади, стараясь не отставать от сыщика. Им не пришлось далеко идти, поскольку тоннель внезапно кончился и они оказались перед стальной дверью, в которой был кодовый замок.

— Черт! — выругался Александр, внимательно осмотрев запор. Для того чтобы его открыть, нужно было вставить магнитную карточку и набрать шифр. Сыщик растерянно оглянулся на девушку. — И что теперь делать?

Она неуверенно пожала плечами.

— Придется вернуться назад… — пробормотал Александр. — Кстати, а где может находиться пилот вертолета? Вы его когда-нибудь видели?

— Да, но где он находиться… Может быть, в той комната, которая…

— Давайте вернемся и поищем, — решительно скомандовал Александр, отчетливо понимая, что надо действовать как можно быстрее.

Они спустились по тоннелю обратно, и только теперь сыщик обратил внимание на то, что если из той комнаты, в которой лежали трупы обоих охранников, повернуть направо, то можно оказаться в небольшом коридоре, куда выходило несколько дверей. Сделав знак Долорес остаться на месте, он медленно прошелся по этому коридору и вдруг замер. Из-за одной двери доносились столь сладострастные стоны и бурные вздохи, что складывалось впечатление, будто внутри происходит разнузданная сексуальная оргия. Александр осторожно коснулся ручки и с радостью убедился, что дверь не заперта. Подняв пистолет, он медленно проник в комнату и широко ухмыльнулся.

В полутемном помещении перед экраном телевизора спиной к двери сидел какой-то человек. Он был настолько увлечен крупным планом происходящего совокупления, настолько оглушен дикими женскими стонами, что ничего вокруг не замечал. Александр сумел незаметно приблизиться, после чего спокойно уперся дулом пистолета в затылок сидящего. Но даже тогда тот лишь машинально махнул рукой, стряхнув дуло пистолета, и даже не обернулся.

Александр расхохотался и стукнул его по плечу:

— Эй, приятель, оторвись на минутку! — он сказал это по-русски, однако человек был настолько увлечен, что буркнул в ответ что-то по-испански, не в силах оторвать глаз от экрана, где изнемогала от страсти яркая черноволосая красотка.

Тогда Александр выстрелил, и экран, мгновенно расколовшись пополам, погас. Сидевший человек выронил банку пива и изумленно вскочил на ноги. Увидев направленный на него пистолет, он неуверенно поднял руки и что-то спросил.

— По-английски говоришь?

— Да, немного.

— Полиция! — рявкнул Александр. — Так ты и есть вертолетчик?

— Да, но я ничего не знаю… — злобно блеснув глазами, забормотал пилот. Это был невысокий черноволосый мужчина, телосложением напоминающий гориллу. На его растерянном лице отчетливо выделялись широкие надбровные дуги и большой приплюснутый нос.

— А меня и не интересует твое образование, — насмешливо заметил сыщик. — Ты сейчас проведешь меня к вертолету, а потом вернешься сюда допивать свое пиво. Я все понятно объяснил или надо повторить? — И он дулом пистолета описал в воздухе небольшую дугу.

Мужчина кивнул и под конвоем Александра послушно вышел из комнаты. Они прошли до конца коридора, где их ожидала Долорес. Вертолетчик смерил ее таким взглядом, что она удивилась.

— Почему он на меня так смотреть? — тихо спросила она Александра, когда они, все трое, свернули в тоннель.

— А разве мужчины смотрят на вас как-то иначе? — усмехнувшись, отозвался сыщик.

Долорес смутилась, но ничего не ответила. Они дошли до конца тоннеля и здесь, понукаемый Александром, вертолетчик нехотя открыл стальную дверь. За ней начиналась небольшая посадочная площадка, в центре которой чернел вертолет. Справа и слева высились громады слоистых скал, а у их подножия расстилался темный океан леса. Где-то далеко внизу находился и вход в храм, и самолет Марио. Роскошная тропическая ночь обволакивала со всех сторон, мягко и бесшумно проскальзывая в освещенный тоннель. Лившийся оттуда свет почти сразу же растворялся во мраке.

И тут Александр, уже поверивший в возможность благополучного бегства, допустил непростительную ошибку. Он на минуту оставил вертолетчика без присмотра, и тот поспешно подскочил к Долорес, схватил ее сзади за горло и одним рывком подтащил к небольшому каменному барьеру, ограждавшему площадку по периметру.

