Пьяный Демон.

Отличная компания, ничего не скажешь. Но за неимением лучшего, пришлось довольствоваться этой.

— Все равно не отстанешь. Давай уже свои вопросы.

Быстро присев на свободное кресло, постаралась сформулировать все как можно короче и быстрее. Терпение его точно скоро закончится, а узнать теперь хотелось намного больше, чем при разговоре утром.

— В городе я видела много разных существ, они разделяются на какие-то касты или виды, так?

— Да, по большей части.

— Поясни, хотя бы тех, кого я видела. Тот самый скелет, который стал вмиг статным красавцем — кто он?

— Что зацепил? — парень усмехнулся, пригубив из стакана янтарную жидкость и смотря на меня поверх прозрачного ободка.

— Не в моем вкусе.

— Да, я заметил. — Кивнул Демон, и продолжил. — Хотя странно, признаться на чары Дастима ведутся почти все. Это Демон превращений. Он может за один миг превратиться в любого, в кого захочет. Но на короткое время, потом снова становится собой, истлевшим скелетом. Не силен, но любит душить свои жертвы, как только те подпускают его достаточно близко к собственной шее.

Рука невольно дернулась к шее, словно проверяя все ли на месте.

С этим разобрались. Значит, Дастимы. Запомним.

Вспоминая на ходу тех, кого видела, называла так, какое представление они у меня оставили.

— Звероподобные люди?

— Этих тут большинство, не звери и не люди. Сильные, опасные и, как правило, тупые. Хорошее оружие во снах.

— Тени, от которых идет мороз по коже?

— Опах — демон энергии, вытягивает все до последней капли….

— И потом?

— И потом жертва умирает.

— Ясно.

— Надеюсь. — Демид скривил губы в усмешке, — не советую с ними связываться, себе дороже. Демона они убить не могут, но потом придется проваляться месяц без движения, и тут за тобой некому ухаживать.

Вот это уже и так понятно. Мог бы не пояснять. Дружба тут не в чести, и никому ни до кого нет никакого дела.

— Скользкие, похожие на слизней?

— Арины — эти ядовиты, и очень быстрые. Убивают любого, кого захотят убить, но яд только в когтях на лапах, если не достанет, то самый обычный монстр.

— Такие, как ты? Больше всего похожие на человека?

— Те, кто повелевает ночными кошмарами — Демоны Снов.

— Это получается не у всех, потому просто нечисти тут гораздо больше. Так? — Я решила уточнить сразу, как только мысль пришла в голову.

— Ну, что-то вроде того. — Протянул он в ответ, потом прищурился, и благородно решил пояснить, — точнее уж мало кому хочется сидеть и строить чужие кошмары. Куда интереснее носиться по ним, сея хаос и страх.

— Понятно. А у тебя нет случаем книг, где бы описывались эти ваши демоны.

— Может и есть, но я не знаю о таковой. Зачем она тебе, когда можно наблюдать за ними из снов. К тому же виды часто меняются.

— Ясно.

— Вопросы закончены? Я могу работать дальше?

— Последний: что мне делать?

Парень раздраженно развел руками, опять глаза сами собой зацепились за его татуировку на руке с сотнями разных букв.

— Я-то откуда знаю, что тебе делать! Хочешь, спи целыми днями. Хочешь, топай в город и делай там все, что вздумается. Может, женишка себе подцепишь.

— Да иди ты!

На этом пришлось распрощаться, пока не наговорила ему грубостей.

Да, сама нарвалась. Хорошо хоть вообще что-то пояснил. На сегодня решила больше не нарываться и не трогать Демида. Терпением этот парень точно не отличался, да и поставив себя на его место, быстро поняла, что и сама начала бы беситься, приставай сейчас ко мне какой-то новичок с кучей тупых очевидных вопросов.

Поэтому весь оставшийся день старалась не попадаться ему на глаза.

Из своей комнаты слышала, как он готовит что-то на кухне, насвистывая неизвестную мелодию. Так как запахов не было, угадать, что там из еды не получилось. Выходить не хотелось, есть к слову тоже.

Просидев весь вечер на кровати, упорно насиловала мозг, заставляя его вспоминать всю прошлую жизнь. Мой мотоцикл, как гоняла на нем по полям, запах свежескошенной травы, цвет обоев в моей старой комнате, размеры которой были равны одной десятой части нынешней. Что любил печь Ромка, его любимый торт. Его картины, даже мысленно представила во всех деталях его любимую картину. Самой болезненной была часть, именуемая Игорь. Что же нас связывало? Да, чувства были, и они были очень сильными. Но приходилось признавать, что эти неконтролируемые эмоции разрушали меня изнутри. Они не приносили ни радости, ни спокойствия, не давали окрыления, не вызывали эйфорию. Нет, это была ужасная старая тоска, чередуемая вспышками безудержной страсти и боли. Если любовь должна быть именно такой, так и пишите в ваших романах. Какого черта все приукрашивать, зачем ждать большого светлого чувства, от которого вырастают крылья. Моя любовь резала крылья, втаптывала душу в грязь и не позволяла подниматься с колен.

