— Я поступила в университет и осенью уезжаю учиться, — поделилась Ксюша главной новостью.

Кажется, еще весной она ездила в этот самый университет на курсы, чтобы подготовиться к экзаменам.

— Я и не сомневался в твоих способностях. В том числе и в магических, — заговорил я о том, ради чего, собственно говоря, приехал.

— Ты же знаешь, мама не одобряет моих занятий магией.

— И ты их бросила? — спросил я с плохо скрытым ужасом.

— Вот еще! — Она рассмеялась. — Когда это я слушала маму?

Я улыбнулся. Ксюша действительно была не из тех, чье воспитание дается легко.

— И как твои успехи?

— Все лучше и лучше. Я уже многое могу, — она гордо вздернула подбородок.

— А найти человека? — Разумеется, я имел в виду Амаранту, хоть она и не являлась человеком в полном смысле этого слова.

— Легко, — Ксюша театрально взмахнула рукой. — Могу сказать, где сейчас находятся твои брат и отец. Хочешь?

— Тебе для этого что-нибудь нужно? — Мне всегда казалось, что для такого действия требуется какой-то предмет, принадлежащий разыскиваемым.

— Достаточно твоего присутствия, ведь у вас одна кровь.

— А если мне надо найти кого-то, с кем у меня разная кровь? — Я все еще бережно хранил лоскут от платья Амаранты со следами ее крови. Ведь это — единственный трофей, оставшийся у меня после нашей разлуки.

Ксюша странно посмотрела на меня, в ее глазах проскользнуло подозрение. Она никогда не отличалась тактом и поэтому спросила напрямую:

— Зачем ты приехал?

Что-то в последнее время многие задают мне именно этот вопрос, мелькнуло в голове. Но я, не видя никакого подвоха в том, чтобы сказать ей всю правду, самым искренним образом ответил:

— Я подумал, что ты можешь помочь мне найти Амаранту.

Эффект, произведенный этой новостью, по эмоциональному накалу не сравнился бы даже с триумфом первого русского сезона в Париже. Улыбка мгновенно пропала с лица Ксюши, и она, сжав кулаки, остановилась, развернулась ко мне лицом и выкрикнула:

— Ну я и дура! — Девушка тряхнула головой. — Я-то уж было подумала, что ты, наконец, одумался и приехал ко мне. К той, кто тебя действительно любит, а ты все про свою вампиршу никак не забудешь.

Резко повернувшись на месте, Ксюша зашагала обратно к бару. Я, ошарашенный таким поворотом событий, все-таки умудрился догадаться, чего именно ожидала от меня Ксюша. Видимо, она решила, что причина моего внезапного визита кроется в пробудившейся любви к ней. Глядя в ее удаляющуюся спину, я, к своему стыду, в первую очередь подумал о том, что могу потерять шанс отыскать Амаранту.

Догнав Ксюшу, я схватил девушку за руку и попытался удержать. Надо сказать, она не сильно сопротивлялась и не особо пыталась вырваться.

— Ты все неправильно поняла, — заявил я, сам толком не зная, что именно она могла понять не так.

— Неужели? — ехидно спросила девушка, уперев руки в бока. — Объясни.

Ксюша смотрела на меня, ожидая продолжения, а я никак не мог придумать, что бы такого сказать, и она, видимо, догадалась об этом.

— Так я и думала, — устало махнув рукой, она снова направилась прочь.

— Подожди! — отчаянно попросил я, снова догоняя Ксению. — Ты моя последняя надежда. Мне больше не к кому обратиться.

— Ничем не могу помочь, — лишенным всяких эмоций ледяным голосом ответила Ксюша.

