Недолго думая, направился к стойке библиотекаря. Мною двигало что-то вроде шестого чувства, подсказывающего, что ничего интересного в тех газетах, которые мы взяли, больше не найти. Меня интересовали 1950 и 1920 годы, чувствовал — происходящее в городе повторялось раз в тридцать лет.

Дима заметил, что я встал, но ничего не сказал, лишь проводил меня взглядом до стойки и снова углубился в чтение. Не думаю, что его на самом деле так уж заинтересовала какая-то статья, просто он поскорее хотел разделаться со своей частью работы. А если я решил по доброй воле увеличить стопку газет перед собой и тем самым усложнить себе жизнь, то к нему это не имело никакого отношения — вот о чем говорил весь его вид.

Без всяких проблем и лишней волокиты удалось получить интересующие меня материалы. Единственная сложность заключалась в том, что газеты, вышедшие до начала двадцатого века, хранились уже в архиве. Прикинув, я решил, что для доказательства моей теории хватит и этих материалов, хотя, конечно, было бы интересно узнать, когда все это произошло впервые, но на полноценные изыскания времени не было. Как я и предполагал, моя догадка быстро подтвердилась. Такие же несчастные случаи имели место и в 1950, и в 1920 годах. Прибавил сюда еще 1980 год и наш 2010-й, и получилось, что существо, обосновавшееся в этом городе на ПМЖ, пробуждалось каждые тридцать лет. Во всех четырех случаях оно убивало ровно десять человек, а потом впадало в спячку. Возможно, именно из-за его, по сути, скромного рациона (что такое десять человек раз в тридцать лет по сравнению, например, с числом жертв вампира за один только год) оно и оставалось незамеченным все это время. Кто знает, сколько сотен лет оно живет и кормится в городе? Что ж, пришла пора положить этому конец.

Я откинулся на спинку стула и блаженно потянулся, расправляя конечности, затекшие от долгого сидения на одном месте. Похоже, работа в библиотеке подошла к концу. Я был абсолютно уверен, что больше нам здесь ничего не удастся найти, если только у них нет какой-нибудь приличной книги с классификацией и кратким описанием монстров. Но на это вряд ли стоило рассчитывать.

Дима заметил, что я отвлекся от чтения газет, и посмотрел на меня поверх страницы.

— У нас перерыв? — спросил он, видимо, решив, что я захотел отдохнуть.

— Нет, — покачал головой. — Просто я с этим закончил.

— Закончил? — с недоверием переспросил брат, покосившись на гору газет, которая лежала передо мной и была, к слову, вдвое больше его. Диму можно было понять, он сам дошел в лучшем случае до середины своей стопки.

Я кивнул и улыбнулся в ответ, чем вызвал у брата новую волну подозрений. Несколько секунд он внимательно изучал меня, прежде чем до него, наконец, дошло: мне удалось что-то найти.

— Ты знаешь, кто он? — подавшись вперед через стол, шепотом спросил Димка.

— Не совсем. Но я знаю, как часто он появляется, — я рассказал о своем маленьком открытии.

Выслушав меня, брат страшно обрадовался, что нам больше не придется сидеть в библиотеке. Его даже не слишком огорчило то обстоятельство, что лавры первооткрывателя достанутся не ему.

Сделав ксерокопии тех статей, в которых упоминались странные смерти, мы отправились обратно в гостиницу. Отец вернулся сразу за нами, и мы тут же показали ему очерки. К всеобщему удовлетворению папа согласился с нашими выводами и сказал, что библиотека уже ничем не сможет помочь.

— Я позвонил Глебу, — заявил отец после того, как выслушал нас.

При упоминании этого имени все внутри меня сжалось. Глеб был старым другом отца. Примерно девять месяцев назад он попросил нас помочь ему в одном деле. Именно тогда я и познакомился с Амарантой. Мои родственники и друзья собирались убить молодую вампиршу, но я не дал им этого сделать, освободив ее из плена. Ни на одну секунду после этого не усомнился я в правильности своего поступка. Единственное, о чем я на самом деле жалел, так это о том, что Эмми была вампиром. Но, к сожалению, а может быть и к счастью, моя любовь к ней не стала от этого меньше.

