Глава 3. Откровения
— Вы должны брать препараты из расчёта на стадо крупных копытных. Не смотрите так на меня — я не виноват. У них что-то серьёзное с мордами — зуд и отекает всё, глаза слезятся, носы тоже не в порядке. За ушами зудит, и шеи тоже беспокоят…
— Ээээ, — Таня моментально припомнила лису. — А там что-то могли обрабатывать химией? И крупные копытные — это кто?
— Олени. Северные олени, — объяснил Соколовский. — Химия… Нет, исключено — там тайга, заповедные места. Их… гм… попечитель, так скажем, утверждает, что над ними даже самолёты с вертолётами давным-давно не пролетали. И, да, Танечка, при них о попечительстве ни слова — они животные серьёзные, если что, могут и поохотиться.
— Поохотиться? На кого? — Таня знала, что олени вообще-то не гнушаются мышкой закусить, да и птичкой тоже, если поймают, конечно. Но что-то ей показалось, что речь не о такой охоте.
— Ну, на того, кто их, как они считают, обидел. Против огнестрельного оружия им, конечно, не выстоять, но безоружного человека, как бы поаккуратнее сказать… слопать могут. Только не пугайтесь — им никто не позволит вас обидеть, просто осторожнее в выражениях. Договорились?
— Конечно, — непринуждённо улыбнулась Таня. — А они… говорящие?
Вполне логичное предположение, если учесть необходимость осторожности в разговорах.
— Да, конечно, — уверенно кивнул Соколовский, словно говорил о том, что солнце всходит на востоке. — Есть и ещё сложности. Собственно, там сплошные сложности, если честно.
— И какие же? — Таня бодро улыбнулась начальству.
— Да, видите ли… — Соколовский глубоко вздохнул. — Тип, который за ними присматривает, тоже весьма и весьма непрост. Собственно, их двое — один местный лесничий, а второй…
— Тот самый попечитель, которого при оленях так называть не стоит? — подсказала Таня.
— Именно. Он там и живёт — у него роскошный дом в тайге, с кучей всевозможных удобств и прочего. Так вот — к нему в дом ни в коем случае заходить нельзя. Обратно я вас оттуда просто не достану, — выдал Соколовский.
Таня с опаской посмотрела на актёра, но тот и не думал шутить.
— Он что? Маньяк какой-то? А если он меня просто в дом втолкнёт?
Соколовский потёр лоб, явно взвешивая свои дальнейшие слова.
— Хорошо… я вам объясню, как есть. У этого типа, Геннадий его зовут, есть некая особенность — он не переносит холод. Совсем. То есть выйти из дома он не может.
— Что? Всю зиму?
— Да, и не только… Минусовая температура для него весьма неприятна. Проще говоря, он теряет сознание. Отключается. Понимаете?
— И живёт в Ханты-Мансийском автономном округе? Он мазохист? — не выдержала Таня.
— Нет, просто там у него находится источник доходов. Поэтому он там и живёт. Впрочем, он устроился весьма комфортно — дом огромный, оборудован прекрасно, тёплый.
— А продукты, дрова… чем он там топит?
— Всё это ему подвозит лесничий Иван Иванович. У них взаимовыгодное сотрудничество.
— А почему он меня может захотеть запереть у себя дома? И не опасно ли туда лететь Крылане?
— Нет, его только люди интересуют.
— Погодите… так он что? Тоже не…
— Тоже… — кивнул Соколовский. — Я же начал с того, что у нас много кто может быть!
— Если вы мне сейчас скажете, что там и лесничий не совсем человек… — нервно рассмеялась Таня, но смех стих, стоило ей всмотреться в лицо Соколовского.
— Ну… выглядит он как человек… почти всегда, — неохотно признал он.
— Филипп Иванович, простите меня, но я боюсь туда ехать! Глухая тайга, двое непонятно кого, олени хищные, которые могут слопать, если лишнее им сказать, нет, для меня это перебор! — решительно заявила Татьяна.
— Я могу вас понять, если честно… — вздохнул Соколовский. — Много всего, да? Только, понимаете, какое дело, даже люди, с которыми вы нос к носу находитесь, общаетесь каждый день, думаете, что их знаете, могут оказаться совсем незнакомыми, чужими. Подчас гораздо страшнее наших непонятно кого. Я вас могу заверить, что Иван точно не станет ничего плохого делать — не в его интересах. Я с него просто шкуру спущу. А Геннадий от него слишком зависит, чтобы рисковать. Главное, сами в его дом не входите, и всё будет чудесно!
— Да кто они такие? — Таня воззрилась на начальство. — И почему Крылане вы этого не говорите?
— Она и так учует, — пожал плечами Соколовский. — Понимаете, у нас страна огромная…
— Много кто может жить, — в тон ему протянула Таня.
— Точно так. Короче, воронов вы уже видели, а вот лис пока нет.
— Лисы? И кто из них… А! Наверное, лесник? — Таня покосилась на кивнувшего ей Соколовского, припоминая сказки, где лиса становилась человеком. — Это скорее где-то восточнее было, да?