Мда!

К ночи я пришла к двум выводам: либо я полная дура, не достоянная ничего больше. Либо пора, наконец, признать, что была не права, гордо именуя свое увлечение любовью, которое таковой не являлось. И то и то было одинаково неприятно. Кем считать себя — дурой в розовых очках или непроходимой дурой, которая не видела дальше своего носа. Первое было вроде не так обидно, так как могло оправдываться любовью. Второе явно обиднее, но больше походило на правду.

Засыпала я уже с радостью, давая измученной голове передышку. Хватит на сегодня самоистязаний. Быть может, уже завтра вернется Изон, заберет меня отсюда и кинет в новое место, которое к слову, может оказаться не таким привычным и роскошным. Надо радоваться тому, что есть сейчас. Да.

Зоя.

Следующий день выдался на редкость бестолковым.

Демид закрылся в своем кабинете, и оттуда слышны были только непонятные звуки. Подслушивать под дверью мне надоело, потому прошлась по дому, намереваясь найти хоть какое-то маломальское занятие.

Чем занимаются Демоны?

Вариантов не так уж много: можно отправиться в чей-то сон и навести там тарарам. Одна загвоздка, понятия не имею, как это сделать и главное, как оттуда вернуться. Так что пока не стоит идти на такие эксперименты. Можно отправиться в город. Сразу нет, так как опять привлеку к себе слишком много внимания, а сейчас это ни к чему.

Ладно, будем пока бездельничать.

Пройдя в библиотеку, некоторое время тупо рассматривала книги: мда, самое время, чтобы начать читать. Но что поделаешь, хоть какое-то занятие.

Выбрав наугад первый попавшийся том, упала в огромное кресло перед камином.

Ну, посмотрим, что ты там сочинил Евгений Боратынский.

Имя было не знакомо, хотя всю школьную программу по литературе я старательно читала. Тем лучше!

Осень.

И вот сентябрь! замедляя свой восход,
Сияньем хладным солнце блещет,
И луч его зерцале зыбком вод
Неверным золотом трепещет.
Седая мгла вьется вкруг холмов;
Росой затоплены равнины;
Желтеет сень кудрявая дубов,
И красен круглый лист осины;
Умолкли птиц живые голоса,
Безмолвен лес, беззвучны небеса!

Я поразилась, как незнакомый поэт смог всего в нескольких строчках так точно описать мое нынешнее бытие. Я никогда не была сильна в поэзии, но тут просто невозможно не заметить этой параллели. Странно, с каких это пор мне начали нравиться стихи, как-то до сего момента не замечала. Раньше терпеть не могла все эти рифмы. Часто настолько ужасные, что хотелось стих переделать на свой лад. На удивление, здесь все было складно.

Прочитав еще несколько стихов, закрыла томик, решив унести его к себе в комнату. Будем надеяться, Демид не станет орать.

Проходя мимо закрытой двери, прислушалась.

На удивление, там было тихо. Постучав, решил все-таки заглянуть.

Демид сидел с закрытыми глазами, откинувшись в кресле, но точно не спал. Зубы стиснуты, кулаки сжаты, уж никак не расслабленная поза. На несколько секунд появилась возможность рассмотреть мужское лицо, не боясь привлечь к себе излишнего внимания. Черты лица были жесткие, какие-то прямые, что ли. Угловатая челюсть, сейчас покрытая темной щетиной, прямой нос, темные брови и, наконец, проницательные серые глаза, которые как только открылись, пронзили словно булавками.

Экраны над его головой мерцали странным призрачным голубоватым светом, пришлось спешно перевести взгляд на них, чтобы не спалиться, что так рассматривала.

— У тебя перерыв?

— Надоело….

Ого! И так бывает.

— Надоело мучить людей? Это что-то новенькое.

— Кто бы говорил! — Демид прорычал в ответ, выпрямившись, словно разминая затекшую спину. Опять мелькнула татуировка, так как на парне была футболка с коротким рукавом.

— А я-то кого мучаю?

— Меня!

Демид рявкнул так, что невольно подскочила на месте.

Нет, ну нормально! Я тут старательно изображаю пыль под плинтусом, вроде она всегда есть, но ее не видно. И видите ли, я ему жить мешаю!

— Ну, извините!

Уходить не хотелось, экраны так и манили. Интересно, а я смогу построить кому-то сон? А если попробовать.

— Я хочу попробовать.

— Нет.

— Да!

— Ты попробуешь только через мой труп, ты поняла меня.