Произнося имя Глеба, отец внимательно следил за моей реакцией. Думаю, он до сих пор волновался за меня. Я давно уже заметил, что в нем странно сплелись два чувства: с одной стороны, он был рад, что я остался с ним и с братом, но с другой — испытывал угрызения совести из-за того, что ради них мне пришлось отказаться от Амаранты. Однажды я попытался объяснить ему, что оставил Эмми, потому что не видел совместного будущего для вампира и охотника, и в этом нет его вины. Но, кажется, отца это не убедило.

Я постарался придать лицу как можно более равнодушное выражение, но, похоже, это возымело обратное действие, так как тревога в глазах отца только возросла.

— И что же он сказал? — спросил я немного резко. Хотелось, чтобы он перестал смотреть на меня так, будто он подозревает, что я тяжело болен, и теперь выискивает признаки этой болезни у меня на лице.

— Пока ничего конкретного, но Глеб должен связаться с Данилом.

Это имя тоже отозвалось эхом в памяти. Данил был довольно известен среди охотников. Некоторые из них всерьез считали его гением. Дело в том, что он мог за короткий срок добыть практически любую информацию. Каждый охотник знал: если ты попал в безвыходную ситуацию, обратись к Данилу. Источником Данилу служил, прежде всего, Интернет. Возможно, вы подумаете, что любой современный человек умеет пользоваться Интернетом, и ничего выдающегося в этом нет, но то, что творил в Сети Данил, дано повторить не каждому. Он был хакером от бога.

Данил жил в баре под названием «Медведь», который принадлежал Оксане (еще одной нашей хорошей знакомой). Бар находился всего в нескольких километрах от дома Глеба. Никто не знал точно, откуда Данил родом, а сам он не любил распространяться на эту тему, но все охотники уже настолько привыкли к нему, что давно принимали за своего. И хотя парень никогда не участвовал в охоте, к его советам прислушивались многие. Похоже, настало и наше время прибегнуть к его помощи.

— Я рассказал ему всю информацию, что у нас есть по этому делу. Данил вышлет ответ по электронной почте, как только что-нибудь узнает, — при этих словах отец покосился на ноутбук, который стоял в углу стола и был отключен. — Может, его надо включить? — неуверенно предложил он. — Вдруг ответ пропустим.

— Не думаю, что Данил что-нибудь раскопает раньше завтрашнего утра, — заметил я. Не хотелось тратить время, объясняя отцу принципы работы электронной почты, к тому же я не был уверен, что это увенчается успехом. Достаточно того, что я его успокоил.

— Что ж, в таком случае можете отдыхать. Делать пока все равно нечего, — сказав это, папа направился к двери.

— А ты куда? — Вопрос Димы застал его у самого выхода.

— Съезжу в автомойку. Надо же машину привести в порядок.

Никто так и не удосужился отмыть после прогулки по карьеру перепачканное в глине переднее пассажирское сиденье, но я никак не отреагировал на слова отца. Не думал же он, в самом деле, что я собираюсь мыть салон «мерса»!

Два следующих дня провели в праздности. Ответ от Данина все не приходил. Видимо, отыскать нужную информацию оказалось не так-то просто. Пару раз отец даже обвинил нас с Димой в том, что мы не следим за почтой, и поэтому письмо Данила не дошло. В ответ на эти нападки Дима попытался все-таки приоткрыть для папы завесу тайны над работой Интернета и электронной почты, но через час, когда стало ясно, что затея окончательно провалилась, он просто заявил, что ноутбук фиксирует приход почты и сохраняет ее даже в отключенном состоянии. На этом все споры и закончились.

Утро третьего дня ожидания началось как обычно. Было где-то около восьми часов, и я только что встал, когда отец пришел к нам в номер.

— Что там у нас с почтой? — задал он уже успевший стать дежурным вопрос.

