— А вам самой доводится работать в той, второй лаборатории?

Резкий переход наводил на мысль о том, что мои ответы либо перестали вызывать у журналистки интерес, либо просто не соответствовали той концепции, которую она стремилась продвинуть в своей передаче.

— Нет, — холодно откликнулась я. Как бы ни обернулось «интервью», а, единожды согласившись в нем участвовать, самоустраниться уже не получится. — У нас каждый занимается своим делом. Вы же, например, снимаете передачи, а не пишете сценарии для фильмов ужасов?

Мимолетная неискренняя улыбка послужила мне ответом, после чего журналистка повернулась к камере.

— Итак, по утверждению нашей респондентки, она не принимает участия в тех убийствах, которые происходят в Центре. Долго ли будет продолжаться беспредел? Когда на нашей планете станут наконец-то полноценно соблюдаться права животных? С вами была, как всегда, Анита Рэйв.

Изображение погасло: проектор автоматически перешел на режим паузы, едва закончилась запись.

— Довольны? — огрызнулась я.

— Самое главное, что после этого они заявились громить нас, а не соседнюю лабораторию! — Янлин с нервным смешком покосилась на дверь в комнату, из которой мы наблюдали за демонстрацией. — Значит, ничего не поняли от слова совсем.

— Да что можно понять по такой передаче? — Я села на корточки, чтобы расправить сложенные друг на друге одеяла, после чего забралась под одно из них. — Все, давайте спать. На сегодня ужастиков хватит.

И, давая понять, что решение — окончательное и обжалованию не подлежит, повернулась на бок, к коллегам спиной, к зверям передом. Повыше натянула покрывало. Последним, что я увидела, прежде чем окончательно закрыла глаза, были любопытная мордочка и внимательный взгляд длинноклюва.

* * *

Увы, вечерней демонстрацией дело не ограничилось. Сперва казалось, что инцидент исчерпан. Наутро о вчерашних событиях напоминала лишь охапка одеял в лаборатории да следы от импровизированных и потому не самых удобных подушек на наших лицах. Плюс в наружном дворике валялись осколки разбитого стекла, обрывки плакатов и пара окурков. Забота об окружающей среде буквально-таки налицо.

Работали как обычно, хотя и чувствовали себя малость потрепанными после специфически проведенной ночи. Утром к нам присоединилось несколько лаборантов и практикантов. Никаких проблем при подходе к зданию у них не возникло. Заглядывал профессор Орзи, заведующий соседней лабораторией. Ему для чего-то понадобилась наша аппаратура, но заодно он не преминул намекнуть мне, что нечего всяким выскочкам, недавно получившим докторскую степень, лезть куда не просят, тем более давать интервью кому ни попадя. В целом из недовольной речи следовало, что говорить в микрофон кого ни попадя следовало именно ему, профессору. Я в спор не вступала. Во-первых, действительно считала, что накосячила, а во-вторых, не глупо ли огрызаться на академическое светило и по совместительству одного из начальников Центра, в котором работаешь? Второй начальник, руководитель непосредственно нашей лаборатории, улетел на Дуэллу, чтобы принять участие в очередной межпланетной конференции. Его возвращения ожидали в ближайшие дни.

Освободившись на сей раз пораньше, я привычно направилась к парковке, где меня ожидал бордовый флаер-двухлетка. На новые модели денег пока не хватало, но и такие меня более чем устраивали. Дорога лежала через небольшой сквер, где исследователи всегда могли отдохнуть, развеяться или обсудить работу с коллегами. Стоянка располагалась непосредственно за забором, не особенно прочным и поставленным здесь из чисто декоративных соображений. Вот тут-то все и началось. Окончательно стемнеть еще не успело, но Рейза быстро приближалась к горизонту, и бо́льшая часть сквера погрузилась в длинные, непропорционально искаженные тени. Поэтому мало кто мог бы заметить, как мне навстречу выступили из-за ограждения сразу три молодых человека из вчерашней компании. Почему именно из вчерашней? Это довольно легко было определить. Одного я узнала в лицо (так со вчерашнего дня и не бритое), другого (наоборот, очень аккуратного) — по пиджаку, и всех троих — по манере поведения.

— О! Она там работает. Я точно помню! — с не понравившимся мне воодушевлением воскликнул первый парень с физиономией уголовника.

Что-то подсказывало, что он отнюдь не собирается просить у меня автограф.

— Точно! Я ее в передаче видел! — подтвердил второй, франтоватый.

Я честно попыталась проигнорировать этот познавательный диалог и просто пройти мимо, но не тут-то было. Дорогу мне перегородили капитально. Эх, давно пора было парковку на крыше лаборатории устроить. Да только боялись, вдруг вибрация потревожит чувствительных к подобным вещам животных.

