Глава 6

Приказав трясущимся от страха Бакфорду и Криспин оставаться в их, оказавшимся на редкость удачном убежище, я направился к выходу. Стараясь держаться возле стены так, чтобы меня не было видно снаружи, пробрался к проёму и замер рядом с ним.

Несколько минут напряжённо вслушивался в каждый звук, пытаясь определить, находятся кто-нибудь рядом с входом в пещеру, или путь свободен. Снаружи не раздавалось ни одного звука, свидетельствующего о том, что на выходе меня может ожидать засада. Больше никто не тревожил солнечный луч, который медленно полз по полу пещеры, не встречаясь с препятствиями на своём пути.

Чирикнула какая-то птица, ей ответила другая. Паники в их чириканье я не услышал, но это ещё ни о чём не говорило, потому что я очень мало знал об эльфах — ведь может же так получиться, что они могут договариваться с различным зверьём и растениями, или это плод моего явно больного воображения?

Постояв ещё немного, но, уже понимая, что моё стояние на месте не приведёт ни к чему, я рискнул выйти из пещеры.

На площадке перед проёмом я увидел признаки тяжёлого, смертельного боя. Бурые пятна, ещё не успевшей впитаться в землю крови, рытвины от магических ударов и тот, ещё неуловимый, но уже заставляющий тяжело дышать, запах недавней смерти.

В пределах видимости никого не было видно. Точнее, нет, не так: в пределах видимости не было видно никого живого. Прижавшись к стене оврага, я на мгновение прикрыл глаза: эти ублюдки остроухие, скорее всего, унесли своих покойников, ведь не может такого быть, чтобы мои ребята никого не забрали с собой!

Решительно распахнув глаза, я присел на корточки и принялся изучать следы. Конечно, вся площадка была вытоптана, но направление узких ступней, определить всё же было можно. По всему получалось, что эльфы пришли сюда с той стороны, откуда сюда пришёл и я, хотя это было понятно по рассказу моего верного Бакфорда. А вот что было для меня более важно — это то, что ушли они, двигаясь в том же направлении.

Мысленно попросив прощения у мёртвых, пообещал им, что если для меня всё сложится не слишком плохо, то я обязательно вернусь, чтобы похоронить их достойно. Вот только пока я не мог этого сделать, дабы не привлечь внимание, которого я всеми силами стремился избежать.

Соблюдая все меры безопасности, я двинулся к тому месту, где перевернулась моя телега.

Всего по дороге я насчитал восемнадцать убитых. Восемнадцать из тридцати. Хреновая какая статистика. К тому же я понятия не имею, что произошло с оставшимися, и где их держат захватчики.

Когда до места аварии оставалось пройти метров сто-сто пятьдесят, с другой стороны куста, за которым я прятался, послышался лёгкий шорох и едва различимый стон. Первым порывом было протиснуться между стеной оврага и кустом к этому месту, но я тут же отбросил его. Это очень дурацкая идея, особенно, учитывая, что я двигаюсь с грацией беременного бегемота. Шум, который я издаю при, казалось бы, тихом передвижении, заставляет меня самого морщиться.

Внезапно перед глазами, словно вспышка, возникла яркая картинка.

* * *

Молодой парень обмакивает палец в тёмно-зелёную краску и проводит им по щекам, лбу, спинке носа. После это на его голову ложится странный округлый шлем, сплошь покрытый ветками, клочками травы, как зелёной, так и пожухлой, а на плечи накидывается накидка. Эта накидка словно сделана из переплетений веток, травы и опавших листьев.

Парень поворачивает голову ко мне, подмигивает, а по шевелению его губ я понимаю, что он что-то мне говорит. После этого он отходит от меня, подходит к кусту, подобному тому, у которого я сейчас стоял.

Секунда, и парень исчез — просто растворился между веток, ни одна из которых не колыхнулась.

И это не магия, потому что я точно знаю, что вслед за парнем иду я, также разукрашенный, и также растворюсь в надвигающихся сумерках, словно призрак.

* * *

Помотав головой, заставил себя вернуться в настоящее. Вот Эва, сука ненормальная, я что же, сейчас буду вот так зависать в самые неподходящие моменты? Надо бы поинтересоваться, когда действие её проклятия закончится, если закончится вообще, потому что вид парня, умеющего так сливаться с окружающей средой — это, конечно, круто, но моё высочество так не обучено. И поэтому данная информация является абсолютно бесполезной в настоящий момент.

Стон повторился. Я, вынув меч и, плюнув на предполагаемую опасность, начал подкрадываться к источнику звука. Едва отодвинув ветви, я наткнулся на очередное тело, лежащее глубоко в кустах. Сначала мне показалось, что это ещё один труп, но затем я увидел, как рука, лежащая на земле, судорожно сжалась, и раздался стон, который и привлёк моё внимание. Тело лежало ничком, и я не мог определить, кто это, пока не перевернул его на спину, предварительно сунув меч в ножны.