— Еще не знаю, — пожал я плечами и направился в ванную, но не тут-то было. Папа остановил меня на полпути:

— Ну так проверь, — он кивнул в сторону ноутбука.

— Дай мне хотя бы умыться! — взмолился я.

Отец осмотрел меня с головы до ног и, конечно, сразу понял, что я только что проснулся. Было видно: ему не терпится узнать, как обстоят дела с почтой, но благоразумие одержало верх над любопытством.

— Ладно, иди. А я сделаю завтрак, — сказал он, подразумевая, что принесет из ближайшей забегаловки несколько гамбургеров и кофе. — Но чтобы к тому моменту, как я вернусь, вы с Димой уже окончательно проснулись.

На утренние процедуры ушло всего минут семь. Отец не шутил насчет того, что мы должны быть полностью готовы к работе, когда он придет. Не то чтобы я всерьез опасался его гнева, но зачем лишний раз раздражать человека? Поэтому, выйдя из ванной, я первым делом попытался разбудить брата. В тот момент, когда входная дверь номера открылась, и в нее вошел отец с пакетом, доверху наполненным различными вкусностями, Дима начал подавать признаки жизни.

— Я смотрю, все уже проснулись, — бодрым голосом поприветствовал нас отец. И хотя Димка в ответ на его слова недовольно поморщился, папа сделал вид, что ничего не заметил.

Виктор сел за стол и принялся выгружать содержимое пакета. Комнату тут же наполнил запах жареных котлет и кофе. Я почувствовал, как в животе засосало, и направился к столу. Дима, привлеченный ароматами еды, тоже встал с кровати и протянул руку к гамбургеру, но отец остановил его, заявив:

— Кто не работает, тот не ест.

Брат обиженно посмотрел в мою сторону — как раз в это время я жадно впился зубами в бутерброд.

— Что за дискриминация? — спросил Дима, обращаясь прежде всего к отцу.

— Кажется, ноутбук принадлежит тебе, — в ответ на это напомнил папа.

Действительно, ноут был куплен по просьбе Димы и находился, как он порой любил повторять, в его единоличном пользовании. Так что ничего удивительного в том, что именно в его обязанности входило проверять почту, не было. В конце концов, он сам в этом виноват.

Рассудив, что сопротивление бесполезно, и пререкания лишь еще больше отдалят вожделенный завтрак, Дима направился к ноутбуку. Вся операция заняла у него не более пяти минут, но, когда они истекли, мы с отцом потеряли всякий интерес к еде.

— Пришел ответ от Данила, — ровным голосом оповестил Дима.

— Читай, — скомандовал отец.

— Ну уж нет. Пока не поем, ничего читать не буду, — с этими словами брат отложил ноут в сторону, схватил один из гамбургеров и мгновенно развернул упаковку.

Стало ясно, что, пока Димка не наестся, толку от него не будет, поэтому мы, не сговариваясь, потянулись к ноутбуку. Так получилось, что я успел первым. Переместив ноут к себе на колени, откинулся на спинку кресла и кликнул на значок письма.

— Что там? — нетерпеливо спросил отец после нескольких минут молчания.

Я понял, что прочесть письмо сначала про себя, как поначалу собирался, не получится, и сразу приступил к чтению вслух.

— Данил пишет, что, хоть и с трудом, но ему все-таки удалось найти упоминания о похожих случаях, — прокомментировал я первые строки письма.

— Почему же мы о них не слышали? — прочавкал Дима с набитым ртом.

— Он говорит, что эти монстры так редко нападают на людей, что их существование почти незаметно, — причитал я в письме. Казалось, Данил предусмотрел все вопросы, которые могут возникнуть.

Вспомнил: наше чудовище появлялось в городе лишь раз в тридцать лет и убивало всего-навсего десять человек. Урон действительно незначительный. Даже одно небольшое стихийное бедствие способно унести больше человеческих жизней, чем оно. Возможно, поэтому ему до сих пор удавалось прятаться от охотников: они просто не подозревали о его существовании.

— Пауза между его бодрствованиями составляет тридцать лет? — спросил отец.