— Да, именно, — кивнул Филипп. — А второго отгадаете? Давайте подскажу — такие, как он, описывались в сказке «Волшебное кольцо».
Таня довольно давно читала сказки последний раз, но мультфильм помнила. Ещё помнила об особенности Геннадия, так что два и два сложила быстро, а потом уставилась на Соколовского в состоянии, близком к панике.
— Он что, змея? Погодите… Урал… Полоз?
— Нет-нет, Полоз дома, в исконных землях. Да и не жил он никогда на вашем Урале — просто раньше открывались проходы, вот люди отсюда и могли бывать на его территории, а он и рад был позабавиться, почему нет? Потом, когда людей стало больше, жажда золота и прочего усилилась и начали делать попытки что-то всерьёз в исконных землях разведывать да разрабатывать, проходы начали один за другим закрываться. Это же касается и Хозяйки Медной горы и некоторых других. Я не знаю, понимал ли это Бажов… Вряд ли. Но и он описывал, как жилы уходили, а месторождения внезапно иссякали.
— Ой, там же было написано, что места менялись… Ну, то есть где-то было, что шёл-шёл человек, а места-то вокруг стали незнакомые! — вспомнила Таня, сама уже не очень понимающая, в какой она реальности. Пришлось даже за окошко покоситься — да, там тот же самый вид, Москва, всё нормально.
Соколовский взгляд уловил, чуть улыбнулся, но кивнул одобрительно — по его мнению, в Татьяне он не ошибся, она вполне неплохо реагирует.
— Да, вы, Танечка, умница. Всё так и было. А что касается Гены — он здешний. Ну, в смысле, на свет появился уже тут. Кстати, зовут его по-настоящему Ххорш. Но золото он любит, как тот самый Полоз, правда, особой власти над ним не имеет, просто жадноват, так скажем.
— Ээээ, и какого он размера, когда змея?
— Приличного, — вздохнул Соколовский. — А так как при этом ещё и ипохондрик, то вам, как нормальной тёплой женщине, да ещё и ветеринару, к нему в дом категорически нельзя — не выпустит!
Таня сходу поняла, почему речь зашла о её температуре тела — змеи хладнокровные и очень любят источники тепла.
— Бррр! Озолотите, но я в этот дом ни ногой! — решительно заявила она.
— Вот как раз озолотить он может, поэтому я и проверял вашу реакцию на золото. Например, вдруг расстелится перед вами дорожка из самородков, что вы будете делать?
— Посмотрю, куда она ведёт! — мрачновато ответила Таня.
— Замечательно! — просиял Соколовский. — Именно это меня больше всего и тревожило, а всё остальное мы решим!
— А лис…
— Тявин? Это его настоящее имя, а так зовут Иван — он, когда думал, какое людское имя хочет, заявил, что всегда мечтал понять, как себя чувствуют Иваны, вот и назвался так, — усмехнулся Соколовский и продолжил: — Тявин хитрец, очень себе на уме, как и положено его роду, но всегда точно знает, где его выгода. В данный момент — ему крайне выгодно обеспечить наш благополучный приезд и отъезд в полном составе. Иначе ему лично сильно не поздоровится.
Вечером, после разговора с Соколовским, Таня долго сидела на кухне, обнимая ладонями кружку с горячим чаем, смотрела в окно, за которым белой завесой колыхался снегопад, слушала, как поёт сверчок, сбежавший из зоомагазина, где он числился живым кормом, и прирученный Шушаной в качестве домашнего питомца.
— Что ты так переживаешь? — норушь появилась на кухонном диванчике и уселась поудобнее рядом с Таней. — Он тебя напугал?
— Есть такое, если честно… — вздохнула Таня. — Понимаешь, я… ну, я обычный ветеринарный врач, ничего странного в жизни не делала, да и не мечтала ни о чём таком. А тут — змей, который превращается в человека и может меня украсть, лис-оборотень, ой, ну ладно, не оборотень, но тоже меняющий облик. Олени, которые могут сожрать… Да и зачем они нужны этому змею? Он их для еды разводит, что ли?
— А тебе Соколовский не рассказал? — фыркнула норушь.
— Нет! А что? Что-то ЕЩЁ есть? — обречённо уточнила Таня.
— Они златорогие.
— Какие?
— Златорогие! У них золотые рога. Не позолоченные, не кажущиеся золотыми, а настоящие золотые! И растут очень быстро, если оленям это нужно. Мне про них когда-то моя бабушка рассказывала. Они опасные — могут сожрать, так что всех норушат предупреждали на всякий случай…
— Так как же могут выжить в наше время златорогие олени? — Таня ни на миг не засомневалась в словах Шушаны. — На них бы охотились все поголовно!
— А это я тебе могу объяснить — я разговор Соколовского слышала. Тот тип, который змей, он с оленями заключил договор — он их защищает и скрывает, а они ему рога дарят. Насколько я поняла, он рога оленям попросту чем-то красит.