— Мозес, — это был тот самый воин, который убил эльфа в час моего беспамятства. Его лицо были залито кровью, но на теле я не заметил серьёзных повреждений. Когда я его перевернул, Мозес застонал громче, а потом резко открыл глаза. Я вздрогнул от неожиданности и отпрянул, едва не упав. — Мозес, что произошло?

— Ваше высочество, вы живы, — взгляд воина остановился на мне, и в нём появилось облегчение. — Хвала Богам, вы живы. Я думал, что всё потеряло смысл.

— Нет, меня не убили, хотели, но не… — я запнулся и снова сел рядом с Мозесом. — Это были не эльфы, и мне удалось выбраться из той ловушки. Что произошло? Где остальные? Где капитан Гастингс?

— Не знаю, — Мозес сделал усилие и сел, тут же схватившись руками за голову. — Как башка болит.

— Дай, посмотрю, — я сам не совсем понимал, что же хочу увидеть. Я не знахарь, не лекарь, что я могу предпринять, осматривая голову раненого воина? Тем не менее, схватив его руки за запястья, развёл их в стороны и принялся осматривать голову. Вскоре я понял, что хотел найти, точнее, не хотел. Я не хотел найти рану, которая могла стать потенциально опасной для его жизни. Уже через минуту сумел выдохнуть с облегчением: кроме небольшой скальпированной раны на лбу, я не нашёл никаких других повреждений, за исключением шишки на затылке, которая, скорее всего, и стала причиной его обморока и головной боли. — Вроде ничего слишком страшного. Как тебя вообще вырубили?

— Не помню. У меня живот схватило, жуть просто. Ещё до того, как эти напали. Ну, я в кусты и полез, чтоб подальше быть, — так вот что это за запах, уже несколько минут не дающий мне как следует сосредоточиться. — Уже хотел вылезать, а тут крики… Гастингс кричал, что вас убили, — Мозес замолчал, вытер лоб рукавом, оставляя кровавые разводы. Он внимательно на меня посмотрел, вздохнул и продолжил. Я уже голову высунул, и тут прямо к кусту один из этих ушастых тварей подходит и ржёт, как тот конь. Надо мной, значит, ржёт. И так, словно играючи, ударил этим своим лабрисом. Я попытался уйти от удара, но он всё равно лоб мне порезал, а я не удержался и упал, ударился затылком. Меня сразу почти повело, уж слишком сильно ударился, а этот скот ногой меня перевернул, схватил за волосы, и голову задрал, закончить, видимо, начатое решил. Но тут его сзади кто-то из наших и успокоил. А я снова ударился, на этот раз лбом и всё, больше ничего не помню. — Понятно. Ноги, торчащие из кустов, увидели и приняли за мёртвого. Это ничего, это бывает.

— Я не нашёл среди трупов Гастингса. Может быть, он ближе к упавшей телеге, я не знаю. Ты как, идти-то сможешь? Нам нужно узнать, что они с пленными сделали, и нет ли возможности как-то помочь. Если вообще кого-то в плен взяли, а не прирезали.

— Смогу, ваше высочество. Только минуту мне дайте, чтоб полностью очухаться, да железо с себя снять. В таком деле доспех только помешает.

— Давай, только тихо, — я нервно огляделся по сторонам. — Хоть и не слышно никаких звуков лагеря, это не значит, что они его поблизости не раскинули.

— Нет, — Мозис уверено покачал головой. — Эльфы никогда рядом с покойными не остановятся. Своих у них некромастеров-то нет, так что они этого дела всё же опасаются. Выбрались длинноухие из оврага, как пить дать. А если не рыщут здесь и не ищут вас, значит, не знают, сколько нас было. Значит, это просто рейнджеры повеселиться захотели. Криспин жалко, эти твари точно мимо такой красотки не пройдут, лучше бы сразу убили.

— Её не взяли, — я покачал головой, наблюдая, как он снимает с себя элементы доспехов, и аккуратно складывает их рядом с собой. — Она и Бакфорд сейчас в относительной безопасности.

— Правда? Это хорошо. Значит, точно не знают про нас. — Он продолжал разоблачаться, я же, прищурившись, смотрел на то место в кустах, где Мозес недавно валялся.

Ну не мог человек стукнуться о землю с такими последствиями для себя. А это значит, что, или он врёт, но тогда Мозес автоматически становится предателем, а в это верить не хотелось, или он ударился обо что-то твёрдое. Подобрав с земли меч и сунув его в ножны, я некоторое время разглядывал бледного воина, который, снимая доспехи, делал скупые, экономные движения, закусив нижнюю губу. На лбу у него выступила испарина, видимо, рана всё-таки беспокоила, но он старался не подавать вида. Я ничем не мог ему помочь, всё-таки я не маг, и не знахарь.