Она ушла, а я так и остался стоять на опушке леса. Первые несколько минут думал о том, как несправедливо и мелочно поступила Ксюша по отношению ко мне, и по-настоящему сердился на нее, полагая, что она не имела права отказывать, когда я так нуждался в ее помощи. Но по мере того, как кровь остывала, ко мне вернулась ясность мыслей, и я рассмотрел ситуацию с другой стороны. Пришло осознание того, что я вел себя как последний эгоист, и от этого стало вдруг невыносимо стыдно. На что я, в самом деле, рассчитывал? Как мне вообще в голову пришло, что Ксения с радостью поможет разыскать свою соперницу? Возможно, кто-нибудь другой на ее месте поступился бы собственными чувствами, но только не Ксюша, которая во всем была максималисткой.

Я побрел к машине, расстроенный неудачей своей попытки и ссорой с Ксюшей. Почему так получается, что каждая наша встреча с Ксенией перерастает в ругань? Наверное, мы оба слишком упрямы для того, чтобы уступить друг другу. Я ничего не мог поделать с тем, что мое сердце принадлежит другой, а она категорически не желала сдаваться.

Здраво рассудив, что меня вряд ли еще хотят видеть в баре «Медведь», я уехал, не попрощавшись. Мне больше нечего было здесь делать. Я направил своего железного коня (или вернее будет сказать, козу?) прямо в Новосибирск, где без тени сожаления с ней расстался.

11

СТОЛИЦА

Ночь после неприятного разговора с Ксюшей я провел в одной из гостиниц Новосибирска. Перед этим весь вечер крутился вокруг вокзала, но так и не придумал, куда же именно следует купить билет. Я даже примерно не знал своего дальнейшего маршрута, и это приводило в отчаяние.

Этой ночью я признался себе, что первый раунд проигран всухую. Надо придумать новый, более продуктивный план, но я был так расстроен из-за конфликта с Ксюшей, что в голову лезли только идиотские мысли. Как вполне логичное завершение дня, ночью мне опять приснилась Эмми, и выглядела она, готов поклясться, разочарованной.

Можете себе теперь представить, в каком настроении я встал с утра? Именно таким — подавленным и усталым — и застал меня звонок Димы.

Выйдя из душа, я услышал, как сотовый телефон заиграл мелодию из какого-то любимого братом мультика. Он сам установил мне этот звонок и строго-настрого запретил менять; так как мне, по сути, было все равно, я не стал спорить. Зато теперь брат выделялся на фоне других звонивших (Дима вообще обожал «выделяться»).

— В чем дело? — нажав на кнопку ответа, с ходу спросил я. Хоть брат и звонил уже не в первый раз, я все никак не мог отделаться от чувства тревоги, когда слышал эту мелодию, каждый раз пугаясь, что у них с отцом что-то случилось.

— У нас все в норме, — заученно произнес Дима. — Лучше расскажи, как ты сам.

— Пока не очень, — я пересказал ему события последних дней. Брата возмутил отказ Ксюши, но он не мог долго злиться, поэтому почти сразу нашел ей оправдание и где-то минут через пять простил девушку, а потом спросил:

— И что ты собираешься делать?

— Как тебе такой вариант: буду сидеть и жалеть себя, — ответил я с раздражением.

Хотелось бы мне самому знать, что делать дальше. Неужели он думает, что найти вампира так просто? Впрочем, оказалось, это действительно несложно, по крайней мере, если не унывать и немного пораскинуть мозгами. Брат легко доказал мне это.

— Тебе нужен другой маг, — заявил он после непродолжительного молчания.

— И где я его достану? — поинтересовался я с вызовом, уже понимая, что он, безусловно, прав.

— Да, это проблемка, — Дима опять замолчал, видимо, ища выход.

После войны, которая произошла между темными и светлыми магами несколько десятков лет назад и те и другие ушли в глухое подполье, предпочитая прятаться ото всех, тем самым оберегая свою жизнь.

— Тебе надо поехать в Москву, — кажется, Дима все-таки нашел приемлемое решение. — Помнишь, там есть клуб для охотников?

