О.Шеллина (shellina), Алекс Ключевской (Лёха)
Александр. Том 1
Глава 1
Посмотрев на часы, я протёр глаза и потянулся. Наверное, пора было уже заканчивать. Сохранив документ, над которым работал в последние дни, выключил компьютер. Всё, выходные начались, с чем тебя, Саша, и поздравляю.
Дверь приоткрылась и в кабинет заглянула Верочка.
— Александр Павлович, уже поздно, я пойду? — спросила она улыбнувшись.
— Да, иди. Я уже закончил, сейчас тоже выдвигаюсь. — Верочка кивнула, но не закрыла сразу дверь, а тихонько произнесла.
— Александр Павлович, вы же за город едете? — это был риторический вопрос. Ещё днём я сказал ей, что выходные проведу с женой и друзьями на даче Валерки, моего лучшего друга и партнёра по бизнесу. Так что отвечать мне не требовалось. Верочка это прекрасно понимала, поэтому сразу продолжила. — Погода портится. И штормовое передали. Ветер сильный и гололёд. Снег опять же. Словно и не март на улице, а чёрт знает что.
— Эм, тебя до дома подбросить? — спросил я. У Верочки не было своей машины, да и права она не хотела получать, хоть я и настаивал. Отказывалась уже года три, хоть это и за счёт фирмы было. Какая-то патологическая боязнь руля. Наверное, такое тоже бывает.
— Нет, спасибо, за мной Серёжа сейчас приедет. — Серёжа — это её бойфренд. По крайней мере, она мне так его представила, когда я встретил их в супермаркете.
И, нет. Я не сплю со своей секретаршей. Более того, вопреки мнению большинства населения, на самом деле очень мало кто из начальников спит с секретаршами. Это каким нужно быть безголовым, чтобы иметь подобные отношения с человеком, который к твоим бумагам и файлам в том числе важным и секретным имеет доступ? Да и ко всей переписке. В общем, я себя к экстремалам не отношу и предпочитаю сугубо деловые отношения. Поэтому знаю бойфренда своей секретарши.
— Тогда удачных выходных, — пожелал я Верочке совершенно искренне.
— Вам тоже, — она снова улыбнулась, блеснув ямочками на щёчках. — Будьте осторожны, Александр Павлович.
Верочка закрыла дверь, а я встал из-за стола и потянулся. Глянул в окно. На улице было уже темно, и действительно начал кружить снег, хотя утро было ясное и ничто не предвещало такой перемены погоды.
— Прогнозы погоды всё больше напоминают мне гадание на кофейной гуще. — Я покачал головой, сорвал со стула пиджак и принялся собираться. — А, скорее всего, это происходит так: работник станции открывал окно и смотрел на улицу. Если ясно, то так и писал, что ясно, ну, а если дождь пошёл, то осадки, что здесь непонятного?
В это время поднявшийся ветер швырнул пригоршню снега в стекло. Это было довольно неожиданно. Настолько, что я даже отшатнулся. Рассмеявшись над собственным страхом, вышел из кабинета и выключил за собой свет.
Трасса была пустынной. Видимо, многие предпочли в эту безумную погоду дома сидеть. Видимость была почти на нуле. Я ехал чуть ли не крадучись. Дальний свет создавал дикий эффект гиперпрыжка из «Звёздных войн». Хорошо ещё, что ехать недалеко. Дачный посёлок расположен в пятнадцати километрах от города.
Зазвонил телефон. Я глянул на экран. Звонила Лиза. Мы сегодня с ней жутко поругались, и я планировал воспользоваться приглашением Валерки, чтобы попытаться помириться. По идее, она должна была быть уже на даче. Наташа, Валеркина жена обещала её отвезти, потому что я планировал задержаться на работе подольше.
Ответить надо было, и я нажал кнопку на руле.
— Да, Лиза, я уже еду, скоро буду.
— Саша, я не у Валеры, — раздался голос жены.
— Что? Почему? Наташа за тобой не заехала? — чёрт, теперь надо разворачиваться и пилить домой. Вот только в этом случае ни на какую дачу я точно уже не поеду.
— Не в этом дело, Саша, — в голосе Лизы прозвучали истеричные нотки. — Я от тебя ухожу. И сейчас я у мамы, так что можешь спокойно ехать к друзьям.
Переваривая услышанное, я свернул на обочину и остановился, включив аварийку. Правда, надеяться на то, что её кто-то увидит, довольно глупо, но всегда можно будет сказать, что я сделал всё, что мог.
— Так, а теперь, повтори, что ты сказала, только с приведением хоть какой-то аргументации, — еле сдерживая злость, я взял телефон с подставки и поднёс к уху, чтобы шум стихии за окном не заглушал её.
— Саша, я устала. Тебя вечно нет дома. Ты постоянно занят. Ты даже дома часто сидишь по уши в бумагах и не обращаешь на меня внимание. — О, началось. Именно это она говорила, когда мы утром лаялись.
— Лиза, я работаю, а не по шлюхам бегаю. Я деньги зарабатываю, для тебя в том числе…
— Саша, я всё решила. Прощай. — И она повесила трубку.