Мы с самого начала резонно предположили, что все остальное время существо пребывает в спячке.

— Не всегда, — быстро нашел я ответ на вопрос в письме, — это зависит от возраста. Чем оно старше, тем реже пробуждается, но зато убивает большее количество людей.

— Значит, мы имеем дело с ветераном, — с усмешкой заключил Димка.

— Кстати, его называют тенгу, — добавил я, наткнувшись на упоминание имени существа.

— Очень мило, — пробормотал брат.

Как раз в это время я дошел до вложенного в письмо рисунка, который был выполнен в средневековой манере. На нем был изображен портрет существа, на которое нам в самое ближайшее время предстояло поохотиться.

Внешне оно чем-то напоминало человека: тот же рост, телосложение: руки, ноги, голова; сразу бросилось в глаза, что на обнаженном теле тенгу не было никаких половых признаков. Туловище монстра было абсолютно белым и гладким. На голове не было ушей и волос, впрочем, волос не было видно и на всем остальном теле. На лице также отсутствовали нос, рот и брови. Одни лишь большие глаза, занимавшие почти все лицо, привлекали внимание.

Отец, заметив, что я что-то увлеченно рассматриваю, подошел ко мне сзади и заглянул через плечо. Через секунду его маневр повторил и Дима, который ради этого даже ненадолго отвлекся от гамбургера.

— Какой-то он склизкий, — заметил брат, рассматривая тенгу. И, хотя существо точно не было покрыто никакой слизью, общее впечатление он передал вполне четко. Абсолютно безобидный на вид тенгу (видели чудовищ и пострашнее) вызывал во мне стойкое чувство отвращения.

После того как все, насмотревшись на тенгу, снова расселись по креслам, а Дима возобновил прерванный завтрак, я вернулся к публичному чтению письма.

— Здесь говорится, что тенгу не может нанести физический вред своей жертве. Он вообще не способен ранить или тем более убить человека.

— Это мы и так знаем, — прокомментировал отец.

Я кивнул и пропустил несколько строк текста, в которых сообщалось то, что уже было известно. В частности — про превращение тенгу в людей, которые были близки погибшим.

— Он питается душевной болью людей, — озвучил я ранее неизвестный факт. — Но для того, чтобы насытиться, ему нужна смерть человека.

— Вот зачем он заманивает свои жертвы туда, где их ждет неминуемая гибель, — догадался Дима.

— Что там сказано о том, как его убить? — Отец, как всегда, проявлял нетерпение, и я начал быстро пробегать текст глазами в поисках ответа на его вопрос.

— Вот, — я ткнул пальцем в экран монитора, за что помучил от Димы свирепый взгляд. Убрав руку, озвучил свою находку: — Данил написал, что сила тенгу заключается в его глазах.

— Неудивительно. Они у него одни такие выдающиеся, — с иронией произнес Дима.

— Так что там насчет глаз? — оборвал его отец.

— Здесь написано, что тенгу приобретает облик человека, который дорог тому, кто в данный момент смотрит ему в глаза. Причем это превращение происходит так быстро, что смотрящий даже не успевает заметить настоящий облик существа. Тенгу выглядит для разных людей по-разному. Даже если он появится перед толпой, каждый узнает в нем именно своего родственника или друга, — читая, я думал о том, что справиться с таким чудовищем довольно сложно. Не каждый в состоянии выстрелить, например, в любимую бабушку, даже чисто теоретически зная, что это не она. Мог ли я тогда представить, что вскоре сам окажусь на месте такого человека? — Чтобы развеять чары тенгу, надо уничтожить его глаза, — закончил я читать абзац.

— Он мне напоминает горгону Медузу. Ей тоже нельзя было смотреть в глаза, иначе окаменеешь, — вспомнил Дима один из греческих мифов.

— Думаю, тут все немного по-другому, — заметил я. — Вряд ли взгляд через зеркало поможет. Данил специально отметил, что неважно, как именно смотреть на тенгу. Он заглядывает человеку в душу, находит там самые уязвимые уголки и питается страданиями. Создаваемый им образ настолько похож на оригинал, что, даже понимая умом, что близкий человек погиб, люди не находят в себе сил сопротивляться его магии.