Действительно есть, услужливо подсказала память. Мы работали однажды над делом, связанным с одним неуловимым демоном, и обратились за помощью в этот самый клуб. Конечно, ни я, ни Димка туда не попали, этой чести удостоился лишь отец, и я знал о клубе только с его слов.

— Уверен, кто-нибудь из тамошних охотников знает, где найти хотя бы одного мага, — продолжал тем временем брат.

Я быстро сообразил, что Дима прав, и этот клуб может стать неплохим шансом. Горячо поблагодарив брата (все-таки здорово иметь любящую семью), я тут же выписался из гостиницы и отправился на вокзал. Теперь у меня была цель, а значит, стоило поторопиться.

Спустя несколько дней, я наконец вдохнул пропитанный угарным газом воздух московских улиц. Москва всегда мне казалась шумным и бестолковым городом. Если бы кто-нибудь спросил, хочется ли мне здесь жить, я бы, не задумываясь, ответил отрицательно. Слишком много вокруг людей, домов, машин — одним словом, здесь всего слишком много. В таком городе начинаешь чувствовать себя песчинкой в огромном круговороте вселенной, а я привык считать себя чем-то более значимым, нежели обыкновенный песок. Возможно, поэтому этот город не для меня. Никогда не понимал людей, которые всеми правдами и неправдами борются за право (читай, привилегию) жить в Москве.

Первым делом отыскал неподалеку от вокзала недорогой, но вполне приличный отель, распаковал вещи и принялся ждать вечера.

Клуб, в который я собирался пойти сегодня, начинал работать в девять часов вечера. На первый взгляд это действительно был обычный клуб с музыкой, танцами, текилой и прочими атрибутами ночной жизни столицы. Но это только на первый взгляд. Те, кто был посвящен в тайны клуба, знали, что под оболочкой респектабельного заведения притаилось много интересных вещей. Я был одним из посвященных и поэтому шел туда не для того, чтобы развлечься, моей целью было поговорить с кем-нибудь из столичных охотников.

В Москве живет немало моих коллег, и это понятно: здесь в изобилии водятся твари — видимо, и они любят шум мегаполиса. Московские охотники несколько отличаются от всех остальных представителей нашей профессии, живущих в других городах и странах планеты. Причина такого различия кроется, прежде всего, в их отношениях с темным миром. Только в Москве существует нечто вроде закона, обеспечивающего охотникам, вампирам, демонам и прочим тварям подобие мирного сожительства. Тут есть свои правила, нарушение которых карается смертью, причем это распространяется на представителей как одной, так и другой стороны. Некоторые называют это равновесием, другие считают бездействием и ленью. В этом кроется еще одна причина, по которой мне никогда не понять этот город. Все здесь вывернуто наизнанку. Для большинства охотников такая ситуация неприемлема, поэтому они уклоняются от посещения столицы. Москва словно выделилась в отдельное государство, отношения которого с остальным миром весьма натянутые.

Почему-то казалось, что в клубе охотников должен существовать дресс-код поэтому я надел свой единственный костюм и кое-как повязал галстук, а потом вызвал такси. Желтая машина с шашечками на крыше быстро доставила меня по адресу, и вот я уже стоял перед черной дверью, ведущей в святая святых. Вскинув голову, разглядел украшающую вход неоновую вывеску и не смог сдержать улыбку: показалось забавным, что заведение называлось просто «Клуб». У охотников вообще не очень-то с фантазией.

Я поправил галстук и постучал. Дверь приоткрылась, и до меня донеслись отдаленные звуки музыки.

— Кто? — пробасил невидимый за дверью человек; судя по голосу, можно было предположить, что в нем как минимум два метра роста.

Я назвал имя и фамилию, и дверь снова закрылась. Уж не знаю, что у них там за система безопасности, но, видимо, мои данные что-то им сказали. Дверь приветливо распахнулась, и я понял, что ошибся насчет охранника: в нем определенно было гораздо больше двух метров.

Даже я, вполне рослый парень, рядом с ним почувствовал себя лилипутом.

