Глава 4
Алексей Стужев
* * *
— Сука, — выдохнул, наблюдая, как со свистом срывается с места такси, в которое меньше минуты назад залезла Саша.
Саша…
Нет. Сука. И никак иначе. В голове не укладывалось.
Сначала, когда увидел её, решил, что показалось. Просто похожая девушка. Сильно похожая. Но… нет. Она. Живая. Вполне здоровая. И всё такая же языкастая.
И сейчас я как никогда был близок к тому, чтобы оторвать ей…
— Алёш, — Лиза зябко перетаптывалась с ноги на ногу, недовольно смотря на меня.
Пожалуй, только глаза выдавали её эмоции. Брови стояли как приклеенные на одном месте, благодаря всем известным инъекциям. Губы скривить тоже не получалось, благодаря другим, но тоже, не менее известным уколам. Способ передачи невербальных эмоций оставался лишь один. Взглядом. Но и его трудно было рассмотреть из-за неестественно густых и длинных ресниц.
Раньше меня это не беспокоило. Но сейчас…
— Алёша, — с нажимом повторила Лиза, не дождавшись от меня реакции. — Мы едем, или как? Ещё в сервис записываться надо, из-за этой полоумной… ты деньги у неё на ремонт вмятины взял?
— Взял, — отмахнулся я. — Завтра Диме позвони, он тебе всё сделает.
— Что значит, Диме? — от переполняющих её эмоций, она взвизгнула так громко, что на нас не только обернулись все, кто стоял неподалёку от входа в клуб, но даже собаки вдалеке залаяли. — А ты? У меня же стучит что-то… там! — и пальчик с ярким ногтем указал в сторону припаркованной иномарки.
— Стучит у тебя ароматизатор на зеркале. Бьётся об него, вот и дзынькает, — спокойно произнёс я. — Диме позвони. Он снимет тебе этого мопса, повесит елочку и стук прекратится, — дал я рекомендации.
— Но… а ты?
— А я в сервисе не работаю, — усмехнулся я, сухо поцеловав её. — Всё. Поезжай домой, Лиза. Завтра позвоню.
За что она мне всегда нравилась, так это за понимание. Если я занят — не названивает. Говорю — нет, никогда не начинает спорить.
Эта покорность подкупала и раздражала одновременно. Но сейчас я был Лизе за неё благодарен.
День и так выдался насыщенным, но, вечер меня окончательно добил.
Саша.
Ужин с Лизой и её родителями сам по себе прошёл скомкано. Очередная череда намёков…
Да и отец со своей шарманкой про внуков всё никак не успокоится. Даже скучаю по тому времени, когда он пытался свести меня с Алексой. Было спокойнее. К счастью, Снежинский свою дочь перевёз куда-то за границу, где она счастливо обзавелась не только мужем, но и ребёнком. И что-то мне подсказывает, что идея-фикс отца обзавестись внуками, с этим связана. Как же, у партнёра есть уже, а у него нет…
Кто бы мог подумать, что решив для себя, что сделаю Лизе предложение, я в этот же день снова столкнусь с Сашей?
Точно не я. Второй год, как дурак, цветы таскаю ей на могилу… и как только совести хватило? Даже мать в это втянула! Сука…
Давно я не помнил себя таким злым, как сейчас.
Свернув к ларьку, не удержался и купил себе пачку сигарет и зажигалку. Горечь нестерпимо хотелось приглушить. И редко случалось, когда я не мог справиться сам. По пальцам можно пересчитать случаи, когда я тянулся за сигаретой.
Похороны мамы.
Измена Саши.
День, когда я приехал к её матери и узнал, что Саши больше нет.
Стало стыдно перед отцом. Я же его обвинял. Долго верил в то, что он подстроил ту аварию. А оказывается… не было никакой аварии!
А сколько денег я переводил? Помогал женщине, потерявшей единственную дочь. Неужели Саша рассчитывала именно на это?!
— Сука! — выругался вслух, напугав идущую мне навстречу парочку. — Извините. Я не вам.
Выкинув под ноги окурок, не сдержался и прикурил новую сигарету.
Вот и четвёртый раз.
Остановившись, я достал из кармана телефон, набрав номер Татьяны Николаевны.
— Да, Алексей, слушаю тебя, — удивительно, но трубку она взяла сразу.
— Извините, что так поздно, — с трудом сдерживая клокотавшую в груди ярость, я старался говорить максимально спокойно. — Дело просто срочное.
— Да, конечно, говори, — судя по траурному тону вечно скорбящей матери, Саша мамочке отчитаться о нашей встречи ещё не успела.
Прекрасно, у меня есть время сыграть на опережение. Понять, для чего нужно было делать ТАК.
— Хочу заказать эксгумацию Сашиного тела, — заявил я Татьяне Николаевне.
— Что ты такое говоришь…
— Вы всё верно расслышали, — я отвлёкся, прикуривая очередную сигарету. — Я уверен, что в гробу не она. Возможно, гроб пуст.
— Лёшенька, ты не в себе…
— Не в себе ваша дочь! — повысил я голос. — С которой буквально десять минут назад у нас состоялся короткий диалог.