— Даже страшно представить, кого нам придется убить, — брат передернул плечами. Видимо, Дима тоже подумал о том, чей облик может принять тенгу, когда он посмотрит на него, и сможет ли он выстрелить в этого человека. А в том, что нам придется посмотреть тенгу в глаза, я уже не сомневался, иначе как еще можно поразить цель?

— Значит, нужно уничтожить глаза? — пробормотал отец, обращаясь скорее к себе самому, чем к нам с Димкой. — Нам нужна кислота, — заявил он после нескольких секунд раздумья.

— Для начала нам нужно узнать, где его логово, — напомнил я очевидный факт, — а кислоту, кстати, можно взять из аккумулятора машины.

— Дай сюда, — Дима потянулся к ноутбуку. Так как с завтраком уже покончили, он был готов снова вернуться к любимой игрушке. Забрав ноут, он несколько минут вчитывался в текст письма, пока не нашел нужный абзац. — Вот Данил пишет, что тенгу предпочитают селиться в темных, влажных местах, где редко бывают люди.

На мыслительный процесс ушла всего пара секунд, и мы одновременно в голос озвучили свои догадки, которые, возможно, впервые в нашей жизни, совпали.

— Канализация, — произнесли мы хором.

Довольные таким неожиданным единодушием, мы улыбнулись друг другу.

5

КАНАЛИЗАЦИЯ

Оставив отца и Диму за сочинением благодарственного письма, я отправился в библиотеку за планом канализации. Следует отметить, что я с честью выполнил эту задачу. Без всяких усилий с моей стороны мне предоставили полный доступ к схемам и чертежам подземного лабиринта. Именно так выглядело то сплетение коллекторных труб, которое проходило под городом. Сделав все необходимые ксерокопии и на всякий случай попрощавшись с милыми дамами-библиотекаршами, вызвав у них тем самым искреннюю печаль, я отправился назад в гостиницу, полагая, что уж на этот раз мы узнали все, что нужно, и возвращаться в библиотеку наверняка не придется.

Сев в автобус (хоть наш «Мерседес» и стоял без дела у отеля, отец, само собой, не разрешил его взять), я задумался, как вычислить логово тенгу. Канализация была довольно обширна и даже многоярусна. При желании здесь мог бы поселиться целый выводок тенгу, но даже тогда их поиск представлял бы проблему. Можно было бы неделями бродить по колено в сточных водах, так ничего и не обнаружив.

Повинуясь какому-то наитию, я купил в ларьке неподалеку подробную карту города. Еще не зная, что даст наложение этих двух схем, я все же предполагал, что они могут пригодиться.

Со всем этим добром зашел в наш с братом номер. Отец отсутствовал. Дима объяснил, что он отправился в автомагазин за аккумулятором. Я ничуть не удивился, что ради убийства какого-то там тенгу папа не собирается разбирать свое бесценное сокровище (имеется в виду, конечно, «мерс») и жертвовать его составляющими.

Братишка был увлечен каким-то фильмом, и я не стал его отвлекать, а просто расстелил на столе карту города и принялся внимательно изучать ее. Первое, что я заметил — это близкое расположение домов погибшего сантехника и выбросившегося с балкона Игоря Старостина. Должно быть, этот факт бросился в глаза еще и потому, что я сам имел возможность убедиться в том, как близко друг к другу жили эти две жертвы, когда ехал с одного места на другое.

Немного порыскав по комнате, наконец, нашел черный фломастер, отметил эти два адреса и принялся за остальные. Через двадцать минут прилежного нанесения на карту крестиков в тех местах, где погибли жертвы тенгу, выяснилось, что все они проживали в пределах нескольких соседних улиц. И даже карьер, хоть и располагался за чертой города, был ближе всего именно к этому району. Не надо быть гением, чтобы понять — логово существа находится где-то поблизости. Похоже, наш тенгу был немного ленив и не любил дальние прогулки.