— Проходи, — охранник указал на арку, завешенную красной портьерой.

Откинув полог, я увидел перед собой ведущую вниз лестницу. По мере спуска музыка становилась все громче и громче, пока не достигла своего апогея у самого конца ступеней. Теперь она звучала настолько мощно, что пришлось бы кричать, вздумай я с кем-нибудь заговорить.

В зале оказалось полно танцующих и просто веселящихся людей. Многие из них были одеты настолько странно, что сами походили на представителей какой-то малоизученной ветви нечисти. С волосами самых ярких оттенков, пирсингом в таких местах, о прокалывании которых и подумать-то больно, в непонятно кем сшитых платьях и костюмах нелепых цветов и форм веселилась богемная молодежь. Верхнее освещение, конечно же, было выключено, но светомузыка давала вполне достаточно света, чтобы ориентироваться. На сцене выступала какая-то группа, повсюду на столах танцевали полуобнаженные девицы, а кое-где и парни.

С трудом протолкавшись через эту шумную толпу, которая, конечно, не имела никакого отношения к охотникам (ведь должен же клуб окупать себя), я, наконец, достиг барной стойки. Там снова пришлось ждать, пока бармен, еще один здоровый детина, не обратит на меня внимание. В конце концов я поймал его взгляд и попросил проводить меня к хозяину заведения. Опять пришлось называть свое имя, но и здесь меня сочли за своего. Наверное, дело в том, что один из членов семьи уже однажды посещал этот клуб, и фамилия отца была известна столичным охотникам.

Ко мне подошел юноша примерно одного возраста с Димой. На фоне развлекающегося народа он выглядел чересчур серьезным. Строгий деловой костюм и хмурый взгляд говорили о том, что он не принадлежит к обычным посетителям и не имеет ничего общего с этой разряженной толпой. Он пригласил меня следовать за ним, и я безропотно подчинился.

Мы пересекли зал (люди вежливо уступали нам дорогу, а некоторые даже здоровались с парнем, из чего я заключил, что он занимает здесь не последнее место) и поднялись по лестнице на второй этаж. Дальше наш путь лежал через длинный, плохо освещенный коридор. На этот раз музыка становилась все тише; когда мой провожатый остановился у одной из дверей, я почти перестал ее слышать. Отголоски мелодии слились в сплошной отдаленный гул, от которого пол слегка вибрировал у нас под ногами.

Парень без единого слова толкнул дверь, пропустил меня вперед и скрылся так же внезапно, как и появился. Я остался стоять в полумраке комнаты. Кем бы ни был хозяин этого места, он не любил яркий свет. В остальном комната представляла собой самый обычный кабинет со всеми атрибутами, призванными создавать деловую атмосферу: столом, книжными полками, двумя креслами для гостей, компьютером и прочими предметами обстановки.

— Владислав Викторович, я полагаю? — спросило кресло.

Так как единственным источником света была настольная лампа, повернутая таким образом, чтобы я не мог видеть сидящего человека, его внешность оставалась для меня загадкой. Лишь по голосу удалось определить, что это был уже не молодой мужчина.

— Именно так.

— Садись, — тень едва заметно шевельнулась, и я предположил, что это был приглашающий жест.

Молча устроился в одном из кресел. Не знаю почему, но мне казалось неуместным заговорить первым, а хозяин кабинета не торопился начинать разговор. Даже в темноте я чувствовал его пристальный взгляд.

— А ты не очень-то похож на отца, — вынесло вердикт кресло.

Услышав это, я напрягся. Неужели меня сейчас выгонят прочь из-за отсутствия фамильного сходства?

— У тебя материнские черты. Красивая была женщина, жаль, я не знал ее лично, — неожиданно выдало кресло.