— Может тебе показалось…
— Татьяна Николаевна, — не дал я ей договорить. — Я похож на дебила?
Женщина молчала. Некоторое время я слушал лишь её шумное дыхание. Она нервничала. И причины были понятны. Вранье мне. Могила собственной дочери. Деньги, опять же, что я ежемесячно ей давал. Жалел. Нет, ну точно дебил.
— Я верну тебе всё до копейки, — наконец-то произнесла она. — Просто…
— Не нужно, — перебил я, прикрывая глаза.
В голове не укладывалось, откуда в Саше столько… лжи?
Она врала мне всё время, что мы были вместе. Про отца (ведь Татьяна Николаевна потом мне рассказала, что его не было и уже давно). Про брата. Саша была единственным ребёнком.
Ложь, ложь, ложь…
— Я прошу ответить только на один вопрос, — попросил я. — Зачем?
— Зачем? — громко всхлипнув, переспросила у меня Татьяна Николаевна.
— Зачем Саша попросила вас… похоронить её? — выдавил я из себя вопрос.
— Саша… — женщина ненадолго замолчала, шумно дыша и лишь немного успокоившись, затараторила: — Да, это Саша придумала. Уговорила меня… не знаю, как я на подобное согласилась. Но она моя дочь и…
— Зачем? — повторил я.
— Так… чтобы ты узнал и чувствовал себя виноватым. Она мне твой номер дала, чтобы я сообщила, но… у меня рука не поднималась. А потом… ты сам пришёл, вот и… — как-то неуверенно ответила Татьяна Николаевна. — Ну, у неё же был план изначально, и он сорвался… а я говорила ей, что это всё плохо кончится, вот и…
— Сука, — повторил я, сбрасывая вызов. — Расчетливая, мстительная сука.
Глава 5
Развернув коляску, я не спеша продолжила прогулку, попутно цыкнув на папиных алабаев. К счастью, за прошедшие два года псинки не забыли меня (или вкусняшки, что я им регулярно таскала) и послушно улеглись в своём вольере, перестав лаять. Никитка мирно сопел, безмятежно улыбаясь, а я…
Да. Я всё никак не могла выкинуть встречу со Стужевым из мыслей. Всю ночь провела сидя на полу у кроватки сына и всё думала, вспоминала…
Странная штука память. Я так сильно ненавидела Стужева, но при этом в мыслях всплывали только лучшие моменты из того времени, что мы провели вместе. С психологом, что ли, прорабатывать это? Наваждение какое-то…
— А тебе что нужно, — прошептала я, доставая из кармана завибрировавший телефон.
На экране иронично высветилось «Родитель 2». Переименовала её, психанув, после нашего последнего разговора. У нас и так общение никогда не ладилось, а стоило мне сказать про переезд в Новосибирск, так она и вовсе… обрадовалась. Неожиданно для меня. И похвалила решение уехать, и даже от души пожелала устроиться на новом месте и вообще…
Правда, стоило мне позвонить ей спустя пару месяцев и сообщить о беременности и про мысли вернуться обратно, как…
Ой, даже вспоминать тошно. Ладно папа — его реакция была для меня вполне ожидаемой. Но от мамы я хотела поддержки. А получила… ведро помоев, что она на меня вылила в нашем разговоре. Фразы: «Ты мне не дочь!» и «Никогда не смей даже близко с моим домом появляться!» — были самыми безобидными из того, что я услышала в тот день.
И спустя полтора года, моя мать решила обо мне вспомнить. Она мне и ночью сегодня звонила, я видела аж пять пропущенных! Но перезванивать не стала. И вот, опять она.
Отойдя от коляски с мирно посапывающим Никиткой, я всё же взяла трубку.
— Ты в городе?! — не успела я даже «алло» сказать, как она закричала. — Когда ты вернулась?! Зачем?
— Во-первых, здравствуй, мама, — спокойно ответила я ей, с удивлением отмечая, что ничего не чувствую. Ни обиды. Ни злости. Ничего.
— Я тебе вопрос задала!
— Во-вторых, — повысила я голос, отходя от коляски. Не хватало ещё Никитку разбудить. — Твой внук в порядке. Спасибо, что поинтересовалась.
— Немедленно уез…
— И тебе всего хорошего, — сбросив вызов, я заблокировала её номер.
Сколько можно… нужно было ещё тогда так сделать. В тот момент, когда я окончательно поняла, что вместо поддержки и заботы не получу от матери не то, что ничего, а ровно противоположное.
Правильно говорят, что родные люди не всегда близкие. Иногда совершенно чужие по крови становятся ближе и роднее…
С какой-то апатией я вернулась к коляске, поправив Никитке накидушку. Весна хоть и пришла, но пока лишь календарная.
Вздохнув, я продолжила прогулку. Смотрела на пухлое личико сына и никак не могла понять, как можно не любить собственного ребенка? Как?
Раньше мне часто казалось, что я разочаровываю маму. Не так сижу, не так ем, не так общаюсь с отцом и братом… да, наверное, камнем преткновения в наших отношениях стал именно папа. Она так старалась сделать ему больнее после развода, и так злилась, когда каждый её ход не находил отклика.
