II. «Блажен, кто положит душу за други своя…»
Блажен, кто положит душу за други своя…
Евангелие от Иоанна | 15:13
— Сдохни, дура юродивая!
Пучок горящей соломы, брошенный в окно, падает на деревянный пол, и вот уже полыхает скамья, рвётся пламя к соломенной крыше. Бьётся с огнём старица, мечется по деревянной келье. Дым ест глаза, тяжело дышать, загорелось платье…
Но не оставил Бог блаженную: пожар чудом прекратился, монахиня же получила сильнейшие ожоги.
Шесть недель не могла встать с постели, и люди забыли о ней. Лишь ворон ручной приносил в клюве корочки хлеба, ягоды, воду. Кошки согревали в лихорадке, тесно прижимаясь к босым ступням, и покой охраняли три собачки: Милка, Розка да Барбоска.
Евфросиния животных чтила. Повсюду её сопровождали собаки и кошки, голуби садились на плечи, стая галок летела вслед. Крылатых и четвероногих друзей своих монахиня кормила из собственных рук.
— Почему вы спите рядом с животными, на земле? — удивлялись навестившие её.
— Я хуже них!
— А зачем столько животных держите? Ужасный воздух, запах…
— Этот запах заменяет духи, которые я слишком много употребляла при дворе, — с улыбкой отвечала она.
Прежде Евфросиния была одной из самых любимых фрейлин Екатерины Второй. Блестяще образованная, умная и очень красивая женщина, княжна Евдокия Вяземская, однажды решила бежать из опостылевшего мира дворцовых сплетен, интриг, чересчур вольных нравов, чтобы принять крест подвижничества. Вместе с двумя подругами инсценировали утопление: бросили на берегу пруда нарядные платья, переоделись в крестьянскую одежду и стали скитаться по монастырям, выполняя там самую тяжёлую, грязную работу.
Княжна Евдокия доила коров, чистила хлев, пекла просфоры, трудилась в поле. Испытав в лишениях стойкость духа, сумев побороть человеческие слабости, обратилась она с просьбой к митрополиту Московскому за благословлением на подвиг юродства под вымышленным именем «дуры Евфросинии».
И направил её митрополит в серпуховской Владычний монастырь, где жила она в тесной деревянной избушке-келье вместе с животными: кошками, собаками, птицами. И прославилась добротой, великодушием, милосердием ко всем страждущим.
Всё созданное Творцом на земле имеет душу, память, своё предназначение. Жизнь каждого создания — бесценна. Ибо всё на планете взаимосвязано: люди, звери, растения — исчезновение одного вида неминуемо приведёт к гибели всего мира.
Но человек, созданный якобы «по образу и подобию Божьему», присвоил себе неограниченное право распоряжаться жизнью других божественных творений. Однажды преступив заповедь «не убий», начал бессмысленно уничтожать всё, что ему «мешает жить»: животных, растения, землю, людей — положив тем самым начало собственной гибели. Следовательно, представление о себе как о «подобии Бога» неверно, ибо Бог — Созидатель, человек — разрушитель. И спасти этот гибнущий мир сможет лишь созидательная любовь ко всему живому.
Ольга остановилась у мусорных баков, прислушалась. Где-то рядом раздавался жалобный писк. Приглядевшись, на куче мусора увидела четырёх дрожащих от холода щенков.
— Малыши… не более трёх недель, глазки ещё голубые… кто ж вас выкинул на мороз?
Женщина взяла щенка в руки и ощутила под пальцами трепет маленького сердечка. Испуганные глазки, дрожащее тельце, совсем чистые, атласные подушечки лап и запах сладкого молочка. Похоже, малышей только что оторвали от материнской груди. Щенки взволнованно зевали, от страха подрагивали кончики ушей. Ради чего-то столь беспомощные, трепетные создания появились на свет? Стать объектом неоправданной человеческой ненависти и, едва родившись, принять мученическую смерть? Сколько их — утопленных, задушенных, истерзанных? Неужели и этим крохам суждено замёрзнуть, так и не узнав солнышка, травки, человеческой любви? Ольга вдруг ясно поняла: если она пройдёт мимо горя несчастных, станет виновной в их гибели.
— Возьму на время, потом пристрою в семьи!
Через неделю соседские ребятишки притащили троих совсем крохотных котят, они даже есть самостоятельно не умели.
Спустя месяц в подъезде дома истекала кровью маленькая рыжая собачка — на шее глубокая ножевая рана. Так Ольга встретила свою верную Рыжуху. И опустевшая после отъезда замужних дочек квартира приняла новых жильцов.
С каждым месяцем их становилось больше: Милка, Хвост, Черныш, Верный…
После объявленного правительством дефолта 1998 года россияне, потерявшие все свои сбережения, работу, внезапно превратившись в нищих, стали массово избавляться от домашних питомцев.