Я испытал странную смесь удивления и негодования. Насколько близко этот человек должен был знать мою семью, чтобы иметь доступ к маминым фотографиям? Конечно, их мог показать отец, но что-то я плохо представлял его за разглядыванием с кем бы то ни было семейного альбома. Выходит, хозяин кабинета достал снимки каким-то другим способом. Эта мысль была неприятна, и я постарался от нее избавиться. В конце концов, не все ли равно, лишь бы он помог, а там пусть смотрит мамины фото, сколько его душе угодно, ей это уже не повредит.

— Все считают, что мы похожи, — ответил я вежливо.

— А ты сам как думаешь?

— Мне трудно судить, я плохо ее помню, — уклонился я от ответа, хотя, конечно, прекрасно знал о нашем с мамой сходстве.

Человек в кресле протянул руку к лампе и повернул ее так, чтобы и я смог рассмотреть его лицо. Теперь мы находились в одинаковых условиях. Возможно, мне удалось успешно пройти какую-то ему одному известную проверку.

Мужчине, сидящему в кресле, было около пятидесяти. У него были седые волосы и короткая борода. Цепкий взгляд и выступающий вперед подбородок выдавали в нем волевого и сильного человека. От него исходила едва ощутимая волна опасности, но я списал это неприятное впечатление на свои напряженные нервы. Мужчина был одет с иголочки. Дорогой костюм сидел идеально, общую картину респектабельности дополняли часы, блеск брильянтов в которых чуть не ослепил меня. Я также заметил его сходство с молодым парнем, который привел меня сюда, сделав в свою очередь заключение об их родстве.

Но вот мужчина улыбнулся, и его глаза сразу потеплели. Теперь в них было столько отеческой доброты, что это не могло не расположить меня к нему.

— Михаил Анатольевич Разумовский, — представился он. — Что привело тебя к нам?

— Мне нужна помощь, — с ходу заявил я.

— Об этом я уже догадался. Мало кто приходит зачем-то другим, — пожал плечами собеседник.

— Я хочу найти одного человека, — тут я немного покривил душой, назвав Эмми человеком, — и для этого мне нужен маг.

— Нужен маг? Смелое заявление, — мужчина сложил руки на столе, скрепив их в замок. — Я кое-что слышал о тебе, — многозначительно заявил он, и я испугался, что он, как и Глеб, откажется мне помогать, так как речь идет о вампире.

— Я ищу ее, потому что… — попытался я что-то объяснить, но Разумовский прервал меня:

— Это твои дела. Меня они не касаются. Тебе нужен маг, ты его получишь. Я распоряжусь, чтобы тебе дали адрес ведьмы, — мужчина внимательно посмотрел на меня. — Мы здесь немного по-другому смотрим на некоторые вещи, но это не значит, что я одобряю твой выбор, — он снова улыбнулся и добавил: — Но, в конце концов, кто я такой, чтобы судить других?

Михаил Анатольевич нажал какую-то кнопку у себя на столе, дверь за моей спиной немедленно открылась, и вошел уже знакомый мне парень.

— Проводи нашего гостя. Он уже уходит, — велел ему Разумовский, и я, не смея ослушаться, встал, хотя был все еще обескуражен этим коротким и странным разговором. Уже в дверях не удержался и спросил:

— Что я буду вам за это должен?

— Что за глупости, — махнул рукой охотник, — это такая мелочь, — и, хотя света в комнате было очень мало, я увидел, что он странно усмехнулся. Я бы сказал, не по-доброму. Но ведь могло и показаться, не правда ли?

Меня снова проводили, на этот раз — к выходу. Перед тем как выставить меня на улицу, верзила-охранник вручил мне бумажку с нацарапанным на ней адресом мага. Так я получил желаемое, а заодно и познакомился со странным человеком по имени Михаил Разумовский. Не покидало чувство, будто только что я присутствовал на каком-то киношном действии, так увиденное походило на сцену из американских блокбастеров. Прямо визит к крестному отцу, ни больше ни меньше. Возможно, я бы даже рассмеялся, если бы не странное чувство тревоги, которое никак не желало меня покидать.