— Что, попила звериной крови — и теперь домой, отдыхать?

Вынужденно остановившись, я подняла взгляд на хищников. В общении с такими существами главное — не показать слабость, а, наоборот, вести себя так, будто ты самый большой и сильный. Удивительно, но факт: эволюция поощряет понты.

— Ночной дозор, всем выйти из сумрака? — со вздохом предположила я.

Третий парень усмехнулся, франтоватый неприятно прищурился, а уголовный элемент смотрел совершенно непонимающе: он, видимо, процитированную книжку не читал. Да, собственно, что это я? Он вообще вряд ли знал, что такое книжка. Компьютер в его представлении наверняка существовал только для просмотра порнографических голограмм. Их еще называли «голо в квадрате», поскольку на ГОЛОкартинке изображались ГОЛЫЕ люди.

— Или вы сами вампиры и подпитку ищете? Так мы пробирки с кровью младенцев из лаборатории не выносим, — заверила я.

И только в этот момент случайно заметила красное пятно на рукаве. Поднесла поближе к глазам. Кетчуп… Времени нормально пообедать не было, так заказали еду прямо на работу, а что в таких случаях заказывают? Правильно: гамбургеры из синтезированного мяса и жареные миенжские потаты.

Потерев пятно без всякого заметного результата, виновато покосилась на зеленых.

— Короче, ребята, давайте серьезно. Что вы пытаетесь доказать? Хотите, чтобы лаборатории закрыли? Идите в политику и лоббируйте интересы животных.

Мне кажется, один из них, тот, что усмехнулся вначале, вполне готов был развернуться и уйти. Но не остальные. Они лишь шагнули вперед, при этом первый откровенно разминал кулаки, а второй схватился за ремень моей перекинутой через плечо сумки. Словно и правда собирался поискать там пробирки с заветной алой жидкостью.

— Руки! — рявкнул мужской голос у меня за спиной.

Признаться, я не сразу поняла, что этот приказ относится не ко мне, а к заигравшимся демонстрантам. Сообразила, только когда пальцы франта, разжавшись, выпустили мою сумку. Другие двое парней стояли, неуверенно переминаясь с ноги на ногу.

Оглянувшись, я с удивлением обнаружила рядом директора нашей лаборатории с бластером, направленным непосредственно на франта. После того как тот сделал шаг назад, дуло медленно переместилось, превратив в новую мишень обладателя уголовной внешности.

— Сейчас быстро разворачиваетесь и убегаете, — жестко отчеканил профессор. — В противном случае стреляю без предупреждения.

С замиранием сердца я ждала реакции троицы. Что случится, если они откажутся уходить? Готов ли ученый сделать настоящий выстрел? И какими будут последствия, если одного из «мирных правозащитников» найдут убитым возле лаборатории?

Но, к счастью, зачинщиков я переоценила. Помедлив всего пару секунд, они почти одновременно бросились бежать прочь.

Я облегченно выдохнула, с трудом удерживаясь от того, чтобы повиснуть на локте шестидесятилетнего профессора в нарушение всякой субординации.

— Спасибо, Ноэл. — У нас в лаборатории все обращались друг к другу просто по имени, вне зависимости от статуса. — Когда вы вернулись?

— Да фактически только что. — Директор, хмурясь, вгляделся в сгустившиеся тени, в которых утонули силуэты беглецов, и опустил оружие. — Сразу после приземления отправился сюда — проведать обезьян и кое-что проверить в оригиналах видеозаписей. Что у вас здесь происходит?

— Общественность шумит. — Я виновато пожала плечами. — Ученые-убийцы и все такое прочее. Вчера демонстрация была, пытались в лабораторию прорваться.

— Понятно. А охрана что?

— Да что они могут? — поморщилась я. — Там дежурных ночью — три человека. В здание никого не пропустили, и хорошо. Полицию, конечно, вызывали, но толку мало.

Я вкратце обрисовала действия стражей порядка и их неэффективность.

— Все ясно. Я свяжусь со службой охраны, — решил профессор. — Так не годится.

Он потихоньку зашагал в сторону парковки. Я не отставала, приняв это негласное предложение меня проводить.

— Скажите, Ноэл… Откуда у вас оружие? — не удержалась от вопроса я.

Любопытство оказалось сильнее субординации. Впрочем, начальник не рассердился. Усмехнувшись, нажал на какую-то кнопку вверху бластера. Впереди, метрах в пяти от нас, возникло изображение мишени. Теперь профессор спустил курок. Красный луч, на миг пронзив темноту, попал в центр мишени, и она тут же стала переливаться разноцветными огнями.