Глава 5. Первый день

Утром Мэдерли вскочила ни свет, ни заря. Лежа в кровати, Бас слышал, как она бегает туда-сюда по комнате, потом что-то загрохотало, а следом сработал будильник, который он сам ей и завел.

Откинув одеяло, Бастиан поднялся с кровати и вышел в зал.

Первым уроком сегодня стояло прорицание, и он собирался с чистым сердцем его прогулять, но не хотел пропустить появление Мэдерли.

— Умолкни, зараза! — страдальчески взмолилась тень за дверью, из-за которой раздавался оглушительный лай.

Дурацкие часы: копия башни, а вместо кукушки выскакивал черный пес.

— На трубу нажми! — громко подсказал Бастиан.

Лай стих, и вскоре дверь приоткрылась. Мэди протиснулась в узкую щелку и настороженно на него посмотрела. Белая блузка, синяя юбка, гольфы почти до колен — Бас толком не понимал, как можно выглядеть соблазнительно в таком скромном наряде, но факт оставался фактом.

— Кофе будешь? — спросил он.

— Нет, — быстро отказалась она.

Бастиан пожал плечами и отвернулся к плите.

— А давай установим правила совместного проживания, — неуверенно произнесла Мэди. — К примеру, не появляться на общей территории в трусах.

Бастиан обернулся и широко улыбнулся.

— Рад, что ты предложила, — миролюбиво сказал он. — Но я немного стесняюсь их снимать. Давай ты первая.

Тень вспыхнула и умчалась. А Бастиан заварил кофе, взял яблоко и направился в ее комнату.

Как он и понял по доносившимся вчера звукам, Мэди двигала стол. Слово Альваро оказалось для нее пустым звуком, и она попыталась защититься от возможного вторжения. Бастиан солгал бы, если бы сказал, что это не приходило ему в голову.

Узкая кровать была заправлена без единой складочки, а подушка взбита и поставлена уголком. Учебники для первого курса ровным рядком стояли на полке, а одну из декоративных подушек Мэди положила на подоконник. Бастиан задумчиво доел яблоко и, заглянув в ванную комнату, метким броском отправил огрызок в мусорную корзину, которая тут же зачавкала, проглотив угощение без следа.

На полке у зеркала сиротливо стояла зубная щетка, а на батарее сохли белые трусики. Бастиан немного поразмышлял над тем, не будет ли он озабоченным извращенцем, если высушит трусы Мэди с помощью светочар, но потом решил, что он, в конце концов, занят прямо противоположной задачей.

Выйдя из ванной, он снова посмотрел на стол, который теперь ютился у двери. Таскать его туда-сюда у тени не хватило сил. Даже обидно: пока он клеил артефакт-зеркалку, Мэди готовилась защищаться от него самого.

Что ж, у него найдется чем на это ответить.

* * *

Рыжую шевелюру Фалько я приметила издали и обрадовалась ему как родному.

— Привет! — просиял он улыбкой. — В столовку?

Я так волновалась, что кусок в горло не лез. А вот Фалько сожрал полную тарелку каши, умудряясь при этом еще и болтать.

— Архитектура света — мрак, как ни парадоксально, — жаловался он. — Все эти схемы отражений, преломление лучей — кромешный кошмар. Математика и строгий расчет. На втором месте в моем личном рейтинге отстоя — прорицание, но по противоположной причине. Там сплошные догадки, не за что уцепиться. Все равно что ловить солнечные зайчики.

— Твоя мать предсказательница, — вспомнила я.

— И это тоже, — вздохнул Фалько. — Прорицание преподает моя мать, и это ужасно.

Я лишь усмехнулась, не сумев проникнуться его страданиями. Оглядела столовку, невольно отметила недостатки: столы расставлены слишком тесно, стены уныло серые, да и выбор блюд небольшой — каша да оладьи. Сюда бы тетю Рут, уж она бы развернулась… Почти все столы были свободны, большинство студентов предпочитали не завтракать, а поспать подольше. Две девчонки в углу шушукались, тайком поглядывая на меня. А может, на Фалько.

— Травоведение тоже так себе, все эти листики, корешки — тоска, — продолжал он. — Зато препод обещал сводить нас в Ночь, чтобы нарвать каких-то особых цветов. Слушай, Мэди, ты ведь из Сумерек. У вас до Ночи — рукой подать. Ты ходила туда?

— Ага, — кивнула я. — И не раз.

— Серьезно? — изумился Фалько. — Тебе не было страшно?

— Было, — сказала я.

— Зачем же тогда ты туда пошла?

— Вообще-то как раз за травами, — ответила я. — За некоторые очень хорошо платят в лекарнях. А еще моя тетя умеет делать крышесносную настойку из тьмошника. Это такие ночные ягоды. Вкус волшебный.

— Так значит, в травоведении ты сечешь? — уважительно произнес Фалько.

— Скоро узнаем, — ответила я.