— Эй ты, легавый, а ну брось свою пушку, иначе твоя красотка полетит вниз безо всякого парашюта!

— Проклятье! — Александр даже зарычал от злости на собственную неосмотрительность, бессильно наблюдая за тем, как Долорес извивается в цепких объятиях вертолетчика.

— Живее! — скомандовал тот, и сыщик, нагнувшись, осторожно положил пистолет на площадку.

— А теперь отшвырни его ногой в мою сторону!

Александр повиновался, и пистолет, высекая искры из каменных плит, покатился к его противнику. Но тут произошло нечто неожиданное. Вертолетчик, по-прежнему не выпуская Долорес, стал подтаскивать ее поближе к тому месту, куда отлетел пистолет. Вдруг он замер, содрогнулся и сладострастно зарычал. Долорес рванулась и упала на колени, а Александр, еще не понимая, что случилось, одним прыжком добрался до них обоих. Ему не составило особого труда оторвать вертолетчика от девушки, после чего последовал глухой, но мощный удар и… вертолетчик с диким воплем перелетел через барьер и скрылся в темноте.

— Быстрее в вертолет! — скомандовал Александр, поднимая пистолет.

Долорес повиновалась, и уже через минуту оба сидели в кабине. Подсвеченная шкала приборов пролила целительный бальзам на измученные нервы сыщика, а глухой гул набиравшего обороты винта показался ему самым сладостным звуком, который он когда-либо слышал в своей жизни.

— Пристегните ремень. Нам надо ухитриться улететь, не получив несколько очередей вдогонку.

Александр оказался прав. Едва они набрали высоту и быстро полетели в сторону леса, как с той самой площадки, которую они только что покинули, замелькали огненные следы трассирующих пуль. Сыщик поспешил увеличить скорость, и вскоре они уже не слышали ничего, кроме мерного гула работающего винта.

Первый час полета прошел спокойно, и Александр понемногу расслабился.

— Могу я вам задать один нескромный вопрос? — спросил он, весело оглянувшись на Долорес.

— Пожалуйста, — удивленно разрешила та.

— Что произошло и почему этот тип так неожиданно вас отпустил? — Сыщик никак не ожидал, что этот вопрос заставит девушку покраснеть.

— Я… даже не знать, как это случаться, — отведя глаза, забормотала она, — ну, в общем… Мне бы не хотелось про это говорить.

— Нет уж, пожалуйста, — улыбаясь, настойчиво попросил Александр.

— Он так сильно упираться в меня… Вы сами понимать, чем… И я думать: когда мужчина так возбужден, то… В общем, я протянуть рука назад и…

— Теперь все понятно, — расхохотался Александр. — А вы знаете, что я застал его за просмотром порнографического фильма?

Теперь уже и Долорес принялась хохотать, да так, что на глазах выступили слезы.

— Я надеюсь, мы еще встретимся до моего отъезда из Аргентины? — неожиданно спросил Александр, когда они оба немного успокоились. Долорес вскинула на него внимательный взгляд, уловив в голосе сыщика новую интонацию.

— Да, конечно. Я живу на улице Лос-Риос и охотно приглашать вас в гости.

— Кстати, а вы не прихватили с собой образцов этого волшебного тонэра?

Александр задал этот вопрос лишь для поддержания беседы, но Долорес вдруг полезла в карман своей джинсовой куртки и извлекла оттуда кусок темно-желтого органического вещества, похожего на янтарь.

— Я украсть этот образец из лаборатория Эрхардт, — пояснила она.

— Прекрасно. А что, он действительно омолаживает организм?

— О да! И очень повышать мужская сила.

— Какие замечательные свойства!

— Но ведь вам пока не надо ни тот, ни другой? — лукаво заметила Долорес, и тут уже слегка смутился Александр.

— Нет, пока не надо. Надеюсь, что мне еще удастся вам это доказать.

Долорес поняла его намек и скромно промолчала.

После этого разговор прекратился сам собой — они слишком устали от сумасшедших событий этой ночи. Александр, который не спал уже почти сутки, то и дело протирал слипающиеся глаза, следя за показаниями приборов. Долорес тихо дремала в кресле рядом с ним.

На горизонте медленно заалел рассвет, и вскоре стало совсем светло. Еще час полета — и Александр заметил два полицейских вертолета, которые летели им навстречу. Пилот первого из них сделал ему знак, сыщик согласно кивнул, и все три вертолета полетели в одном направлении.

