— Конечно, иду, боец. Я сейчас, — Краснов поднялся, коснувшись плеча сидящей на земле Сони:

— Ты тут побудь, ладно? Незачем тебе это видеть. Это мое прошлое и моя война.

— Да иди, конечно, — девушка понимающе хмыкнула, — привыкла уж, Вась. Иди, попрощайся с ребятами.

— Немцев нашли? — спросил Краснов, поднимаясь на ноги.

— He-а. Гильзача немного, ржавый «MG-42» да магазин от эмпэшника. А еще горшок фрицевский, «тридцать пятый» [Имеется в виду немецкая каска М35. Вы наверняка видели ее в фильмах о войне или кинохронике.], убитый в хлам. Всё.

— Значит, эсэсманы своих таки прибрали. А моих не нашли, твари. Ладно, пойдем…

…Балакин и Сидорцев лежали так, как Дима их и оставил более семидесяти лет назад. Вернее, похоронил, наспех закидав землей — проржавевшая в решето немецкая лопатка, брошенная после коротких «похорон», так и валялась рядом. Остальное сделало время и природа. Корни деревьев, по прихоти судьбы, оставили оба скелета почти что нетронутыми, разве что растащили отдельные кости. Комбинезоны давно истлели, остались лишь наиболее пропитанные солярой и машинным маслом лохмотья да подошвы сапог. Между телами так и лежал ржавый, с оплывшим от времени диском «ППШ» с напрочь сгнившим прикладом и памятная алюминиевая фляга.

Поисковики уже зачистили останки «под кисть», освободив от глины желтоватые кости, и казалось, что два лежащих рядом скелета в последней попытке покинуть неглубокую могилу приподнялись над слежавшейся землей. Молча постояв над раскопом, Краснов полез в карман и вытащил старый, с затертой от времени картинкой алюминиевый портсигар. Отщелкнул крышку — внутри обнаружились две папиросины. Наклонившись, аккуратно положил его на торчащую вросшими в глину ребрами грудь того, кто семь с лишним десятков лет назад был Николаем Балакиным:

— Держи, земляк, возвращаю. Подымишь с Сашкой там… где-нибудь, тут как раз две штуки. И — спасибо. Прощай.

Василий обернулся к поисковикам:

— Помянуть чем есть?

Кто-то молча протянул негромко булькнувшую армейскую фляжку. Скрутив колпачок, танкист сделал глоток, отдышался — внутри оказалась не водка, спирт:

— Царствие вам Небесное, мужики. И земля пухом. Димке привет. Еще встретимся.

Вернув флягу, он, не оглядываясь, двинулся прочь.

Туда, где на поляне его ждала законная жена по имени Соня. Вот и все, он исполнил свое давнее обещание. Нашел ребят.

И вовсе не важно, что обещание это давал Дмитрий Захаров, а выполнил его он, Василий Краснов. Главное — выполнил. И теперь их похоронят по-человечески, а не безымянными. Парни из «Памяти войны» свое дело знают: и родных найдут, и с архивами поработают. А ему? Ему пора возвращаться домой. Нет, не ему — им. Всем четверым. Соньке меньше чем через полгода рожать.

И еще он знал, как назовет своих сыновей: месяц назад УЗИ показало, что у них будет двойня, мальчики…

ГЛАВА 1

Москва, недалекое будущее

Доктор физико-математических наук, профессор Сергей Николаевич Мякишев с трудом поднялся из старенького кресла и, шаркая по полу разношенными тапочками, пошел в сторону прихожей, откуда раздавалась требовательная трель дверного звонка. Да уж, старость не радость, как говорится. Эх, вернуться бы в прошлое, лет на тридцать, а лучше на сорок! Квартира в столице и неплохая научная пенсия плюс надбавка за кое-какие «особые заслуги»? А зачем ему это все, если жизнь уже давно потеряла всякий смысл? Детей у него не было, любимая и единственная супруга умерла от рака еще десять лет назад, настоящей работы тоже нет. Остались одни воспоминания. А ведь как все здорово начиналось тогда, в 80-х! Какой прорыв ожидался в науке, какие перспективы мерещились, когда он возглавил тот уникальный проект! И ведь им все удалось, они, страшно сказать, научились отправлять в прошлое физические объекты, их работой заинтересовались на самом верху, обещали… да, собственно, много чего обещали. Но закончилось все полным крахом.