Ольга часто слышала вой около своей квартиры: животных стали подкидывать. Нередко отбирала кошек и щенков у подростков, играющих несчастными в «футбол», находила избитых, с переломанными конечностями, ножевыми ранениями, полуслепых, обмороженных, умирающих от голода.
Горемыки, качаясь от слабости, жадно хватали еду. Согревшись, мгновенно засыпали. Словно измученные путешественники, побывавшие в горниле Ада, спали по несколько суток, а придя в себя, подозрительно обнюхивали людей, испуганно поджимали хвосты, взвизгивали при виде резко поднятой руки и отчаянно боялись выходить на улицу, опасаясь лишиться неожиданного пристанища.
Проходили недели, прежде чем окончательно убеждались: они среди добрых людей! И закончились скитания, постоянный ужас перед тем, что начиналось за дверью Ольгиной квартиры.
Каждый из спасённых, уже однажды ощутивших свою ненужность в этом мире, чувствовал безмерную благодарность милосердному человеку. В глазах уже не было страха, а лишь наивная детская доверчивость, ведь собаки никогда не стареют. И с растущим доверием рождалась любовь… Согретые теплом человеческой души, превращались они в бесконечно преданных, нежных, любящих и удивительно красивых созданий.
Когда же количество спасённых перевалило за десяток, попробовала Ольга найти им новых хозяев, но собаки убегали, возвращались к её дому, уже ставшему родным.
А кому-то из них просто не повезло: новые владельцы оказались людьми нерадивыми, и животные вновь превратились в бродяг. С тех пор Ольга опасалась пристраивать животных. «Они все — мои. Всё равно что родных детей отдать чужим людям.»
Но содержать всех было тяжело: выгуливала поочерёдно, небольшими компаниями, средств на корм хватало не всегда. Морально страдала от постоянной злобы, колких замечаний, дурных реплик и угроз со стороны соседей по дому.
— Убирай своих шавок, нет возможности нормально жить.
— Но вы же сами выбрасывали, калечили, подкидывали к моим дверям! Куда же их убрать? Убить? Усыпить? Скажите, кого я должна усыпить, кого? Как можно быть столь чудовищно жестокими?
— Не уберёшь — всех изведём, всех… — шипели за спиной.
В нашем безбожном обществе большая часть людей очерствела душой, беспощадна, немилосердна к окружающему миру и к тем, кто не приемлет эту жестокость, бесчеловечность, поскольку сама жизнь великодушных, гуманных, сострадающих доказывает бессмысленность, убогость и никчёмность существования бездуховного большинства. И мстят людишки с грязной душой, жестоко мучая, уничтожая беззащитных и бесправных животных, чтобы доставить как можно больше душевных страданий их защитникам.
Когда по всей России разнеслась молва о праведнице Евфросинии, её доброте, прозорливости, целительских способностях, повелела игуменья серпуховского Владычнего монастыря убить всех собак блаженной, дабы больнее ранить душу почитаемой всеми «дурочки», земной славе которой люто завидовала:
— Слишком много грязи от её животных!
И плакала старица:
— Собак убили — лучше б меня.
Не смогла оставаться более при монастыре — отправилась она странствовать пешком по полям и лесам Тульской губернии. И везде, где останавливалась, лечила людей, подбирала бездомных собак и кошек, выхаживала.
Помещица Протопопова в благодарность за исцеление построила в имении своём недалеко от Алексина светлую горницу для старицы. Мягкой мебелью обустроила, деревья и цветы посадила вокруг. Но блаженная поселила в хоромах своих друзей: собак да кошек, индеек, кур да цыплят — и жили они в полном согласии друг с другом. Сама же ютилась в маленькой, убогой каморке.
Каждый раз, собираясь с собаками на прогулку, Ольга чувствовала тревогу, сердцебиение, дрожание рук. Постоянное унизительное чувство страха стало причиной бессонницы. Уехать бы из душного, суетливого города, покинуть каменные джунгли городского Ада! На свободу, где свежий воздух, в бескрайние поля, леса! Дышать полной грудью, валяться в душистой траве, купаться в озере, греться на солнышке! Обрести успокоение, чтобы душа, наконец, смогла расправить крылья.
— Мой внук астмой заболел из-за собак твоих! Умирает! — визг соседа прервал Ольгины грёзы. — В суд подаю! И добьюсь — собак твоих усыпят!
Суд состоялся — телевизионный… И Ольга его выиграла: выяснилось, что «умирающему ребёнку» было 25 лет и он попросту «косил» от армии.
Конечно, содержать такое количество животных в городской квартире уже было нельзя, но и выпустить на улицу, где их отловят, убьют, сдадут на опыты, не могла. Муниципальных же приютов в ту пору не было. Дочери предложили помощь в покупке дома за городом. Подальше от «людей», в глуши! Где животные будут свободно гулять по участку!