По пути в аудиторию я немного успокоилась. Школу я закончила хорошо, и учиться мне нравилось. Понятно, что наша скромная сумеречная школа не сравнится с академией чаросвет, но принцип должен быть одинаковым: старайся — и все получится.

А потом Фалько показал мне стену почета. Ну, или позора — в моем случае. На черной глянцевой стене сбоку от главной лестницы горели имена всех студентов, а рядом — рейтинг. На первом месте, в недосягаемой высоте, сияло имя Себастиана Альваро. А вот мое оказалось у самого плинтуса: Мэдерли Эванс, восемнадцать. Не успела я возмутиться, что должно быть на балл выше, как Фалько провел пальцами по стене, разворачивая расчет: девять — уровень света, десять — бонус при зачислении, минус один балл — ректор Шанрис за плохое поведение.

Видимо, этот балл, снятый ни за что, стал последней каплей. Мной овладела спортивная злость.

— Да уж… — протянул Фалько, виновато глянув на меня. — А что ты успела натворить?

— Пока ничего, — ответила я.

Но еще успею.

* * *

В аудитории уже собирался народ, и нас с Фалько встретили смешками и глумливыми шуточками.

— Фалько завел себе подружку? — спросил белобрысый парень, сидящий в углу за последней партой. — Или дама свободна?

— Бросай рыжего, садись ко мне, — осклабился еще один с задних рядов. — Можно сразу на коленки.

— Это что, та самая тень? — донесся взволнованный шепот.

Мельком оглядев аудиторию, я заметила, что парней вдвое больше, и все пялились на меня.

— В какой комнате ты живешь? — спросил еще один блондин, разглядывая меня с липким интересом. — Я бы заглянул…

— В башне Альваро, — ответила я. Толку скрывать?

Но такой реакции я никак не ожидала. Я будто произнесла чарослово: все парни как по команде потеряли ко мне интерес — сразу вспомнили об уроках, зашуршали тетрадями, уткнулись в учебники. Я недоверчиво улыбнулась и опустилась за парту рядом с Фалько. Я-то боялась, что надо мной будут смеяться или того хуже — стыдить.

— Ты живешь в башне Себастиана Альваро? — прошептала рыжая девушка, обернувшись ко мне с первой парты, и в ее зеленых глазах горел чистый восторг.

— Да, — подтвердила я.

— Ва-а-ау, — с придыханием протянула она. — Я Лекса. Может, я как-нибудь загляну к тебе в гости? Поболтаем, накрасим ногти, устроим пижамную вечеринку…

Я пожала протянутую руку с алыми коготками.

Жаль, у Бастиана нет пижамы. Его манера разгуливать по утрам в трусах выбила меня из колеи.

— Доброе утро, студенты! — донеслось от двери. — Где наша новенькая из Сумерек? — невысокая женщина с темными волосами, убранными от круглого лица ободком, нашла меня взглядом.

— Мэдерли Эванс, — представилась я, поднявшись.

— Я профессор Понки, садись. Рада приветствовать тебя среди юных чаров нашей академии. Сегодня мы продолжаем знакомство с ночной флорой, — взяв мел, профессор повернулась к большой прямоугольной доске. — Итак, ярчайший представитель семейства ходячих — гуляка. Пушистые листья, толстые полые стебли, — перечисляла она, схематично зарисовывая растение. — Ложноножки ядовиты и используются гулякой для защиты от грызунов.

Я знала это растение. Оно получило свое название за способность передвигаться с места на место.

— Кто-нибудь хочет что-то добавить? — предложила профессор Понки, обведя взглядом аудиторию. — Да, Мэдерли, говори, — подбодрила она, когда я подняла руку.

— Листья гуляки, если их высушить и перетереть, можно использовать как специи, — сказала я. — В супах и с тушеным мясом. Придает легкую кислинку и запах дыма.

За моей спиной послышались сдавленные смешки, а профессор Понки подошла к кафедре и заглянула в учебник.

— Ты уверена, Мэдерли? — переспросила она, подняв на меня глаза. — А как же ядовитые ложноножки? Не окажется ли эта приправа… эмм… отравой?

— Нет, — сказала я, уже жалея, что влезла. — Никто не умер.

Смех стал громче.

— Тишина, — потребовала профессор Понки. — Итак, гуляка любит почву, богатую органическими соединениями, и легко может переносить засуху, запасая влагу в стебле. Размножается почкованием. Мэдерли, — обратилась она ко мне. — Прости мое досужее любопытство, но как вы в Сумерках собираете травы? Насколько мне известно, ореол обитания того же гуляки находится за ночной границей. А пересекать ее очень опасно!

— Не очень, — возразила я. — Башня бьет в ночь метров на двести, ближе твари обычно не подходят. А гуляку можно подманить. Берешь кость, лучше овечью, привязываешь на веревку, бросаешь подальше, а через пару часов тянешь назад. Иногда, конечно, впустую. Или же кость вовсе сожрут вместе с веревкой. Но, скажем, раз из пяти можно получить гуляку. А крупного растения хватает надолго.