Пришел новый Генеральный, объявил, что теперь у них врагов нет, а остались одни друзья, — и все рухнуло. Вообще всё — страна, наука, армия, само будущее. А ведь им оставалось совсем немного, совсем чуть-чуть до окончательного прорыва. «Прокол», именно так назывался проект всей его жизни, себя вполне оправдал. Вот только вторая его фаза так и не получила ни развития, ни финансирования. А потом и вовсе всем и на все стало наплевать. Нет, лет пять, если память не изменяет, назад к нему приходили те самые хрестоматийные «люди в строгих костюмах», интересовались, не осталось ли у него каких-либо материалов по «Проколу», которые не попали в спецархив. Болваны! Сразу видно, не служили они при Союзе, потому и не знают, как тогда следили за государственными секретами. Ну, какие у него могут оказаться материалы, если он давал подписку о неразглашении без срока давности?! Если он даже в любую из бывших республик бывшего же СССР не сможет ни на день отправиться, поскольку пожизненно невыездной? Идиоты, право слово…

Кстати, интересно, кто все-таки мог прийти в столь позднее время? Наверняка соседка Вера снова будет тысчонку до пенсии просить. Даст, конечно, она ж не на водку берет. Пенсия у нее обычная, социальная, а внуков аж двое. Без отца парни растут, одна мать на себе тянет. Переписать, что ли, на них квартиру? Хоть что-то полезное в этой жизни напоследок сделает. А то ведь въедет сюда какой-нибудь жлоб из этих, новое поколение которые, да станет туда, где они с покойной супругой столько лет счастливо прожили, всяких шлюх из ночных клубов водить. Нет уж, хрен! Подобного точно не будет, он не допустит. Ох, ладно, к чему перед ночью душу бередить?..

Дошаркав до двери, профессор взглянул в глазок. За дверью стоял незнакомый мужчина средних лет. Один. Стоял, в смысле, один. Хотя сейчас никому доверять нельзя, остальные могут и на лестнице прятаться. Правда, на первом этаже консьержка сидит, абы кого не впустит. Дом-то, в принципе, еще со времен Союза не простой…

— Кто?

— Сергей Николаевич? — вопросом на вопрос ответил гость. — Полковник Логинов, Федеральная служба безопасности. Понимаю, время позднее, но вы дверь на цепочку приоткройте, я вам удостоверение покажу. И не бойтесь, пожалуйста.

— А я и не боюсь, — буркнул Мякишев, щелкая замком и распахивая дверь. — Чего мне бояться-то? Отбоялся свое, надоело, знаете ли. Входите уж, коль пришли.

Гость переступил порог, протянув раскрытое удостоверение:

— И все же, попросил бы взглянуть. И дверь закройте.

Доктор наук пожал плечами, скользнул взглядом, не вчитываясь, по документу и запер дверь. Сделал приглашающий жест:

— Проходите в комнату. Только обувь снимите, тапки вон там, на полке. А то мне самому уже сложновато прибираться, раз в неделю Вера приходит, помогает. Соседка.

— Да я в курсе, — улыбнулся гость. — Давайте все же пройдем внутрь и поговорим уже там? Не против?

— Нет, — буркнул Мякишев, зашаркав обратно в комнату. — Прошу…

В комнате профессор занял привычное кресло, кивнув гостю на соседнее, и выжидательно уставился на Логинова. Фээсбэшник затягивать с разговором не стал. Но перед этим сделал то, чего физик, честно говоря, ожидал меньше всего: раскрыв принесенный с собой кейс, выставил на журнальный столик небольшой прибор и включил его. Ого, генератор «белого шума», нужно полагать? Неужели его квартира все эти годы могла стоять на прослушке?! Ничего себе… Хотя, учитывая, чем он раньше занимался, отчего нет? Неприятно, конечно, ну да не страшно. Раньше и не такое бывало, так что он привык.

Дождавшись, пока на передней панели загорится зеленый огонек, полковник удовлетворенно кивнул и сообщил:

— Сергей Николаевич, полагаю, вы прекрасно знаете, что это за устройство? Но мы, в смысле госбезопасность, вас не слушали, могу это официально гарантировать. Так что не волнуйтесь. Просто считайте происходящее излишней подстраховкой. Правда, за другие… э-э-э… конторы ничего сказать не могу.

Мякишев пожал плечами в ответ: мол, пусть будет так, все равно проверить не смогу. Полковник же продолжил:

— Вы хорошо помните ваш проект?

— Издеваетесь? Это было дело всей моей жизни, которое столь бездарно похерили все эти, нынешние. — Последнее слово профессор даже не произнес — презрительно выплюнул.

— Полагаю, смогу вас удивить, Сергей Николаевич. Проект «Прокол» вовсе не был, как вы изволили выразиться, «похерен». И примерно пять лет назад получил дальнейшее развитие, причем именно в том направлении, о котором вы говорили с представителем отдела оборонной промышленности ЦК КПСС, помните? Акимов, Сергей Владимирович. Восемьдесят четвертый год. Сибирь, спецполигон «объекта 873»?

Мякишев помолчал несколько секунд, прищурив глаза и вглядываясь в лицо собеседника:

— Ну, допустим. Вот только…

— Есть ли у меня допуск? — верно истолковал его взгляд полковник И вытащил из так и стоящего раскрытым кейса лист бумаги. Протянул физику:

— Прошу. Ознакомьтесь, там все сказано.

Сергей Николаевич внимательно прочел короткий текст, перечитал еще раз и кивнул, возвращая документ собеседнику:

— Хорошо, допустим и это. И что? В смысле, что именно вас интересует? Вся информация, в том числе и результаты опытов, насколько знаю, была передана в архив именно вашего ведомства. Я-то тут при чем?