Долорес проснулась лишь тогда, когда под ними уже простиралось летное поле аэродрома. Александр с трудом посадил машину, поскольку ему давно не приходилось этим заниматься, и, устало откинувшись в кресле, с улыбкой посмотрел на свою спутницу. Из полицейских вертолетов поспешно выскакивали люди и бежали к ним.

— Не знаю, как вас благодарить, — пролепетала Долорес, — вы такой отважный мачо…

Сыщик наклонился в кресле и нежно привлек ее к себе.

Подбежавшие полицейские в растерянности уставились на томно целующуюся парочку, не обращавшую на них ни малейшего внимания.

Спустя месяц все аргентинские газеты пестрели кричащими заголовками: «Раскрыт могущественный преступный концерн!», «Битва в непроходимой сельве между преступниками и полицией! Большие потери с обеих сторон. Часть преступников скрылась в сельве!», «Тонэр — волшебное средство молодости?», «Взорванный индейский храм и погребенная под ним лаборатория», «Арестован главарь мафии».

Но Александр уже давно был в Москве, где занимался расследованием совсем другого дела…

4

— Значит вы утверждаете, что у вас пропала дочь? — сухо спросил Николай Александрович Гунин, отводя глаза в сторону, чтобы не встречаться с откровенно-призывным взглядом Лидии Михайловны Лозинской. Эта пятидесятилетняя модно одетая дама сидела напротив него в позе светской львицы и томно курила. Разговор происходил в рабочем кабинете Гунина.

Александр примостился на подоконнике, внимательно наблюдая за обоими.

— Ну и как же это случилось?

— Неделю назад она ушла из дома, не оставив записки, — страдающим тоном произнесла Лидия Михайловна. — И до сих пор не появлялась.

— А почему вы решили заявить только сейчас и обратились к нам, а не в милицию?

— Она и раньше могла исчезнуть дня на два, на три, но сейчас я просто чувствую, что с ней что-то случилось. А обратилась к вам, потому что верю: только вы, Николай Александрович, сможете вернуть мне мою дочь! — Последняя фраза была произнесена с таким мелодраматическим надрывом, что полковник поморщился.

— Ладно, ладно… Начнем по порядку. Сколько лет вашей дочери?

— Семнадцать.

— Она носит вашу фамилию или фамилию вашего бывшего мужа?

— У меня не было мужа, — многозначительным тоном произнесла Лозинская. — Моя Настя — плод свободной любви двух творческих людей, брошенных в объятия друг друга внезапно вспыхнувшей страстью…

— То есть, попросту говоря, внебрачный ребенок?

— Да. Бастард, как говорят французы.

— А кто ее отец? Только не сообщайте, что это страшный негодяй, о котором вы не желаете вспоминать, — поспешно добавил проницательный Гунин, заметив выражение, промелькнувшее на лице Лозинской. — Коротко и ясно — где живет, имя, фамилия, чем занимается.

— Игорь Соломонович Французов, свободный художник. Где ныне живет, не знаю.

— А где жила дочь? С вами, в квартире покойного академика Лозинского, или у отца?

— Я снимала ей квартиру. Но, как только истек срок аренды, она оттуда исчезла, — поспешно добавила Лозинская, словно опасаясь очередных вопросов. — Хозяин квартиры тут же сдал ее другим постояльцам, так что его расспрашивать бесполезно.

— У вас есть ее фотография?

— Есть, но в раннем возрасте.

— Позвольте взглянуть.

Дама протянула фотографию, но после первого же взгляда не нее физиономия полковника вытянулась. — Вы издеваетесь?

На фотографии была изображена пятилетняя малышка в обнимку с большим плюшевым медведем.

— А что? — искренне изумилась Лозинская. — Я принесла вам самую любимую фотографию своей дочери. Знаете, Николай Александрович, когда дети подрастают, они начинают портиться…

— Тогда надо держать их в холодильнике, — машинально сострил Гунин. — Кстати, если ей семнадцать лет, значит, она в этом году закончила школу?

— Да, и вот снимок ее выпускного класса.

Фотографии были настолько маленькими, что вид круглой и симпатичной девичьей мордашки мало что давал. Гунин передал снимок помощнику, а сам снова обратился к Лозинской:

— Ну, а хоть где нам ее искать, вы знаете? Может быть, у нее есть какие-то излюбленные места для…