Нормально выходные прошли, Романов. Я поднёс телефон к губам и просидел так целую минуту, глядя на всё больше набирающую силу пургу. Да пошла ты. Думаешь, что я сейчас на цирлах побегу к твоей мамаше вымаливать извинения за то, чего не совершал? Нет, уж, дорогуша. Я поеду развлекаться. Валерка и незамужних девушек пригласил, я просто уверен в этом.
Резко вывернув руль, я поехал вперёд, всё больше увеличивая скорость. Забытый в руке телефон вырвался и упал куда-то под ногу.
— Твою мать, — ругнувшись, отстегнул ремень безопасности и опустил руку под сиденье.
Телефон всё никак не находился. Тогда я сбросил скорость и опустил взгляд вниз, чтобы посмотреть, где он лежит. А когда поднял глаза, то меня ослепил яркий свет. Последнее, что я увидел, это складывающийся пополам прицеп несущейся прямо на меня фуры, водитель которой не вписался в поворот и потерял управление. Удар…
* * *
— Государю Александру Павловичу дурно! — сквозь туман, которым был окутан мозг, пробился чей-то истеричный крик.
— Воды, принесите кто-нибудь воды… — я почувствовал, что голоса снова начали отдаляться.
Перед закрытыми глазами медленно затухали всполохи на мгновение ослепивших меня фар. К горлу подкралась тошнота. Надо собраться, чтобы выяснить, наконец, что произошло.
— Ваше величество, ваше величество… — голос снова куда-то уплыл.
Какое величество? А наверное, я лежу в больнице, и кто-то громко смотрит телевизор. Застонав, чтобы привлечь к себе внимание, с трудом приоткрыл один глаз и тут же зажмурился от яркого света, испускаемого свечами. Кто-то догадался поднести канделябр прямо к моему лицу. Я даже жар от пламени на коже почувствовал. Так, стоп. Свечи? Какие могут быть свечи…
— Ваше величество, вы очнулись? — в голосе придурка, который мне чуть ли в рожу зажжёнными свечами не тыкал, появилась нотки облегчения. Но всё равно его голос звучал испуганно.
— Что за… — проскрипел я, пытаясь приподняться на локтях.
Жар от лица сразу же отдалился, меня подхватили под руки с двух сторон и поставили на ноги. Что они такое делают? Разве можно человека сразу после аварии так таскать? Неужели я не в больнице? Может быть, меня пытаются вытащить из машины? Вокруг темно, только свет от свечей.
Опять эти свечи! И нет ощущения, что меня сейчас завалит снегом, и сдует ветром. Я явно не на улице нахожусь. Зрение плыло, и я никак не мог разглядеть ничего вокруг, кроме этих проклятых свечей.
Пока мысли суетливо метались в голове, натыкаясь друг на друга, появились другие чувства и ощущения. Например, я понял, что не могу нормально стоять на ногах. Они всё время пытались расползтись в стороны. А ещё одежда стала странно неудобной. Вроде бы и нигде не давила, но именно что была жутко неудобной.
— Ваше величество, вот, водички испейте, — мне в руку что-то ткнулось. Наверное, кто-то попытался воду всучить.
— Что? — я непонимающе посмотрел в ту сторону, откуда шёл голос. Вместо лица какое-то расплывчатое пятно. Я даже не понял, мужчина сейчас мне в руку стакан суёт, или женщина.
— Да ты говори громче, неужто забыл, что его величество на одно ухо оглох, когда в Гатчине службу проходил…
— Я не… — я не договорил, потому что зрение внезапно скачком вернулось.
Да, я точно не в больнице находился, и не на улице. Вообще, создавалось ощущение, что я в музее. Нечто подобное я когда-то в Зимнем видел, или даже, скорее, в Михайловском замке.
Полутёмное помещение, толпа народа, кровать с балдахином… Мой взгляд метнулся к стоящей рядом женщине. Довольно пышное платье, глубокий вырез, лёгкая шаль на плечах, сложная причёска, состоящая сплошь из завитых локонов… Господи, боже мой, что это?
Стоявший передо мной человек тоже был одет весьма странно. Словно из какого-то сериала про Россию времён декабристов вылез прямо передо мной. В левой руке он держал тот самый канделябр, которым чуть лицо мне не подпалил, а в правой — бокал с водой. Увидев, что я смотрю на него, протянул мне воду. Всё-таки воду мне пытался мужчина всучить, теперь я это совершенно точно вижу.
Я машинально взял бокал и тут увидел свою руку, с парой перстней на пальцах. В свете свечи кроваво-красный камень весело мне подмигнул отразившейся от одной из граней искрой.
Бокал полетел на пол, разлетаясь множеством мелких осколков. Я же тупо смотрел на него, даже не пытаясь отстраниться, чтобы уберечься от осколков.
Я не ношу колец. Даже обручального кольца не ношу. Просто потому, что никак не могу привыкнуть к посторонним предметам на пальцах. Они мне мешают. Сейчас же я перстней не ощущал, пока не увидел. Что могло означать только одно — они слишком часто надеваются, а то и вовсе не снимаются, и уже буквально срослись с рукой.
